***
Где-то далеко и глухо звучал чей-то тонкий женский голос. Темно, перед глазами совершенно ничего. И чем громче становился голос, тем больше он ломался, будто бы взрослел, и приближался. Джек его не узнавал. Его мозги будто перемололи и вывалили обратно в черепушку. Но запах моря и крики чаек, шум волн и скрип досок корабля быстро вернули его в сознание, хоть и не позволили проснуться. А ещё две холодные и сильные руки, которые трепыхали его воротник и пытались поставить голову ровно. И веревка будто бы ослабла. — Джек? Ты слышишь меня? Очнись, мы вышли из первой гряды. Уже все миновало. Девушка звала его. Но мужчина был таким уставшим, что не хотел отзываться. Энджи так и не удалось вернуть его в здравое состояние. Он лишь иногда открывал наполовину глаза и пытался произнести бессвязные слоги и буквы. Голову совсем не держал и был без сил. Накормить его не получится, напоить тоже, как она не пробовала. Только попала каплями на шею, и уже от этого капитан вздрогнул. Значит, нужно постепенно и заботливо возвращать Джека в реальность мягко и терпеливо. Шумовые атаки, крики и эти сирены райских птиц нанесли ему большой урон. Но они все же выплыли. И оба стали героями. Анжелика сидела на коленях перед Воробьем, понемногу смачивала тряпку в миске с водой и протирала его лицо, шею, открытый участок груди и руки. В связывании больше не было необходимости, поэтому Энджи парой неумелых и спешных движений тупого ножа срезала веревки и стянула их, осторожно опустив самого пирата на пол и прислонив к мачте. — Надеюсь, ты очнешься. Ибо одна я якорь не опущу, — вздохнула ещё не совсем отчаянно, но печально Анжелика, глядя на капитана в бессознании. — ребят я тоже не выпущу, пока ты не в состоянии сказать мне, где ключ. — девушка взяла его горячие смуглые руки в свои и обернулась. — мы приближаемся к пятну зеркальной глади и последнему острову, — и снова обратилась к безмолвному пирату. — и я не уверена, что там есть достаточно сильное течение или ветер. — ей было спокойнее от того, что она говорила с ним, хоть мужчина и не отвечал и, возможно, даже не слышал. Энджи наклонила голову и положила руку ему на колючую щеку, невесомо погладив. И пират будто бы от этого ее любящего взгляда начал постепенно приходить в себя. Сначала он нахмурился и скривился, вены на висках выпирали, весь он горел и был очень слаб. Затем едва открыл оба глаза и натянул стандартную улыбку. — Энджи? — что ему снилось и что привиделось, девушка не могла и предположить. — а почему ты все ещё одета и снова не у штурвала?! — было видно, как он взял себя в руки и приложил усилие, чтобы удержаться в сознании. Голова ещё ужасно болела, ровно как и уши. — Бегом на место! — поэтому даже минимальное повышение голоса ударило молотком по его вискам и Джек сразу скривился, усердно пытаясь встать на ноги и ухватиться за что-то. — Ты очнулся! — Анжелика в секунду повеселела и не сдержалась, чтобы не напрыгнуть на него с объятиями. Чуть не задавила, крепко прижавшись, обхватив руками за шею и практически повиснув на капитане. С этим ее прыжком Джека словно обдало свежестью, силой, светом и радостью. Он бы отдал все, чтобы удержать ее подольше, а не сползти беспомощно по мачте снова на пол. Все силы ушли на восстановление после шумового удара Сиринов. — Ой, прости, — брюнетка быстро опомнилась и отпустила мужчину, помогая ему подняться снова. И упорхнула к штурвалу. — Доложить ситуацию, — едва слышно и сдавленно прохрипел он, удерживая собственный торс вертикально земле и пошатываясь. Пора открывать кают компанию. — Впереди последний остров, мы идём на него медленно, течения здесь искать явно негде. Ветер тоже стих. С какой стороны его лучше обойти? — Анжелика было настроилась на управление Стрелой и команды Джека, но кроме доклада он ничего от нее не потребовал. И вообще молчал. Поэтому осмотрев тот загадочный одинокий остров и абсолютно зеркальную поверхность воды вокруг него, Энджи неспеша обернулась. — Джек? Пирата и след простыл. Только веревки одна за одной падали с него по определенной траектории в сторону лестницы вниз. Поэтому девушка все же оставила штурвал и решила отправиться за капитаном. Раз он в состоянии встать и идти, то и с управлением справится с ее поддержкой. Но на самом деле Анжелика за это короткое время по-настоящему сроднилась с кораблем. В этом их соитии наедине. В тишине и покое, держа руки на штурвале и стоя на месте, которое даже пахло как-то иначе, по-капитански, по-взрослому. Она почувствовала в себе этот дух лидера, силу, величие и ответственность. Соединилась с кораблем душой и сердцем. Ей даже казалось, что он живой, что он — некий магический зверь, который ей подчиняется, оберегает и несёт в дальние края. Так тихо и плавно. Что она чувствует каждую досочку его днища, борты и мачты и стоит ей напрячь руки так или иначе — корабль с точностью до миллиметра слушается и меняет курс на несколько градусов, обходя все подозрительные торчащие камни и кораллы. Если она действительно была дочерью Черной Бороды, то это все объяснимо и понятно. Возможно, она тоже однажды станет капитаном и у нее будет свой корабль. Но судя по рассказам Джека это не просто. Хотя Анжелика в пиратстве с самого детства и даже уже не первую жизнь, и по сей день остаётся невредимой. Почти.***
«В чем дело? Они остановились. Надо ускориться и проверить, нет ли препятствий. Вода здесь и правда теплее и прозрачнее. Странно, якорь поднят. Пробоин нет, дно далеко от киля, все цело. Впереди ничего необычного, почему остановка? Ах, течение. Оно исчезло. Вода определенно практически стоячая. Это очень необычно. Стало быть там наверху стих ветер. А может они высадились на те плавающие острова, что позади? Не было лодки, отплывающей от корабля. От гряды они уже далеко. Что же случилось? Даже у самой поверхности воды у стен корабля было тихо. Мертвенно тихо. Ни криков, ни ругани, ни песен, ни смеха. Выход один. Придется вынырнуть и позвать ее». Когда гряда островов осталась позади и Стрела вдруг замедлилась, плывшая все это время следом Сирена догнала судно и заподозрила, что что-то случилось. Русалка вынырнула на поверхность и этот дальний большой остров сразу привлек ее внимание и бросился в глаза, привыкшие к мутной среде, тусклым водорослям, серым рыбам и песчаному дну или скалам. Сирена всмотрелась в его яркую растительность и красивый берег. Отличное место было бы для людей. Но почему они не подходят? Корабль едва движется. Несколькими градусами левее было холодное течение и если Стрела поменяет курс, то они выйдут на морской силе. Это же очевидно. «Неужели знаменитый капитан Джек Воробей теряет хватку? На что же ему его команда? Что там случилось?» Сирена подплыла к самому борту и огляделась, не видит ли ее кто-то чужой. — Анжелика? — сначала тихо, устало и едва отдышавшись позвала русалка. Она почти не давала себе передышек, лишь отплывала от корабля за пропитанием и немного спала в перерывах между глотками кислорода. Все ради Филиппа и их дочери. — Анжелика? — Сирена оттолкнулась руками от досчатого порога у борта корабля, чтобы разглядеть, если кто-нибудь на палубе. Никого. Эта неизвестность наслала на нее непреодолимое чувство нарастающего страха. Она здесь на поверхности совсем одна. Глубина небольшая и Сирена чувствовала себя как на блюдечке для какого-то ужасного монстра. Но вдруг русалка услышала за спиной странный незнакомый шелест и мокрые плечи ее обдал холодный поток ветерка и теплый свет. Она вздрогнула и обернулась, замерев от изумления. Перед ней в воздухе, распахнув огромные крылья, висела сказочная райская птица. Но первое, что бросалось в глаза — это невероятно красивое ангельское лицо. Оно было круглым, белым, гладким, юным, как у настоящей русалки, едва-едва улыбалось так благодатно и нежно. У этого существа были две тонкие совершенно фарфоровые руки. Все остальное тело — птичье. Большие перья синего, сиреневого, серого и голубого цвета, как само море или небо в шторм. Крылья размером с хвост Сирены, темно-желтые грубые когтистые лапы и короткий хвост, словно обрублен. За крыльями на воду и саму русалку лился прозрачный небесный свет. Лицо ее не менялось, застыло на ней будто бы маской и излучало магию изнутри, но в то же время внушало само себя, свой облик, впечатывало в память. И уже копошилось в чертогах ее сознания. Птица Сирин спустилась к обомлевшей недвижимой русалке и застыла в воздухе, даже не делая взмахов крыльями. Казалось, что русалку заколдовать невозможно, что этот процесс она не видит «с той стороны». Но перед глазами нимфы было только лишь лицо птицы. Оно словно приближалось, медленно и гипнотически, огромные миндалевидные сиреневые глаза не моргали, а эмоция была совершенно неописуемой, пугающей и спокойной, панической и безумной одновременно. Сирена не могла и слова сказать, как вдруг перед ней появился Филипп. Парень стоял прямо на воде. В лохмотьях, перепачканный и сам был весь синюшно-бледный, серый и уставший. Даже полупрозрачный. Сирена безмолвно ахнула и хотела было что-то сказать, перепугаться. Но заметила, что Филипп держал в руках сверток. Из темно-зеленых сетей, обрывков или какой-то старой ветоши. А в нем был младенец. Он спал, кожа его выглядела белоснежной и красивой, как у нее. Филипп держал ребенка без каких-либо чувств и эмоций. Его лицо было изможденным и измученным, словно он умирал. Он смотрел на Сирену так безразлично, чуть склонив голову, разочарованно и убито. — Ты подвела меня. — произнес он, и эти слова словно отразились эхом от всего пространства вокруг и ударили в голову Сирене. И помимо голоса возлюбленного, вторым и менее громким и близким был чей-то женский голос. Девушка заметила, что ноги священника постепенно утопают в воде, а после этой роковой фразы он, уже исчезающий и растворяющийся в воздухе, безжизненно опустил руки и сверток с малышом упал в воду. В этот момент сердце Сирены забилось так, что с первых сильнейших ударов вывело ее из этой иллюзии, и нимфа незамедлительно нырнула за младенцем.***
Тишина длилась настолько долго, что невольно начинаешь замечать и постоянно на это отвлекаться. Сколько же времени прошло с момента, как команду заперли в кают компании для их же блага? Как обстоят дела у капитана и Анжелики? Парни не привыкли так долго быть в неведении, что с их кораблем, ничего не делать и вообще сидеть всем составом вместе на трезвую голову. Кто-то ходил из стороны в сторону, кто-то закимарил в углу, кто-то бормотал под нос стихи песен, кто-то бренчал на мандолине. И только Гиббс тёрся у двери, как сторожевой пёс, ждущий хозяина, вслушивался в каждый шорох и скрип. Если Джеку понадобится помощь, он готов вышибить эту дверь собственным плечом. Вдруг эти твари взяли их в плен или уже захватили корабль? «Джек-Джек, не лучший из нее помощник, совсем ещё молодая…» — все думал и переживал пират. — «Если бы я был незаменимым старпомом, неуязвимым для русалок, сиринов, морских монстров… Как бы мы исколесили все моря, были бы самыми неразлучными в мире бродягами, весь свет бы знал нас, как укратителей волн и первооткрыватей самых разных уголков мира». Так за мечтами и переживаниями, Джошами вдруг обнаружил, что болтовня команды, все посторонние звуки, голоса, скрежет, шаги — все стихло, а основной источник чего-то манящего остался там, за дверью. И все внимание и слух старпома сосредоточились на этом эхо. Словно киты поют в океане, нечто чарующее и космическое. И ручка двери в этот момент каким-то образом поддалась!.. Лучше бы он не делал этот шаг из каюты. На круглое лицо и бакенбарды пал мягкий белый свет и пространство переменилось…***
Найти Джека за ящиками, у лестницы, за поворотом, или даже обойдя всю палубу, пиратке не удалось. Она выбросила те веревки и поставила руки на пояс, вздохнув. Не прячется же он от нее. И даже если упал за борт — всплеска и удара она не слышала. Не мог же он вот так бесследно испариться. Или все это просто привидеться ей. А такие сомнения быстро закрались в голову. Энджи стояла посреди палубы в растерянности совсем одна. Ужасно непривычное чувство. Но вдруг за углом, прямо у носа корабля послышались тихие хлопки крыльев и стук когтистых лап по ящику. Ещё одна, таки залетела. Наверное самая любопытная отбилась от стаи и теперь изучает палубу. Но Эндж ее быстро выпроводит в дали от островов. Но за углом никого не оказалось. Взгляд молодой пиратки вдруг привлекло что-то впереди далеко в море, какая-то белая точка. И неведомая сила заставила ее сосредоточиться на ней, уставиться пристальным взглядом. Внезапно и стремительно погода вокруг изменилась. Небо почернело, все кругом стало мрачным, угрожающим, синим, бушующим, поднялись огромные волны, море будто подменили! При этом сама она стояла на палубе ровно и холодно ей в тонком платьице с вырезом по плечи нисколько не было. Всю ее сжало внутри от страха. Впереди от моря до самого неба вырос гигантский образ пирата. Он был в темном порванном камзоле, с ремнями и страшной ржавой обломанной саблей, в шляпе с пером, а на лице густая и длиннющая черная борода. Рук и ног Анжелика не видела или видела деревянными обрубками, глаза у этого мужчины выкатывались, все лицо было багрово-коричневым и старым, он смеялся громко и раскатисто. И словно расплывался в тумане, исчезал наполовину, будто привидение. Это точно призрак ее погибшего отца — Черной Бороды. Абстрактный, ведь девушка не помнила его и знала лишь по короткому рассказу Джека. А в книгах — одни выдумки. И этот собирательный образ был настоящим кошмаром Анжелики, преследовал ее во снах с того самого дня, когда ей все рассказали о ее судьбе и происхождении. И магической силе. Дул сильный ветер, тонкая длинная борода пирата трепыхалась и кружила вокруг него, а волны не причиняли ему никакого вреда. И Энджи заметила, что в руках у призрака был Джек. Он барахтался словно кукла в его пальцах и казался ничтожно мал. И лишь едва слышно, как пират надрывно и испуганно звал ее и размахивал руками. Борода игрался им и хохотал, перебрасывал из руки в руку. А потом сталкивал с накатывающей волной в попытках утопить. Девушка ахнула и подбежала к краю борта, схватившись за него обеими руками. Вынырнет ли Джек? Что будет дальше? Что происходит и как ей выйти из этого ужасного кошмара? Самый большой страх на свете для Энджи — это потерять Джека. Эти истории о кукле Вуду, об ее отце-колдуне и привороте, о том, что с ней что-то не то, что она наделена силой и не умеет ею управлять — все это надавило на девушку в этот один роковой момент. Все самое страшное сложилось в этой картине. Первая волна заметно ослабила пирата и он стал вырываться из тощих пальцев призрака, кашлять и задыхаться. Борода дождался новой волны и с силой вновь столкнул Воробья с ней головой вперед. — Нет! — завизжала с болью Анжелика, готовая сразу же зарыдать беспомощно и по-детски, но что-то внутри нее щелкнуло и будто бы высвободило внутренний поток энергии и храбрости. Сила! Она же может управлять водой, вдруг она ее послушается, если постараться? Это же самый подходящий момент, буквально на грани! Сильная натура уже не в первый раз вырывалась наружу из Анжелики и ей это придавало уверенности. Девушка неумело выбросила руки вперёд, вспоминая образы волшебниц и ведьм из книжек и начала тянуть волны на себя, водя пальцами по воздуху, ломаясь и выгибаясь, чтобы телом заставить столь сильные потоки воды повиноваться. Но никакой связи со стихией она не ощущала, руки ничто не сдерживало и не цепляло, Энджи билась в совершенно бесполезных попытках. Вода не повиновалась, она ничего не могла сделать! Никак не повлиять и не остановить этот кошмар! Она не волшебница воды, а просто доверчивая слабая девочка. Злобный пират снова и снова издевался над Джеком, топил его и игрался, заливаясь смехом. — Если я не смог жить вечно — не сможешь и ты! На глазах у отчаянной Тич тело Воробья слабело и слабело, и в конце-концов уже просто обмякло, как мокрый кусок тряпицы. И в голове и сердце Анжелики что-то разрывалось на части, она забыла обо всем и решила, что выброситься за борт и подбежать к Джеку это единственный способ все прекратить. Только девушка перекинула одну ногу за борт, как за руки ее схватили чьи-то теплые сухие пальцы. — Анжелика, ты что! — строго, напуганно и удивлённо окрикнул ее мистер Гиббс и посмотрел изумленными выпученными глазами как на безумную. Вокруг снова была тишь, гладь, солнце и штиль. Никакого намека на кошмар или панику. Девушка выдохнула и тоже посмотрела на старпома, расслабляя свои порывы выкинуться в открытое море. Но чувство тревоги быстро вернулось. — Гиббс?! Как вы вышли из каюты? Джек с вами? — Я не помню, как вышел, и как очнулся. Дверь закрыта, я будто сквозь стену прошел. Но, разрази меня гром, я видел самый страшный кошмар всей моей жизни. — снова отвёл взгляд и взялся за сердце старпом. — Я тоже. Наверное, это воздействие сиринов. Но мы уже далеко от них. — перевела дыхание Анжелика. Гиббс поднял с пола верёвку. — Ты его отвязала? — Он пришел в себя и я думала… О, нет. — девушка ничего не объясняя дальше, кинулась на другой конец палубы. — что же может привидеться ему? Друзья бросились на поиски исчезнувшего капитана.***
Джек видел мир в других красках. Море и небо куда-то пропадали, пространство сужалось и в конце-концов превратилось в четыре доски и стог соломы под ногами. Все это так напугало очнувшегося от будто бы похмелья пирата, что он медленно отошёл назад и от растерянности сел на ящик. А тот почему-то начал трястись так, словно едет по городской брусчатке. — Именем короля, откройте повозку! — донеслось откуда-то. При чем очень близко, и будто бы они не на море, а в закоулке с эхом и домами. Кругом доски, щели, сам он в цепях. Снова. А у ног сидит и выразительно смотрит ему в глаза его благоверная. В таких же оковах. — Мы везём пиратов на суд к его благородию, немедленно пропустить сопровождение! — другой голос. Повозку сотрясло. Они остановились. Джек непонимающе смотрел на девушку. Она была очень взволнована и будто бы только что закончила пронзительную речь для него одного и ждала ответа. — Король приказал казнить обоих, немедленно! На этих словах началась бойня, звук клинков, потасовки и английской брани. Прозвучало даже несколько выстрелов, от чего Джек уже понял, что это не глюки от рома и не сон, а реальная драка, а они двое — причина. И потому, пригнув голову, пират рухнул на узкий пол, тоже прижав за собой Анжелику, чтобы не пришибла шальная пуля. Но внезапно двери повозки распахнулись и двое солдат одним мощным рывком вытащили девушку оттуда, как маленького щенка на забой. Цель была — уничтожить, грубо поиздеваться, а не представить королевскому суду. — Нет, Анжелика! Он редко так боялся и звал ее по имени. Джек спохватился, что на самом деле он сейчас абсолютно беспомощен и не готов, не имеет в голове никакого плана, как отбиться или сбежать, выручить подругу. Доли секунды, и ее пронзает сабля. Прямо со спины и выходит через живот. Немое лицо Энджи замирает в гримасе страха и паники, тело застывает в одной позе. Солдат безразлично и холодно вынимает шпагу, обходит девушку и так же быстро и безжалостно насаживает оцепеневшего Джека прямо на острие. Никакой боли он не ощутил тогда, лишь движение и настойчивый рывок. Перед глазами снова все погасло и наступила пауза. Он ощутил свое шаткое состояние и на время снова оказался на покачивающемся корабле, на палубе. Но это продлилось недолго. Открыв глаза и разогнувшись, пират увидел перед собой пропасть. В животе забурчало. «Так я и думал…» Наверняка он съел не те плоды и все это было дурным видением. От долгого пути к этому чертовому Источнику по джунглям по изнуряющей жаре у него помутнело сознание, снова. Такого себе напридумывал. Можно уже книгу писать… — Знаете это чувство, когда стоишь вот так, на самом краю обрыва — так и тянет прыгнуть… У меня его нет. Да, возможно, это был не лучший момент, чтобы стоять на пороге обрыва спиной к Черной Бороде да ещё и шутить, но Джеку всегда не хватало острых ощущений. И в подтверждение его мыслей над ухом Воробья уже щёлкнул нацеленный пистолет Бороды. — Мне нужны эти чаши. — серьезно смотрело на него бронзовое пожилое лицо колдуна-пирата. — Стреляй! Тогда я быстрее туда рухну, — но Джек не напрягался, знал, что нужен им живым. — Ты пойдешь. И вернёшься. — было видно, что Черная Борода что-то задумывал в этот момент. — или я убью ее. — и внезапно перевел дуло пистолета на стоящую рядом с Воробьем девушку. Анжелика немного даже опешила и испугалась. Не мог же ее отец так поступить. В этом она уверена. Почти. Джек обернулся и отследил ее реакцию. Вздор, они его запугивают. Ведь оба прекрасно умеют врать. — Вы не убьете свою дочь. — привел железный аргумент хитрюга капитан. Неизвестно, от чего, возможно, она почуяла опасность или подвох, или же испугалась пистолета, но терпение Анжелики внезапно сорвалось. — Сколько можно! Я пойду! — девушка с настоящей испанской злостью и отчаянием бросила на землю свою шляпу и бесстрашно ринулась вниз с обрыва. — Нет, нет! — заторопился перехватить ее с перепугу Джек, но упал прямо перед порогом и не успел остановить ее. Девушка прыгнула в воду и накрылась брызгами с головой. Дно там было все в камнях, неглубокое. Удар мгновенно решил ее судьбу. Она сбежала из этого кошмара, боязни собственного отца и терзаний безответно влюбленного и разбитого сердца. Джек поднялся на ноги. Девушка даже не всплыла. Ее просто не было. Ни на камнях, ни на поверхности. Все кончено. Он потерял ее снова. И это чувство в очередной раз беспощадно терзало и гложило его. Все случалось так быстро, что он не успевал ничего сказать, даже посмотреть на нее, пообщаться, убедиться, что это реальность. Эти моменты были просто вырваны из его жизни и повторялись вновь с другим поворотом событий. Самых страшных для него. Пират в безмолвии обернулся на всех остальных, замерших в тишине. — Квартирмейстер, — вдруг раздалось громко позади пирата и он вздрогнул, как дерганый кролик. Колдун не отводил глаз от Воробья и передал оружие своему помощнику зомби. — Принеси шесть пистолетов, разряди всех, кроме двух, но не говори, какие заряжены. Услышав новый приказ Бороды, Джек в непонимании снова развернулся. Анжелика невредимая стояла за ним и устало ждала очередного плана своего мудрого отца. Она подыграет ему. И вот перед растерянным Воробьем на камне разложены 6 пистолей. По правую руку стоял Борода, по левую — Анжелика. — Вам выбирать, мистер Воробей. Все уставились на пирата. Что за показательные выступления? Эдвард Тич не убьет свою же дочь. Берет его на слабо. Значит, Джек тоже подыграет. — М, нет, — откинул он рандомно выбранный пистолет. — нет, — смешно размахивал руками и кривлялся. — этот, — сделал вид, что выбрал именно самый нужный. Борода уверенно навёл оружие на девушку. Глаза его были злые и холодные. Равнодушные. Энджи выглядела спокойной. А внутри Джека в эту секунду замерло все. Тело в момент похолодело и помокрели ладошки. Пирата накрыл такой страх, что сердце пронзилось ножом и беспомощно заколотилось в груди и застучало барабаном в ушах. Анжелика под дулом пистолета. И все моментально вылетело из головы, весь образ шутника и легкомысленного хитрюги. И Воробей уже был готов броситься выхватить это оружие или на худой конец загородить ее собой. При всех, сам, сейчас же! Прозвучал выстрел. Такой громкий хлопок, разнёсся мертвым эхом по джунглям. Джек успел подхватить брюнетку и не дать упасть. На руки потоком хлынула горячая кровь. Пуля прошла прямо сквозь сердце навылет. Воробей слышал хрип в голосе Анжелики, смотрел на то, как глаза леденеют и из них уходит жизнь, и ощущал, как сам отключается вместе с ней. Он ошибся. Он выбрал не тот пистолет. Черная Борода убил ее.***
Джек закрыл глаза лишь на пару мгновений, сжимая бездыханное ещё теплое тело, но казалось, что прошла целая вечность и уже началась другая жизнь. Из темноты и бессознания пирата вывели отчётливые, частые и тяжёлые вздохи девушки в его руках. Воробей в шоке посмотрел перед собой. Энджи задыхалась и умирала. Уже от ярко-алого пореза на своей ладони, сведенной судорогой. Ее убивал яд отравленного клинка Барбоссы. Что делать сейчас — Воробей просто не знал. Пират остолбенел и уже не руководил собой, не понимал, где он находится и почему все эти смерти наступают одна за другой, а кошмарные видения сменяют друг друга, не оставляя шансов ему что-то изменить. Что этот кошмарный сон хочет ему донести? — Джек… — ее тонкий и жалобный умоляющий шепот был самым реальным здесь в эту минуту. И мужчина уже усомнился в том, что это сон. Контакт с ней он чувствовал как никогда по-настоящему. Это просто безумие. И снова он не успел. Анжелика холодела на глазах, в его руках и уже не отличалась по температуре от камня, на котором рядом лежал и мертвый Борода. Источник уничтожен. Слеза утеряна, как и чаши. Что он наделал? Если бы не он — ничего бы этого не было. Его глупость сыграла с ним злую шутку. Это Джек завел сюда их всех и подверг таким опасностям. Она погибла из-за него. Лучше бы он вообще никогда ее не встречал. Анжелика всегда в опасности рядом с ним. Он не успел ее спасти снова. И сказать ей то, что должен. Джек Воробей не из тех, кто способен признавать свои чувства. Сказать то, что хотел сказать, когда она в монастыре своими нежными руками перевязывала его рану кусочками ткани и улыбалась в лунном свете. Когда согласилась сбежать с ним вместе и отречься от всего, что знала. Когда впервые надела его рубашку после долгой и жаркой ночи любви. И когда маленьким ребенком в такой же бесформенной рубахе ковыряла его перстни на руках, когда он приплыл забрать ее и, возможно, признаться?.. Но до сих пор не мог найти сил, чтобы сказать. Он всегда боялся потерять ее и не успеть…***
Джек стоял на ногах с закрытыми глазами и чувствовал, как падает в пропасть. Легко отпускает себя в бесшумный роковой полет, расслабляет тело и даёт мыслям вылететь из головы. — Стой, — надрывный голос девушки разбудил его, а тонкие руки схватили плечо капитана и развернули на себя. — стой. Он смотрел и не верил своим глазам. Она жива и невредима. И оба они на том самом острове, где он ее и оставил. Джек сразу же ответно схватил пиратку за плечи, чтобы никто и ничто не отняло Анжелику прямо сейчас. Он больше не поддастся. — Я хочу кое-что сказать тебе. И хотела с тех самых пор, как мы только-только встретились. Вот он, этот долгожданный судьбоносный миг. Их выбросило в самый подходящий момент, чтобы они признались друг другу в чувствах. И все закончилось. На этот раз он сделает все по-другому. — Говори, — уже гораздо нежнее и спокойнее произнес Джек. Уступил, в надежде, что она имеет в виду то же, что и он хранит в своей черствой пиратской груди уже добрых лет 10. Даже несмотря на то, что выбрал бы собаку нежели ее сестру. Обидно, наверное, такое услышать, может он переборщил? — Ты настоящий эгоист. — лицо Энджи становится холодным, жестоким и злым. — И сломал мне жизнь. Ты ничтожество, Джек. — девушка обиженно и ненавистно ударила пирата в грудь, оттолкнула, как чумного пса. Как ненужного и никчемного бродягу. Казалось, что этот удар был одной из самых холодных северных волн, до боли пробившей его сердце тысячей острых ледышек. Воробей обомлел и лишился всех своих чувств и эмоций за один миг. В этом больше нет смысла. Анжелика была здесь, живая, стояла с ним рядом, напротив него. Но между ними образовалась черная глубочайшая пропасть. Джек не верил своим глазам и ушам. Он ошибался. ЭТО был самый большой страх в его жизни. — Джек, очнись! — толчки в грудь продолжались, но ощущались уже как более требовательные и настойчивые, короткие и слабые. Перед ним была не она. Эта Анжелика ему чужая. Она никогда бы не отвергла Джека и не сказала бы этого всерьез. — Очнись, все позади, мы вышли! Этот голосок звучал уже тоньше и звонче, чем голос Энджи с острова. Джек отвернулся от незнакомой женщины со злыми и холодными глазами. Ничто не держало его рядом с той, кто так же выглядел и говорил. И пират уверенно и с надеждой пошел на голосок извне. Через какое-то короткое время Воробей таки открыл глаза. И эта реальность уже была что ни на есть настоящей. Запах, боль, ветер, звуки. И родное лицо перед ним. — Моя голова-а! — сразу беспомощно и слабо простонал мужчина, ухватившись рукой за затылок. — Вернулся. — застыла в полном восторге и радости девушка со светящимися карими глазами. Кто-то на фоне отдал приказ ставить паруса и уходить, объявил, что все благополучно. — Джек, ты очнулся! — определенно, голос Гиббса. Расплывчатое пятно в виде него стояло нагнувшись позади Энджи. — Конечно, очнулся. Я вроде бы сегодня ещё не пил. Чувство юмора на месте. Это точно его реальность. Он в порядке. Мужчина оперся на обе руки друзей и достаточно уверенно сам поднялся. Гиббс спешно куда-то удалился, наверное, чтобы принести ему его камзол и шляпу, как настоящий старпом. Пока Джек провожал его взглядом, случайно обнаружил у себя на плече перо и судорожно забарахтался и задёргался всеми конечностями, чтобы его стряхнуть. У него теперь, определенно, боязнь пернатых. — Последний остров Сиринов остался позади. Не пойму, как это вышло. — начала вводить капитана в курс дела Анжелика. — мы с Гиббсом видели ужасные видения, словно галлюцинации, а я чуть было не выбросилась за борт. И тебя мы еле нашли, ты что-нибудь помнишь? — пиратка заботливо отряхнула рубашку Воробья. Джек в конце-концов настроил свое зрение и восстановил все в памяти, сосредоточив внимание на девушке. И сразу же взял за плечи, серьезно посмотрев в ее карие глаза. Самые родные, живые и настоящие. Анжелика даже замерла от неожиданности. — Энджи. Прости меня за все это. — Джек должен был сбросить тяжелейший груз со своей совести. Пират причинил ей столько плохого, даже если она и не помнила об этом, помнил он. И эти кошмары мучали его и не позволяли выражать другие свои сильные чувства. — Я, конечно, не выбрал бы собаку. — и снова свёл все в шутку пират. Долго быть столь серьезным он не мог и оставаться под ее впечатленным и взволнованным взглядом тоже. Поэтому тихо отошёл и оставил девушку наедине с самой собой. У нее самой в какой-то момент упал с сердца некий груз. Будто бы Джек освободил их обоих этими словами. Она простила. Простила ему все, о чем помнила или знала только по рассказам. От лёгкости внутри казалось, что ее вот-вот снесет ветерком. Она становилась старше и чувствовала себя уже взрослым самостоятельным человеком. И иногда ей казалось, что все те этапы из прошлой жизни все же есть в уголках ее памяти и она, правда, вспоминала, что с ней все это когда-то было. Но волшебных птиц-сиринов, свое управление целым кораблем в роли капитана, эту ответственность, переоценку ценностей она никогда не забудет уж точно. К Джеку подошёл Гиббс. Товарищи стояли в хвосте Стрелы и провожали недобрыми опасливыми взглядами острова. — Знаешь, старина, — начал нехотя старпом. — кажется, мы все перепутали. Воробей щурился от закатного солнца и всё ещё не мог выйти из раздумий и стресса от того, что на него столько всего нахлынуло за часы, что он был без сознания. — Что? Джошами ещё раз вздохнул и вынул изо рта щепку. — Это были не Сирины. А Алконосты. Древние твари с лицами женщин, которые своим криком лишают моряков чувств. Но не заманивают умереть или спрыгнуть за борт. Это работа той самой редкой и магической птице-девы, что насылает иллюзии и заставляет человека столкнуться с собственными страхами. И именно на том самом острове жила одна такая. Пираты отдалялись от острова чудо птицы и только сейчас осознавали, насколько страшной и опасной была эта встреча. Никто не поверит им даже в трактире, полном пьяниц с собственными галлюцинациями. — Эта тварь чуть было не погубила нас. Кстати, Джек. — сделал паузу Гиббс, не смотря на друга. — что видел ты? Какой твой самый большой страх? Воробей молчал целую минуту. Он стал другим человеком в душе. И все его страхи просто померкли перед одним. И он, бросив задумчивый и тяжёлый взгляд на горизонт, коротко ответил. — Время.