Моя Причина

      После того случая Фоули стал частенько подшучивать над вечно смущавшимся Дженсеном, который на все издевки лишь закатывал глаза и прятал неловкую усмешку. Одним вечером, когда Джастин зависал в гостиной в приятном обществе включенного телика и пачки чипсов, Клэй сидел в своей комнате, уже даже не пытаясь сфокусироваться на домашней работе. Нескончаемый поток навязчивых мыслей окутал его, и парню нужно было с этим разобраться.       Он признал, что успел привязаться к Джастину. Ему стало привычно его общество и, что скрывать, очень даже приятно. Он знал, что после всего случившегося мог считать этого зеленоглазого парня своим другом, несмотря на ту бушевавшую ненависть между ними раньше. Думать о той ночи, проведенной в постели, был неловко. Его сон тогда был таким спокойным и здоровым… Зависит ли это напрямую от того, что Джас был рядом? Дженсен усмехнулся. Только этого еще не хватало. Ханна, все еще живая в его мыслях, будто бы говорила ему: «Следуй своему сердцу и полагайся на чувства. Будь это Джастин Фоули или какая-нибудь симпатичная девчонка». И правда, в этом нет ничего плохого. Он уже один раз проебался, держа свои чувства взаперти. Но Джастин! О боже, Клэй, почему именно он? Может, все потому, что больше никого, собственно, рядом не было. Все это очень сложно и требует гребаного времени, а Дженсен и так измучился бесконечным ожиданием чего-то. Хватит. Надо что-то делать. Но что? Что, мать его, делать, когда у тебя зарождаются чувства к наркоману в завязке, которого ты совсем недавно так сильно ненавидел, но теперь он моется в твоем душе и завтракает за одним столом с твоей семьей. Пиздец!       И в эту минуту дверь, конечно же, отворяется, и в комнату входит причина всех этих скомканных и незапланированных размышлений. Клэй слышит его приближающиеся где-то сзади шаги. Он, кажется, замирает в нескольких сантиметрах от него. — П-сс, Дженсен, готовишься к еще одной ночке вместе? — ехидно говорит он, и брюнет запрокидывает голову, чтобы посмотреть этому наглому подонку в глаза.       А тот оказывается еще ближе, чем казалось. Стоит тут такой весь из себя невозможный. Позер, блядь. Клэй хочет чувствовать какую-то физическую близость с ним. Он раньше никогда не задумывался о таком. Но вот он, Фоули гребаный, стоит совсем рядом с ним. Стоит лишь протянуть руку, чтобы дотронуться. Интересно, какой он на ощупь? Нет, не тогда, когда ты переворачиваешь его на бок, чтобы он смог проблеваться (черт бы пробрал эти наркотики), а тогда, когда размеренно проводишь подушечками пальцев по домашней майке, чувствуя теплое тело под ней. — Что уставился? — мягко спрашивает объект раздумий вдруг обезнатураленного Клэя и расплывается в своей фирменной улыбочке, — я не шутил насчет ночи, — он смеется и разворачивается, чтобы усесться на свой диван и почитать какие-нибудь комиксы Дженсена.       Но на самом деле только на первый взгляд он с интересом вглядывается в яркие картинки и читает диалоги героев. Он думает. Он вовсе не хотел, чтобы эта шутка заставила его ТАК думать. Именно в таком ключе. Но ничего уже не поделаешь. В голову лезут воспоминания. Забота этого нервного сероглазого брюнета. То, как он разговаривал с ним, пытаясь наставить на верный путь. Его сообщение со словами «Ты мне нужен», в котором так хотелось видеть скрытый подтекст. И в то же время Фоули было трудно, мучительно трудно признать, что такой, как он, кажется, начинает влюбляться в парня. В парня, который так рядом и с которым просто невозможно не вступать в контакт. В парня, с которым раньше и дружбы не мог представить.       Они оба в тот вечер почти не разговаривали. Легли спать без издевок и глупых шуточек. Но где-то в три часа ночи Джастин проснулся от уже знакомых звуков со стороны соседа. На этот раз он поднялся в кровати, как ошпаренный, и почему-то не знал, что делать. Он тихо встал, на этот раз без пледа, и уставился на извивающегося в постели друга. Может, он просто должен дать парню справиться с кошмаром самому, это же просто сон. Со вздохом, Фоули обернулся и направился к дивану, но вдруг услышал какое-то знакомое слово, которое из уст спящего Дженсена звучало на удивление разборчиво. — Дж… Только это и произнес Клэй сначала. Он может звать Джесс. Да-да, Джессику. Не тебя, придурок.  — Джас… Звучит неразборчиво, но это точно Джесс. Не Джас. Успокойся, блядь. — Джастин.       Это прозвучало спустя, наверное, минуту. Когда Фоули уже хотел окончательно отчаяться и вернуться к себе. Но его звали. Его. Он нужен. Был нужен тогда, нужен сейчас, будет нужен завтра, послезавтра. Потом. — Клэй, — прошептал Фоули. — Джастин!       И он вернулся. Вернулся к его кровати на дрожащих ногах, понятия не имея, что за пиздец сейчас может произойти. Но что-то, определенно, должно. Он аккуратно сел на кровати, затем так же осторожно лег. Повернулся на бок, лицом к Дженсену, лицо которого освещал свет фонаря, пробивавшийся сквозь не до конца закрытые жалюзи и широкими полосами ложившийся на бледную кожу парня. Он был встревожен, веки плотно закрыты, между бровей привычная глубокая морщинка, худые пальцы судорожно сжимают краешек одеяла, на лбу блестят маленькие капельки холодного пота.       Фоули тихо кладет руку на щеку парня, как и в прошлый раз. Тот замирает. Рот приоткрыввется, морщинки немного разглаживается, рука расслабляется. — Джастин, Джастин, Джастин… — ворчит он, а у его соседа все внутри взрывается.       Что происходит, блядь? Ответ на этот вопрос, как и на многие другие, неизвестен. Джас закрывает глаза, надеясь разобраться со всем завтра. Клэй, в свою очередь, просыпается спустя пару минут и смотрит на спящего парня, чувствуя тепло его руки на своей холодной коже. Он недолго думает, изучая все плавные изгибы его лица. А затем кладет свою руку на его скулу. И вновь закрывает глаза.       Надо ли говорить, в какой позе они просыпаются на утро? Теперь сквозь жалюзи на них такими же широкими полосками падают лучи ласкового солнца. — Блядь, — говорит Дженсен. — И тебе доброе утро, — отвечает Джастин, морщась и стряхивая с себя руку брюнета, — очередная бурная ночка.       Фоули, не прекращая морщиться, встает и направляется в ванную комнату, оставляя бедного Клэя лежать в теплой кроватки наедине со своими мыслями. Тот лишь чувствует запах Джастина на своей подушке и невольно утыкается в нее носом. Что происходит? Что происходит, Дженсен? Он переворачивается на спину, прижимая подушку к себе и думая, насколько же тупа и наивна вся эта чушь с Фоули. Боже, в это даже поверить трудно. Куда ты влез, блядь? — Не обманывай себя, — раздался голос Ханны. — Боже, я и так слишком откровенен с самим собой. И это дурацкая затея, сразу тебе говорю. Ду-рац-ка-я. У нас ничего не выйдет. Хотя бы потому, что я не гей. И Джастин тоже… вроде бы. — Тем не менее, ты обнимаешься с подушкой, которая им пахнет. — Я не виноват, что он забрался ко мне в постель. — Он хотел быть рядом. И ты хотел, чтобы он был рядом. Так в чем проблема, Клэй? Простой дай волю чувствам, черт возьми. Ты не должен быть стопроцентным геем или натуралом, чтобы любить. — Знаю. Но в глубине души я все еще люблю… Тебя. И Джастин, он… Я ведь ненавидел его. Как так можно? — От любви до ненависти один шаг, Клэй.       В комнату входит Джастин с полотенцем на, мать его, бедрах и с зубной щеткой в руке. — Да-а, мы хорошо провели время, малыш Клэй… — по обыкновению язвит Фоули.       В эту же секунду в него летит та самая подушка, от которой он ловко уворачивается и, взяв в руки, тоже прижимает ее к телу. От нее теперь пахнет ИМИ. Не им, не Клэем, а ими двумя. — У меня суд сегодня, если ты забыл, соня. — Точно, — тот сразу вскочил, засуетился, направился в ванную, неловко пройдя мимо Джаса и встретившись с ним взглядами.       Привет, утренняя дрочка в ванной, как будто тебе четырнадцать. Клэй, как низко ты еще падешь, старина? От кого ты, блядь, возбуждаешься? От Джастина?! Ты чокнутый. Чокнутый придурок. И то наслаждение, которое волной накрывает тебя, заставляя прижаться разгоряченным лбом к зеркалу, те мысли, которые лезут тебе в голову в самый пик — это пи-здец. Иначе не скажешь. Ты влюбился. Или это просто животная страсть после такого тяжелого периода для тебя. Но почему к нему? К НЕМУ! Ханна говорила, нужно слушать свое сердце. Окей. Клэй Дженсен будет стараться слушать свое, блядь, сердечко.