Remuneration

Линкольн-центр. Восемь часов вечера. Самый большой зал на первом этаже. Повсюду красные ленты ограждений, кулисы, выставки реквизита, кое-где даже экспонаты, куча охранников, резко выделяющихся из толпы дам и кавалеров своими внушительными размерами и черными очками с рациями. Морган и Багвелл были сегодня налегке. Одеты соответственно мероприятию, спектаклю, с собой только личное оружие с парой патронов: у него за пиджаком, а у неё под платьем. Девушке пистолет немного мешал при ходьбе ещё и на каблуках поэтому приходилось все время стоять в позе приманки, выставив бедро, и всем улыбаться. Джефри познакомил их со своими коллегами, но чисто для прикрытия, как «друзей семьи». С ним была какая-то милая женщина, но она слишком увлеклась выставками театральных костюмов. Как оказалось, это миссис Ферсон. Их сын Генри играл сегодня одну из главных ролей — молодого солдата, и ещё до начала первого акта вырвался на приветственный мини-прием, где гости общались с артистами. — Знакомьтесь, Ферсон-младший, мой сын — Генри, — в духе гордого отца Джефри похлопал по плечу темноволосого парня лет двадцати пяти и тот пожал им руки. — Очень приятно. Вы работаете у моего отца? — немного смутился тот, но ему было очень любопытно. — Можно и так сказать, — подернул бровью Тедди. — Я знаю, что нам необходима охрана и рад, что в ОСС появились такие профессионалы. — как выученную фразу выдал Генри, кивнув. — Папа мне о вас рассказывал. — О, неужели? — Морган будто удивленно повернулась к Джефри. — Видно, не так много, — усмехнулся Теодор, зная, что о преступном их прошлом знают отныне лишь люди из прошлого. ОСС уже выполняет свою работу по зачистке информации. Как раз вовремя. — Волнуетесь перед спектаклем? — сменила тему Морган. — Да, немного. Но, уверяю, вас ждет захватывающее зрелище. — молодой актер точно любил своё дело. — По сюжету мой герой, солдат Шаймус, потерял свою невесту на войне — она военный хирург — и решает застрелиться. Монолог проработан до мельчайших деталей. — А реквизит? Копия какого оружия? — Простите, не разбираюсь. Мы не используем настоящее оружие в сценах. Револьвер искусственный, как мне сказал ассистент. Но костюм со времен настоящих военных действий! И интерьер комнат будет обставлен в духе эпохи… Пока вдохновленный театральным искусством Генри рассказывал о предстоящей драме, Теодор снова погрузился в себя и свои мысли. Шум вокруг приглушился, всё замедлилось, как в тумане. Взгляд мужчины упал на зеркальную стену, слева от которой они стояли рядом с семьей Ферси и прессой. Позади них в отражении белая стена с логотипами театра, алый пол, кое-где штативы камер, но всё очень привычно и даже спокойно. Ничего больше не напрягало — они чувствовали абстрагированность от всей этой суеты и атмосферы, были ограждены, что ли. И Багвелл впервые посмотрел на них двоих со стороны. Наверное, это был первый осмысленный раз после того момента, когда они стояли перед зеркалом шкафа в Хендерсоне. Всего пара дней как вместе. Она в его рубашке с Глоком 17, рвущаяся убить Селфа. Он — в фартуке и черной смазке для оружия, всё ещё желающий простой и тихой совместной жизни… Как же они изменились за эти три года. Стали такими серьезными, поднялись словно на сто уровней выше, «прокачались» и раскрылись до своей бриллиантовой середины, скинув грязную и потрескавшуюся скорлупу. Вот же он теперь, красавец, и не узнаёт в себе беспощадного зверя, убийцу, жалкое отродье, сломленного мальчика. Стоит на красной дорожке и так свободно и привычно обнимает её тонкую талию. Словно делал это всю жизнь. Всё на своих местах. И она, почувствовав, как он медленно сжал покрепче объятия, ответно мимолетно погладила его по спине, запустив руку под пиджак. Не с той стороны, где пушка. Знала. Это было так… Собственнически, что ли. В хорошем смысле. Они настолько привыкли к друг другу рядом. И девушка даже ни капли не напрягалась, не думала о том, как именно к нему прикасалась. Не проговаривала в голове совестливую речь перед тем, как ответить на поцелуй, когда они ехали в аэропорт с Мальдив. Смирилась с тем, что у неё есть он и так будет всегда. Так обычно бывает у пар в браке. Лет так после десяти… А ещё день назад они задавали друг другу вопросы о первом партнере и грехах юности. Наверстывали всё, что пропустили. Но Багвелл не жалел, что встретил впервые именно восемь лет назад. Кто знает, как бы всё сложилось, будь эта дата иной? Столько моментов подводило их к этому. Если бы он успел убежать из дома Уистлера перед её приходом? Если бы кто-то из акул Фэнга завалил его? Что, если бы она действительно выстрелила бы и попала в него на парковке? Или он не смог бы уговорить Линка не убивать её? А Майами-Дейд? Его одиночный побег в 2013, тот день на мосту, перестрелка с Хайдером, разборки на улицах Эдисона… Его уход. Боевые учения в Индонезии. И эта авария… Судьба самая непредсказуемая штука на свете. В любой момент может произойти всё, что угодно. Они должны каждый день жить, как последний. Багвелл это понял. Когда столько раз чуть не потерял всё.

***

— Любви нельзя поверить — лишь отдаться! Отдаться страсти, нежности её, любимой покориться! О, муки одиночества, вы сгиньте! Я власти пламени душою подчинен! Не выстоять в бою без единения… Быть этой ночи полною любви! — Генри очень страстно исполнял свою роль. По сюжету солдат в ночь перед войной терзается мыслями о своей любимой девушке, которая работает медсестрой при военном госпитале неподалеку. И солдатик-любовник никак не может ни на чем сосредоточиться и думать о защите Родины, пока не заключит любимую в, возможно, последние объятия. Морган усмехнулась. Да, у них тоже кукушка едет, если долго сдерживать свою агрессию и сексуальную энергию. Всё валится из рук, бесит и давит, никакая служба не дается двум агентам, если те жаждут разрядки, о которой говорилось и в пьесе. Свет погас, на сцене сменились декорации, загромыхала музыка. Но мысли об этом уже крепко засели в голове агентов. Багвелл тоже не против обсудить с ней это действие. Где-нибудь в гримерке… Рука мужчины обжигающе легла на колено Гретхен. Брюнетка от этого только сильнее выпрямилась, раскинула руки и напряглась, улыбаясь так коварно, что даже глаза засверкали в темноте, как у злобной кошки. — Пойдем-ка отсюда… — произносит Теодор у самого уха черноволосой, которая делает вид, что ничего не замечает и не заводится от его слов. Ей это с трудом удается, поэтому улыбка превращается в оскал. Ухода одной скромной пары в черном никто особо даже не заметил — начался акт военных действий в пьесе. Но и у них двоих вот-вот совершится один не менее опасный акт за запертой дверью маленькой гримерной. Прямо на туалетном столике, судя по довольной позе Морган уже на нем. В тишине отдышка и приглушенный нетерпеливый рык Тедди заставляли даже испугаться и покрыться мурашками в предвкушении того, что сейчас будет. Прямо как в первый раз. Он всегда будет опасным и грубым для неё. И не менее жестоким, чем в Гейт. — Только на этот раз веди себя потише, чтобы я не закончил всё так же быстро, как и начал. — мужчина судорожно и спешно расстегнул свой толстый ремень на брюках и строгими рывками поднял края её платья наверх, пристраиваясь. — Я не могу не кричать, когда мы делаем это в общественных местах, Тедди… — едва может ровно дышать девушка, поскорее ловя его горячие губы и обхватывая руками за шею. Разумеется, тут как тут тихонько и ненавязчиво завибрировал телефон. Сквозь прерывистое дыхание их обоих и возню на столе было сложно отреагировать на этот раздражитель. Но Багвелл совладал лишь с одной рукой и достал из кармана телефон. — Хофман. — прочел он имя на определителе. — Хочет поинтересоваться, как спектакль, на который его не пригласили? — с издевкой зашептала Морган, уже запуская руки под рубашку Теодора, всё ещё не собираясь отступать от получения желаемого. — Алло? — притворяясь спокойным ответил мужчина. — Ну и где вас носит? Уже середина второго акта. — строго начал отчитывать их вдруг мужчина на другом конце трубки. В это же мгновение у Теодора упал весь его настрой и улетучилось желание, провалившись куда-то в туфли. Они даже и подумать не могли, что Крейг тоже присутствует сегодня в театре. В качестве кого? И он что, следит за теми, кто должен следить за безопасностью? — Мы сейчас будем. — быстро брякнул мужчина, положив трубку. Морган спрыгнула со столика и опустила края платья, расстроенно выдохнув. — Ферси не сказал, что у нас будет нянька. — Этот парень что, носит плащ-невидимку?! С чувством досады и раздражения, но пара всё же вернулась в зал и к своим обязанностям. Суть сюжета пьесы они уже потеряли, так что занялись тщательно слежкой за помещением, подозрительными зрителями, балконами, входами и выходами. Когда на сцену влетел гордый солдат Генри, агенты все же решили посмотреть на его игру. Ферсон улыбался. Кажется, впервые искренне и от души. Что ж, Багвелл научился отличать, когда человек счастлив по-настоящему или нет. С Морган он вообще стал отличным психологом за всё это сумасшедшее время, что они вместе. — Не будет жизни мне без той, кого люблю. Да будет так и я курок взведу!.. Парень играл очень реалистично, настоящий талант. Гретхен и Теодор даже успели проникнуться и отвлечься. У девушки слегка защемило сердце — напоминало одну из сцен с настоящей войны. А она это всегда больно ощущала на себе… Но вдруг, когда Генри взвел курок реквизитного револьвера, Морган навострила ушки, словно собака. Выпрямилась. Этот звук… Громкий металлический щелк. Холодный и железный, тяжелый и опасный, ледяной. Девушка покрылась мурашками и замерла. Сердце пропустило удар. Не может быть. Но она никогда не ошибается ни в чем, что касается оружия. Багвелл тоже слегка сощурился, что-то высматривая. Он, конечно, не профи, но нечто в этом звуке смутило и его. Солдат поднес пистолет к виску и по сюжету должен был стреляться, а потом и свет бы погас, создавая впечатление настоящего самоубийства героя. Но… В полумраке сценичного света Гретхен вдруг заметила блеск металла. Наган. — Оружие! Всем лечь на пол! — девушка вскочила с места (благо, это был первый ряд), хищной рысью взлетела на сцену и выбила из рук Генри пистолет. Оружие с железным грохотом упало на пол под крики ужаса и непонимания толпы. Багвелл достал свой Глок и тут же закрыл собой Ферсона. Спектакль оказался сорван ценой спасения жизни сына Джефри. Кто-то подложил ему вместо реквизита настоящее заряженное оружие. И Морган чудом услышала этот звук снятия с предохранителя и блестяще выполнила свою работу. В абсолютнейшем шоке были все. Особенно другие агенты, которые уже по примеру главных охранников вооружились и ошарашенно смотрели на Морган и перепуганного Генри. Девушка осторожно подняла наган за спусковой крючок и посмотрела на Ферси. Впервые за всё время в его глазах отразился и настоящий страх… Брюнетка быстро прикинула вес оружия. Вероятнее всего, в магазине всего один патрон. Предусмотрительно, чтобы Генри не заподозрил излишнюю тяжесть. Девушка отложила его на стол и показала руки, чтобы её не пристрелили свои же охранники за такое непонятное поведение. — Это настоящий наган, в магазине один патрон. — голубые глаза предупреждающе переметнулись на Генри. — На вас совершено покушение.