***
После нескольких минут хаотичных телодвижений под какую-то танцевальную музыку, Клэй уже собрался уйти куда-нибудь подальше от этого скопления выпускников школы Либерти, как вдруг диджей поставил пластинку. Ту самую, с песней, трогающей каждую струну его измученной души. Под эту песню торжествовала его любовь к Ханне Бейкер в прошлом году. Эта мелодия въелась в его сознание, а воспоминания были яркими, четкими, как будто это случилось вчера. И он решает, что пришло время торжествовать и его новой любви –живой, доступной, абсолютно взаимной. Нет, они еще не рассказали никому из друзей о своих отношениях, но сейчас был отличный момент, чтобы сделать это без лишних слов. Зная, что друзья уже отправились на его поиски, чтобы поддержать, он прильнул к Джастину, и они начали медленно танцевать. Клэй начал чувствовать на себе взгляды недоумевающих друзей. Глубоко вздохнул и, не открывая глаз, прошептал прямо на уху Джасу: — Только не октрывай глаза. Не смотри на них. И они поцеловались. Под восторженные возгласы и ту самую песню. И только отпрянув друг от друга, осмотрелись по сторонам. Все улыбались им. Они приняли это, как и подобает настоящим друзьям. Брайс, правда, стоял в сторонке с категорически недоумевающим лицом, а после и вовсе скрылся в толпе, но кого это волнует? — Я хочу побыть с тобой наедине, — сказал Фоули. Сказал как-то слишком трепетно, проникновенно, и у Клэя все внутри сжалось от предчувствия такой скорой открытой близости с ним. Они зашли в раздевалку и уселись на узенькую лавочку. Их колени соприкасались, и даже эти мелочи будоражили кровь обоих, заставляя ее кипеть от желания. Они сидели несколько мгновений молча, уставившись перед собой и чувствуя, как растет напряжение. Джастин откашлялся. — Помнишь, я говорил, что тебе не мешало бы потрахаться? — Да, — они все еще смотрели перед собой. Как дети, ей-богу. — Так вот… Может я это исправлю? Бум. Моментально их взгляды встречаются. Сердце Дженсена колотиться так, будто вот-вот вылетит из груди. — Боже, да, — на выдохе говорит Клэй и тут же срывается со своего места, усаживаясь на колени Джастина. — Стой, — Фоули резко останавливает разгорячившегося брюнета и с серьезным выражением лица смотрит тому в глаза. — Пожалуйста, не останавливайся, — выжимает из себя Клэй, пытаясь дотянуться до таких желанных губ, но его все еще держат на расстоянии. — Такой нетерпеливый, — Джас заливисто смеется, — я просто хотел сказать, что мы же теперь братья, значит это будет инцест, да? — Придурок! — Клэй впивается наконец в губы напротив. Они целуются страстно, горячо, будто бы в последний раз, будто вот-вот расстанутся навсегда. Джастин поднимается и валит Дженсена на первый попавшийся спортивный мат, целуя его губы, скулы, подбородок, белоснежную шею с выступающими от напряжения венами, острые ключицы… — Блядь, ты уверен, что хочешь этого? — Мешкается Джас. — Боже, Джастин, просто войди в меня, блядь… — Прямо в раздевалке? Ты уверен, что не… — ПРЯМО В РАЗДЕВАЛКЕ, МАТЬ ТВОЮ, Я ЖЕ СДОХНУ СЕЙЧАС, — Фоули затыкает его поцелуем. И Клэй Дженсен теряет свою анальную девственность в школьной раздевалке. Он готов получить оргазм только от того, что Джастин Фоули просто нависает над ним, его челка спадает, а руки расставлены по обе стороны от его плеч. И это так необычно и так приятно — чувствовать себя в его власти. Сначала ему больно, ему просто невыносимо больно, и он уже хочет отказаться от этой идеи, но Фоули лишь шепчет ему на ухо: «Тише, тише, сейчас будет не так больно». И он начинает стонать, сладко стонать под таким мужественным телом своего парня, чем будоражит его сознание и возбуждает еще сильнее, хотя сильнее уже некуда. Клэй никогда не думал, что человек способен чувствовать такое. И в эти минуты он не жалеет ни о чем, он твердо уверен, что он на своем месте в жизни и со своим человеком. Ему кажется, что приятнее уже быть не может, но тут наступает пик, кульминация. И он дрожит, льнет к оголенному горячему торсу Джастина, впивается в его спину руками и стонет, зовя его по имени. У него дрожат колени, и он находится в самом приятном бессилии. Джас нежно целует его и аккуратно опускает на мат, ложась рядом. Несколько минут они просто смотрят в потолок, не веря своему счастью и делая тщетные попытки отдышаться. — Ты хорошо себя чувствуешь? — Тихо спрашивает Фоули, кладя руку на ногу Клэя. — Да. Прекрасно. Так хорошо, как не чувствовал никогда. И все благодаря тебе.***
Джессика, Алекс, Сайрус и Маккензи врываются в раздевалку, когда парни лежат на матах и смеются над смешными картинками в Фэйсбуке. Свиду невинная ситуация, но знали бы они, что было тут минут пятнадцать назад. Ребята начинают поспешно объяснять что-то про Тэйлора, и вот, Джастин и Клэй уже не наслаждаются любовной идиллией в уединенном местечке, а метаются по залу, пытаясь придумать план обезвреживания обезумевшего выпускника. Дженсен решает отправиться на улицу, чтобы попытаться остановить его. — Ты уверен, что справишься? У него же при себе пушка, — обеспокоенно интересуется Фоули. — Да. Пойду спасать мир, Джасси, — он улыбается парню и удаляется в сторону выхода. — Мой герой, — остается только гордо сказать Джастину. «Ты, Дженсен — моя главная причина жить» — думал Фоули. «Ты, Фоули — моя главная прична жить», — думал Дженсен.