Не потеряй...

И все-таки странно… Еще минуту назад она готова была схватить свой меч и выйти на улицу, чтобы вдохнуть морозного воздуха и уйти. Но Кассандра все еще здесь, смотрит на ухмыляющегося гнома и не может удержать рвущийся наружу гнев. Может причиной является это странное, даже таинственное свечение около его головы, что так и манит подойти к нему ближе и узнать природу этого явления? Похоже с вином она явно переборщила… — Если тебе так нравятся мои волосы, можешь потрогать, — Варрик по-хозяйски закидывает ноги на стол и откидывается на спинку стула. Да, ради этого момента и стоило победить Корифея. — Мне никогда не нравились твои лохмы, гном. Можешь даже не надеяться… — А чьи же по-твоему заслуживают внимания ее высочества Кассандры? Неужто Каллена? — она даже не успевает открыть рот, как громкий смех вырывается из Тетраса, подобно дикому рёву дракона, преследующего и наконец поймавшего свою жертву. В их же случае, гордую, бесстрашную воительницу. — Почему именно Каллен, а? — искательница закрывает лицо ладонью. Если завтра утром этот разговор волшебным образом испарится из его головы, считай, Создатель милостив к ней. — Ну, у меня в отличии от некоторых нет привычки заглядываться на мужчин. — Мы говорим сейчас обо мне или о Дориане? — Оу, хороший ход, но ты играешь не по правилам, нельзя судить других за их слабости, — и снова это непонятное выражение лица, будто все сказанное женщиной — самая настоящая глупость. Ей кажется сейчас, что ее щеки горят сильнее, чем пламя в камине. До того стыдно. Он подливает себе немного вина из новой бутылки и обхватывает ладонями железный стакан. Тишина — это то, что помогает нам разобраться в себе, увидеть то, чего ты раньше не замечал или пытался не замечать. Варрик поднимает взгляд на грустную Кассандру и отмечает про себя — ей явно пошли бы длинные локоны. Неплохо было бы описать ее в своей книге, может даже изобразить. Но тут хриплый голос вырывает его из раздумий: — Как будто ты никогда не сплетничал о других. — Сплетничал… Еще как! В «Висельнике» мы с Изабеллой разве что собаке кости не перемыли. Да… Веселое было время! — Ты уже говорил мне и о ней, и о ее формах. Больше не хочу. — Ох, искательница… Из всех моих историй впечатление о Рейвени может сложиться именно так, как ты себе и представила. Но дело в том, что ни ты, ни я совсем не знаем ее. Пентагаст только усмехается, она знает о многочисленных романах пиратки, о ее образе жизни. Что в ней может быть такого? Такая же легкомысленная особа, которая никогда не была обделена вниманием противоположного пола. — Однажды я увидел ее сидящей в одной из комнат таверны голой, даже неприкрытой одеялом. Я хотел было пошутить, намекнуть на ее любовь к постоянно меняющимся партнерам, но… Заметил, как напряжены ее плечи и как подрагивали руки. Она не умела любить, предпочитая вырывать эту ненужную способность из сердца и забывать о ее существовании. Кому нужна эта боль, Кассандра? Кому, как не тебе этого не знать? — Изабелла пыталась заполнить пустоту внутри себя? Из-за этого у нее было так много романов? — Да, но появился Гаррет и показал, что люди все разные и они имеют на это право. Он заставил ее посмотреть на мир его глазами, поэтому она сейчас не в постели с очередным храмовником, а рядом с Защитником. Искательница задумчиво поджимает губы, действительно, кто ей дал право решать какой была эта женщина. Если подумать, пиратка оказалась для нее сложным ребусом, разгадкой которого являлось обыкновенное желание любить и быть любимой. Может ей повезет, и она встретится с морячкой когда-нибудь? — Я слышал, ее корабль прибудет сюда совсем ненадолго, но думаю, познакомиться ты успеешь. — Варрик подмигивает ей и облегченно выдыхает, когда замечает благодарный кивок со стороны собеседницы.