Ищущая

На следующий день, открыв глаза, я достаточно долго пялилась в потолок, рассматривая серые узоры, пробегающие по нему. Земные токи. Они выглядят не так, но могут приобретать такую форму если на них воздействовать. Помню, недели две назад я долго расспрашивала Серость, мне было интересно, как они ощущаются. Тогда она не смогла дать точного ответа, отговорившись, что если сосредоточиться, то они станут заметны. Тогда я восприняла ее слова, как шутку, конечно после тщательной проверки, не принесшей ни одного результата. То теперь я вижу, что она была права. Только мое представление о крайней сосредоточенности пошатнулось. Мне снился сон, где я утопала в чернильной тьме, мое тело как будто сковало холодом. Ощущалось это одновременно неприятно и столько же неожиданно. Даже открыв глаза, мне казалось, что я лежу в крайне холодном и темном месте. По этой же причине я долго лежала и смотрела в одну точку, пытаясь подумать. Но в это время все слова из головы, как назло, разбегались и не коим образом не хотели возвращаться в мою холодную голову. Понаблюдав за течением магии по моему потолку еще какое-то время, я встала, для приличия переоделась и спустилась в библиотеку. Ничего мне не хотелось, поэтому я решила почитать. Как-никак займу время, и даже если Серость придёт, то я скорее всего не захочу выходить за пределы Усадьбы. Я ошиблась в своих предположениях, Серость не пришла. Более того, я не видела ее почти неделю, во время которой ничего не происходило. Я пыталась что-то прочесть из посоветованных книжек по некромантии, но не могла собраться с мыслями, бросала и брала другую, после чего тоже бросала, не дочитав и до половины. Первые дни бездействия я не спускалась на кухню, из-за чего Эдда забеспокоилась. И, наверное, она поделилась своими беспокойствами с господином Вальдом, просто не чем объяснить внезапный вызов в его кабинет и последующий разговор на тему питания. После меня передали в руки прибывшей Люсиль с четким приказом мне поесть, а ей проследить за этим. Перед тем как покинуть кабинет, я спросила о нападавшем. — Этот вампир? — Делано удивился господин Вальд. — Не думаю, чтобы что-то с ним случилось помимо тебя. Можешь идти. И царственным жестом попросил уйти. Ледышка меня перехватила у порога и отконвоировала на кухню. Под тщательным надзором трех пар глаз мне пришлось съесть мясо, благо, для меня его сделали прожаренным. — Было вкусно. Можно мне идти? — Я внимательно посмотрела на эту кагалу, стоявшую надо мной. Люсиль быстро развернулась и вышла, Эдда прощебетала «какжеярадачтотыпоела», Алан остался стоять столбом. В последнее время он был аномально молчаливым и мрачным, что сильно бросалось в глаза. — Алан, ты что-то хотел мне сообщить? Быстро взяв под руку Алана, я покинула кухню, пока щебет поварихи не превысил все возможные пределы. Пределы моего душевного спокойствия. Она милая и добрая женщина, но иногда, в такие моменты ее бывает слишком много. — Да, хотел. — Я сбилась с шага от неожиданности. Совсем забыла о мужчине, с котором шла по давешнему коридору. — Знаешь, Лорна, с высшими лучше так не поступать, особенно с алыми. Напав на одного из них ты навлекаешь угрозу и на всех обитателей Серой Усадьбы. — А разве не считается, что он первым напал? — Он поморщился. — Еще он требовал наши ленты. Мне кажется это незаконным. — Законное или нет, но с высшей нежитью лучше не спорить. Если бы вам не удалось его отвлечь, то вместо вас был уже фарш к праздничному пирогу Эдды, а так можете с Серостью считать, что вам повезло. — Но я тоже высшая. — Я решительно не понимала его настроя. Ведь мне с первого дня говорили, что высшая нежить, да и по виду проигрывала не я, а он. — Высшая ты только в фантазии Вальда. А так, такая же, как и все мы, чернь. — Резко сбросив мою руку с локтя он развернулся и быстро зашагал в обратную сторону. Это было странно. Идти за ним и останавливать я не стала. Если хочет так поступить, то пусть поступает, только как-то сильно задело его это происшествие. Как будто на него самого напали. Хотя кто знает, кого еще в тот день встретил тот раздосадованный вампир. После Алана в усадьбе я почти не видела, даже на неуловимую Люсиль я натыкалась чаще, чем на него. А дни все так же однообразно тянулись. Даже белоснежный снежок, которого за эти дни выпало не мало, так не радовал. — К тебе пришли. — Просто, без всяких затянутых речей и расспросов Люсиль стукнула по моей двери и сразу же удалилась. Уточнения куда идти и кто, мне пришлось задавать пустому месту. Путь от моей комнаты до чайной был не так интересен, куда интереснее было то, кто меня в ней ожидал. В ней сидела Серость с перемотанной рукой и весьма угрюмым видом. — Что-то я давно не видела тебя — Раз не видела, могла бы и навестить. — Тоже верно. Но от чего-то мне на улице не по себе. — Девушка понимающе покачала головой. — А вот ты чего так долго не приходила? — Дела, да вот еще и руку лечила. — Девушка показала на замотанное предплечье. — И не смотри ты так. Ничего серьезного, просто мертвая полоть не имеет привычки срастаться, вот и приходиться подкреплять процесс магией. — Вот чего не ожидала от мертвой жизни, того не ожидала. — Я покачала головой с сочувствием смотря на подругу. — Зато не болит. — Почти оптимистично подытожила она. — А ты собирайся. Мы пойдем в одно местечко. — Ты уверенна? — Я покосилась за окно, где солнце медленно исчезало за домами. Что-то я не наблюдала в себе желания куда-либо выходить. — Абсолютно. Мне надо кое-что тебе показать. — Я предпочту отказаться. Блондинка приподняла одну бровь, как бы выражая немой вопрос, но скорее всего с издевкой. Собственно, чего мне бояться, не меня в прошлый раз запугивали и ранили, да и я смогла справиться с тем нахалом. Так что причин бояться выходить на улицу у нее должно быть по более, чем у меня. — А вот это надо сделать. Площадь Плача место не из приятных, но, если надо, там можно найти все, что возможно купить. Хоть не всегда за разумную цену. Название не внушало мне большого доверия, как и прошлый наш выход на улицу, но упрямый взгляд и сведенные в тонкую линию губы Серости, говорили о том, что эту особу мне не удастся переубедить в задуманном, даже если сильно постараться. Видимо для нее это было важно, поэтому она и стояла на своем, а может это ее врождённое упрямство, но сдалась. В замен потребовав рассказ от том, как ее лечили, а то уж чересчур тема была странной. — А как ты думаешь, кто меня лечил? — мы как раз вышли из Усадьбы. Алан так не появился, а вот чей-то взгляд еще был. — Не мучайся, ты же не ответишь или скажешь какую-то чушь. Это магистр Каприси. — А разве он не обычный целитель? — При разговоре с ним возникало неоднократно такое ощущение, да он сам не раз намекал, а порою и говорил об этом. — Сама задумайся, что бы обычный целитель делал в этом городе? А ответ прост, он серый целитель. Так называют тех, кто может лечить живых и тех, кто не совсем попадает под это определение. Так уж вышло, что некроманту тяжело лечить своих слуг, да и кого бы то ни было вообще. — А что Каприси делает в этом городе? — Разве ты знаешь еще каких-то местных целителей? Это называется «Монополия», что означает, то что ты можешь диктовать цены на свои услуги из-за отсутствия конкурентов. Так и тут, в городе, где живут одни некроманты и мертвецы, некому их лечить кроме него. Вот откуда у него и дом в центре города с дорогими атласными подушками. Тогда все становится прозаически ясно — деньги решают многое. Правда, для меня, решение променять обычный город на этот все еще остается сомнительным. Мы отдалялись от центра города, как сказала Серость, к северным воротам. По обычно, малолюдным улочкам сновали мёртвые и не только. Чем дольше мы шли, тем больше живых мы видели. — Он взаимодействовал с магическими потоками, прошитыми через мое тело и так заживил руку. Но шрам бы все равно остался, так что он выписал мне специфическую мазь, которой я смазываю руку. Да и с указанием не шевелить ею, а то ткани могут разойтись. — Блондинка потрясла замотанной конечностью. — А мы идем в том направлении? Уж больно пустынно. — Это пока, скоро выйдем на площадь, а там не протолкнуться. Пройдя еще несколько полупустых домов, я стала различать в дали нечеткую речь. Да и вскоре дорога, по которой мы шли стала расширяться, а я ощущать живых людей. Всю площадь занимали люди, прилавки и клетки. Последних было немного, намного больше повозок и оттуда торгующих и вечно орущих что-то людей. Тут были различные ткани, специи, животные, книги, растения, которые люди в пестрых одеяниях громко расхваливали. Тут были и местные живые люди, так и не до конца упокоенные. Это были даже не умертвия, а просто ходячие мертвецы, бредущие бездумно за своим хозяином. Так их и описывали в различной художественной литературе, бездумными и без тени мысли на лице. Мне было их жалко. — Не смотри на них так сочувственно, лучше приглядись. Серость брезгливо отвернулась от таких ходячих мертвецов и чуть скривилась. Мне настрой был не до конца ясен, хотя и выглядели они плачевно. Приглядевшись к ним, ничего особого я не увидела, но заподозрив подвох, в словах Серости, как никак не первый день знакома, а после прислушавшись уловила легкое биение сердца. У каждого. — Они живые? Но как? Они же выглядят такими… — В уме я попыталась подобрать слово, соответствующее ощущениям, вызванные созерцанием этих убогих существ я не смогла, поэтому закончила предложение более банально. — мертвыми. — Какие-то смеси, даваемые их хозяевами. Найти их можно на Площади Плача, больше нигде, разве что приготовить самому. А привозят их разряженные купцы откуда-то с юга. — И мотнула головой в закутанного в пестрые отрезы ткани невысокого смуглого человека, энергично размахивающего руками перед клиентом. — Эти порошки не они? — Я указала на мешок до краев, наполненный горчичного цвета порошком, над которым собственно и разгорался вышеупомянутый спор. — Кто знает — Загадочно пожала плечами моя спутница. — Но вообще, я хотела показать тебе не это и взяв за локоток повела меня к дальнему углу площади через массу народа срезая путь. Самое удивительное, что от нас никто не шарахался, и даже не уходили с пути предпочитая вслед выкрикнуть что-то нелицеприятное. Но так как Серость никак на это не реагировала, то и мне как-то не хотелось ее останавливать и объяснять наглым людям, что кричать такие слова в след молодым и не вполне живым особам просто неприлично. Привела меня девушка к клеткам. Сначала они мне показались пустыми, но это было только на первый взгляд. Присмотревшись на полу решетки, увидела – в тряпье что-то зашевелилось. Различить, что именно, мне мешали тени, отбрасываемые факелами, которые разместили, видимо, для обычных людей. — Можешь не приглядываться – это человек. — Человек. Но что он делает в клетке? — Лорна, не все вампиры, умертвия, и всякая прочая нежить хотела ею становиться. Еще когда были живыми. Не исключаю, что были такие личности, что отдавали себя в вечное служение из-за денег, долгов или каких-то иных соображений. В основном некроманты для своих экспериментов используют трупы, которых и так в этом городе на перечёт, либо же рабов. Это как раз один из них. Лежит в клетке, замученный и истощенный. Видимо не самый лучший материал, но для какого-нибудь мерзкого ритуала сойдет, и будет стоить намного дороже многих вещей на этом рынке, хоть и меньше другого живого товара. Вот посмотри на эту девушку, в теплой накидке, накормлена, и даже не смотря на заплаканное лицо, по ней видно, что на ней ни царапины. Наверное, это сейчас самый дорогой товар на Площади Плача. Я перевела свой взгляд на, как сказала Серость, девушку, сидящую в просторной клетке, намного большей, чем у прошлого узника, с пледом на плечах и безмолвным ужасом в глазах. — Но это же незаконно! — Кто это сказал? Местных трогать незаконно, но вот других, кого угодно. В Гильсете сформированы специальные отряды ловчих, которые, как раз этим и промышляют, выслеживая и доставляя в город мясо, это они так выражаются. И так называют любого, кто побывал на этой площади в качестве товара. Кстати, ловчими становятся в основном вампиры, которые по доброй воле становятся нежитью. — Странное решение. Разве им не жалко обычных людей? Я просто сомневаюсь, что они — Кивок на лежащего в потёртых лоскутах ткани человека. — достанутся такому же хозяину, что и мы, а не кому-то по хуже. — Ты права, не всем так везет, мы считаемся неприкосновенными для других из-за наших лент-ошейников, а вот другие некроманты отнюдь не ради обслуги покупают рабов. А что до этих кровососов, кажется, что перерождаясь, именно так называют этот процесс, они чуть повреждаются умом. Слегка, самую малость, а все остальное их поведение зависит только от их собственного ума. Мне уж больно сложно представить, что вменяемый человек решит самостоятельно превратить себя в вампира. А эти решили, что и говорит о их душевном и умственном здоровье. —Получается, что любой некромант может их купить и использовать в особо изощренных ритуалах? Тогда мне по истине жалко этих ребят. — Любой-нелюбой, но в принципе да. Самого дешёвого раба, в плохом состоянии, может позволить себе почти любой действующий некромант, так что спрос на них огромен. Промелькнула неясная мысль, которая заставила меня остановиться как раз на углу, где громоздкое здание выходило одним боком на площадь. — Ты чего? — А ведь убийце Кригори не обязательно было его убивать на собрании? Если бы это был ритуал, то он мог вообще его не убивать, а использовать… раба? — Об этом я пока еще не задумывалась, но ты права. Обычный некромант не стал бы так изощряться ради какого-то ритуала, а прикупив материала для опыта преспокойненько заперся где-то у себя в доме. А этот ведь нет, мало того, что практически на виду, да еще и некроманта. Веет чем-то личным. — Серость остановилась рядом со мной. Задумчиво, прислонившись к одной из ниш фасада, она начала размышлять. — Думаешь? — Предполагаю. Просто по-другому, все это не имеет смысла. А так, если это кто-то из знакомых Кригори, нам, во-первых, легче, да и это многое объясняет. Я не знала, что это объясняет, но предпочла довериться более умудренной подруге, чем задавать глупые вопросы. Хотя неправда, один у меня все же был. — Но разве Кригори не был нелюдим? — Был, но даже самому нелюдимому человеку нужно с кем-то общаться, чтобы выжить. Пойдем. —Куда? — Меня бесцеремонно схватили за руку и потащили в обратном направлении. — К соседям убитого. Они могли видеть, кто его посещал. И вот несколько минут спустя и половину города мы стояли перед знакомым домом. Точнее, стояли мы перед соседним. Колотушки на двери не было, поэтому Серость постучала своим острым кулачком не слишком сильно. — Ты уверенна, что хоть кто-то откроет? — Я с сомнениями взирала на неосвещенный в ночи дом. — Ну если не откроет, мы можем тут всю ночь простоять, для нас это непроблема. — После негромких стуков, девушка постучала энергичнее, как бы подтверждая свои слова действием. За массивной дверью послышалось копошение, но она так и не отворилась. Видимо никто особо не хотел нас сегодня видеть тут. Серость, видимо, это тоже почувствовала и стук стал сильнее. — Уходите! — Женский голос по ту сторону явно не был намерен принимать гостей. — Госпожа, позвольте задать вам всего несколько вопросов. Это не займет много времени. — Подруга умоляюще произнесла, но видимо в двери не было глазка, так что увидеть ее просительное личико хозяйке дома было не суждено. — Прочь. Убирайтесь от сюда! — Дамочка по ту сторону была настроена не впускать нас. И настроение было подпорчено еще до нашего визита. — Мы не уйдем. Так и будем тут стоять, пока вы не откроете. — Но аргумент не возымел никакого особого действия, так что Серость озвучила контраргумент — Вы же не хотите, чтобы мы стояли под лавкой всю ночь и весь день, отпугивая посетителей. Тем более шепотки… — Серость не закончила, давая возможность человеку за дверью, продолжить логическую цепочку. Немного поразмыслив, послышался звук отодвигаемого засова. — И чего изволите? — Язвительно спросила женщина, отодвинув засов, и отворив старую дверь где, благодаря стараниям моей подруги, уже красовалось несколько вмятин. Серость хотела пройти во внутрь, но хозяйка была против, решительно заградив проем телесами. Она была крупнее, и явно не в совсем хорошем настроении. — Так что же привело столь юных мертвых созданий к моей лавке? — С не очень прикрытыми сварливыми нотками произнесла она, сложив руки на груди. — Может мы все же зайдем во внутрь? Вы же не хотите оглашать на всю округу, почему эти «юные мертвые создания» посетили именно вашу лавку? — Милая улыбка и абсолютно невинный взгляд не вязался с интонацией, с которой белокурая Серость задала эти вопросы женщине. Та же, скрипнув зубами, молча отодвинулась пропуская нас во внутрь. Лавка, по-видимому, была еще закрытой. Задвинутые тяжёлые портьеры закрывали окна, на прилавках ничего не было, только несколько безделушек были подвешены под потолком и шкафы завалены различными кристаллами. — Повторять я свой вопрос не стану, а предложу вам сказать чего пожаловали, а после быстро убраться от сюда. — Мы на счет вашего соседа — господина Кригори. Можете рассказать о его посетителях. Желательно последних. — Об этом скряге? У него и этих посетителей не очень много и было. Он ничего не покупал, поэтому он ничего и не продавал. — Но кто-то его все же навещал? — Не припомню. Да и за ним я не слежу. — Госпожа, вам же известно, кто наши хозяева? Не надо лукавить, я-то прекрасно помню тот нос, за этой дверью, который высунулся в тот момент, когда мы навещали жилище покойного. И вы нас тоже помните, я не сомневаюсь. И вы понимаете, что нашим хозяевам не понравится, если вы не будете отвечать на вопросы. Правду. — Ишь, как заговорила, дохлая шавка. Куда уж вам на чернь смотреть. Обе такие ухоженинькие, у хозяев мэтров, даже о собственной гордости позабыли, а к другим как … А такая рвань, как я, все же гордость имеет. Не позабыли об этом слове. Так что не надо деточка меня упрекать! Все что я сказать захочу, скажу, а иное… пусть сами мэтры придут и спросят, не буду я перед вами отчитываться! — А они и спросят, не сомневайтесь. — У подруги от этой тирады глаза лазоревым засветились, что в сумраке лавки давало необычный эффект, что хозяйка прикусила свой язык. — И что же вы хотели узнать? — Только правду. Кто последний посещал господина Кригори до его смерти? — Кто-кто, приятель его, Родсен, и местный целитель, который по несусветным ценам дерет. — Это все? — Нахмурилась Серость. — Еще был один мужчина… Лица я его не разглядела, да и посещал он его всего два раза. На кануне его смерти и за неделю. — Можете его описать? — Это так вовремя с расспросами влезла я, а то за эту женщину мне стало страшно, а то уж у моей спутницы был слишком грозный для ее внешности вид. —Высокий и худой. Это все. Возможно, он был в темном плаще. — Прошипела хозяйка лавки. — А теперь вон. Если остались какие еще вопросы, то пусть их зададут «достопочтимые» мэтры, а не их мертвые куклы. — И выпихнула нас из помещения. — Вот у ж странная женщина. — И не говори. Хотя с местными такое иногда случается, не любят они нежить. — Я надеюсь, что она не солгала. А то во второй раз я к ней идти не захочу. — И не придется. — Посылаю удивленный взгляд Серости. — Я почувствовала, что она не врет, но очень недовольна — Я хмыкнула. — И чего-то боится. — Боится? Не знаю, уж слишком она грубо высказалась о нас, и о других. — Загнанные звери в угол всегда нападают. Это их способ защиты. — То есть, ты хочешь сказать, что мы ее загнали? — Возможно. А возможно тот, кто побывал у нее до нас. Мы давно свернули с узенькой улочки и теперь шли по широкой дороге выложенной крепкой брусчаткой, припорошенной снегом. Метели прекратились, как и снег валивший раньше с неба, а вот сугробы остались, даже не думая подтаивать. — Думаешь, кто-то побывал? — Не уверенна, но все было на это похоже. Видела вмятины на двери? Когда мы входили в дом покойного в прошлый раз, их там не было. — Мне же только удивляться глазастости подруги. Такое заметить и запомнить, действительно удивительно. Но я лишь промолчала. — А не думаешь, что это кто-то из недавних посетителей Кригори? — Возможно? Но точно я сказать, не могу – она была так взволнованна, когда говорила о всех троих, так что развела руками. — Но не кажется ли тебе загадочным последний господин? Он был у умершего всего два раза и так удачно: за неделю и за день до смерти. Возможно он и есть убийца. — А может это просто совпадение. Кригори был затворником, и это действительно все усложняет, но от чего-то не верится, что вся разгадка в неизвестном типе. — А давай, я немного переведу тему, пока мы не пришли? — Серость задумчиво кивнула, уставившись сквозь окно второго этажа дома, мимо которого мы шли. — А как ты смогла определить ее чувства? То есть то, что она чего-то или кого-то боится? — Менталистика, мой друг, все это менталистика. А если серьезно, то это можно не только так определить, но и по пульсу, глазам, лицу и поведению. Недавно книжку одну нашла, посвященную этой теме у моего хозяина. Там все это подробно описывалось, начиная от того, что человек чувствует и как это проявляется, заканчивая, как это можно скрыть. А в дополнении к той же менталистике, пусть и слаборазвитой, это знание творит чудеса. Дам тебе, как сама дочитаю. — Хорошо. — И увидев фасад Серой Усадьбы сказала: — Прощай. Мы же завтра встретимся? — Все возможно. — Блондинка улыбнулась мне и упорхнула в обратную сторону до развилки. Удивительно, на сколько быстро можно двигаться, когда улицы пусты.