Что делаем, то и хотим: на рассвете юности

Утро следующего дня в доме Дэямы - в Японии Хаяши жил у него - началось в 2 часа ночи. Сначала это были скрипящие звуки, потом болезненные стоны.. А потом - хлабысь! "Блядь!" "Сука!" "Бля.." "Мамочкааааааааааааааа.." - Этот глуп, а тот умен, но зато пропойца он.. А все дело в том, что Йошики - бедняжка - проснулся. И рухнул с кровати. - Тот дурак, но не беда, но зато он трезв всегда. Траляляля.. Тоши угагатывался, когда Йошики пел. А если это пьяные песни.. - Сакурай, сууууууука..- протянул рыжик из-под кровати. Видимо, мозг послал владельца далеко и надолго. - Что, проснулся, умный пропойца? - хохотнул вокалист X Japan, свешиваясь с кровати. После того, как бухой Матсумото притащил на собственной спине не менее пьяного Хаяши, Тошимицу понял, что его уже вообще ничего в этой жизни не удивит. Сам вышеуказанный бухарик сидел буквально через стенку. То-о-о-оненькую...и с никакой звукоизоляцией. - Эта вечно ухмыляющаяся сука подмешала мне в вино какую-то муть, чтобы то платьице не покупать. Ой-ё..- рыжик схватился за крашеную макушку, сфокусировал взгляд на Тоши, да так и рухнул на пол с воплем «Уйди, нечистый!». - Тише, солнышко. Водички дать? - мысленно поставив галочку потрясти гитариста на тему платьица, Тоши подтянулся наверх, схватил с тумбочки стакан воды и протянул рыжеволосой няшке. Йошики секунд двадцать пытался понять, что происходит, и какого черта он не у Хидэ. Потом вдруг драммер вспомнил, что это Тоши просто перестал осветлять волосы - и схватил стакан с довольным писком. - Я не мог так напиться. Не мог. - Видимо, мог. Уж раз тебя наш любитель напиться домой приносит на спине...- Тошимицу кивнул на соседнюю комнату. Потом протянул своему благоверному руку: ты, мол, с пола вставай. - Вот я и говорю, что Сакурай своооооолочь беспросветная,- поставив пустой стакан на стол, Йошики взялся за ладонь Тоши и влетел на кровать, хватаясь за голову. - Тише ты, ясный сокол, убьешься нахер, что делать будем? - укоризненно покачал головой Дэяма, ложась рядом. Темные глаза смотрели ласково и немного лукаво. - Меня не убить, я неубиваемый. Ооой..- а голова крашеная трещала по швам. - А как твоя репетиция с мадам Морисуми? Вообще, Йошики до сих пор не мог понять две вещи: какого черта Тоши спросил разрешение на участие в Гамлете и какого еще большего черта драммер дал согласие. - Неплохо... - Тоши загадочно улыбнулся, щуря глаза. Репетиция прошла бы действительно хорошо... если бы не легкие приставания этой самой девушки. А вокалист был предан драммеру, как собака, и на домогательства сексуального характера внимания не обращал. Из соседней комнаты донесся сдавленный стон вместе с ругательством - проснулся Хидэ. - Смотри у меня,- пригрозил рыжик тонким пальцем. Уж в Тоши он был уверен. Тем более сейчас, когда сам драммер внезапно перестал строить глазки всем направо и налево. Заслышав же шум из соседней комнаты, рыжий подпрыгнул от удивления. - Тоши, я тебе сколько раз говорил, что дом не должен быть похожим на коммуналку? Они уже пару раз ругались на эту тему. А Хаяши все никак не мог привыкнуть к нежеланию Тоши приобрести нормальный дом. - Успокойся, это Хидэто. Он, между прочим, святой: в нетрезвом состоянии до дома родного тебя дотащил,- упрекнул Дэяма слегка приборзевшего драммера. Он был очень благодарен. - Хидэ? Хидэ!- в очередной раз драммер подпрыгнул, икнул и рванул в соседнюю комнату.- Зараза... Хидэ-сааааааааан! Как Хаяши добежал, ничего не сшиб и ни во что не врезался - загадка даже для него самого. Но через несколько прыжков он лежал, свернувшись клубочком, а головой на груди бедного гитариста, при этом по-кошачьи вытягиваясь и "точа коготочки" о его руку. - Мацумото! Мацумото! Вспоминай, кто меня споил! Это больше походило на нападение местной шлюхи на школьника. Но ничего не поделаешь: Хаяши было важнее узнать, кому мстить. - Йоши...Йошики? Тоши, блять, он мне сейчас вены своими ногтями вскроет!... Минут через пять общими усилиями драммер был оттащен от расцарапанного гитариста и крепко прижат к телу вокалиста. - Тошенька пусти, он же знаааааает!- рыжик едва не ревел от такой наглости. Ну бухой же, обиженный.. - Заткни его, Дэяма, у меня и так голова болит! - красноволосый растянулся на спине, слабо застонав. Голова его оказалось чуть выше бедра вокалиста. В голове гитариста стоял полнейший бардак. Тошимицу ласково коснулся своими губами губ Хаяши, требуя молчания. - Мне кажется, что лично тебе последнюю рюмку наливал я...- виновато протянул гитарист после минуты молчания, - ну да: ты мою рюмку умыкнул... А у Йошики начался абзац: ноги не держат, истерика.- Споили, сволочи, споили!!! - рыжик взбрыкнул, пытаясь отбиться от Дэямы. - Пусти меня, изверг!- брыкался, барахтался и выл.- Насилуюююююююют! Тошимицу благоразумно выпустил разбрыкавшегося рыжика. Матсумото фыркнул и отполз подальше - мало ли, на что решится этот гад. А гад тупо заныл: - Я больше не гуляю с Атсуши. - Я тебя и не пущу больше. Хидэ, с меня алко… я хотел сказать шоколадка. - Лично мне от алкоголя пользы больше, - мрачно добавил гитарист. Йошики подумал, подумал и продолжил ныть, параллельно распевая песни на своем нетрезвом. - Пустите меня! Замуж хочу! Тошимицу недобро ухмыльнулся - фраза Хаяшика натолкнула на определенные размышления. Матсумото заметил этот взгляд и отполз еще дальше. - Хаяши, ты года два, как замужем. Йошики на это грозно показал гитаристу средний палец, но успокоился. И правда: как такое можно забыть? - Может, ты Хидэ спасибо скажешь? Спасибо в понятии этих двоих означало что-то из рук вон выходящее. Вроде сексуального домогательства. А уж как отрывался на этом Йошики... Хидэ прекрасно об этом знал. - Спасибо, Хидэ,- драммер заулыбался и, отцепившись-таки от певца, бросился на шею красноволосого, урча. В себя приходить не желал. Гитарист и так был в шатком положении. А когда ему на шею прыгнула пьяная рыжая няша, Хидэто не удержался и брякнулся на спину, волей-неволей утягивая драммера за собой. Тоши среагировал мгновенно: подсадив любовника на бедра бедного музыканта, вокалист уселся совсем рядом с двумя Иксами, довольно улыбаясь. Вышеобозначенный Хаяши от такого пришел в неописуемый пищащий на ухо Мацумото восторг. Пищит, да еще и за шею душит: - Спасибо, спасибо, что не броооооооосил.. Разулыбавшись и вспомнив, который час, грозная няша смахнула волосы с лица и поинтересовалась: - Тоши, а где мой чай? Где мой массаж и ледяной душ? Последнее вырвалось само собой. Поняв, что брякнул, с как будто ниоткуда взявшимися силами рыжик пискнул, чмокнул Мацумото в макушку и свалил, боясь такой участи. - Я тебе сейчас такой душ устрою, ты, создание с вечным недоебом! Дэямушку как ветром сдуло. Хидэ облегченно вздохнул и растянулся на кровати. - Проснулись, блять, в два часа ночи-то... - А кто в этом недоёбе виноват, а?! Хаяши улетел в ванную, где и заперся, дрожа как заяц. Точнее, ему показалось, что заперся - на деле он промахнулся и шлепнулся в открытый шкаф, стуча зубами. - Ах, кто виноват?! Влетевший в помещение разъяренный Тошимицу схватил драммера за шкирку и утащил в комнату. Бросив рыжеволосого на кровать, вокалист навис над ним и яростно зашипел, прижимая запястья любовника к кровати. - Я тебя сейчас при Хидэто выебу. - Да он же не перенесет таких страстей! А Хаяши было... Страшно за гитариста. Или за себя. Мы же знаем, что эта сволочь любит отлынивать от супружеского долга. И что-то как-то сразу у него все заболело... - Не надо… - Надо, милый мой. Переживет, уж я позабочусь...- усмехнулся брюнет, перехватывая запястья Йошики свободной рукой и вытаскивая из-под подушки наручники. В кой-то веки пригодилась его долбаная привычка засовывать смазку и атрибутику под подушку. Приковав бедного рыжика к постели, вокалист укусил его в шею и ухмыльнулся, поднимаясь губами к уху: - Я же знаю, что ты хочешь его...и знаю, как тебя заводит тот факт, что мы в доме не одни...А Хидэ не гомофоб, покачает головой и успокоится. - Дэяма, не смей. Не смей, слышишь?- как будто и со страху трезветь начал.- Не хочу! Слышишь?! Да я уволю тебя, продам в Африку! Кастрирую к чертовой бабушке! Хииииидэ!- выпучив глазенки, Йошики вздохнул.- Хотя нет, Хидэ, лучше спи. - Вот и правильно... замолкни, милый мой, живее останешься, - темные глаза лукаво блеснули, и на шее бедняги драммера появился аккуратный засос. Дэяма еще та сволочь. Раздевая рыжика, вокалист поймал себя на мысли, что хочет, чтобы гитарист увидел их. А Хидэ поднял голову с подушки, спрашивая "Так я нужен или нет?" - У.. У.. Блядь!- а вот засос - это больно. Это очень больно. Но и приятно.- Убери от меня Тоши, или я за себя не отвечаю! А хорошо Дэяма решил проучить рыжика. Верно до жути. - Тошимицу, отстань от нашего Тайшо, ему еще соло играть!..- тряхнув красной гривой, гитарист опустил голову обратно. А что? Неужели они там сами не разберутся? Вокалист сделал "гуся" рукой на реплику Матсумото и продолжил раздевать бедного рыжика. - Отдам на панель! Как есть, отдам! Йоши? А что Йоши? А Йошики перепугался, но ни капельки не протрезвел. Он, наоборот, рычал, брыкался… Матерился. Слава Суги-сану, что только на одном языке. И все-таки ему удалось заехать брюнету под ребро коленкой. - В последний раз предупреждаю. - Хидэ, можешь посоветовать, как его заткнуть? - поинтересовался Тоши, впериваясь взглядом в стенку. Через торжественную минуту молчания из-за стены донеслось участливое "рот ему рубашкой завяжи". - Спасибо, Матсумото, с меня алкоголь. Промаявшись около тридцати секунд и все-таки заткнув драммеру рот его же собственной рубашкой - рукава связал на затылке, хитроумный - вокалист раздел рыжика окончательно и разделся сам. И вот тут самое прекрасное создание из когда-либо рожденных в мире, протяжно и протестующе замычало. Это, простите, залет. Ужас: вокалист его связал, рот завязал, свидетелями обзавелся... Да и Хидэ ни черта его не жаль! "Сволочи. Есть же..." Хаяши в очередной раз дернул руками и подтянул ноги к груди, намекая тем самым, что он категорически и абсолютно серьезно против. Да разве брюнет послушается? Аккуратно взяв рыжика за коленки и раздвинув стройные ноги, Тошимицу медленно вошел в податливое тело, тихо шипя от удовольствия. Потом развязал драммеру рот и начал плавно двигаться. А Йошики тут же закричал. Так, что стены задрожали в самом прямом смысле. Причём, привычно ему было больно, или это он растерялся, не успев нормально проматерить Дэяму - загадка. - Хидэ! Хидэ! Чёрт знает, почему рыжик вдруг стал отчаянно звать гитариста. Как если бы он молился. Матсумото сорвался с дивана от яростного крика рыжеволосого драммера и выскочил из комнаты, тут же влетая в другую. Собственно, дальше его тело двигаться не стало. Потому что от увиденного широко раскрывались глаза и вставали дыбом волосы. - О, так тебе нравится, когда он видит, как ты стонешь? - голос Тошимицу был полон сарказма. Почти сразу находя нужный угол, вокалист регулярно задевал простату и заставлял тело под ним биться в экстазе. - Сука! Хаяши не знал, куда деваться от стыда, ужаса и до одури приятных движений Тоши в себе, от как минимум оторопелого взгляда Хидэ... Более идиотской ситуации придумать было сложно: драммер несдержанно стонал, кусал губы, метался и выламывал скованные руки. Всё-таки он был очень чувствителен к любым тактильным контактам, а уж здесь-то... Хидэ... Хидэ где стоял, там и сполз на пол. Прислонился спиной к дверному косяку и широко раскрытыми карими очами смотрел на согруппников, не в силах отвести шокированного взгляда. Если Йошики позвал его для того, чтобы шокировать...то у него это получилось. Дэяма постепенно увеличивал темп, чувствуя кожей ошарашенный взгляд соло-гитариста. Заводило это просто нереально. На какой-то момент Йошики перестал дышать, просто уставившись на гитариста. Вспоминая тот день год назад и как будто бросив одним взглядом "А ведь ты мог быть на его месте". Хотя, должно быть, ему это и вовсе померещилось. Чем быстрее двигался Тоши, тем громче вскрикивал Хаяши, сильнее выгибался и сжимал пальцы, царапая ладони. А вы думали, он на концертах заматывает ладони, чтобы палочки было удобнее держать? Да чёрта с два! А Матсумото просто сидел, не смея пошевелиться, и смотрел на изгибающегося драммера и на разошедшегося Дэяму.. В какой-то момент вокалист изогнулся всем телом и, прижавшись пахом к ягодицам рыжеволосого, застонал, кончая в податливое тело. Хидэто зажмурился и повернул голову в сторону. Не то, чтобы он был ярым гомофобом... но спокойно смотреть, как имеют его друга, он не мог. Пошлая, развратная картина… Особенно, если учесть факт того, что Йошики почти сразу излился и обмяк. Устало кусая губы, жмурясь… И отворачиваясь от двух чёртовых музыкантов. Он был зол, хотя и, признаться стоит, наблюдения Хидэ за ними сделали своё дело. Но сейчас Хаяши мечтал придушить одного из них. И сделай он это - явно бы не пожалел. А Тоши лишь судорожно вздохнул, восстанавливая дыхание, и сполз грозной, но настолько классной в постели рыжей няши, развязывая его шаловливые ручонки. Потом поджал к груди легкое покрывало и, обернув им бедра, подошел к вжавшемуся в стену Матсумото. Тот лишь зажмурился и слабо выдохнул, будто это его самого сейчас поимели. Вокалист улыбнулся и приподнял лицо красноволосого за подбородок. - Хотел бы оказаться на моем месте? Наш Йошики давно тебя хочет. Хаяши в это время сидел на кровати, разминал затёкшие запястья и вытирал живот простынёй. Ну, Тоши, ну ско.. - Чего ты там прошелестел? Едва услышав подобное, бровки драммера сделали грозный клин кверху, потом вернулись на место... Зато сам их владелец, позабыв о собственной наготе – да и чего там стесняться, достоинства сплошные – подлетел к брюнету, развернул его и залепил ему хорошую пощёчину со своей «лёгкой» руки. - Ревнивец грёбаный. Ты бы ему ещё камеру впихнул в лапки! Это даже больше походило на какую-то бредовую игру… Вот Хаяши и едва сдержался от порции комментариев с действиями, и унёсся в ванную. - Знаешь, не рискну,- Хидэ перестал играть в "замри-отомри" и вывернулся из рук Дэямы, поднимаясь на ноги. - Он меня позвал, чтобы я его тело оценил? Хороший же вопрос. Да и ответ на него знает одно только рыжее недоразумение, которое сейчас прогибалось под человеком, стоящим перед ним. Хидэ аккуратно положил холодную ладонь на щеку вокалиста и улыбнулся. - Правда, я не думаю, что это было хорошей идеей. А тебе посоветую идти в душ и умолять Хаяши о пощаде. Уверен, это ты умеешь. Рыжик был зол. До безумия. И приползи сейчас Тошимицу даже на коленях, даже с букетом цветов в зубах, начни он просить прощения и т.д. и т.п., включая обещание не заёбывать драммера вечным "тебе нужно отдохнуть" - Тайшо бы прикончил того на месте. Возможно, даже разбил бы одно из зеркал и перерезал красивое горло. Прощать он никого не собирался. Это твою же через Йокогаму! Надо же было... Это что теперь, Дэяма собрался его перед каждым потенциальным соперником что ли ебать? Ну, простите, драммер на это категорически не согласен. И более того, он собирался поставить наглеца на место! Правда, пока не знал, как. - Сходи ты, я его боюсь, - жалобно попросил Тошимицу, делая кошачьи глазки. Хидэто тихо вздохнул и вышел из комнаты, направляясь в ванную. Постучался, услышал злобное "идите нахуй" и преспокойно вошел в помещение, окидывая его взглядом на предмет наличия источника этого самого возгласа. Хаяши стоял у зеркала и отмывал с лица давно потёкшую косметику, про которую он благополучно забыл из-за сильнейшего похмелья. Да, видок был, надо сказать, шикарный. Особенно, если учесть, что, как на тех старых фото, волосы ниже колен он не носил. Собственно, и одеваться он не спешил: Йошики часто разгуливал по дому нагишом. Причин была масса. И одна из них – воздушные ванны… Но это уже вообще отдельная история. - Я же сказал тебе проваливать!- грозно повторил он, не отвлекаясь от своего занятия. - Бегу и спотыкаюсь, бля… - съязвил Матсумото, прикрывая дверь. Ничего пошлого или дурного, просто по привычке. Гитарист устало вздохнул, вытаскивая из кармана пачку сигарет. Плотно обхватив фильтр губами, красноволосый щелкнул колесиком и глубоко затянулся, оставляя в легких осадок в виде никотина. Хидэ много курил, собственно, пил он тоже много. Запустив сероватый дым в воздух, музыкант протянул сигарету Хаяши. - На. Легче станет, - карие глаза смотрели ласково, будто пытаясь успокоить. В них даже блестело какое-то понимание. - Скажи лучше, на каком дереве мне повеситься. Йошики злился. Он терпеть не мог, когда себе позволяли что-то подобное в его отношении. И он никому не прощал. Никому. Он вообще в те годы был… Знаете, что настоящая королева. К тому же, любил лесть, ухаживания, вздохи там всякие, улыбки… Его благосклонность было трудно заслужить. Собственно, и Тоши в своё время пришлось изрядно потрудиться, чтобы эта привлекательная неженка всё-таки позволила хотя бы ухаживать за ней… А уж сколько певцу пришлось его добиваться!... - Отлично, у меня ещё теперь и след на запястье. Цокнув языком, рыжик благодарно улыбнулся и принял сигарету, тут же затягиваясь. Никотин тут же распространился по лёгким, даря невероятное облегчение. - Прости, что тебе пришлось слушать, смотреть… Я надеялся, его это остановится. - Ничего. Я с вами уже черт знает сколько, пора и привыкнуть к тому, что я единственный натурал в этой группе. - Хидэ улыбнулся, щуря карие глаза. Потом откинулся головой на стенку и тихо вздохнул, сползая вниз. Из головы не шел взгляд Хаяши во время соития, в тот момент, когда вспотевший драммер замер, прекращая доступ кислорода в легкие и устремил на него расширенные от удовольствия глаза. - Прости его. Он просто ревнует. - Матсумото протянул руку за сигаретой. - А ты его не защищай,- затянувшись ещё раз, Йошики вернул гитаристу сигарету и вернулся к зеркалу, с удовольствием отмечая, что лицо его, наконец, было очищено от всякого недоразумения. - Ревнует...- буркнул, похлопав себя по щекам и сгоняя остатки алкоголя.- А что же он тогда тебя прислал? Сам-то побоялся? Глаза бы мои его не видели! А вообще, Хаяши бесился из-за пропаданий Тоши с утра до ночи на подготовках к опере. Иксам приходилось работать либо без него, либо не работать вообще. Но Йошики сам ляпнул, что они имеют право на сольную карьеру. И теперь уже был не в праве слово это самое забирать. - Ты страшен в гневе, - абсолютно серьезно выдохнул гитарист, вновь затягиваясь. Потом с репликой "Подержи-ка" всучил Хаяши палочку с никотином, включил душ и как был - в одежде, с гримом - встал под холодную воду, запрокидывая голову и зажмуривая карие глаза. Упругие струи били по плечам и груди, заставляя и так обтягивающую футболку плотнее липнуть к телу соло-гитариста. Прозрачная жидкость стекала по черной коже штанов, заползая под ремень и касаясь там, где не касался никто, кроме постоянных любовниц красноволосого. Простояв так с минуту, гитарист помотал головой, поднимая тучи брызг, и выключил воду, выуживая чистое полотенце из стопки одежды и прочих тряпок. - Офонарел? Первое и единственное, что смог спросить окончательно офигевший драммер. Зрелище одетого Хидэ в душе… Зрелище? Зрелище! Хаяши откровенно засмотрелся на картину гитариста в душе, на капли воды, едва различимые с расстояния, на котором он стоял… Рыжик пару раз судорожно облизал губы, казалось, не дыша. И это не было чем-то плотским. Это… Восхищение. Искреннее. Мацумото был очень красив, а эта картина, открывшаяся драммеру, была гораздо выше всяких развратных мыслей и намёков. - И вот не нужно мне про гнев, не нужно мне про гнев!- возмутился Тайшо уже тогда, когда гитарист перестал издеваться над его психикой.- Опять сейчас начнёшь, что характер у меня истеричный, сам я злобный, а ещё… У меня «вечный недоёб»,- хмыкнув, Йошики влез на шкафчик, где находилась раковина, и закинул ногу на ногу.- Убью его. - Не простишь Тоши - и вечный недоеб будет устранять Атсуши. Уж я об этом позабочусь, - гитарист немного наклонился и выхватил ротиком сигарету из руки драммера, делая судорожные затяжки одну за одной. Карие глаза блаженно закрылись от восхищения – сигарета после холодного душа оказалась просто шикарной. Красные волосы лежали аккуратными мокрыми прядями, превращая соло–гитариста в какого–то морского бога. Хидэ был безумно красив. И он нагло этим пользовался. А что такого? Матсумото, как–никак. - На хрен надо, вновь спать с этим извращенцем,- незаметно для себя, Йошики спалил любимого друга, спалился сам... И даже глазом не моргнул.- Нет уж. В монастырь уйду. В женский, - пока Матсумото так дурачился, светлые глаза драммера смеялись, а ладони растрепали красные волосы.- Ладно, поздно уже. А рабочий день завтра никто не отменял. Так что не порти здоровье и иди отдыхать. - Не–е–ет!.. Голос гитариста слышался далеко от дома.