Моя Причина

      Джастин просыпается от каких-то непонятных звуков, раздающихся сзади, и с трудом поворачивается на другой бок, пытаясь сфокусировать зрение на источнике шума. Источником оказывается Дженсен. Фоули не сразу понимает, что происходит с парнем, а когда понимает, не знает, что предпринять. Тормоз, блядь.       Очевидно, что Клэй мучается от кошмара, издавая нечленораздельное бормотание и странно корчась. Джастин лениво зевает, закутывается в плед и встает с дивана, делая тихие шаги в сторону кровати друга. — Клэй, — тихо зовет он, — Клэ-э-эй.       Осторожно сглатывает, надеясь на какую-нибудь ответную реакцию, но брюнет продолжает мучиться от страшных сновидений, не замечая того, что к нему обращаются. Тогда Джас подходит еще ближе и, чуть помедля, приземляется на мягкий матрас, в нескольких сантиментрах от тревожно спящего друга. — Клэй, ну же, проснись, — делает очередную попытку Фоули, решаясь на этот раз аккуратно потрогать Дженсена за плечо, — очнись, мерзавец, иначе я тебя ударю.       Но вместо этого, тело Клэя, до этого в хаотичных движениях метающееся по кровати, вдруг реагирует на прикосновения Джастина. И делает это не так, как ожидал Фоули. Дженсен подстраивается под руку соседа, ластится к ней, изворачивается так, чтобы ладонь друга покоилась не плече, а на разгоряченной щеке. — Что за хуйня, -Джас пробует убрать руку, но брюнет тянется к ней, и у ошарашенного зеленоглазого парня ничего не остается, кроме как сидеть на кровати Клэя и держать того за острую скулу. Потому что только так он, блядь, лежит спокойно.       Спустя время, Фоули погружается в дрему, а затем и в полноценный сон, заваливаясь на кровать рядом с Дженсеном и все еще держа руку где-то рядом с его лицом.       Что может быть прекраснее раннего светлого весеннего утра? Только два подростка одного пола, лежащие в очень странной позе на одной кровати этим гребанным утром. Сказать, что Дженсен охуел - ничего не сказать. Сначала он, не октрывая глаз, подумал, как хорошо ему спалось и как приятно просыпаться в таком приятном состоянии. Он, улыбаясь сквозь легкую утреннюю дрему, потерся щекой о что-то такое теплое и приятное… Стоп. Что, блядь? Распахнув глаза, он с ужасом понимает, что этот ебаный наркоман лежит рядышком, заботливо грея правый бок Клэя, а что-то теплое и приятное — его ладонь. Его. Блядская. Ладонь. — Джастин? Джастин, мать твою! — Парень от удивления больно толкает его в плечо.       Фоули недовольно кряхтит и с трудом открывает свой левый глаз, смотря им на Дженсена. Он тут же закрывает его и утыкается носом в свой плед. — Ты сам виноват, что ночью мучаешься от кошмаров, как маленькая девчонка. — Каких кошмаров? Что ты здесь делаешь, Фоули?! — Живу, — бросает тот, вставая с кровати друга и возвращаясь на диван, который служил ему спальным местом, — прекрати злиться, мы же не трахались в конце концов. Клэй поражается спокойствию парня, который спал с ним в одной, блядь, кровати. Как это вообще могло случиться? Но ладонь Джастина действительно была очень теплой… с каким-то успокаивающим эффектом, что ли.