Ничего фантастичного. Монах Хаоса

В объятьях шторма они были не долго. Гораздо дольше им пришлось дрейфовать. Затем они сели на мель, а лучи лунного света заполнили горизонт контурами другой земли. Стараясь не выдать себя, кучка диверсантов наблюдали за тем, как сооружается плот, и оставшиеся на острове зеки гребут к новому берегу. - Нам пора убираться отсюда. Даже если Кооперация будет нас тут искать, Правительство загребет нас раньше. Зеки были достаточно далеко и не могли их заметить. Началась и так же спешно закончилась работа по сооружению другого плота. На другой берег они добрались вовсе без сил. Большая часть берега была ровной и пустой, если не считать останков мертвых деревьев и пушка густой растительности, скрывавшей узкую дельту маленькой речки, да еще зеков, благоразумно решивших двигаться вдоль нее. Небо пылало звездами, но пейзажу теперь не хватало контура. Оглядевшись, Лео посмотрел на Моню, в этот момент он искал взглядом Марка, который смотрел на Риту. Она слегка скривилась, бросив взгляд на Эриду, пульсирующие зрачки которой, как мотор фуникулера, тянули ее легкой поступью к Лео. Моня почувствовал взгляд и повернулся к Лео, но тому нечего было сказать, пришелец поспешно отвел взгляд и подарил Эриде улыбку. Рита подошла к Моне, отряхнула пыль с его локтя. - Давайте тут посидим, - предложил Марк. - Только недолго. Все еще рискуем нарваться на Правительство. - А что потом? Пойдем вслед за зеками? - А что еще остается? - Значит пойдем. Прятаться было негде, и они разбрелись по берегу в поисках палок для костра. Эрида пошла с Лео. - Лео, расскажи о себе. - Не знаю, что говорить. Ты бы о себе что рассказала? - Сейчас я заключенная, но чувствую себя на свободе. - А я одно время был незваным пассажиром космического корабля. Теперь не знаю, кто я. - Да ладно, какой космический корабль. - Не веришь? Не верь. Это уже не важно. - А как ты оказался в этой компании? - Плюхнулся с неба, рядом с их островом. На самом деле Лео был анархо-панком, но это не имеет значения, если ты уже не в том обществе, где прохожий назовет тебя пидором или шлюхой. Без этого слово «панк» теряет смысл. Он сам видел гибель контркультуры, ее сгубило не позерство, не говнарство, а «движение». Движ был частью доминантной культуры, реакционный, реформаторский, он был консервативным по своей сути. Таким не был Лео. Не его поколение засрал интернет и социальная сеть, ее иллюзорное, виртуальное, но личное пространство. Они искали место на улице. В родном городе не было панков, по крайней мере, близких по духу, но концерты популярных панк-групп были. Лежа у костра и глядя на небо, Лео уже не мог сдержать поток мыслей. Он был в чужом мире, но ему нравилось, а звезды были все те же. - Самое время делиться историями. Я начну, моя история в уже далеком прошлом. Кроме этого прошлого, у меня ничего и нет. «Нас было пятеро, мы шли по пустой улице. Я давно заметил, что ночью на улице тихо, гопникам пора спать, они друг друга боятся. Я шел впереди, смотрел на звезды, недоступные жителю мегаполиса. Пел, орал во все горло, а мой друг-металлист спорил с двумя девушками о том, можно ли это считать пением. Угадайте, кто был на какой стороне. Я с девчонками и не познакомился, имена забыл. Поводом для знакомства считался бы секс. Звезды – главные свидетели мира, в котором мы живем. Их взор неугасаем и непоколебим, в нем можно найти поддержку. Чтобы не случилось под их светом, оно не будет напрасно. Их сияние греет душу, а просторы безграничной тьмы делают ее свободной. Ночное небо не нависает куполом, не заставляет чувствовать себя под колпаком, во власти солнца. Звезды верят в тебя и дают надежду. Когда-нибудь ты сорвешься с поводка гравитации, а твой мир лишится последних стен. Я застрял между небом и землей, скован как Прометей. Мой взор, как и его, упирается в горизонт, который не сулит ничего кроме истязаний. Но там, за звездами, меня не достанут протуберанцы здешней власти, стоит взглянуть туда и почувствовать безграничную свободу. В ночном небе ничто не сковывает взгляд, ему не во что упереться, некому преградить ему путь. Это взгляд на мир глазами бога. Чем крупнее твой город, тем более безжизненно небо над ним. Свет ночных городских огней и смог – враги ночной свободы. Каждый, кто живет в таком городе, обманут. Эти коварные враги готовы на все, чтобы я забыл про свою любовь к звездам. Но я помню время, когда их было гораздо меньше, когда они еще не вытравили все родное из города, в котором я жил. С нами, где-то в хвосте, шел тот вечно депрессивный панк. До него еще на концерте докапывались боны, но он сказал, что все в порядке. Мы довольно сильно растянулись, поэтому мой друг не сразу заметил, как на замыкающего напали семеро. Я же обернулся только на его крик "пацаны, вы че делаете", который он счел уместным, подбежав поближе к избивающим панка ребятам. Они обратили на него внимание и, по-видимому, вознамерились отблагодарить его за обозначение своего присутствия. Я побежал было туда, но через 10 метров понял, что у меня 2 литра пива в руке, притормозил, положил пиво. Потом, не увидев нужды в предупреждениях, с разгона и прыжка ебнул какому-то парню, спотыкнулся об него же, упал, перекатился, как раз увернулся от удара ногой. Тот, кто пытался меня пнуть, проорал: "Ты че творишь, я тебя прирежу!" Либо у него был нож с темным лезвием, либо не нож, но держал он его не так, как держат идиоты в попытке запугать. Он не вытянул его перед собой, отвел руку назад, из-за этого я не стал пытаться выхватить «нож». Подошел панк, я сказал, чтобы он бежал со мной, через толпу. Я хотел прорваться к своему другу, уже лежавшему на проезжей части. Меня никто не тронул, я сумел поднять друга, но панку опять досталось. Эти ребята подняли сбитого мною парня, понесли прочь. Мы пошли в другую сторону, но я вспомнил про пиво. Оно лежало в той стороне, где еще виднелись спины уходящей гопоты. Я бы конечно без проблем прошел и забрал бы пиво, но мой друг негромко меня окликнул, а потом какая-то из девчонок (она явно была не в себе, иначе как объяснить отсутствие хотя бы капли интеллекта на дне ее черепной коробки) заорала: "Лео, после драки кулаками не машут!" Я подобрал пиво и стал уходить, но эти крики не остались вне внимания гопоты. Я дошел до своих, затем, подбежавшие двое парней, стали пытаться нас напугать. Я не стал на них прыгать, у меня было что-то не так с рукой. И снова досталось панку, на сей раз ногой по голове, с вертушки. Мы с другом двинулись на этих парней, они стали уводить нас за собой. Но тут вмешался какой-то дед, орал на них, назвал подлецами, грозил наебашить им за то, что они напали толпой. И они съебнули окончательно. Панку вызвали скорую, он валялся в отключке, с его лба стекал поток крови. Он очнулся, когда приехала карета, и отказался от медицинской помощи. Однако я решил ей воспользоваться, меня отвезли в травмпункт. Дело потом завели, сделали из меня потерпевшего. Оказалось, что я сломал себе руку об того говноеда. Не важно, смотришь ли ты себе под ноги, не желая быть частью окружающего мира, или ты приветствуешь иные миры в беспечном потоке звездного света, и то, и другое видимо настолько страшно для рабов доминантной культуры, что приходиться остерегаться их нападения толпой и со спины. Вот почему, свет звезд такой холодный.» Они уже шли по редколесью. Серый рассвет еще окрасил зеленым, но проявил контуры окружения. В сумерках идти было легче. «Твоя очередь». Голос Эриды натянул кожу, повиснув на занавешенных лицах. - Когда-то меня забрали в город по предписанию суда. Я не люблю город, но в нем больше событий. Тяжело бывает их переживать. Весело вспоминать, если это были приключения, и вспоминать не хочешь, если это городской быт. Иногда, вот как сейчас, хорошо, когда есть, что вспомнить. «Парадокс, но в городе особенно одиноко. Чем больше толпа, тем меньше в ней личностей. Одиночество вынуждает искать человека, в котором хотелось бы видеть свою опору, особенно когда ты не рожден быть частью городской толпы. А в этой толпе толповые люди, а в этой толпе ты среди оболочек. Если ты кто-то, ты там чужой. И ты – еще одна оболочка. Таковы правила маскарада, просто из страха, просто чтоб скрыть, что рожденный в неволе просто пустой. И так же мой бывший. Боялся стать кем-то, сорвать с себя маску. Ушел к другой. А я залетела. Купила таблетки. Смотрела порнушку, дрочила.. Аборт. Изначально я хотела его засушить, но он был всего лишь сантиметра 2 и совершенно неинтересный. Был еще вариант послать его в баночке с формалином новой девушке, с надписью "лучше глотай все" или "вот для тебя кусочек". В итоге просто взяла его щипцами для бровей и поджарила над конфоркой, положила на половинку батона, полила кетчупом, майонезом, поперчила, накрыла второй половинкой и.. съела.»