***
— Мистер Багвелл! — из-за угла вырулил ещё один доктор, кажется, тот хирург, который занимался их шрамами. Теодор чуть за пистолет не схватился от неожиданности. — Док! — но узнал усатого мужчину. — Рад, что вы заглянули, — немного чудной доктор принялся открывать свой кабинет. — Да нет, я тут просто присматриваю за миссис Багвелл, — легко махнул рукой мужчина, сразу машинально спрятав протез в карман. — Думаю, у меня для вас есть кое-что интересное. Касаемо результатов вашего полного химико-генетического анализа, сданного на прошлой неделе. — заинтриговал его хирург и открыл белую дверь. — Зайдёте? Благо, здесь было не совсем как в противной и холодной до дрожи операционной. Кабинет сейчас не в дежурном режиме, больше похож на темную каморку или склад лекарств. Хотя после того, как док включил несколько ламп и мониторов, стало как-то не по себе. Присесть кроме как на кушетку было некуда, поэтому Теодор прислонился к ней поясницей и поерзал. — Кем были ваши родители, мистер Багвелл? — не глядя на него задал вдруг вопрос мужчина. — У нас нет сведений о вашей семье. Тедди сделал максимально непринуждённый вид и ответил легко и быстро. — Отец работал на кладбище, а мать… Болела. — но не мог не вцепиться пальцами в край кушетки на этих словах. — Хм, я не об этом, — док закопался в бумагах. — Вы — уникальный случай. В вашем генотипе содержатся повреждённые хромосомы, которые в 75% случаев приводят к наследованию мутаций и тяжёлых болезней или же отклонений. — док быстро раскусил его. Не зря Теодор всю жизнь не доверял людям в халатах. — Чем болела ваша мать? — …Олигофренией. Он хорошо выучил это сложное название. Ведь простым языком эта болезнь звалась слабоумием и подобными фразами всегда дразнили его. Но только те, кто не знал Тедди, как ученика с идеальными оценками. — Ваш отец — близкий родственник вашей матери? Молчание и напряжение, а также нервная испарина на лбу Багвелла сказали сами за себя. — Что ж, ваш иммунитет и доминирование здоровых хромосом очень редкий случай, второй за мою практику. — хирург не стал давить с вопросами о биографии мужчины. Вместо объяснений Теодор уставился на его бейджик и, чтобы отвлечься, без конца читал имя — Роберт Вортфойл. Его брата по отцу тоже звали Роберт. Невольно он вдруг вспомнил, как после побега убил психолога, который покопался в его личных переживаниях и вытянул наружу всю его душу. Ему тогда знатно полегчало. — Скажите, мистер Багвелл, у вас есть дети? — доктор Вортфойл снова начал что-то искать в бумагах, будто проверяя. — Н…нет, я… — подернул плечом Теодор, пряча взгляд и хмурясь. Столько раз отвечал медикам в Фокс Ривер одно и то же, что привык. — Да. — выдавил едва он, не веря собственным словам. И четко попытался восстановить в памяти образ маленького голубоглазого ангела в своих руках, который перебирает ножками и смеётся. — Вы не обследовали его у генетика? Возможно, у него тоже имеет место наличие повреждённых генов и они могут оказаться доминантными. Хоть вероятность и мала. — док поднял руки, предупреждая волнение Теодора. — Нет, она… Она совершенно здорова и… — на Багвелла напала такая паническая дрожь, стеснение и неловкость. Он будто говорил о чужом ребенке, которому мог навредить и оправдывался, что не прикасался к ней своими «нечистыми» генами. — Возможно, у неё есть какие-то внешние наследственные особенности или отличия? Необычные родинки, цвет волос, глаз, отставание в развитии, тревожность, болезненность? Это могло бы помочь мне сделать некоторые выводы о возможности наследования опасного генома. — но видя полную апатию и нервное сокращение мышц на лице Теодора, Роберт находил новые подходы к нему. — Знаю, в таких вопросах лучше разбирается ваша жена. — не ведая о Багвелле абсолютно ничего, кроме медицинского досье, док предположил, что тот женат, раз у него есть дочь. — Да спросите у нее сами, — от этого напряжения Тедди машинально усмехнулся и махнул пальцем на дверь окулиста за стенкой. — В смысле, она… Но мы не… — весь его богатый словарный запас резко улетучился. Но то, что Багвелл уже мог говорить о Грейси с кем-то посторонним и даже подтверждать свое отцовство, было успехом. — Я вас понял, — Роберт Вортфойл молча сделал пометку у себя на бумагах, едва кивая. Но пауза заставила Теодора задуматься о его вопросах. И поволноваться за девочку снова. — У неё… Необычный цвет глаз. — молвил загадочно он, привычно кусая язык во рту и потирая щетину на подбородке пальцами. — В каком смысле «необычный»? Гетерохромия? Альбинизм? — Нет, — нахмурился сбивчиво Тедди, опустив голову и пытаясь сформулировать. — у меня глаза карие, у Гретхен — голубые, а у дочери, скорее, цвета бирюзы. — только сейчас Тедди осознал, что несёт бред озабоченной глуповатой мамаши-разведенки. И впал в ступор. — Что ж, это и может быть той особенностью, о которой я говорил. — развел руками док. — Вероятность наследования вашей дечерью голубой радужки 50%, так же как и радужки карего цвета. Если в роду у ваших родителей или родителей мисс Морган были носители гена голубых глаз — вероятность возрастает. И, пожалуй, я могу предположить, что ваша дочь не унаследовала повреждённый ген вашего рода, возникший при кровосмешении ваших родителей. Эта новость невероятно облегчила сердце Теодора. — Но всё же, я рекомендую вам наблюдаться у специалиста генетика после окончания сотрудничества с Отделом, — Роберт улыбнулся и сложил руки. После того, как Багвелл вышел из кабинета, он ещё долго думал об этом разговоре. Тема кровосмешения, наследования повреждённых генов так заинтересовала его и взволновала, что он начал задумываться о том, чтобы провести такое же исследование и генома их с Гретхен ребенка. Узнать всё и о её семье, наследственности, задатках. Не думала ли Морган о своем отце? Есть ли у неё ещё братья или сестры, племянники? Факт родства Эмили и Табак он резко игнорировал. Как и сама девушка. Но на душе, где-то глубоко внутри его личная трагедия носителя «нечистой», «плохой», «испорченной» крови начала заметно растворяться. Он осуществил свою мечту — произвел на свет чистого прекрасного и здорового ребенка, родного, плоть от плоти своей. Снвое наследие. В Грейс — его полное искупление. И он чувствовал это. Вместе с лёгкостью поутихла и жажда мести через жестокость и убийства. Вся эта история с насильником из прошлого Гретхен отошла далеко на второй план. И в голове бывшего психопата и убийцы появились совершенно бескорыстные и светлые мысли о будущем, о семье, покое и счастье простого человека без холодного металла оружия за поясом брюк. Однажды, очень скоро и эта его мечта осуществится… Дверь кабинета открылась и Гретхен, наконец-то, вышла. Видок у неё был какой-то ледяной, не хватало лишь звука гремучки на конце хвоста и предупреждения «лучше не трогай меня, парень». Но промолчать Багвеллу не дала деталь в ее образе, которая из-за этих мыслей сразу привлекла внимание. — У тебя зелёные глаза? Морган сначала нахмурилась от непонимания, но потом усмехнулась. — Расслабься, это просто линзы. Док велел мне поносить их пару недель для коррекции зрения, могут немного менять цвет моих глаз на зеленоватый. — судя по его лицу, мысли в голове были неоднозначные, поэтому девушка приблизилась. — Нравится? — улыбнулась краешком губ. Багвелл, который уже очень утомился за это короткое время наедине с допытливым Робертом, лишь нервно выдохнул и закатил глаза. Им давно пора быть в тире.***
— Уверена, что сдашь с младшей группой? — Майкл сменил очередной магазин в оружии и закрыл коробку с патронами. Под звуки бесконечной громкой и отрывистой стрельбы Морган соображалось хуже, ещё и после беседы с доком, поэтому она приняла закрытую позу из скрещенных рук и закусила губу. — А что, там и пушки поменьше? — лишь могла язвить девушка, на что каждый раз нервно косился Багвелл, ожидающий своей очереди рядом со старшим агентом-принимающим. — Хах, увидишь. — обаятельно и загадочно усмехнулся Майкл, демонстрируя свои мышцы перед Гретхен. Вообще в тире было ужасно душно и жарко, столько агентов вместе, искры огнестрельного, сила, мужественность. И от того все парни были без верхней одежды. — В линзах, что дал док, я уже и так вижу все оч-чень хорошо, — да и она была непрочь лишний раз поразвлекать красивое мужское тело. Раз уж Тедди не оценил её преображение. Но никто из агентов даже и не заметил. Майкл сделал ещё пару выстрелов из винтовки. — Четыре из четырех, — монотонно оглашал результат каждого мужчина, ответственный за оружие. — Десять из десяти… — тихо облизнулась Морган, сощурив глаза в черной обводке. А стоило уже давно взять себя в руки, ведь Багвелл стоял рядом и всё замечал. Это ужасно взбесило его. — Заряжай каждый плотнее, а то может дёрнуть, если неправильно установить патрон в магазине. — бухтел ему на ухо этот Майкл, ещё один «Красавчик». — Да знаю, чего тормозить! — взъелся сразу Теодор, резко поставив винтовку на опору и едва прицелился. Хотел показаться крутым и быть лучше него, но запорол всё как всегда. Один патрон всё же был установлен неровно и при взведении курка и выстреле ствол ударом отдал в плечо мужчине, чуть не выбив оружие из рук. Благо, левая металлическая не реагировала на резкий испуг так быстро и не разжалась на инстинктах. Иначе бы записали весомое нарушение. Старший следящий только настороженно покосился на Майкла и Тедди. — Черт… — выругался Багвелл, на лбу выступила испарина. — Ещё раз, пожалуйста. — строго приказал принимающий. Гретхен даже отошла, чтобы не мешать и без того раздраженному мужчине в пылу лёгкой ревности. Конечно, вторая попытка оказалась не такой успешной как ему бы хотелось. — Три четверти. Следующий. Пневматика, один и ноль. — Бывает. Не твой день. — легко без задней мысли прокомментировал Кейн, убирая гладкоствольное. — Агент сто сорок четыре. Аттестация пройдена. Можете идти. — разрешил принимающий. Багвелл молча и пыхтя развернулся, не обращая внимания ни на кого, и направился к выходу. Гретхен, всё улыбаясь как невинная школьница, проследовала за ним, скрестив руки, якобы специально, чтобы никого здесь больше не коснуться. На зло ему.