Дай мне второй шанс!

Эрик даже не сразу понял, что же именно пошло не так. Резкое движение косой... И только мгновение спустя до него доходит: жертва не та. Алан как-будто тоже удивлен. Между косой Эрика и графом он бросился скорее рефлекторно, не вполне отдавая себе отчета в происходящем. - Алан? Эрик подхватывает тело юноши. Осознание всей полноты и всего ужаса ситуации приходит безумно медленно, сознание усиленно его отторгает. -Алан! Эрик не верит, не хочет верить. Он, словно еще на что-то надеясь, легонько встряхивает тело в своих руках, пытается докричаться. Тщетно. Удар Косой Смерти есть удар Косой Смерти, тут исход один. Взгляд Алана пустой и направлен сквозь Эрика. Отчаяние поднимается из глубины тяжелой жаркой, удушливой волной, вырываясь наружу криком и слезами. - АЛАН!!! Мужчины не плачут? Хм... Зависит от обстоятельств. "Зачем? Ну куда ж ты... Зачем, Алан?! Я... Я же не так хотел... Я же хотел спасти тебя!". Все в миг оказалось разрушено. И главное, его же, Эрика, рукой. Еще этот демон подливает масла в огонь. Хлопает в ладоши и улыбается, словно режиссер особенно хорошо сыгравшим актерам. И хотелось бы... Вот сейчас Эрик выпрямится, утрет лицо рукавом, улыбнется. За ним, смущенно улыбаясь и отряхивая одежду, поднимится Алан. Но нет... - Браво! Теперь у вас есть тысяча душ! - с издевкой говорит демон. - Точнее, прошу прощения, тысяча бессмысленных жертв, разумеется! С помощью тысячи душ можно было исцелить мистера Хамфриса, но не воскресить. Не может воздержаться от своих едких комментариев, зараза! А если быть совсем точным, девятьсот девяносто девять душ. Не хватило одной... И за нее-то Алан и вступился. Глупый мальчишка, ну зачем! Демон все продолжает что-то вещать, но Эрику все равно. Рука скользит по лицу возлюбленного, пальцы очерчивают овал лица. Слингби склоняется над телом, касается губами щеки стремительно холодеющего юноши. Последний раз. - Демон, - Эрик встает во весь рост, - Убей меня! Теперь к чему все? Жизнь для Слингби потеряла всякий смысл. Алан ошибся. После его смерти не осталось того огонька, и жизнь Эрика погрузилась в вечную беспросветную тьму. - Пожалуйста, - добавляет жнец. Плевать на гордость, почему демон медлит? Себастьян подбирает с земли Косу Смерти. - Убьешь меня Косой Алана? - Вам кажется это неудобным? - продолжает насмехаться демон. - О, или же наоборот, вы будете рады принять от нее смерть? - Я не знаю, - отвечает Эрик, и это правда. Он сейчас едва ли вообще понимает, что происходит, мечтая только, чтобы кошмар этот закончился. - Что ж... Взмах, лезвие со свистом рассекает воздух, но, как во второсортном кино, злодея останавливают в последний миг. Телескопический секатор перехватывает древко у самого лезвия, не позволяя нанести решающий удар. - Прочь, демон! –прикрикнул Уильям Т. Спирс. Эрик, Себастьян и молодой граф одновременно повернулись на голос. Уильям стоял чуть впереди, а за его спиной ждал команды целый отряд вооруженных жнецов. - Надо же, - надменно улыбнулся демон, - Неужели вы пришли спасти этого падшего? - Вас это не касается. Положите на землю Косу Смерти и будьте так любезны удалиться! Демон быстро оценил ситуацию: силы были слишком не равны. Один против отряда жнецов он не справится. - Мой лорд… - начал было Михаэлис, но мальчик резко оборвал его: - Хватит бессмысленной болтовни! Уходим. Здесь и без нас справятся. Себастьян почтенно поклонился, подхватил на руки своего господина и скоро растворился в ночной мгле. - Уильям? Какого черта? – Эрик непонимающе и зло взирал на начальника. – Что ты… - Офицер Эрик Слингби! – ледяным тоном заговорил Спирс. – За ваши преступления вы будете переданы Высшему Суду, который решит вашу участь. И, смею тебя заверить, - теперь в голосе начальника звучала почти ненависть, - Она будет незавидной. Увести! Эрик не сопротивлялся, когда на его руках защелкнулись металлические браслеты оков, и двое жнецов, подхватив его под руки, грубо потащили прочь. В конце концов, все, что мог сделать Суд, это приговорить его к смертной казни. А не этого ли Эрик ждал? Хоть и позже, но он получит то, чего хотел. Уильям некоторое время смотрел в спины своих подчиненных, утаскивавших едва перебирающего ногами Слингби, после обратился к оставшимся: - Заберите тело Хамфриза и Косы Смерти. Да аккуратнее, что ж вы… - нервно выкрикнул он, видя недостаточно бережное обращение с телом. Все это было страшно. Страшно и неправильно. То, что сделал Эрик… Смерть молодого Алана… Уильям сейчас просто-таки ненавидел свою работу, особенно, понимая, что ему еще долго предстоит иметь со всем этим дело. Присутствовать на суде по делу Слингби, следить за организацией похорон Хамфриса, а потом еще не один раз подробно излагать все на бумаге в отчетах для высшего руководства… Беспрецедентный случай. Уильям устало потер переносицу. - Да, тяжело тебе придется, - услышал он насмешливый голос совсем рядом. Уильям повернул голову на звук. Рядом с ним стоял, глядя в даль, будто и не интересуясь происходящим, Легендарный жнец. Опершись на свою Косу Смерти, он смотрел как бы над всем, что здесь творилось и говорил словно между прочим. - Ничего страшного, - устало ответил Уильям, - Дело ясное, как день, а с формальностями я как-нибудь разберусь. - Мда… А знаешь, мальчик мой, ведь бывает, что все оказывается совсем не так, как видишь на первый взгляд. - О чем вы? – недоуменно спросил Спирс. - О, ни о чем! – весело махнул рукой тот, кто теперь называл себя Гробовщиком. – Всего лишь констатация факта! Ведь бывает же так? - Бывает, - отрешенно повторил Уильям. - Вот и я говорю! Что ж, мне пора! Удачи тебе, Уильям Т. Спирс. Легендарный удалился, оставив Уилла в полной растерянности. «Час от часу не легче, - думал жнец, - Ну вот к чему он это?» 2000 лет спустя Эрик походил на бесплотную тень. Эрик ходил по департаменту, чернее тучи. Эрик уже не злился, но окружающие старались без большой надобности ему на глаза не попадаться. Эрик совершенно замкнулся в себе, даже не разговаривал ни с кем, а если и говорил, то кратко, сухо, односложно и по работе. Помещенный в тюремную камеру, он мечтал о скорейшем назначении Суда, когда все должно было закончится. «И какой демон стукнул Уилла? Какого лешего он принялся копаться в этом деле?» - снова и снова спрашивал себя Слингби. Уильям Т. Спирс настоял на проведении тщательного расследования этого дела. Не добившись толковых объяснений от Эрика, он сам принялся за поиски истины. И ведь нашел, гад! Судьи, узнав все обстоятельства дела, сохранили Эрику жизнь. Не обошлось, разумеется, без наказания, но оно было чисто формальным – всего сто лет без косы смерти и допуска в человеческий мир. Уильям думал, что спасает своего подчиненного, на деле же обрек его на вечные муки. И теперь Эрик жил призраком самого себя, пустой оболочкой, с мертвым лицом и потухшими глазами. Он больше не брал ни стажеров, ни напарников, хоть по регламенту жнецы и должны были работать по двое, и тут Уильям согласился, не раздумывая, будто так оно и было нужно. И сегодня, стоя перед дверью кабинета, начальник чувствовал себя неуютно. Войти, однако, было нужно. И поговорить со Слингби тоже было нужно. Спирс в этот момент сам ощущал себя зеленым стажером, нервничавшим перед кабинетом начальства. Уилл сделал глубокий вдох, постучал в дверь и вошел. - Офицер Слингби, - откашлявшись, заговорил он. Эрик не подал признаков жизни. Он неподвижно сидел за столом, глядя сквозь его поверхность, на которой лежала его пила. От этого становилось еще больше не по себе. - Как вам известно, согласно уставу, жнецы работают парами. На данный момент вы единственный, оставшийся без напарника. Эрик поднял на начальника тяжелый взгляд; у Уилла мороз пробежал по спине. - Подожди, я не договорил! – Спирс выставил ладони перед собой. – Выслушай до конца! Там особый случай, и меня ооочень попросили за нее. Обещаю, вы будете напарниками только формально, на бумаге. У каждого будет своя книга и свои задания, никак друг с другом не связанные! Можете даже не разговаривать друг с другом. Эрик продолжал испепелять начальство взглядом. - В кабинете поставят третий стол. Рабочее место Алана останется нетронутым. Взгляд Слингби потух, и жнец снова опустил голову. Это означало, что с волей вышестоящих он смирился, и аудиенция окончена. « За нее? Попросили? – размышлял Эрик, даже не заметив, что в кабинете он остался один. – Девчонка, значит… Только этого мне не хватало. И кто это просил за нее? Видимо, по рекомендации прошла…» Больше всего Эрику не хотелось видеть в своем кабинете нечто безумно улыбчивое и без умолку болтающее, так что он выдохнул, когда на следующее утро Спирс буквально за руку ввел в кабинет его новую обитательницу. Девушка вела себя по принципу мебели: куда повели, туда иду, где поставили, там стою. За все время, пока Уилл находился рядом, она не проронила ни слова. Она не улыбалась. Она вообще не выражала эмоций, блуждая взглядом по кабинету, словно не могла ни на чем сфокусировать внимание. - Итак, Эрик, это Вероника Адельсон. Мисс Адельсон, это ваш напарник, Эрик Слингби. Они встретились взглядами лишь на миг. Столкнулись две пустоты. Вероника как-будто Эрика и не заметила, продолжая путешествовать глазами по кабинету; Слингби отнесся к новенькой так же равнодушно, как и ко всему, что происходило вокруг последние две тысячи лет. - Вот ваше рабочее место, - меж тем продолжал Спирс, - Осваивайтесь, у вас есть полчаса. После зайдите в отдел выдачи кос и еще раз ко мне в кабинет. Мисс Адельсон, вы меня слышите? Вероника медленно повернулась к начальнику. Смотрела так, словно пыталась понять, где она, кто перед ней, и что от нее все-таки хотят. Потом медленно кивнула. - Хорошо. Оставляю вас. Уильям покидал кабинет с огромным наслаждением. Там уже почти две тысячи лет царит гнетущая атмосфера, сейчас же, с приходом Вероники, концентрация безысходности и печали увеличилась, не много – не мало, на сто процентов. Спирс стоял у стены в коридоре и словно пытался надышаться после посещения Эриковой обители. Вот ведь, встретились два одиночества! Если бы не Легендарный, упрашивавший Спирса взять девушку под опеку… А сам Легендарный тоже неплохо добавляет начальнику головной боли. Примерно за три года до гибели Алана Веронику весь день не покидало смутное чувство тревоги. Очень долго пытаясь понять, в чем же дело, и не найдя причин для беспокойства, она стала усердно гнать невеселые мысли прочь. Ее смена была закончена, и Ронни возвращалась домой, предвкушая горячую ванну, теплый чай и мягкую постель. Немного повозившись с замком («Что-то часто заедать стал, нужно найти время посмотреть, в чем дело» - думает Ронни), жница наконец оказывается в квартире, и тут же усиливается чувство тревоги. Вероника настороженно, как дикий зверь, почуявший врага, передвигается по комнатам, прислушиваясь, всматриваясь в детали. Нет, все как всегда… и не так! Что-то неуловимо изменилось, не в обстановке даже, а в атмосфере. Как будто воздух стал другим. Некоторое время она стоит посреди комнаты, едва не принюхиваясь. От осознания того, что же произошло на самом деле, Веронику бросает сначала в жар, а следом тело резко прошибает озноб. Жница слишком поздно поняла, что же произошло. - Ну здравствуй, Ронни! – раздается у нее за спиной насмешливое. – Давно не виделись. Нервно сглотнув, Вероника оборачивается. В дверном проеме стоит мужчина. Высокий шатен с приятным лицом и обворожительной улыбкой, с большими изумрудно-янтарными глазами. Капельки пота сбегают по спине, зубную дробь едва удается унять. Вероника знает его. Она даже не удивлена тем, что мужчина смог пробраться в ее дом. В конце концов, недаром его называли необычным жнецом. - Честно говоря, девочка, я разочарован. Так глупо попасться… Разве я не учил тебя внимательнее слушать свой внутренний голос? – продолжает незваный гость. Голос его звучит спокойно и мягко, словно он ведет непринужденную светскую беседу, но Вероника слишком хорошо его знает. Тело покрывается гусиной кожей, глаза широко распахнуты, ноги словно приносили к полу, все тело сковал животный ужас. Она столько лет скрывалась, но он все же смог ее отыскать… - Так или иначе, мы снова встретились, моя маленькая Ронни, - гость разводит руки, как если бы хотел заключить жницу в объятия, и делает шаг ей на встречу. Вероника среагировала. Тело двигалось быстрее, чем мозг успел осознать произошедшее. Блеснули в руках большие садовые ножницы...Глаза незваного гостя расширились, но в них не было страха, только удивление, когда Коса Смерти вошла в грудную клетку, с хрустом ломая кости. Вероника разжала пальцы, взглянула на окровавленные ладони. Постепенно приходило осознание случившегося. Девушку тряхнуло с новой силой. Убийство себе подобного – преступление, тяжелее которого нет в надлунном мире. За такое наказывают не смертью, ибо это слишком мягко. Жнеца нарекают падшим и изгоняют в небытие. Абсолютная черная пустота, где ты вечность находишься, не видя, не слыша, не чувствуя, но осознавая себя. Ты есть и тебя нет одновременно. И мысли, мысли, и с каждым днем их все больше, и нет счета времени. Вероника заметалась по комнате. Такие вещи не проходят незамеченными, специальный отряд наверняка уже в пути, счет идет на секунды. Нужно было что-то делать… У Гробовщика наверняка нашелся бы ответ, но он слишком далеко сейчас. Вероника не успеет... Но нужно же хоть попытаться! Девушка выбежала в коридор и замерла, потому что путь ей уже преграждал отряд жнецов, во главе с ее начальником. - Мистер О'нил, я могу… - начала было Ронни. - Старший диспетчер Вероника Адельсон! – в голосе жнеца звучали стальные нотки. – За свое преступление вы предстанете перед Высшим Судом. Увести! Ронни словно в трансе наблюдала, как к ней подходят двое, но когда на руках сомкнулись металлические браслеты, встрепенулась. - Прошу вас, я могу объяснить! - Молчи, падшая! – рявкнул О'нил. - Нет! – истерически кричала жница, извиваясь в руках конвоиров. – Нет, прошу! Позовите Легендарного! Умоляю, мне нужно видеть Легендарного! Я не падшая! Теперь по департаменту плавали, оторванные от жизни, две тени. Двое пустых, двое сломаных, два живых мертвеца. Словно призраки, они не замечали ничего и никого вокруг, даже друг друга, погруженные каждый в свои мысли, пережившие каждый свое горе. В кабинет этой парочки стало входить еще тяжелее. Создавалось ощущение, что эти двое, опустошенные и выпитые до последнего глотка, неосознанно, сами того не желая, тянули живые силы из окружающих. Тянули и не могли напиться, ведь внутри у каждого зияла огромных размеров черная дыра, заполнить которую не представлялось возможным.