Это любовь

«мы». И это значило очень много.

***

— Ну и? — с вопросительным взглядом спросила Мина. Они встретились на следующий день в кафе после того, как «она все поняла». Киришима теребил в руках только начатый и горячий Американо. — Что и? Да, это так, да, мы вместе, ты это хотела услышать? — сказал он и сделал небольшой глоток. Мина заулыбалась, привстала напротив и поцеловала Киришиму в щеку. — Я рада за вас обоих! — с добротой в сердце, сказала она. — Спасибо! — сказал Эйджиро и тоже улыбнулся, почесывая затылок и краснея. — Латте для Ашидо! — выкрикнул бариста, зачитывая имя со стаканчика. — Ой! — отвлеклась Мина от солнечной улыбки Эйджиро и посмотрела в сторону зала кафе. — Я сейчас, продолжай так же светиться, чтобы я подзагорела, когда вернусь! — сказала она и отошла. Киришима поймал себя на мысли, что у него болят мышцы лица из-за улыбки — ну и ладно, зато так хорошо ему еще никогда не было. Он взглянул на часы — время было только 11 утра; его Кацуки заканчивает работать снова в 11 вечера, а то и позднее, а он уже скучает по нему и снова хочет его обнять. Завибрировал телефон — это писал «Он» в лайне: ______ Кацуки (11:02): Ну что, подтвердил все своей подружке-кошатнице? Вы (11:03): Да, естественно, мы уже с ней очень давно знакомы, так что расслабься, она, кстати, счастлива за нас. Кацуки (11:04): Ну, если ты так говоришь, тогда я ее не прищучу при следующей встрече. Ладно, мне надо идти работать на благо желудков этих мерзких людишек, в общем, спишемся. Вы (11:04): Давай, до встречи! ______ Подошла Мина, все так же улыбаясь. — Ну, может, расскажешь, как так у вас все вышло? Если, конечно, хочешь, это все-таки личное, но мне о-о-очень интересно! — протянула она. — Ну что тут сказать, ты же меня знаешь, полюбоваться издалека — это мой девиз! — сказал Эйджиро и покраснел немного. — Поначалу все было так, — продолжил он, — но я душой начал чувствовать, что Кацуки не такой, каким его видит большинство людей… Мина слушала его рассказ, улыбалась, у неё краснели глаза и текли слезы. Эйджиро рассказал всё, что произошло в последнее время, за исключением интимных подробностей, потому что это очень личное. Ему хотелось с кем-то поделиться своим счастьем, и Ашидо подходила для этого идеально: она всегда его поддерживала во всем, как и он её. Выслушав все, Мина вытерла аккуратно слезы салфеткой с логотипом кофейни и сказала: — Да-а, ничего не слышала прекраснее в жизни, хоть кино снимай или дораму! — заключила она, — Спасибо тебе, что одарил меня своим счастьем, мне прям так тепло стало на душе! — Да ладно, — покраснел Киришима, — это тебе спасибо, что выслушала! — и заулыбался во все 32. Они просидели в кофейне еще где-то час, болтали о всяком, о Денки и их отношениях, и о переезде Ашидо, и как она там теперь обживается, и, разумеется, о Мао. Время пролетело незаметно, но недостаточно много, чтобы Киришима прямо сейчас мог бы увидеться с Кацуки и снова взять его за руку и бродить с ним, говоря обо всем на свете, а потом обнять дома в постели и уснуть крепким и счастливым сном. — Послушай, Мина, — обратился Киришима к своей собеседнице, — я был бы тебе очень признателен, если бы ты никому о нас с Бакуго пока что не рассказывала, придет время и, думаю, все сами всё узнают. — Конечно, не вопрос, рот на замок! — сказала Мина и отбросила от себя воображаемый ключ. Спустя некоторое время в кафе зашел Каминари, Мина увидела его и помахала, чтобы он подошел. — Здаров, Киришима! — пожал руку Денки своему другу. — Привет, — ответил взаимностью Эйджиро. — Ты как-то выглядишь по-другому, — подметил он, — ну, в смысле, светишься еще сильнее, чем обычно. — Да просто настроение хорошее, — покраснел Киришима и начал чесать затылок. — Денки, нам пора! — подхватила Мина за руку Каминари, — а то опоздаем! — Да, ты права, — отвлекся он от изучения лица Киришимы, — действительно можем не успеть. Они распрощались с друг другом, Киришима посидел еще немного в кафе, сёрфя интернет, и тоже вышел на улицу. Было по-прежнему холодно, но уже не так сильно. Что-то согревало его изнутри. «Это любовь», — подумал он и пошел домой весь в своих мыслях. — Это любовь…