***
Ожидание сводило с ума. В тесной, совершенно не приспособленной для большого количества народу конспиративной квартирке они ютятся уже сутки. Бедный Нори, то и дело выполняющий очередное поручение, еле волочит ноги. Вряд ли ему удастся поспать сегодня. В гостиной авроры расселились как можно дальше друг от друга. Напротив Валери, оккупировавшей болотного цвета кресло, сидит Тина Голдштейн. Её идеально уложенные короткие волосы подпрыгивают при каждом движении. Тина что-то старательно пишет в желтом блокноте. На нём изображены распустившиеся маки, потускневшие со временем. Валери вспоминается свои третий год в Колдовстворце: Мария Турбина, их учитель по Сночтению*, рассказывает, как приготовить отвар из семян мака. С его помощью можно погрузится в краткий сон и попробовать заглянуть в свое будущее. Тогда девушка полчаса бродила по туманному пустому кладбищу, то и дело озаряемому изумрудными вспышками. А когда пришла в себя, сказала лишь, что видела ярко светящуюся карусель на ярмарке. Всяко лучше, чем было на самом деле. Её немного пугало, что у остальных учеников видения были разными, а она всегда оказывалась на одной и той же тропинке перед кованными воротами. Слева от Голдштейн расположился Скамандер. Серый костюм-тройка прибавлял солидности, но выбившаяся кудрявая прядь выдавала молодость её обладателя. Внезапное желание пропустить её сквозь пальцы заставляет волшебницу вернуться к газете. Заголовки пестрят разрастающейся паникой и ужасом перед Грин-де-Вальдом: "Кто остановит этот кошмар?", "Геллерт Грин-де-Вальд снова ускользает от правосудия!", "Спаситель или безумец: чего Грин-де-Вальд добивается на самом деле?". На одном из разворотов черно-белая колдография, сделанная ещё во времена его учебы в Дурмстранге. Высокий, светловолосый юноша, наделенный какой-то призрачной, потусторонней красотой смотрит прямо на неё. Пристальный взгляд провоцирует полчище мурашек, поэтому девушка переключается на приспешников Грин-де-Вальда. Приглядевшись, Волкова замечает на одном из его сторонников странный символ: треугольник, рассеченный пополам, в центре которого находится круг. Он вызывает легкое жжение в подсознании, словно девушка уже видела его раньше. Причём, довольно часто. — Кто-нибудь знает, где здесь почта? — ровный голос Тины разбивает купол тишины, в котором они пребывают последние несколько часов. — В трех домах слева по улице, — отвечает Скамандер, не отрывая взгляда от документов. — Благодарю, — уже тише произносит Голдштейн. Волшебница с незнакомого континента слишком резко поднимается со стула, умудряясь пролить остывший кофе на блузку и свои записи. Благо Валери успевает произнести "застынь" прежде чем случится непоправимое. Коричневая струйка останавливается в считанных миллиметрах от поверхности стола. Взмахом палочки она заставляет напиток вернуться в чашку. Растерянная Тина покрывается румянцем: — Я такая...спасибо... — Не волнуйся, со мной такое частенько происходит. — Даже слишком, — Тесей поднимает исписанный её кривоватым почерком листочек, на котором виднеются темно-вишневые следы. Не обязательно устраивать публичную порку каждый раз, когда тебе что-то не нравится, мысленно сетует русская колдунья. — Я проголодалась, — флегматично пожимает плечами Валери. — И это что, отчёт за 17 июля? — Он самый, Волкова. Прошу тебя, в следующий раз будь аккуратнее, — наставительно заявляет Тесей, поджимая губы. — И кстати, тебе следует поработать над правописанием. — Намекаешь на мою безграмотность, Саламандер? — без тени эмоций интересуется Валери, помня, чем закончилась их прошлая стычка. Очередной выговор — последнее , что ей сейчас требуется. — Даю дружеский совет. В гробу она видала его дружбу и его советы. — Постараюсь учесть Ваше мнение в следующий раз, — сухо чеканит девушка, поворачиваясь к Тесею спиной. Святой Пётр приятно холодит кожу под ребрами. Пробежавшись пальцами по рукоятке, она возвращается в привычное расположение духа. Знакомые ощущения гасят вспышку гнева, которую Валери была готова обрушить на голову дотошного британца. — Тина, кажется нам по пути, — ей просто необходимо сменить обстановку. Немедленно! Голдштейн оборачивается в проходе, согласно кивает, придерживая для неё дверь. Пальто Тины типично мужского кроя: с объемными плечами, прямой посадкой и полным отсутствием украшений. Лишь незаметный акцент на талии выдает его обладательницу. Походка мракоборца под стать характеру: решительная, но тихая. Тина обладала ценнейшим для аврора качеством — незаметностью. Умением слиться с толпой. У самой Валери это получалось с трудом. Ей плохо давалась дисциплина и исполнительность, да и в М.А.Р.И. её взяли за несколько иные таланты. — Ещё раз спасибо за помощь, Валери. Это всё смена часовых поясов...ну ты понимаешь... Тина рефлекторно замедляет шаг при виде золотисто-голубой афиши:Только один день! Не пропустите встречу с известным магозоологом Ньютоном Скамандером. У Вас есть уникальная возможность пообщаться с автором первого в мире учебника по Уходу за магическими существами. Ждём всех желающих по адресу Косая Аллея, 221 С.
— До сих пор не могу поверить, что они — братья, — со смехом произносит русская волшебница, глядя на потупившегося Ньюта, неловко машущего на камеру. — Ты с ним виделась? То есть, я хотела сказать: когда вы познакомились с мистером Скамандером? От Валери не укрылась вспышка горечи, ярко прозвучавшая в словах Тины. — Прошлым утром , — отвечает Волкова, в памяти которой тот час всплывает веснушчатое лицо магозоолога. — По-моему, он очень славный и добродушный молодой человек. Не то, что его брат. Слабые смешки Тина гасит в широких рукавах пальто, словно за это сажают в Азкабан. — Судя по всему, Вы с аврором Скамандером давно знакомы. — Всего четыре месяца, но он уже успел вывести меня на годы вперёд, — от злости у девушки перехватывает дыхание. Она чувствует себя крышечкой чайника, готовой взлететь ввысь. — Заносчивый, холодный, чванливый правилолюб. — Похоже, слухи не врут, — изумлённо отзывается Голдштейн в ответ на её небольшую тираду, — вы и впрямь терпеть друг друга не можете. — Просто мы слишком разные. — Или наоборот, — едва различимо шепчет Тина, избегая её взгляда. В магловкой почтовой конторе ни души: лишь скучающий клерк не торопясь заполняет толстый ЖБ*. При виде сразу двух посетителей он мгновенно оживает. Протирает старомодные очки на цепочке и неловко спихивает журнал под стойку. — Чем я могу помочь вам, леди? — Я бы хотела отправить открытку. Сестре. В Америку, — сообщает Голдштейн, не забывая скользить глазами по темным закоулкам помещения. Похоже, все авроры немного помешаны на них. А кому-то они и вовсе сняться в кошмарах. Скамандеру уж точно. — Это можно устроить, мисс, — с воодушевлением отвечает пожилой мужчина, доставая потрепанную временем коробку. В ней теснятся марки всех размеров и форм. Валери даже удаётся заметить парочку медово-золотых штампов, увенчанных двуглавым орлом. Она практически слышит мягкий шелест флага над Михайловским дворцом, выкрики торговцев на Удельном, завывания ветра в ушах, когда гуляешь по набережной. Девушка пытается представить себе набережные Сены с их аккуратными газонами и ванильного цвета лавочками. Место, где познакомились её родители. Место, где они были счастливы. Место, которое позднее станет их могилой. Инна Павловна часто говорила ей, что с годами она всё сильнее походит на мать. Возможно, она едет в Париж, чтобы повторить её судьбу.***
Под каменными сводами атриума Тесей чувствует себя гораздо лучше. Правильнее. Он выбрал Министерство за надежность, приключений ему хватило с лихвой. Знакомые ароматы типографской краски, сизых сумерек и старых свитков успокаивают мракоборца лучше, чем любой умиротворяющий бальзам*. Утро понедельника обыкновенно занимают планерки и небольшие импровизированные совещания, которые проходят в тесных столовых с левитирующими туда-сюда чашками чая. Тесею даже не нужно предъявлять удостоверение — его тут знают в лицо. А любое оборотное зелье легко смоет зачарованный водопад, сквозь который они вот-вот должны будут пройти. Невесомо ступающая рядом Валери что-то тихонько напевает себе под нос. Слов не разобрать, однако песня отчего кажется ему знакомой. Будто мелодия из детства: такая родная, но почти забытая. — Куда Вы так несётесь, мистер Скамандер? Неужели на выдачу новых формуляров? — поддевает его Волкова, едва поспевая за ним. Как её вообще взяли в авроры с таким ростом? Она ведь даже до плеча ему недостаёт. А уж видит Мерлин, целоваться с ней было бы невозможно без стремянки. Странная мысль чертит улыбку на обыкновенно серьёзном лице. Тесей даёт ей побыть на воле ещё пару секунд, прежде чем снова облачиться в броню главы Управления мракоборцев. Он успеет. Просто обязан успеть к началу слушания. Ему совсем не нравится тот факт, что заседание по делу Ньюта перенесли на три часа, это значит только одно: чёртов Торкуил Трэверс снова пытается втоптать его в грязь. Не в открытую, нет, это слишком рискованно для такого слизняка. Своими действиями он больше походит на пакваджи*: мелкий и подлый гадёныш, убегающий под пол, чуть только запахнет жаренным. Трэверс будет мстить иначе. В данном случае — через Ньюта, который хоть и заслуживает наказания, но явно не того, что выдумал для него старикан. Они сворачивают к лифтам, перед которыми уже успела образоваться небольшая толпа, состоящая из работников, гостей Министерства и простых посетителей. Валери шумно откашливается, видимо, чтобы привлечь его внимание. При этом её лицо становится куда бледнее обычного. — Что-то не так? — Я бы предпочла воспользоваться лестницей, — спокойно отвечает девушка, в глазах которой загорается неподдельных ужас. Мерлинова борода, только этого ему не хватало! — Серьёзно? Ты боишься пары железных брусьев и эльфа-лифтера? — беззлобно интересуется Тесей, надеясь вывести Волкову из себя. Согласно его наблюдениям, это — лучшая тактика в подобном случае. Жалость она не примет, как, впрочем, и поддержку. — Нет, — неуверенно тянет волшебница, делая крошечный шаг вперёд, — меня просто не слишком радует перспектива ограниченного пространства, набитого незнакомыми людьми. — Уверен, ты справлялась с задачами и похуже, волчонок. Воспользовавшись минутным замешательством девушки, Тесей берёт её под локоть и аккуратно затаскивает в подъехавший лифт. — Какой к лешему волчонок, Саламандер? — угрожающе сжимает кулаки Валери, глядя на него исподлобья. Теперь сходство с упомянутым животным становится ещё более заметным. — Разве тебе не говорили, что ты на него похожа? — На лешего или на волчонка? — ворчит Валери, вздрагивая каждый раз, когда лифт резко сворачивает в сторону. Со стороны кто-то вряд ли заметит, но Скамандер чувствует, как напряжено её тело, с каким отчаянием она сжимает локоть, как участилось дыхание. Такими темпами он рискует лишиться руки. — Второй уровень, — чопорно произносит эльф, отодвигая решетки. — Отдел Магического правопорядка. — [Наконец-то], — что-то негромко произносит Валери на родном языке. Тесей остаётся на месте и отрицательно качает головой. Пока не время. — Почему мы не выходим? — Потому что мы приехали чуть раньше, чем было необходимо. — А раньше мы прибыли потому что...только не говори, что ты решил провести мне экскурсию? — сладко улыбается Волкова, но глаза остаются холодными. Отстранёнными. Как и сама девушка. Порой ему хотелось узнать, есть ли у неё хоть один близкий человек. Кто-то особенный, кому достаются все её настоящие улыбки. — Четвёртый уровень, — оповещает лифтёр, чинно распахивая двери перед недовольными поездкой волшебниками. Кабина мгновенно пустеет, и они остаются одни. — Леонард, — Тесей вежливо кивает служащему, — на девятый, пожалуйста. — Как скажете, сэр. — [Твою мать!], — мрачность в голосе Валери делает непонятную фразу ещё более пугающей. Проклинает его, наверное. — Прошу прощения? — Купишь мне горячий шоколад с пончиком, тогда и посмотрим, — фыркает Волкова, отодвигаясь от него на приличное расстояние. В коридоре подземелья, стены которого выложены тёмным гранитом, слышны лишь их шаги. В держателях, установленных под самыми сводами, дрожат огни факелов. Тусклый свет едва освещает им путь. Однако Тесею он и не нужен — мужчина мог бы найти дорогу с завязанными глазами. Скольких людей приговорили к смерти в этом холодном зале? Сотни и сотни волшебников и волшебниц. Скамандер давно перестал считать. Пройдя мимо статуи феникса, Тесей замечает брата. Тот забился на самый уголок скамейки, как потерявшийся птенец. Пальто небрежно брошено на спинку, волосы успели растрепаться по дороге и теперь торчали неровными вихрями на макушке магозоолога, а на воротнике мятой рубашки красовалось свежее пятно. Ньют что-то старательно втолковывает Пикетту, ласково поглаживая питомца по зеленым стеблям. — Просто не высовывайся без моего разрешения, хорошо, дружок? — Ньют, — Тесей снабжает приветствие взмахом ладони, словно всё в порядке. Словно он совсем-совсем не беспокоится о слушании. — Я ведь сказал, что ты можешь оставить свой зверинец у меня в кабинете. Братишка хмурится, нервно приглаживает медово-золотистые волосы, избегая его взгляда. Мерлин и Моргана, мысленно даёт себе подзатыльник Тесей. Не стоило начинать с обвинений. — Что ты здесь делаешь, Тес? — щурится Ньют. — Пришёл дать ещё пару сотен наставлений? Льдинки, так несвойственные Ньюту, делают мягкий голос каким-то чужим. Их острые концы бьёт наотмашь, царапают до крови, но мракоборец лишь безразлично пожимает плечами. Он не станет поддаваться на столь явную провокацию. Он ведь старший брат. — Просто хотел убедиться, что ты в порядке. Рядом раздаётся скептичное хмыканье Валери, на которое Ньютон отвечает вопросительным взглядом. — Он всегда такой параноик или только по четвергам? — Иногда он берёт отгулы, — несмело подхватывает шутку Ньют, глядя чуть поверх головы волшебницы. Тесей нехотя присоединяется к их нестройному смеху, ненавязчиво хлопает брата по плечу, краем глаза улавливая движение сбоку. Первый порыв — выхватить палочку и оглушить противника. Он чувствует знакомое напряжение, сковывающее тело, подобно броне венгерской хвостороги*. Он готов к бою, только сражаться не с кем. По крайней мере, не так, как мужчина привык. Теперь многое иначе. — Скамандер, — вкрадчивый, убаюкивающий голос Трэверса заставляет принять оборонительную позицию, — младший и старший. Нечасто удаётся встретить вас вместе, господа. Неплохой выпад, но нельзя забывать, что это — лишь разминка. Главное сейчас — отвлечь внимание на себя. Вот только хищные, угольного цвета глаза Торкуила успели переместиться на Ньюта. — У нас обоих напряженный график, сэр. — Ну разумеется, — ядовито произносит Трэверс, смягчая слова улыбкой. От неё так и разит издёвкой, но братишка этого не замечает, скромно улыбаясь в ответ. — Слышал, что Вам предлагали работу в отделе Вашего брата, мистер Скамандер. Позвольте же полюбопытствовать о причинах столь категоричного отказа? — Видите ли, я был занят...подготовкой к книге. Моему учебнику по уходу за магическими существами, сэр. И эта работа... — По-вашему, это — работа? — глава отдела Магического правопорядка грубо обрывает Ньюта на полуслове. — Большинство волшебников и волшебниц мечтают о такой чести. Внутри Тесея бушует злоба. Обжигает лёгкие, тугим узлом завязывается в животе, мешает вздохнуть. Он точно знает, что два удара в печень заставят старика согнуться пополам. Потом следует вытащить палочку из потайного кармана мантии, сломать её, а обрубки бросить в камин. А ещё лучше — бросить туда самого Трэверса и смотреть, как он горит. Как пузыриться и обугливается его морщинистая кожа, как корчится в предсмертной агонии рот, изрыгающий проклятья, как закроются — навсегда — глаза, полные дёгтя и сажи. — По крайней мере, Ньют не обменял её на почести, сэр, — едко замечает Валери, вступившая, наконец, в диалог. Обычно её ремарки не вызывают ничего, кроме раздражения и редких смешков, но сейчас он испытывал нечто вроде благодарности. И уважения, ведь она осмелилась заткнуть не последнего человека в Министерстве. Для этого нужна изрядная доля смелости или, как это было в случае Волковой, безрассудства. — Ну Вам-то о ней многое известно, не так ли, мисс Волкова? — разворачиваясь к девушке всем корпусом, произносит Трэверс. Между поседевших бровей складка, руки за спиной. Жест покровителя. — Если мне не изменяет память, Вашего отца судили за измену родине. А затем он сбежал с женой в Париж, где и был убит. Думаю, Вы лучше других должны понимать, как легко её потерять. И как дорого потом приходится платить, чтобы вернуть всё на свои места. На щеках Валери загораются алые пятна. Смущение, обида, злость. Мерлин, она не заслуживает подобного унижения. Никто не заслуживает. — Разве Вам не пора занять своё место? — резко спрашивает Тесей, выходя вперёд и загораживая собой брата и русскую волшебницу. Если Трэверс хочет крови, пусть выберет соперника в своей весовой категории. — Я-то прекрасно осознаю, где моё место, мистер Скамандер, — чинно откланивается Торкуил, намеренно задевая его плечом, — а Вы?***
Витиеватые стрелки на викторианских часах медленно двигаются вперёд. Тик-так. Тина изредка кидает на них подозрительные взгляды, словно не верит, что они ещё способны ходить. Тик-так. Она вот уже час пытается занять себя книгой, но строчки упрямо сливаются в одно непонятное чернильно-белое месиво. Тик-так. Волшебница успела дважды проверить свой чемодан, выпить пять кружек традиционного английского чая с бергамотом и пролистать все газеты по несколько раз. Она делала всё, чтобы не думать о Ньюте Скамандере. Получалось, откровенно говоря, неважно. Мысленно Порпентина снова и снова возвращалась к его последнему письму....Поймите, Тина, мракоборцы всегда и во всех видят угрозу. Тем более, в вещах, природу которых они не могут (или не хотят) понять. У них же поголовно отсутствует воображение. И сострадание. Поэтому я вынужден был отказаться от работы в Министерстве. К сожалению, сегодня это не более, чем узаконенное собрание лицемеров и карьеристов. К Вам, это, конечно, не относится. Как и к моему брату. Но такие люди, как вы, всегда будут в меньшинстве, а я больше не намерен исполнять приказы тех, для кого есть лишь один способ решения проблемы: уничтожение.