***
Магнус старался не показываться на глаза Мариз, потому что понимал, что тогда его ожидает очень и очень долгий разговор. Достаточно было вспомнить тот испепеляющий взгляд, которым она смирила его, войдя к нему же в дом. Это было вполне себе достаточно, чтобы понять всё. Но дело было не столько в Мариз, сколько в том количестве людей, что теперь расположились в его доме как в своём собственном. Ну да, Магнус Бейн же добрый и гостеприимный Верховный маг! Уже была глубокая ночь. Магнус возвращался к себе домой. В голове он снова и снова прокручивал все недавние события и свой последний разговор с Катариной, от которой, собственно говоря, и возвращался сейчас. Значит, Валентин, заполучив Чашу, стал охотно применять её, если верить словам старой подруги. Вопрос в том, как он смог вытащить Орудие Смерти из карты? Количество найденных тел обычных примитивных говорило само за себя. Всё сходилось именно на том, что Валентин достал Чашу. Интересно, какое количество новых охотников должно удовлетворить этого эгоистичного безумца? Также, если верить Катарине, Валентин всё это время даже и не пытался особо спрятаться. Он лишь взял себе другое имя, но Алек, Изабель и Джейс знали его настоящее. Им он сказать его не побоялся, видимо, рассчитывая на то, что когда-нибудь кто-нибудь из их уст узнает правду. Ну, да и кто бы поверил кучке подростков, наперекор друг другу твердящим, что считающийся мёртвым один из самых опасных безумцев жив? — Магнус! — выдернул мага из мыслей знакомый мужской голос. Магнус остановился и обернулся. Мужчина смотрел на него своими ярко-золотыми глазами оборотня, стоя чуть поодаль. — Люциан! — удивлённо воскликнул Магнус, — Давно мы с тобой не виделись. Не помнишь, сколько? — Год, Магнус. Год, — ответил Люциан, вздыхая, — Даже для меня это не так много. — Ты прав, — согласился Магнус, всем своим видом пытаясь скрыть свои мысли и истинное настроение, — Но в последнее время я не считал дни. Оборотень усмехнулся. — Ты нисколько не меняешься, Магнус, — сказал он, — Но я пришёл сюда не для того, чтобы выяснить, сколько времени прошло с нашей встречи. Меня волнует только один вопрос: каким образом Чаша Смерти оказалась в руках Валентина Моргенштерна? Магнус замялся, не зная, что ответить. Он не собирался лгать. Но и правду говорить не хотелось: уж кто-кто, а Люциан не поймёт его. — Он не оставил мне выбора, — ответил Магнус. — Ты обещал мне. Ты Джослин обещал, Магнус! — воскликнул Люциан, но не столь злостно, как маг ожидал. — Он не оставил мне выбора, — медленно повторил Магнус, растягивая слова. Люциан вздохнул и с каким-то сожалением? посмотрел в глаза магу. — Жизнь Макса того не стоила, Магнус, — наконец произнёс оборотень, вздыхая. Повисло молчание. Напряжение, летающее в воздухе, казалось, было объёмным, осязаемым. — Представь, что он забрал Клэри, — внезапно сказал Магнус, — Разве ты бы не отдал ему Чашу за её жизнь? Люциан замер. Судя по выражению его лица, Магнус попал в точку. Он нашёл ту слабость оборотня, которую и сам имел, но только в лице другого человека. — Не впутывай её в дела отца. Она даже не знает о его существовании, — резко ответил Люциан, — Поверь, я бы не отдал за её жизнь Чашу. — Ты говоришь так только сейчас. Потому что ты знаешь, что этого не случится,— сказал Магнус и, глубоко вздыхая, продолжил свой путь к дому. — Магнус! — окликнул его Люциан, явно недовольный тем, что маг уходит от него, — Магнус! Но Магнус проигнорировал его. В голове у него были совершенно иные мысли, которым нужно было развиваться, превращаясь в теории и, в итоге, и в практику. Но для этого ему нужно было время. И тишина. Люциан гортанно зарычал, но, взяв себя в руки, успокоился, а затем с тихим-тихим шорохом удалился. Магнус удовлетворённо вздохнул, снова переключая внимание на все те цепочки, которые последовательно выстроил какое-то время назад. Допустим, что Валентин каким-то образом вытащил Чашу Смерти из карты Таро, что мало возможно, если быть честным. Но почему он тогда оставляет такие явные следы? Если он так долго скрывался, то зачем же вот так открыто всё показывать? Если только это не очередная его игра. Что вполне вероятно. Но Магнус был на сто процентов уверен: что-то не так. Валентин бы не стал вот так бросать тела. Как-нибудь, да он подчистил бы за собой. А следовательно, это, возможно, кто-то другой. И дело здесь уже не в Чаше Смерти. Но, в таком случае, возникает ещё масса вопросов, на которые Магнус ответы не имел, а также новые проблемы. Действительно самые настоящие проблемы. Жизнь вокруг значительно усложнилась. Магнус перебрал у себя в голове всё, что ему нужно выведать и сделать в ближайшие сроки, и в отчаянии вздохнул. Первым для него всё ещё оставалось желание королевы, которая в любой момент могла загадать его Алеку. С фейри это будет намного сложнее, учитывая их нравы и хитрость. Магнус в тот самый день, когда вновь увидел Алека, начал искать способы найти или какие-нибудь лазейки во всём этом. Но на данный момент он не имел ничего. Совершенно ничего. Магнус уже вышел из леса, подходя к дому, когда заметил Алека. Парень сидел спиной к нему, в паре сотен метров, на краешке обрыва. Лёгкий ветерок трепал чёрные неопрятные волосы теперь уже нефилима. Магнус какое-то время думал, а потом, вздохнув, отправился к Алеку. — Не спится? — спросил Магнус, подойдя к парню. Алек вздрогнул и резко обернулся. Казалось, он даже не услышал приближение Магнуса. Алек рассеянно посмотрел на мага, а затем, выдавив из себя измученную улыбку, чуть заметно кивнул. Ответ ли это был на вопрос Магнуса или парень сделал это для самого себя, чтобы как-нибудь убедить себя в чём-то, — сложно было сказать. Да и зачем? Магнус присел около него и уставился на ту ночную красоту, которая простиралась впереди. Алек, устало вздохнув, положил голову магу на плечо. — Тебе надо отдохнуть, — сказал Магнус нежно. — Я не могу, — тихо ответил Алек, — Я боюсь засыпать. — Снова кошмары? — Они никогда не проходят. Но сейчас мне особенно страшно… И я чувствую боль. Реальную боль, когда сплю… — Алек, закусив губу, закатал рукав по локоть. Кожа в этом месте была обожжена, было видно, что рана постепенно затягивается под действием иратце, которая, видимо, уже пропала. Но даже так эта часть кожи, сплошь и полностью покрытая корочками спёкшейся крови, выглядела ужасающе, — И так каждую ночь. — Как долго? — спросил Магнус так тихо, что даже сам задался вопросом: а сказал ли он это в слух? Он не мог оторвать взгляда от страшного ожога на руке Алека. — Достаточно, чтобы я решился рассказать тебе об этом. Магнус тяжело вздохнул. Ему было больно видеть Алека в таком состоянии. Особенно сейчас, когда они оба наконец показали свои чувства. — Позволишь? — спросил Магнус, аккуратно беря руку Алека. — Да… Магнус раскрыл ладонь, посылая волны лечебной магии на ожог. — Я никогда не сталкивался ни с чем подобным, — сказал маг задумчиво, глядя, как ожог начинает постепенно пропадать, — Тебе снится огонь? — Да, — ответил Алек. В его голосе слышалось явное облегчение, — И каждый раз я просыпаюсь в тот момент, когда меня касается пламя. Первые дни я ничего не замечал. Но потом рука болела. И тогда я понял, что вся боль, приходящая ко мне во сне, на самом деле реальна. С каждым днём я просыпаюсь всё позже. И ожоги всё сильнее. Магнус почувствовал, как его человеческие глаза уступают место кошачьим, то есть его истинным, доставшимся ещё от отца. — Почему ты не сказал раньше? — Потому что раньше я не знал, что не один со своими проблемами. Магнус сглотнул. Да, он упустил это. Вот так просто взял и упустил это всё. — Легче? — спросил Магнус, отвлекая себя же от своих мыслей. Алек кивнул. Напоминанием того огромного обожжённого куска кожи был светлый шрам, который магия не способна была убрать. Магнус нехотя отпустил руку Алека. — Что ты выяснил? — спросил парень, спустя пару минут полнейшей тишины. — То, из-за чего у меня возникло в три раза больше вопросов, — вздохнул Магнус. — Всё настолько плохо? — закусил губу Алек. — Ещё хуже, чем я мог себе представить, — ответил Магнус обречённо, — Катарина рассказала все последние новости. Если ты не против, я расскажу свои мысли и предположения завтра, хорошо? Потому что мне не хочется повторять одно и тоже дважды. Алек понимающе кивнул, а затем всем телом прижался к Магнусу. Тот на пару секунд опешил от такого, но затем приобнял его, согревая своим теплом и получая в ответ постепенно угасающий холод. Мальчик со снами об огне и маг, видящий собственную смерть каждую ночь. Неплохая пара, не так ли? — То есть ты хочешь сказать, что Валентин получил Чашу? — спросил медленно Джейс, удивлённо смотря на Магнуса, — Каким же, позволь узнать, образом? — Это не так важно, блондинка, — ответил маг раздражённо. — Из-за меня, — тихо сказал Алек, но даже этого шёпота хватило, чтобы все обернулись и в изумлении уставились на него. Все, кроме Магнуса, конечно, который лишь обречённо вздохнул, — Как именно — значения не имеет. Виноват я, а не Магнус. Но не надо раскапывать эту могилу, хорошо? Мариз с сожалением посмотрела на сына. Алек какое-то время хотел поговорить с ней, в конце концов, он ожидал, когда она уже объяснит ему, что на самом деле произошло восемь лет назад. Но он так и не смог пересилить себя. Почему-то Алек был на все сто процентов уверен, что она уже совершенно иной человек. Он помнил, с какой любовью она смотрела на своих детей раньше. И видел её взгляд теперь. Складывалось впечатление, будто она остыла, будто ей теперь не нужно никого любить. — Если Чаша у Валентина, то дела реально плохи, — заметила Изабель. — Ты так не думаешь, — сказала Мариз, пристально смотря на Магнуса, — Верно? — Чаша Смерти всё ещё спрятана в карте Таро. Ты знаешь, что без Джослин Валентин не сможет достать Чашу. — Кто такая Джослин? — спросил Джейс, сводя брови к переносице. — Не суть важно, — вмешался Алек, — Речь сейчас не о ней. Валентин не может использовать Чашу, пока та находится в карте — это главное. — Но, тем не менее, массово гибнут примитивные, — сказал Магнус, — Весь Нижний мир начал бунтовать из-за этого. Все думают, что Валентин каким-то образом использует Чашу, пополняя ряды нефилимов бывшими примитивными. — Но как? — не поняла Изабель. — Я хорошенько подумал вчера и пришёл к выводу, что это дело рук далеко не Валентина. Если так подумать, то получается, что он, скрываясь ото всех под иным именем в течение такого долгого времени, внезапно решил заявить о себе? Нет. Даже если это какая-то игра, она не может быть устроена именно им. Кто-то воспользовался моментом, узнав о Чаше, поэтому все стрелки указывают на Валентина. Но он не имеет возможности пользоваться Чашей. — То есть, возникла новая проблема? — подытожил Джейс. Алек кивнул. Иззи глубоко вздохнула и поджала губу. В воздухе повисло напряжение. Все пытались переварить всю услышанную ими историю. — Я лучше вас всех знаю Валентина. И да, Магнус, ты абсолютно прав, — сказала Мариз, спустя минуту молчания, — Значит, кто-то действительно хочет воспользоваться замешательством. Возможно, этот кто-то хочет, чтобы Нижний мир наконец восстал. — И начать войну, — вставил Магнус. — В которой обе стороны будут проигравшими, — закончил Алек. Он снова приковал к себе изумлённые взгляды. — Что ты имеешь ввиду? — спросил Джейс. — Пока охотники будут истреблять нежить, не думаю, что демоны будут тихо сидеть, ожидая конца этих разборок. Они хоть и глупы, но не настолько. Они воспользуются этим моментом. И тогда и охотники, и нижнемирцы останутся в проигрыше. Разве я не прав? Вновь повисло молчание. Но на этот раз все обдумывали слова Алека. — Получается, что нам нужно найти этого убийцу, который, как видно, хочет именно войны, — сказал Джейс, — Что ж, не самый удачный расклад. — Всё бы можно было решить проще… — прошептала Изабель, а затем, задумавшись, выдала уже погромче: — Стоит лишь отправиться в замок. — Ты сбрендила? — спросил ничего не знающий Джейс, — Что ты там забыла? — Я говорила не только про себя, — Изабель обернулась и посмотрела на Алека, — Думаю, что ты обладаешь большими правами. Мариз казалась растерянной. По её взгляду стало ясно: она и не ожидала того, что её дети на самом деле всё знают. Алек посмотрел на неё с такой нескрываемой обидой, но в то же время и с таким спокойствием, словно ничего не произошло. — А один ничего не понимаю? — спросил Джейс, посмотрев на всех собравшихся. — Да, — ответил ему Магнус, не скрывая своего раздражения. — И как ты собираешься сделать это? — спросил Алек сестру, не обратив никакого внимания на вопрос Джейса, — Мы не можем просто так с тобой заявиться туда. — Я не позволю вам сделать этого! — воскликнула Мариз, вставая из-за стола. — Ты уже упустила то время, когда могла запрещать им что-либо делать, — заметил Магнус, — В данном случае, Изабель абсолютно права. Так будет проще для всех. — Я не позволю им вернуться. — И как же ты запретишь мне сделать это? — спросил Алек. — Я твоя мать! — воскликнула Мариз. — Да, но Магнус сказал правильно: ты упустила то время, когда ты могла командовать нами. Тем более, что всё это время ты была не рядом, — не скрывая своих чувств сказал Алек. Он всё ещё был очень зол на неё. Но в тоже время он как никогда хотел быть с ней рядом. Только он хотел быть рядом с той мамой, которую он помнил, а не с этой женщиной, которая только внешне похожа на неё. — Алек… — начал Магнус, явно понимающий, что сейчас могло произойти, — Не стоит. Алек какое-то время сверлил маму взглядом, а затем молча развернулся и покинул дом. Когда он уже стоял вне душного помещения, на осеннем морозе, ему захотелось вернуться назад, извиниться и снова продолжить разговор. Но он и подавно не собирался делать этого. Алек осмотрелся вокруг, взглядом ища Макса, которого Магнус практически выпроводил из дома, сказав, чтобы тот не подслушивал. Макс какое-то время возмущался, но затем, сдавшись, отправился тренироваться. Но, в связи с некоторыми недавними событиями, Макс всё время находился в поле зрения. Поэтому, Алеку не составило большого труда найти его. Мальчик сидел на корточках буквально в пятидесяти метрах от дома. Алек направился к нему, но удивлённо замер на полпути. Трава вокруг Макса была пожухлой, сухой и частично почерневшей. У Алека перед глазами снова возникла картина горящей деревни. Там была такая же трава, когда пламя разгулялось по округе. — Макс! — окликнул его парень. Мальчик обернулся и вопросительно выгнул брови, вставая с корточек. — Мне уже можно возвращаться? — спросил Макс. — Нет, не думаю, — ответил Алек, — Я лишь вышел проветриться. — Нет, не проветриться, — прищурился Макс. — Читать чужие мысли — не по правилам. — Пап, ну хоть ты не будь таким занудным! — Я не твой папа, — возразил Алек. — Хорошо. А я могу называть тебя мамой? — улыбнулся Макс. — Лучше просто Алек. — Ну-у… Неа, — возразил Макс, — Папа. Алек засмеялся. Интересно, как долго он не делал этого? Внезапно Макс замер, улыбка сползла с его губ, а лицо стало серьёзным и сосредоточенным. Алек прислушался. Далёкий стук почти не был слышен, но руна помогала. — Лошади? — спросил Макс удивлённо. — Похоже на то, — кивнул Алек, — Я пойду проверю. — Я с тобой! — Нет! — резко отрезал Алек, — Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось, так что оставайся здесь. — Ну пожалуйста, Алек, я никому не расскажу! Обещаю, что буду слушаться тебя! В конце-концов, у тебя с собой только клинок, а я владею магией. — Макс, я не… — Я расскажу всё папе. О том, что ты говорил с Благой королевой, — быстро протараторил мальчик. Алек замер и удивлённо уставился на него. — Откуда.? — спросил он. — Я пошёл искать тебя. И всё видел. И я всё знаю, пап, — серьёзно заявил Макс. Алек понял, что теперь у него нет особого выбора, поэтому коротко кивнул, превозмогая все ноющие предчувствия внутри. Макс чуть улыбнулся и тут же рванул вперёд. Алек остановил его, выставив руку вперёд. — Будь осторожней и слушайся меня, понял? — спросил парень строго, — Потому что я ни малейшего понятия не имею о том, кто там может быть. Ясно? Макс серьёзно кивнул. Алек, глубоко вздохнув, вышел вперёд и быстро побежал, активируя нужные ему руны. Макс от него не отстал. Они оба остановились только тогда, когда забежали в лес и отчётливо услышали ржание лошадей и голоса. Все были мужскими. Они что-то пели. Алек прислушался. Печальная и медленная песня, наполненная горем и болью...Не в этой жизни ворон нам кормить, Не в этой жизни нам умирать. Вечно по свету мы будем бродить, Вместе мы будем приюта искать. И никогда Ангел нас не спасёт, Демон с собой не утащит в низины. Враг наш извечный того только ждёт, Что мы покинем свет молодыми!
Алек знал эту песню. Когда-то давно он слышал её от Валентина. Парень прекрасно помнил её слова. И знал, в каких случаях охотники пели эту песню. — Кто-то погиб, — сказал Алек тихо, — Эта песня… Её поют по усопшим… Макс вышел чуть вперёд. Алек, чертыхнувшись, последовал за ним. В нос ударил запах гари и палёной плоти. Внутри у парня всё свернулось от этого тошнотворного запаха, но он всё-таки заставил себя перебороть этот позыв, а также мысли, которые всё время возвращали его на восемь лет назад. Они поднялись вверх на небольшую горку. Алек остановился, увидев впереди большую поляну. Посреди неё горел огромный костёр, а в нём, завёрнутые в белые саваны, лежали три тела. Вокруг стояли десять охотников, облачённые в боевую одежду, на плечах — плащ, с изображением горящего дерева. На своё удивление, Алек узнал двоих из тех, что сейчас стояли около костра: они были теми, кто притащил оборотня к королю в ноги чуть более месяца назад. — Пошли, — прошептал Алек, увидев достаточно. Макс начал постепенно отступать назад. Алек увидел, как нога мальчика зацепилась за корень, и тут же вытянул руку вперёд, ловя его. Но он опоздал на долю секунды. Макс с криком упал с горки, ударившись головой о камень. Алек не задумываясь бросился к нему. Позади послышались оклики, а затем быстрые шаги. Парень присел на корточки возле Макса. Глаза мальчика были плотно закрыты, а на землю из разбитого виска текла алая кровь. Алек дрожащей рукой нащупал пульс и, чуть успокоившись, встал с земли, оборачиваясь. С горки сбегали человека три, не меньше, все были вооружены клинками. Алек даже не стал ничего предпринимать, понимая, что в данной ситуации у него нет преимуществ. Охотники остановились в паре метров от него. — Кто ты и что делаешь тут? — спросил один из них, блондин, на вид не старше Алека, и с настолько тёмными глазами, что почти не было видно зрачка. — Меня зовут Александр. Я… Я услышал вашу песню и пришёл сюда… — начал играть роль невинного мальчика Алек. — Какого чёрта с тобой делает этот мелкий отпрыск демона? — спросил другой охотник, лет сорока на вид. — Он почти что мой брат. Мама растила его с пелёнок, потому что он сын её знакомой, которая скончалась при родах, — быстро сочинил историю Алек, надеясь, что сможет хоть как-то выгородить Макса. — Брат, говоришь? — усмехнулся блондин, — Что ж ты с нежитью возишься? — Он безобиден. Он за всё время так и не научился применять свою силу. Наступила тишина. Алеку казалось, что громкое биение его сердца слышно всем в округе. Он паниковал, но никак не выдавал этого. Сейчас от того, как он сыграет свою роль, зависит жизнь Макса. — Что ж, думаю, что вы можете идти, — сказал блондин, смерив Алека взглядом, — Не хочу, чтобы на моих руках была кровь маленького мальчика. — Джонатан! — воскликнул второй охотник, — Он маг! — Ты забываешься, Эрондейл! — воскликнул блондин, — Так как Майкл мёртв, теперь я тут командую. И не смей оспаривать мои решения! Двое с полным презрения взглядом посмотрели на Джонатана, но в итоге всё же последовали его приказу, убрали клинки и стали возвращаться. Остался только блондин. Он дождался, пока те охотники уйдут, а затем исподлобья посмотрел на Алека своими чёрными глазами. — Ты совершенно не умеешь врать, — выдал блондин. — Я не врал. — Не волнуйся, я не собираюсь никому говорить, и причинять вред вам я тоже не хочу. Если ты не заметил, я спас ваши жизни. — Почему? — Потому что я сам был маленьким любопытным ребёнком, преданным родителями. — Что случилось? Как они погибли? - спросил Алек, вспомни про песню. — Тебе действительно хочется знать? — Да. — Что ж, их убила охота на тени, — ответил Джонатан, а затем развернулся и ушёл. Алека передёрнуло от услышанного, но он взял себя в руки, вспомнив о мальчике. Он тут же повернулся и снова присел возле Макса. Кровь у мага не останавливалась. Парень судорожно пытался вспомнить хоть что-то из того, что сейчас бы могло пригодиться. Он дрожащими руками одним быстрым и чётким движением оторвал кусок ткани от своей старой посеревшей рубашки, и приложил его к ране, аккуратно вытирая кровь. Алек аккуратно поднял Макса на руки и практически побежал в ту сторону, откуда они вдвоём пришли…***
Мариз и Джейс ушли, оставив Изабель и Магнуса одних. Девушка молча сидела, смотря на то, как маг осушает кружку вина, которая взялась буквально из ниоткуда. — Можно? — спросила осторожно Изабель. Магнус усмехнулся и щёлкнул пальцами. В руках у неё тут же оказалась точно такая же кружка с напитком. — Никогда раньше не пробовала его, — призналась Изабель, отхлебнув немного. — Это вкусно! — Ты вправду никогда не пила вино? — удивился Магнус, наколдовав себе ещё покрепче. — Никогда. И Алек тоже… — Теперь уже Алек пробовал, — признался Магнус. Изабель усмехнулась и снова пригубила напиток. Повисла тишина. — Знаешь, я благодарна тебе, — сказала Изабель, выпив всё до дна. — За вино? — спросил Магнус. — Нет, за Алека, — ответила Изабель, немного смутившись, — Ты… Понимаешь, ты единственный был его опорой всё это время. Я… Меня же рядом не было. И мне так жаль, что всё вот так вот обернулось… Но я рада, рада, что он нашёл такого, как ты. — Ох, Изабель, — улыбнулся Магнус, — Твой брат сам всё выдержал. И, правда, он изумительный. Я даже не знаю, кого мне благодарить за него. — Ты боишься? — внезапно спросила девушка. — Я Верховный, мать его, маг! Мне в принципе не положено бояться, — ответил Магнус. — И всё же за их жизни ты боишься, — прошептала Изабель, глядя на мага. «Ты права. Но я не хочу признавать этого. Потому что именно они делают меня уязвимыми. И от этого мне страшно» — подумал Магнус, но в слух ничего не сказал. — Я тоже боюсь за него, — призналась Изабель, — В последнее время на него навалилось так много всего! — Все мы имеем слабости, — ответил на это Магнус, — Бояться — вполне нормально. А бояться за близких — вдвойне страшнее, чем за себя. Поверь мне, я прожил довольно долго, чтобы осознать всё это...