Remuneration

Середина рабочего дня. У них как всегда шли полным ходом боевые тренировки. Мышцы уже пришли в тонус и тело медленнее уставало. Теодор начал чувствовать себя более выносливы и снова сильным, зверем, каким он был еще в Фокс Ривер. Конечно, за неделю тело не претерпит каких-то заметных изменений внешне, но внутренне выносливости прибавится. А вот Гретхен, как никак, будут еще впереди ждать изменения тела. И как раз внутренние происходили очень быстро. Кроме голода, её женские гормоны тоже сходили с ума. К этому всему в придачу, она должна была слушаться парней, следовать их правилам тренировок, выполнять определенные нагрузки. А этого её дерзкий характер и перестройка никак не соглашались принимать. Но ребята привыкли, что она не всегда согласна, может дерзить, вызывать на разборки, отпускать язвительные шутки. Это им даже нравилось, её поведение. — Когда ты делаешь выстрел, ты поднимаешь обе руки с оружием с таким замахом, что их по инерции тянет обратно вниз. — Том подвел её к мишеням в конце зала. — Посмотри, ты всегда попадаешь чуть-чуть ниже цели. — У ваших Кольтов очень большая отдача и я не собираюсь стрелять не так, как я привыкла, — заявляла в очередной раз Морган. — Подожди, дай-ка мне, — Келлерман подошел к ней и перехватил ее руки, встав сзади, на место Тома. — Смотри, когда ты достаешь пистолет, чтобы стрелять, держишь сначала одной рукой, потом присоединяешь вторую уже перед собой на прицеле, — мужчина повторял движения, которые проговаривал. — и тогда по инерции сжимаешь обе руки. И поэтому отдача чувствуется меньше. Попробуй. — Пол вложил ей в руки оружие и отошел за линию стрельбы. Девушка зарядила магазин и вернулась на позицию. Примерилась сначала издалека, немного постояла, настраиваясь, затем быстро свела руки, как он ей показал, и выпустила сразу половину обоймы. Том засмеялся. Что за женщина! Палец в рот не клади. Не дожидаясь никого, она направилась ко второй мишени проверить попадания. — Еще есть пожелания, как мне встать или какой глаз закрывать? — издевательски возмутилась и без того раздраженная Морган. Но такое внимание и близость Келлермана всё равно казались приятными где-то на подкорке сознания, глубоко в том, что звалось её сердцем. Он и раньше учил её стрелять. Из боевого оружия времен той страшной войны. — Так, всё, заканчивайте, — Док заметил крепатуру и дрожь в руках девушки. Она держала стрелковые с десяти утра, ей пора было сделать перерыв. Да и всё помещение порохом пропахло. — Я в порядке, — гордо ответила она, хотя чувствовала усталость и понимала, что время для паузы. У неё в голове уже гул стоял от выстрелов. Явились Рэндж вместе с Роком, у них сегодня решались какие-то свои уличные дела, всё утро их не было с ними. Келлерман сразу пошел им навстречу к общему столу, а Ти-Бэг, выиграв момент, когда от неё все отошли, оказался тут как тут. — Не надоело еще крутиться с ним? — навязывался он, идя за ней следом, как за лакомым куском. — Нет. — А чувствуешь себя как, голова не кружится? — он все боялся повторной потери сознания. — Нет, все хорошо. — Хочешь, я проверю твое сердцебиение? Они привыкли целыми днями быть вместе и то, что теперь ее забирали его же парни на разного вида тренировки, было очень непривычным для Теодора. Который всегда так сильно привязывается к кому-то, кто дорог. И даже вдвойне. Ему не хватало ее внимания и взглядов. — Тедди, не заставляй вешать тебя вместо мишени! Когда же пройдет эта раздражительность? — Ребята, все готово, — Рок грохнул коробку с каким-то беспорядочным металлом на стол и посмотрел на нее, как великий скульптор не свое творение. Этот «проект» был ценен для него, парень надеялся, его теперь здесь все зауважают наравне с Декерстаром. Команда собралась вокруг стола. Рок достал одну из тех деталей металлического цвета, темных, не блестящих, со следами сварки и пилежки. По форме она походила на патрон или кеглю, а размером была около двадцати сантиметров. — Мощная, как разрывная мина. В центре в основе те взрывчатки, как вы и просили, — Спейс представил свою разработку на оценку ребятам. Рэндж молча набрал таких четыре штуки, попутно рассматривая. Гретхен протянула ему свою пустую сумку. Мужчина сложил их туда осторожно, сначала прикинул сам, а затем вернул ей. — Не кажется, что тяжелая? Морган надела её на руку, как обычно и пожала плечами. — Нет, всё вполне поднимаемо. Главное, что в этом центре не будет металлоискателей, мобильных этот груз засечь. Сколько у меня времени? — Наши будут стоять недалеко от дороги, где поедут машины вашего дружка, оттуда до перекрестка без пробок минут десять. Вы должны успеть за двадцать. — Том посмотрел на нее и Пола. — Всё оружие будет у нас. — Мне нужен какой-то легкий пистолет туда, иначе это слишком рискованно. Если что-то пойдет не по нашему плану. — черноволосая вопросительно посмотрела на мужчин. — Типа Springfield или M&P? — Я никогда не стреляла с Springfield. — M&P прекрасно подойдет. — Пол хотел всё решить за нее. — Благодаря низко посаженному стволу и высокому хвату, отдача ощущается более приятной, а сам пистолет меньше уводит с линии прицеливания, это позволяет вести огонь прицельно в более высоком темпе. — кажется, он тоже в Компании учил всю энциклопедию огнестрельного оружия. — Зачем мне высокий темп? Я же не с него буду стрелять в нашем основном деле. — Ладно, решили. По техническому обеспечению и финансам я больше не нужен? — Келлерман вопросительно поднял руки. Возражений не было. — Тогда я звоню насчет своей отлучки и продолжаем работать. — мужчина достал телефон из пиджака и направился к выходу на улицу. Гретхен тут же за ним, но Теодор хотел было опять к ней пристать. — Не ходи за мной. — коротко бросила она, накидывая на плечи свою кожанку и, громко стуча каблуками вышла из здания вместе с Полом. Это, разумеется, не обрадовало Ти-Бэга. Нет, он не хотел сказать что-то важное, поговорить или пристать с очередным вопросом о самочувствии, но ему нужна была именно она сама. Просто встать рядом с ней, отпустить какую-то фразочку, вызвать у нее эмоции, поймать взгляд, улыбку. Ощутить её состояние. Но она рвалась к нему. К этому конгрессменешке. Что в нем особенного? Что у них было такого в прошлом? Может, ему рискнуть ее расспросить об этом? Купить любимые конфеты… Или пасту с шоколадом и креветками?

***

Следующую половину дня они провели на совместной тренировке. Но Гретхен каждый час останавливали и давали отдохнуть. А вот Багвелла выматывали словно за двоих. Он уже растянул себе спину, каждый раз хвастался за поясничный отдел и разминал шею. С него достаточно. Выстрелить в лицо этому Хайдеру, который их заказал, сил хватит. Уходить они собрались только когда начало темнеть. Завтра утром у него выходной, ребятам надо на разборки в другой город. Её заберут всего на пару часов, куда-то в другое место. А вот «мистер Занятость» был свободен. Багвелл надеялся, что он не потащится с ней к ним домой поговорить о чем-то очередном из прошлого. Вот и сейчас он шел за ними следом, мило болтая с ней. Хотя Морган не отвечала и эмоционально никак не реагировала. Конечно, Багвелл уверен, что ей не было дела то этих глупостей, она его девочка, стальная и суровая. — Подбросишь нас? Мы сегодня без машины, — как констатацию факта произнесла хмуро Морган, открывая тяжелую железную дверь выхода из здания. — Кто-то встал не с той ноги? — Пол обернулся на Ти-Бэга, подозревая, что тот вчера перебрал с алкоголем и поэтому не сел за руль. Да и больно уж часто пропускал удары. — Нет, просто наша малышка в сервисе. — по-деловому дерзко, что у него плохо получалось, ответил Ти-Бэг. — В тот раз ты был на другой машине, тебе их предоставляют на работе? — Морган сощурилась, глядя на брюнета со щетиной. — Что-то вроде того. — Не знала, что у нас в стране практикуется такой бартер в правительстве. — Хочешь и себе новенькую машинку? — Келлерман всячески усмехался, делая вид такого противного мачо, просто бесил и нервировал Багвелла, который шел за ними двумя с сумкой. — «Машинку»? Э, нет, парень, она любит большие тачки. — перебил Пакетик. — И не только тачки. — добавил мимолетно Келлерман в споре с ним, кто лучше знает Гретхен. — Тедди. — раздраженно снова закатила глаза девушка. Почему он вечно начинает эти перепалки? Она лично так устала, что даже разнимать их не хочется. Только сейчас Теодор заметил, что это за марка — черная Шевроле Круз, блестящая, новенькая, дорогая. И вспомнил былые годы, чуть притормозив перед ней. — А что, чуть-чуть побольше в магазин игрушек не поместилась? — Багвелл усмехнулся над авто. — А давай проверим, поместишься ли ты в багажник? — отвечает немного раздраженно Пол. — Заткнитесь, иначе один из вас действительно поедет в багажнике, а другой на крыше, примотанный скотчем. — Гретхен продолжала закипать. — Она всегда такая нервная? — Нет, только когда не за рулем. — А мы втроем поместимся туда? — Теодор все никак не мог отвести внимания от размера машины. У него что, комплексы на эту тему? — Ну это ведь ты называешь свою машину «малышкой». — учтиво покосился на него Пол, открывая дверцу водительского сидения и приглашая их в салон своего авто. — Всегда со мной случались неприятности, когда в моей жизни появлялась черная Шевроле. — хмуро произносит он как-то с подозрением, недоверчиво и расплывчато, без всякого желания садиться в неё. На такой же машине его увезли те охранники, когда он отвлекал их бредом о слониках. — А разве ты не на ней ездишь? — но Пол как всегда решил съязвить перед ним, намекая на его Шевроле Тахо, которая сейчас стояла в сервисе. Гретхен ожидала, пока Багвелл соизволит сесть назад и они уже, наконец, поедут домой к вкусному ужину из какой-нибудь курице в сладком сиропе с бананом или на что ее потянет за эти двадцать минут, что они будут ехать.

***

— Когда я была беременна Эмили, мне ничего этого не хотелось. Тем более, так рано. Вечер не задался. После первых пары ложек ужина её по традиции ждало свидание с унитазом и отвращение к приготовленному им ризотто. Теодору было тяжело смотреть на нее в таком состоянии, как она сворачивалась вдвое, ходя по дому из стороны в сторону и сжимая живот рукой. Но он ничего не мог сделать и хуже того — просто не осознавал этого. А она не могла принять никакие препараты, чьим «особым» сочетаниям ее учили в Компании. Они не предназначены для сохранения беременности и, тем более, здоровья плода. Мужчина отложил приборы и посмотрел на Гретхен. Она очень похудела, даже если сравнить с фигурой, которую имела пять лет назад в Гейт. Она была сильной, мощной, красивой, упругой, с сумасшедшими сочными формами. И еще пару месяцев назад сбросила парочку кило, довела свое тело до идеала, который Багвеллу и не снился. Стройность, сексуальность, эти её мышцы, сладость отточенного тренировками тела… А когда теперь она отказывается от еды, не важно сама она или её желудок, это начинает негативно влиять на весь организм. Да, это надо было просто пережить, помочь ей ничем нельзя, матка будет давить на кишечник и желудок, заставляя их отторгать принятую пищу. Мозг не воспринимает никакие вкусы, гормоны бунтуют, тело не слушается. И, вроде бы, вторая беременность должна проходить, как предыдущая или даже легче, но у нее это будто был первый ребенок, который отыгрывался за всех, которые могли бы быть до этого или были бы еще потом. Будто знал, что его не хотели изначально. Весь в своих родителей. Морган не находила себе места, упиралась руками в каждую поверхность и опускала голову, так ее вестибулярный аппарат меньше требовал позывов к тошноте. — Ну и вонь в этой квартире, — зло произносит она, озираясь по сторонам. Ти-Бэг тоже огляделся: в спальне вторые сутки стояли палочки корицы, на плите истончал ароматы вкусный ужин, а за окном приятно пахло холодным дождем. Что-то она слишком чувствительна к запахам. — Может, сделать тебе чай? — Теодор вновь предпринял попытку угодить ей и проявить внимание. Он понимал, что она не специально, не пользуется положением, не капризничает и не придирается, просто человеку реально плохо. Наш организм самая сложная штука, с ним не договориться за деньги, не запугать и не зашантажировать. — Нет, никакого чая. Не надо, — медленно крутит она опущенной головой. Да, ведь когда в двадцать лет она впервые забеременела, её организм был силен и здоров. Не то, что после всех этих испытаний, войн и пыток.

***

К самой ночи её внутренние безумства прекратились, оставив только чувство усталости в самом теле, как после долгого боя. И вот, такая опустошенная, потерянная и пустая, со стеклянными глазами она сидела в подушках перед ярким мелькающим светом телевизора и смотрела в никуда. Теодор не рисковал ложиться рядом и как-то ее тревожить или навязываться, он ходил неприкаянным домовым вокруг стойки сзади, допивая ягодный смузи и глядя на нее. Уже почти час ночи, а она никак не могла заснуть. Просто не ложилась. И как её убедить в том, что сон давно пришел к её организму? — Холодно, — вдруг произносит тоскливо женщина, слегка повернув голову. Не приказным тоном, а даже как-то печально, просяще. Он не долго думая, достает из-за хлама за дверью, из ящиков, тот самый коричневый плед, под которым она согревалась после падения моста. До тех пор, пока не стала согреваться уже под ним. И накрыл её плечи сзади молча в надежде, что она, наконец, поймет, что всем пора спать и сидеть просто так это не выход. Да, за окном не жарко, март, всего девять градусов, еще и дождь прошел. Поэтому мужчина сам кое-как залез под одеяло рядом с ней и с упрямым каким-то вынужденным видом придвинулся и накрыл плед на ее плечах своей рукой с протезом. Он ненавидел, когда он на виду или как-то привлекает внимание, но… Это ведь была Морган. Единственное, что оправдывало все его завтраки по утрам, ее любимые конфеты и характер заботливого бродяги, каким он и был с тех самых пор, как спас её. Что шло по телевизору уже второй час он не знал, просто пялился в картинку, чтобы не слышать собственных мыслей в голове. А их было много. Ему некомфортна эта неизвестность и натянутость. Он не знал, каково ей, может, она уже закипает, и вообще то ли он делает, что она хочет? Да кто он вообще такой, чтобы что-то для кого-то делать? Этот вопрос постоянно боролся с заботливым бродягой внутри Теодора. И в последнее время эта борьба была все более частой, но такой бессмысленной и кратковременной… Уснула. На плече ощутилась тяжесть ее головы, теплота пледа фантомно улавливалась той рукой, которой нет. Он часто чувствовал подобное, призрачно, будто протез это живая ткань. Багвелл осторожно покосился на ее лицо на уровне своей груди и, убедившись, что Морган, и правда, в беспомощности, наконец, отдалась сну, выключил телевизор. Стало резко темно. Какая-то нежная часть его вдруг проснулась и ненавязчиво заставила его слегка прикоснуться колючим подбородком к ее голове. Потереться так задумчиво, будто обыденно, не специально. Но он это делал впервые. Такой жест любви. А, может, он, и правда, просто почувствовал что-то родное и ему захотелось ее обнять, проявить ласку? Она спит. А он будто боится, что она увидит эту «слабость» и в нем самом тоже. Но что, если им теперь не страшно быть такими? Вести себя, пускай, и так человечно, не сурово, тепло друг к другу. По крайней мере, он все еще оставался таким.