You will obey me

Говорят, дети — это цветы жизни. И правда. Они наполняют наши души добротой, верой и силой в самые трудные моменты, когда не знаешь, как выжить среди подлости и жестокости. Они охватывают своей светлостью и чистотой, и делают все вокруг прекрасным. Но бывают моменты, когда детям плохо. Ты готова отдать всю себя и забрать их боль, лишь бы они ни в чем не нуждались и не переживали. Это тяжело, но что не сделаешь ради родных и любимых. *** Маленькая девочка, подбежав к лежащей на кровати Дениз, легонько обняла ее, словно пушинку, лишь бы не задеть рану и не сделать больно. Эти нежные объятия были глотком свежего воздуха для девушки. — Моя любимая, любимая девочка. –произнесла Дениз и, немного приподнявшись, целуя, обняла здоровой рукой дочку. Впервые, за прошедшие полгода, Дениз искренне улыбнулась. Она была счастлива почувствовать маленькие ручки на своих плечах, услышать родной голосок, который так нежно произносит слово «Мама», увидеть вновь глазки изумрудного цвета, в которых всегда была надежда на жизнь. Эта неугасающая вера, излучающаяся от малышки, никогда не давала опускать руки. Ради неё Дениз сделает всё. — Мелек, родная, пожалуйста, сделай маме и бабушке чай. — попросила пожилая женщина и, когда маленькая шатеночка убежала на кухню, она подсела к дочери: — Любимая моя, ты как? Мне надоела твоя работа, я не могу так больше, постоянно находясь в страхе, что в один миг тебя… — Мамочка, не переживай, всё обошлось. Ты же знаешь, что я просто не могу уйти. Нам нужны деньги, и только эта работа помогает нам оплачивать операции и проживание. — начала Дениз, а слезы покатились ручьем, но, смахнув их рукой, она продолжила: — Мама, что сказал врач? *** Уже на протяжении трех лет родные борются за жизнь Мелек… Каждый день для девочки может стать последним. Дениз, понимая, что может пожалеть о том, что мало проводила времени со своей дочерью, но ведь она старается сделать все возможное, чтобы ее ангелочек чувствовал себя хорошо. Конечно же, она не одна. Рядом с ней ее мама — Нергис Байсал. Они вместе стараются обеспечить всем крошку и собирают деньги на дорогостоящую операцию, которая спасет Мелек. *** — Дочка, — начала женщина, но, вспоминая слова доктора, замолчала и не знала, как сказать об этом своей дочери, — Дениз, я… — Мама, мама, что случилось? Скажи мне, пожалуйста. Не молчи, умоляю… — Дениз, ей осталось пару дней, если… — Что? — еле слышно произнесла Дениз, воздух пропал из лёгких, сердцебиение на секунду остановилось. Обреченно посмотрев на девушку, Нергис решилась сказать: — Ей нужно срочное переливание, тогда мы можем ей помочь, продлить жизнь перед тем, как отправить на операцию в Германию. Болезнь очень быстро прогрессирует, врачи не понимают как до сих пор она не… Ты поняла. — Так в чем проблема? Пусть сделают переливание! — Нет подходящего донора. — Как нет?! — взбесилась Дениз, соскачив с кровати, но от боли в руке откинулась обратно на диван, — Черт!.. Мама, как нет?! Я такие деньги плачу, как нет?! Нергис Байсал промолчала, увидев внучку, которая на подносе принесла чай. — Сладкая моя, я же пошутила! — улыбнувшись, бабушка привстала с кровати и помогла внучке. — Бабушка, я же в силах что-то делать. Сейчас, увидев мамочку, ты не представляешь какой расцвет сил во мне! — широко улыбнулась девочка и подбежала к маме. Нергис наблюдала картину, где Дениз еле сдерживая себя, чтобы не закричать от безвыходности, прижимала Мелек к себе, что есть силы, конечно, не причиняя боли, и слёзы текли по щекам. — Мелек, нам пора идти, дорогая. У тебя сегодня обследование, маму проведали, пора и самим выздоравливать, не так ли? — У меня не получится, я знаю. — поговорила маленькая шатеночка, грустно улыбнувшись. — Ты что такое говоришь, Мелек? — услышав эти слова, Дениз схватила дочку за две ручки и спокойным голосом начала говорить:  — Моё солнышко, моя самая красивая девочка, ты поправишься. Ты будь уверена в этом. Кто же будет маму поддерживать, когда мне грустно, когда сил не осталось? Только ты сумеешь меня успокоить и наполнить мою душу счастьем. Не вздумай говорить о том, что ты не сможешь.Вместе мы всё сможем. Хорошо? Помни, что у тебя есть я. Я всегда буду рядом, всегда приду на помощь. — Хорошо, мамочка, прости. Я тоже буду всегда с тобой. — сказала Мелек и вытерла скатившую слезу с маминой щеки, — Не плачь, ты же у меня самая сильная. — Всё, не плачу. — сказала Дениз, поцеловав дочку в щечку. Проводив своих гостей, девушка со вздохом рухнула обратно на кровать. Дениз понимала, что в четырех стенах она загнется, ей срочно нужно проветриться. Гулять вовсе не хотелось, да и просто ходить по улице было бы больно. Поэтому она выбрала самое лучшее — пойти в зал с больной рукой и побить грушу, чтобы хоть немного выпустить пар. Собрав вещи, девушка вышла из квартиры, предварительно закрыв дверь, и направилась в тренировочный зал компании Эртугрула, в надежде, что в этот день никого там не будет. Дениз наносила четкие удары, через боль, по красной боксерской груше, чувствуя, как под бинтом медленно стекает кровь. На мгновение обратив на это внимание, Байсал поморщилась от неприятных ощущений и, поправив повязку, продолжила бить мешок. — Ты совсем чокнутая? — позади Байсал прозвучал знакомый голос, принадлежащий человеку, который довел её до такого, еще более разбитого, состояния. Дениз ничего не ответила и, даже не обернувшись, продолжала бить боксерскую грушу. Но она, видимо, не усвоила урок, что нельзя так себя вести с Боссом. — Я же говорил, что ты никчемная. Говорил. А ты не верила. Даже не смогла за себя постоять. — либо специально произнес эти слова, либо Чаглар был настолько жестоким, доводя девушку до состояния невменяемости. Брюнетка, не понимая, глюки у неё или он и вправду вновь назвал её никчемной, резко остановилась и обернулась, и, медленно подходя, начинала скалиться. Девушка думала, что это хоть капельку смутит его, но он стоял со спокойный лицом, ни одна мышца не дернулась, ему было все равно. Откуда столько смелости, откуда столько похуизма?! — Ублюдок, — выплюнула Дениз и, подойдя в плотную, ткнула пальцем в грудь мужчине, — Ты мне говоришь о никчемности? Я твою задницу спасала! И ты говоришь, что я никчемная?! Это тебя убить хотели, но не убили, потому что я помогла! Из-за тебя я получила ранение. А ты сейчас меня оскорбляешь?! Ты самый настоящий бесчуственный ублюдок! Услышав эти слова, Чаглар схватил девушку за больную руку и, надавив на место около раны, начал бросаться словами, которые вновь задели Дениз ещё больше: — Ты самый никчемный агент. Спасая чужую жизнь, свою сначала научись защищать. Тебя никто не просил спасать меня. Это ты сама влезла туда, куда не стоило. В этом нет моей вины. И я не виноват в твоей ране, поняла?! Таким, как ты, не место здесь. Не способные ни на что. Никчемные! - спокойным голосом произносил Чаглар, а в глазах горел огонь ненависти, и увидев, как девушка от слов и боли в руке съеживается, выплевывает последние оскорбительные слова: — Слабачка! Постоянно распускаешь свои сопли, злясь на меня. Ты слабая, тебя сломать легко. Агенты должны уметь сдерживать свои эмоции, иначе вас легко заполучить. Вы не сможете защитить себя, потому что никчемные! Дениз пытаясь справиться с физической болью, вслушивалась в каждое слово о своей никчемности, о своей слабости. — Ну, давай ещё, скажи мне что-нибудь. Мало мне… Убей меня прямо здесь и сейчас. — Убить?! Что же ты там, когда падала, попросила спасти тебя? Потому что труслива и слаба. Сейчас кричишь - убить тебя, а когда умираешь, кричишь - спаси. Определись, никчемная. Дениз еле сжерживалась, чтобы не заплакать от горечи фраз, произнесенных Чагларом. Девушка чувствовала, как каждое слово осталяляло отпечаток в её памяти, в её сердце. Она не знала, что словами так можно больно ранить. Она не знала, что бывают такие жестокие люди, которые не сожалеют ни о чем. Да, агент, но неужели нужно быть таким бесчуственным? — Лучше бы ты тогда меня бросил умирать! Если ты такой бесчуственный, какого черта меня поймал? Вообще, надо было тебя не спасать, сдох бы ты, все были бы рады. Точно, я была бы счастлива. — Слабачка. — проговорил Чаглар и, отпустив руку девушки, ушел прочь. « Черт! Черт! Зачем я показала слабость?! Прежде, чем говорить, надо было подумать! Не могу! Я никого не боялась, никогда на меня не действовали так слова! Никогда не давала причинять себе физическую боль… Всегда последнее слово было за мной... Но ты… Ты сумел! Я тебя ненавижу! Ненавижу ублюдок! Но я сумею и тебя сломать, нет людей, которых бы нельзя ничем задеть… » - думала Дениз, оставшись наедине с тишиной спортзала, которую вот-вот нарушит крик Дениз. *** Чаглар вышел из здания, жадно вдыхая воздух. Он не понимал, что происходило с ним, когда он находился с этой девушкой. Она, будто всем своим видом, кричала ему, причини мне боль. А ему было только в удовольствие делать ей неприятно. Она напоминала ему, что до сих пор есть никчемные агенты, с которыми нужно расправляться, или же перевоспитать в самых настоящих мородеров, которые спасают жизни людей. Но разве это совместимо? Запрыгнув в свою машину и полностью открыв окно, чтобы ветер херачил в лицо, выметая мысли из голов, мужчина нажал на газ и направился в сторону кладбища. — Что со мной не так? Почему столько желчи в её сторону? Но она такая жалкая! Строит из себя то, кем не является. — Ты так её ненавидишь? За что? Ты поспорил с Альпом на то, что сломаешь её? Разве это не ты жалкий? Ты пал ниже, чем этот самовлюбленный урод. — спросил старик, убирающий могилу, на которой сидел Чаглар, смотря в землю и шурудя свои волосы. — Это я жалкий?! Я?! — вскрикнул Эртугрул, но за это получил сотую пощечину, которая каждый раз отпечатывалась на его и так холодном сердце. — Не кричи! Это тебе не дебаты! Успокойся и отвечай на мои вопросы. — Потому что ненавижу слабаков. — ответил Чаглар, сжимая кулаки и сдерживая себя, чтобы не врезать по морде этому старику. — Разве тут не ты слабак?! Это ты не можешь её простить за то, что она не совершала! А Дениз не слабачка, всего лишь девушка. И судя по её заслугам, хороший агент. — Слабая! Разве не ты учил меня, что эмоции убивают? Она не умеет терпеть, хоть и пытается. А то, что я не прощу, это не твоё дело. Ты для меня сделал многое в жизни, но прощать или нет, это я решу сам! — сказал Чаглар и, не желая продолжать этот разговор, встал, чтобы уйти, но его остановили, потянув на себя. Заломав руку Чаглару, старик уложил его лицом на столик, где лежат конфеты, тем самым смахнув их на землю, и достал нож из кармана. — Молодец, что помнишь, что я сделал для тебя и твоей чертовой матери, но так же помни, что я в силах сломать тебя, понял?! Только я знаю твои слабые места, потому что их создал я... — старик отпустил мужчину и, резко схватив запясть Чаглара, вставил нож в руку, тем самым припечатывая ладонь к столу, будто создавая гамбургер, продетый зубочисткой. Оставив все таким образом, ушел прочь. Чаглар даже не издал и писка, вынув нож из руки, выбросил его в помойку, и так же ушел с территории кладбища, пытаясь рукой сжать рану, чтобы кровь не хлестала. *** Приехав обратно в компанию, Чаглар молил, чтобы там не было той, которую сейчас он мог разорвать в клочья. — Уйди отсюда! — с порога в спортзал крикнул Чаглар, чем напугал Дениз, которая уже чуть ли не теряла сознание от боли в руке, продолжая бить грушу. — Ты мне не указ! Хочу и остаюсь, я агент и могу… — вдруг девушка прекратила говорить, так как почувствовала, что её схватили за волосы и потянули на себя. — Я же сказал, уйди отсюда! Иначе тебе не поздоровиться. Дениз была больше не в силах терпеть это насилие над собой, поэтому со всей силы ударила Чаглара между ног с коленки, от чего тот в миг расслабил хватку, немного присев. « Как можно быть таким сильным? Над тобой опыты проводили, ублюдок? Это самое слабое место, для вас, а ты слегка подрасслабил?! Что ты за зверь?! » — думала Дениз и, пока тот слегка отходил, со всей силы лбом ударила мужчину в нос, от чего тот опешил, и напоследок, чтобы тот отключился, ударила с ноги по лицу. — Поспи, мразь!— проговорила Дениз, проверив пульс на шее Эртугрула, чтобы убедиться, что тот жив, — Я причиню тебе боли столько же, сколько ты мне, пусть не моральной, но физической, точно! Брюнетка перешагнула мужчину, почесав затылок, где Эртугрул хватал за волосы. Почувствовав что-то мокрое, девушка увидела кровь у себя на ладони, и проговорила: — Черт! Что это? Он же меня не ударил, откуда кровь? Трогая свои волосы, Дениз поняла, что кровь не её, а Чаглара. Подбежав к нему, она осмотрела руки и увидела рану, которая была на вид глубокой, но не должна нести за собой никаких серьезных последствий. Быстро найдя аптечку, Дениз произвела тампонирование раны с помощью бинтов, перед этим постаравшись остановить кровь. — Прости меня, — прошептала Дениз, перебинтовывая руку, очень аккуратно, трепетно. Дениз ненавидела себя сейчас за то, что причинила боль человеку, пусть и бесчуственному в прямом и переносном смысле этого слова, когда тому и так было больно. Пытаясь не причинить еще больше боли, Байсал поглаживала руку мужчины, тем сам помогая, расслабиться в руке Чаглару. — Всё, готово. — произнесла Дениз, закончив перевязку, и посмотрела на лицо мужчины. Оно не выражало ни единой эмоции, оно было таким безжизненным. Ощущение, что он не знал, как улыбаться, как корчиться от боли, все, что он знал — безразличие и злость. Два вида мимики на лице Чаглара. Дениз, не осознавая сама того, потянулась вновь к раненой руке и слегка погладила. Реакция Эртугрула была слишком предсказуема, он даже не почувствовал будто, но мгновение и на его лице появилась еле заметная улыбка. Дениз, испугавшись такого, просто отсоскочила от него и, схватив сумку, убежала прочь, оставив Чаглара лежать на полу...