Riddle's foster-Prostitute

       Розье без лишних вопросов согласился сломать свою палочку, стоило Тому впиться в него недовольным, угрожающим взглядом, в котором так и читалось, что временное лишение волшебной палочки в случае отказа покажется Эвану безобидной проблемкой по сравнению с тем, что сделает с ним Том. Все приятели Тома были сильно напряжены и даже в какой-то степени напуганы, не понимали, что именно происходит вокруг них. Я могла понять их растерянность и страх. Вряд ли они когда-нибудь видели Тома таким. Опасным, угрожающим, сильным. Мое присутствие и мои же непонятные взаимоотношения с Регулусом Блэком добавляли неплохого накала страстей. Крики о Гриндевальде сбили их с толку. А весть о том, что об их маленькой эскападе в маггловский мир уже известно Дамблдору лишь еще больше смутила мальчишек.        Дамблдор и усатый, толстый мужик, похожий на моржа — как я подозреваю, Слагхорн — встречали компанию провинившихся слизеринцев на пороге Хогвартса. Стоило мальчишкам приблизиться к профессорам, и слизеринский декан тут же начал громко сетовать на беспрецедентное нарушение школьных правил, грозил отработками до конца учебного года и отлучением от Хогсмида на все оставшиеся курсы. Меня он, в отличие от Альбуса, заметил не сразу. Дамблдор же, едва увидев меня рядом с Томом, тут же впился в меня удивленным, пытливым взглядом. — Простите, сэр, — выдавил, наконец, Розье, выйдя вперед пред очи профессоров. — Это моя вина, — пробормотал виновато он, опасливо покосившись на Тома. — Я случайно сломал волшебную палочку и попросил их пойти со мной в Косой Переулок! — Эван продемонстрировал мужчинам обломки своей палочки и наигранно понурил голову. — Я просто хотел быстро купить новую у Олливандера! Мы планировали сразу же вернуться обратно в Хогсмид! — Эван! Вы же прекрасно осведомлены о ситуации в маггловском мире! Нельзя же так рисковать собой и своими друзьями! — воскликнул Гораций, укоризненно качая толстым пальцем. — Том! Я не ожидал от тебя такого безрассудства! — продолжил сокрушаться он, и его усы смешно встопорщились.        Том наигранно склонил голову, признавая за собой вину. Меня же напрягало то, что Альбус до сих пор молчал. Ах, точно. Я же маггла и, по идее, не должна видеть Хогвартс, не то, чтобы еще и стоять здесь. Что ж, пришло время открыть часть своих карт. Выйдя вперед, я положила ладонь на плечо Тома, чем тут же привлекла к себе внимание отчитывающего своих студентов Слагхорна. — Прошу прощения за поведение моего воспитанника, — вежливо улыбнулась я, крепче сжимая плечо Тома. — Я уже провела с Томом воспитательную беседу о недопустимости подобного поведения и такого вопиющего нарушения школьных правил. Он усвоил урок, такого больше не повторится. Не так ли, Том?        Он скупо кивнул и виновато потупился, отменно отыгрывая смущение. Гораций смешно запыхтел и уставился на меня с таким удивлением, будто я отрастила себе две головы. — Ох, я думал, Том воспитывается магглами… Рад с Вами познакомиться! — смешно всплеснул руками он. — Гораций Слагхорн, профессор Зельеварения и декан Слизерина! Мисс… или миссис?.. — он вежливо откашлялся, предоставляя мне возможность назвать свое имя.        Передо мной встала первая и самая опасная проблема. Дамблдор знал меня, как Элизабет Смит. Друзья Тома — как Морриган Сейр. Ни в коем случае нельзя было позволить слизеринцам узнать про мое инкогнито. Существовала опасность, что Альбус, услышав имя Сейр, выдаст вслух что-то вроде «Не Смит?», и ни за что нельзя было допустить, чтобы приятели Тома услышали мое второе имя.        Приняв решение, я лучезарно улыбнулась Слагхорну и, бросив на Дамблдора быстрый, предупреждающий взгляд, пропела приторным голосом: — Пока что еще «мисс», не «миссис», сэр. Мне тоже очень приятно. Том столько о Вас рассказывал! Он всегда отзывается о Вас с большим уважением!        Лесть удалась, и, даже если Гораций заметил, как я увильнула от озвучивания своего имени, он решил акцентировать внимание в первую очередь на похвале. — Рад слышать! Том, проказник, один из самых моих блистательных студентов! Он обязательно добьется в жизни больших успехов — говорю Вам! — добродушно рассмеялся Слагхорн, похлопав себя по толстому пузу. Его усы смешно встопорщились. — О, несомненно, — я позволила тонкой усмешке пробежать по губам. — Том очень талантливый и усердный, я не сомневаюсь в нем и его будущем!        Том рядом со мной «смущенно» хмыкнул, вероятно, вспомнив о том, что я многое знаю о его будущих успехах. Внезапно вперед вышел Дамблдор, видимо, решив, что пришла пора вмешаться в разговор. Подозреваю, что он уже успел сделать кое-какие выводы из наблюдений за мной, и сейчас мне нужно было очень постараться, чтобы заставить его поверить мне. Я уже давно готовилась к этому моменту на случай, если мне все же придется раскрыться перед этим старым лисом. У меня был готов эдакий «черновой план действий», и осталось лишь подкорректировать его, исходя из новых обстоятельств, и вновь ввести Альбуса в заблуждение. Ведь «тот, кто просит помощи в Хогвартсе, всегда ее получает», а Альбус всегда имел слабость давать людям шанс, прощать их и помогать им. Даже если за этим и следовало последующее впутывание прощенных людей в его далеко идущие и долгоиграющие планы.        Скрестив руки за спиной, Дамблдор поприветствовал меня кивком головы: — Рад видеть Вас в добром здравии… — его голос едва уловимо завис в полувопросе, и это был прямой намек на то, что он желает знать правду о моем имени и обо мне, но уловил мое нежелание выставлять это напоказ и не планирует рушить мои планы, обращаясь ко мне «мисс Смит». — Том очень переживал, когда не мог выйти с Вами на связь. — Что же привело Вас в Хогвартс? — полюбопытствовал Слагхорн.        Я кожей чувствовала прожигающие мою спину взгляды дружков Тома. Им было до смерти интересно узнать, что происходит. Подозреваю, что, как только они немного отойдут от шока, тут же накинутся на Риддла с вопросами. И, разумеется, не получат никаких ответов.        Вновь переведя взгляд на Альбуса, я тихо попросила: — Мне нужно поговорить с Вами, профессор Дамблдор. Это… очень важно.        Я выдержала его долгий взгляд, изо всех сил думая лишь о том, как срочно мне нужно поговорить с ним тет-а-тет. Памятуя о легиллименции, я держала эти мысли на самой поверхности, не отвлекаясь ни на что другое. Я знала, что он считывает то, что на виду. Незаметно, неощутимо. Не лезет глубже, потому что это чувствуется, но всегда по возможности сканирует то, о чем собеседник думает в данный момент.        Позволив себе нервно прикусить губу, я потупилась и скомкала в пальцах мантию, отменно демонстрируя волнение, беспокойство и легкий страх. Голубые глаза Альбуса настороженно сверкнули. — Пройдемте в мой кабинет. Я готов выслушать Вас. ***        Я сидела в кресле и сжимала в ладони чашку с горячим, ароматным чаем. Нас с Альбусом разделял его стол. Он выжидательно разглядывал меня, не спеша начинать разговор. Хотел дать мне время обдумать все? Чтобы я взяла первое слово на себя?        Коротко, слишком поспешно, резко, со свистом выдохнув сквозь зубы, я с ненамеренно громким стуком поставила чашку на стол и показушно нервно сцепила пальцы в замок, тем самым дав Альбусу толчок начать разговор. — Мисс Смит… Что привело Вас ко мне? — поинтересовался он, и в его голосе не было слышно ни напряжения, ни давления, ни прочих отталкивающих интонаций. Лишь спокойное любопытство. — На самом деле… не Смит, — будто бы сомневаясь, выдавила я, отменно отыгрывая новую роль. — Элизабет Смит… лишь одно из моих имен. — А другое?..        Я подняла на Дамблдора прежде мечущийся взгляд и прошептала: — Сейр… Морриган Сейр.        Он обеспокоенно свел брови, но уже в следующее мгновение его лицо моментально разгладилось. — Любопытно, очень любопытно… Что побудило Вас скрывать свою личность и притворяться магглой? — Альбус едва заметно подался вперед, ожидая моих дальнейших слов. — Вы же ведьма, не так ли? Или же… — Сквиб? — криво усмехнулась я и понурила голову. Пальцы демонстративно-нервно подрагивали и мяли костяшки. — Позвольте… рассказать Вам о том, что со мной произошло. Я… я была сиротой, родилась и выросла в Миннесоте. Я считала себя грязнокровкой, окончила Ильверморни, а потом… за мной пришли они.        Брови Альбуса изогнулись в вопросе. — Они? — Я… я не знала их имен, они… они выглядели, как… как азиаты, но… американские, понимаете? — с придыханием выдавила я, будто мне было тяжело говорить об этом, вспоминать все произошедшее. Дождавшись кивка Дамблдора, я продолжила: — Я… я оказалась потомком Сейров и Гонтов… они рассказали, что многие поколения моих предков рождались сквибами и ушли в маггловский мир… Они называли меня Морриган… внушали мне отвыкнуть от старого имени… Понимаете… я не знаю многого, они не говорили мне, но… они хотели провести какой-то ритуал… и это было как-то связано с Гриндевальдом.        Как я и думала, это имя тут же подействовало на Альбуса. Он не вздрагивал, не дергался, почти ничем себя не выдал, но я слишком внимательно отслеживала его реакции, чтобы не заметить, как он буквально на миг задержал дыхание, как чуть шире распахнул глаза. — Как это связано с ним? — уголок его губ дрогнул и опустился вниз. — Я, честно, не знаю… Как я успела понять, он проводил над собой какие-то ритуалы, и… они хотели провести надо мной один из них, — глаза Дамблдора заинтересованно зажглись. — Они… истязали меня. Пытали, чтобы… довести до нужного состояния через боль.        Стоило вспомнить ту боль, что причинил мне Лон, и мои глаза тут же повлажнели. Обхватив себя за плечи в защитном жесте, я сжалась в комок и, мысленно настроившись, затравленно посмотрела Альбусу прямо в глаза, вспоминая о том, через что прошла с китайцами, позволяя Дамблдору считывать мелькающие перед внутренним взором воспоминания. Кандалы и цепи, и все те разы, когда Лон был особенно жесток в постели, когда почти насиловал меня, душил и доводил до слез, когда от криков сдиралось горло. Когда сидела перед ним и его прихвостнями, привязанная к стулу, и терпела побои. Я не задерживалась долго ни на одном воспоминании, быстро пропускала их через себя, сосредотачиваясь на чувстве боли, унижения, обреченности. Абсолютной, всепоглощающей безысходности.        Шумно всхлипнув, я быстро спрятала лицо в дрожащих ладонях, прерывая зрительный контакт. Надеюсь, этого было достаточно. Мои плечи тряслись, я громко хватала ртом воздух, имитируя истерику. Заставляя себя почти впасть в нее, чтобы все это дерьмо выглядело достоверно. Безумная смесь хладнокровного разума, расчета и болезненных, отчаянных эмоций, которые заставляют тело вести себя так, как нужно. Дрожать от страха и стыда, лишь бы вынудить его поверить в это.        Альбус быстро вскочил со своего места, обошел стол и ободряюще сжал мои плечи. В дрожащую ладонь ткнулся наколдованный стакан с водой. — Ну, ну, тише. Успокойтесь, здесь Вам ничего не грозит… — бормотал он, кажется, шокированный увиденным. — Вот, выпейте воды… вот так, маленькими глотками. Не бойтесь, в Хогвартсе Вы в безопасности…        Медленно отпивая воду малюсенькими глоточками, чуть-чуть икая и всхлипывая, я еле сдерживала победную усмешку. Ну да, конечно. Хогвартс, помощь всем страждущим, все дела. Несмело, благодарно улыбнувшись обеспокоенному Дамблдору, я осторожно отстранилась от него, и он, поняв намек, убрал ладонь с моего плеча. — П-прошу прощения… Я в порядке, спасибо Вам… — выдавила сипло я, и он, окинув меня внимательным, сомневающимся взглядом, кивнул и отошел к окну. — Это… это все… я еще никому не рассказывала, и… Я пытаюсь забыть об этом, но… то, что они со мной делали… — Вы не обязаны рассказывать, — быстро перебил меня Дамблдор. — Не заставляйте себя, Морриган. — Ох… хорошо, — поставив опустевший стакан на стол, я вновь сцепила пальцы в замок. Помолчав немного, давая себе время на то, чтобы собрать силы и вернуться к рассказу, я продолжила: — Они… провели надо мной какой-то ритуал. Я… не знаю, что это было. Не знаю, чего они хотели добиться. Не знаю, сработал ритуал или нет. Кажется, он сработал не так, как они хотели… потому что они выглядели разочарованными и… и потеряли ко мне интерес. Мне… мне удалось выкрасть около полутора тысяч галлеонов и сбежать сюда, в Англию. Это… это было настоящим чудом! — Почему Вы выбрали Англию? — спросил Альбус. — И… я понял, что Вы не знаете, в чем заключалась суть того ритуала, но… имел ли он для Вас какие-то последствия?        Вот здесь я начинала ступать на опасную почву. В эту историю следовало как-то вписать Тома. Не могла же я сказать, что узнала о нем по книгам и фильмам о Поттере? Изначально я хотела скрывать от Альбуса, что Том — потомок Слизерина, но… когда настанет время, Альбус все равно раскопает это. У меня уже был план относительно Риддла-старшего и Морфина Гонта. И в этот раз я намерена была сделать все, чтобы Дамблдор ни за что не связал их реликвии и смерть с моим мальчиком. Да и информация о том, что Том на самом деле Гонт не будет иметь никакого значения, если Том не станет открывать Тайную Комнату. Если это не приведет ни к каким смертям в стенах школы. Для него сейчас Том — обаятельный, способный, добрый мальчуган. Образцовый студент, который всем помогает, не чурается грязнокровок и очень любит учиться. И я планировала сделать все, чтобы Том еще долго не попал под его подозрения, пока не станет слишком поздно для интриг Дамблдора.        Да и не следовало забывать главный принцип таких актерских игр и лжи — смешивать правду и ложь, играть на полутонах, играть словами и прятать за дозированной правдой искаженную, исковерканную полуправду, понемногу вплетать во все это еще более отмеренную, продуманную ложь. — Ритуал… имел последствия, — откашлявшись, сообщила я, наблюдая за тем, как заинтересованно встрепенулся Альбус. — Мой глаз… мои глаза раньше были темными, но… видите? Один посветлел, поменял свой цвет, — взгляд Альбуса тут же прикипел к моим глазам. Я почти могла видеть, как в его голове вертятся шестеренки, без легиллименции могла прочитать его мысли. Ведь и у Гриндевальда в молодости были голубые глаза, но… ни для кого не было секретом, что один глаз потемнел. Геллерт заполучил гетерохромию в качестве последствия неких ритуалов, которые проводил над самим собой. — Я… я иногда вижу… видения. Вы… Вы верите мне? — Да, конечно, верю, — выпалил он, явно жаждая узнать подробности. — Прошу Вас, продолжайте. — Я… я не могу это контролировать. Просто… это приходит само. В видениях я увидела Тома в приюте… Я уже знала, что у меня в предках была одна Гонт… И… это все было так обрывочно… я лишь поняла, что мать Тома… сбежала с магглом, околдовала его… А потом… он бросил ее, и она умерла во время родов. Она… была из Гонтов… Том… Том — единственный родной мне человек. Единственный, кто у меня есть. Я сама выросла в приюте, и… для меня это был шанс на семью, — мне не нужно было притворяться, мое лицо смягчилось, на нем без труда можно было прочитать нежность и всепоглощающую любовь к этому ребенку. И Дамблдор увидел это. Увидел и поверил мне. Ведь любовь — величайшая сила, его любимая присказка и решение всех проблем. А еще — лучший способ манипулировать нужными людьми.        Он медленно ходил взад-вперед вдоль высоких окон. Остановившись, Альбус ободряюще улыбнулся мне. — Том — достойный мальчик, замечательный молодой человек, — похвалил он. — Без преувеличений, он самый одаренный студент. — Я не могу гордиться им еще сильнее, — тепло улыбнулась я, понемногу позволяя себе расслабиться. — Я люблю его, он — моя семья…        Мы молчали некоторое время. Подозреваю, что Дамблдор обдумывал все, что услышал и давал мне время на то, чтобы успокоиться, набраться сил перед продолжением своего рассказа. Для меня в самом деле все это было крайне утомительно. Я чувствовала себя выжатой, но должна была довести все это до конца. Почувствовав, что готова продолжить, я заговорила: — Том… не знает об этом. Вернее, он думает, что я сама намудрила с ритуалом, из-за чего случайно лишила себя способности колдовать, — Дамблдор впился в меня изумленным взглядом, и я тут же взволнованно охнула: — О… я еще не упоминала… ритуал имел еще одно последствие… Профессор Дамблдор… я… я стала сквибом, — мое лицо скривилось в печали и горечи. — Я больше не могу колдовать. — Мне так жаль, — посочувствовал он. — Если бы я знал, что это был за ритуал… Я мог бы попытаться помочь Вам. Как жаль, что Вы ничего не знаете… — Я… я смутно помню пентаграмму на полу, но… не смогу вспомнить ее рисунок. Там были какие-то странные символы, я не видела таких прежде. Все… все так мутно… как в тумане… — я уткнулась взглядом в свои колени и прикусила губу.       Вот чего точно нельзя было позволять ему, так это залезть в мою голову и увидеть пентаграмму. Кто знает, вдруг Альбус сумел бы расшифровать ее и выяснить, что я — не настоящая Лиззи-ведьма-Смит и была призвана в ее тело из другого мира. Пора было завязывать с прелюдиями и переходить к делу. — Я пришла к Вам за помощью, — промолвила я серьезно. Дамблдор удивленно вскинул бровь и попросил меня продолжить кивком головы, давая понять, что внимательно слушает меня. — Я думала, что сумела затеряться в мире магглов, но… после бомбардировок мне пришлось некоторое время пробыть в Косом Переулке… Там я и познакомилась с мистером Регулусом Блэком. Возможно, Вы слышали о недавнем происшествии рядом с Дырявым Котлом? — Вы имеете в виду убийство магглы? — тут же подобрался Дамблдор. У него был крайне взволнованный вид. — Именно. Так вышло, что я как раз шла в Дырявый Котел, когда увидела Мариуса Блэка. За ним стоял маг в мантии с капюшоном и направлял на него палочку. В моей голове всплыло видение… зеленого луча… смерти, — на ходу выдумала я, так как не успела заранее продумать эту часть. — У меня была буквально пара секунд, чтобы успеть оттолкнуть Мариуса, но… Убивающее проклятье попало в магглу. Когда стали прибывать авроры… я сбежала. Но… Регулус видел, как я спасла его кузена.        Альбус прошел вперед и присел на край своего рабочего стола. Он явно был заинтригован. — Почему Вы сбежали? — Я боялась, что меня узнают. Что те люди… что они найдут меня. Я быстро вернулась в свой дом, а потом… — настоящая, натуральная, не наигранная дрожь прошлась по моему телу. — Я увидела в видении… бомбардировку. Мой дом… мой дом был разрушен, а я… я была мертва… Я не могла колдовать, не могла аппарировать. Я не успела бы убежать, потому что мне не хватило бы времени! Я уже успела попрощаться с жизнью… — Как Вы спаслись? После того, как Вы перестали отвечать на письма Тома, он просил меня проверить Вас. Я аппарировал к Вам в дом, но весь квартал был разрушен. Признаться, я был убежден, что Вы погибли… Том чуть не сошел с ума от беспокойства, бедный мальчик, — скорбь поселилась на лице Альбуса.        Я позволила себе благодарный вздох. Ведь за спасение своей жизни я действительно была искренне благодарна. — Меня спас Регулус… Мы с ним поддерживали переписку, и он знал, где я живу. Он аппарировал ко мне, как только прошел через допросы в Аврорате. Он вытащил меня, спас меня от бомбардировки… Аппарировал нас в свою квартиру в Хогсмиде. Все эти стрессы и нервы сильно сказались на моем здоровье, и я плохо себя чувствовала следующие несколько дней. Он приглядывал за мной и выхаживал, а потом я достаточно пришла в себя и тут же сообщила Тому! Мне так жаль, мой милый мальчик так перенервничал и испугался… Я должна была сразу же выйти с ним на связь! Из меня вышел ужасный опекун! — сокрушенно кляла себя я. — Я сожалею, что Вам пришлось пройти через все это, Морриган, — посочувствовал мне Дамблдор, и я ощутила, как что-то неуловимо изменилось. Разговор приближался к своей кульминации. — Вы сказали, что пришли ко мне за помощью… Чем я могу Вам помочь?        Это был самый опасный момент за весь наш разговор. Я должна была буквально пройти по лезвию ножа. Мне нужна была помощь Альбуса, особенно — учитывая новые обстоятельства, которые я узнала от Регулуса. И это можно было объединить с тем, что я в любом случае планировала сделать. — Я говорила Вам, что была вынуждена из-за бомбардировок часто появляться в Косом Переулке. Какой-то период я даже жила там, но деньги не бесконечные, и я не могла снимать комнату на весь период бомбардировок… И… я привлекла чье-то внимание. Регулус сообщил мне сегодня, что… Вы слышали слухи о дочери Гриндевальда? — Альбус замер, застыл статуей. Я почти могла ощутить всей кожей, как он похолодел. — Из-за глаз… и, может, из-за тех людей, которые проводили надо мной ритуал… может… они искали меня… — я сделала глубокий вдох, «решаясь», и выпалила: — Кто-то принял меня за дочь Гриндевальда и пустил слухи! Если те люди найдут меня… если это привлечет внимание Гриндевальда… Пожалуйста, прошу Вас! Я не хочу во все это вмешиваться! Это не моя война! Я должна скрыться!        Альбус в два шага преодолел расстояние до меня и подбадривающе сжал мою ладонь. На его лице без труда читалось беспокойство, он был взволнован «новыми фактами» о своем бывшем любовничке и понимал мой страх перед ним. — Чего Вы хотите, Морриган? Я помогу Вам. Вы можете на время остаться в Хогвартсе, — благородно предложил он.        Вот только я бы ни за что не стала задерживаться здесь прямо у него под носом. Одно дело — один короткий разговор, и совсем другое — быть постоянно на виду у Альбуса. Это повысило бы мои шансы проколоться буквально до небесных вершин. — Нет, нет… я не могу, это слишком опасно, — выдавила я, впиваясь в ладонь Альбуса пальцами. — Пожалуйста… Я… Я бы хотела отправиться в Литтл-Хэнглтон… Там… там живет отец Тома… Если со мной что-то случится, Том останется совсем один… Конечно, его отец бросил их с матерью, когда узнал, что она — ведьма и околдовала его, но… Том все-таки его сын. Если бы я смогла подружиться с ним, а потом рассказать ему о Томе и уговорить присматривать за мальчиком, вместе воспитывать его… Я смогу не волноваться, если… если люди Гриндевальда достанут меня. У Тома будет родной отец, который будет заботиться о нем…        Беспокойство за сына было понятным и естественным для Дамблдора и должно было обмануть его по поводу моих мотивов. Глушь, маггловский мир, в котором я могу спокойно затеряться и скрыться от Гриндевальда. Место, где меня не найдут. Все складно и… правильно. — Я могу аппарировать Вас, — тут же предложил Альбус. — И, разумеется, я буду держать Ваше местоположение в тайне, Вы можете не сомневаться. Это хорошая мысль — скрыться в мире магглов. — Это было бы очень мило с Вашей стороны, — счастливо просияла я, чуть ли не подпрыгивая от восторга, чем вызвала смешок Дамблдора. — Только… есть еще кое-что. У Риддлов… поместье в Литтл-Хэнглтоне, и я хотела попросить… Вы же знаете об эвакуации детей из Лондона и других крупных городов в сельские местности? — дождавшись кивка Альбуса, я протараторила: — Я не беременна, не мать младенца и не ребенок, а эвакуируют и распределяют по приемным семьям и поместьям именно их… Вы бы не могли… наколдовать мне бумажку? Ну, направление, что там выдают магглы тем, кого эвакуируют и распределяют по малонаселенным городкам и деревням? Тогда я могла бы жить у Риддлов…        Альбус глубоко задумался над моей неожиданной во всех смыслах просьбой. Он ведь позиционировал себя, как эдакого магглозаступника и магглолюбца, но когда-то был не прочь править магглами. Да и будучи старым директором, он часто отзывался о магглах, как об эдаких смешных и любопытных затейниках. Все равно в нем, как и в большинстве, было «превосходство волшебников», несмотря на его «любовь к магглам». И для него не должно было стать такой уж проблемой обмануть каких-то магглов. — Я помогу Вам, Морриган, — все же согласился Альбус со вздохом. — Вы должны понимать, что это должно остаться строго между нами. — Разумеется, — тут же покивала я. — Я сообщу Диппету, что Вы останетесь в Хогвартсе на день из-за обстоятельств, связанных с маггловской войной. У меня как раз есть время до Ужина, чтобы аппарировать в Лондон и узнать, как выглядит нужный нам документ. Вы можете заночевать в Хогвартсе, Вам предоставят покои, а уже завтра утром мы с Вами аппарируем в Литтл-Хэнглтон. Как Вам такой план? — с наигранным весельем подмигнул мне Дамблдор.        Будто я могла иметь что-то против. Просияв, я принялась горячо благодарить Альбуса, уже мысленно мечтая о горячей ванне, сытном ужине и спокойном сне в теплой постели. Это был самый напряженный, выматывающий разговор в моей жизни. Я буквально прошлась по краю пропасти — любая ошибка могла мне слишком дорого обойтись. Оставалось надеяться, что я нигде не просчиталась, но любые последствия этих откровений покажет лишь время.        А сейчас я могла просто расслабиться и позволить себе отдохнуть.