Нежность твоих объятий.

— Алло? — осторожно ответила Луна. — Луна? Это Гастон Перида из «Ванкувер Маверикс». Мы когда-то встречались. Гастон Перида? С какой стати он звонит ей? — Да, я помню… Привет. Чем могу помочь?  — Один из наших игроков находится в клинике Святой Екатерины, — не стал ходить вокруг да около Гастон. — Я хочу, чтобы ты взглянула на него и высказала свое мнение. Луна нахмурилась, быстро принимая решение.  — Гастон, но у вас есть свой собственный физиотерапевт. Я знаю это, потому что мое начальство убило бы за контракт с вашим клубом. Почему ты решил обратиться ко мне?  — Потому что у тебя отличный послужной список лечения серьезных спортивных травм, — ответил Гастон. — Так ты согласишься? Посмотри на него и дай мне знать, что ты думаешь. — Я…  — Спасибо. Я перезвоню тебе через несколько часов. Луна хотела сказать Гастону, что ее ждут пациенты, что она не собирается нарушать правила компании, но он уже отключился. Да что ж это такое! Черт подери, она даже не успела спросить, что за игрок оказался в больнице. В какой он палате? Знает ли он, что она должна осмотреть его? И говорил ли Гастон с ее начальством по поводу этого осмотра? В бешенстве она поднялась с места и схватила свои папки. Говорили, что Гастон, подобно двум своим дружкам по команде, мог очаровать кого угодно. Но только он не потрудился использовать свои чары, чтобы добиться согласия Луны. Не то чтобы она сильно огорчилась, но мог хотя бы попытаться. «Маттео Бальсано, ты безмозглый идиот», — подумала Луна. За последние десять лет у нее появилось несколько вариантов этой мысли, некоторые из них сдабривались более экспрессивной лексикой, но эмоции оставались прежними. Однако, сегодня впервые за все это время Луна не высмеивала его привычку прыгать от одной шикарной женщины к другой и не качала головой по поводу того, что этот мужчина вел себя как настоящий кобель. Несмотря на то что ее раздражала его личная жизнь, она испытывала жалость к нему. Маттео оказался исключительно талантливым игроком, и, когда Луна просмотрела записи в его медицинской карте, она поняла, что его рука серьезно повреждена. Для игрока его калибра ситуация складывалась не очень утешительная.  — Луна, что ты здесь делаешь? Луна, стоявшая рядом с кроватью Маттео, повернулась и расплылась в улыбке, увидев своего лучшего друга, который входил в отдельную палату Бальсано. Если бы сюда пришел кто-то другой, а не Нико, ей пришлось бы давать объяснения. Существовал протокол относительно посещений пациентов, и Луне не следовало находиться в палате Маттео, читать его медицинскую карту и проводить осмотр. Надо было отказать Гастону, но уже слишком поздно. Что же такого было в Бальсано, что заставляло ее нарушать правила? — Мне нужно наложить повязку на его руку, чтобы как можно скорее возобновить кровообращение, — заявила она. Как физиотерапевт, она хотела для него самого лучшего. Даже если он был человеком, который причинил боль ее сестре. Даже если ее сердце начинало выпрыгивать из груди, стоило ей взглянуть на него. — У тебя нет полномочий, чтобы заниматься его лечением, и, если тебя поймают за этим делом, нас обоих уволят. — Нико закрыл за собой дверь и встревоженно посмотрел на Луну.  — Я возьму всю ответственность на себя, — ответила она. — Нико, все дело в его руке, которой он должен бросать шайбу в ворота со скоростью сто сорок километров в час. — Маттео обычно достигает больше ста шестидесяти, — поправил ее Нико, настоящий спортивный фанат. — Точно, и повязка поможет начать восстановительный процесс, — ответила Луна. — Нас уволят, и мы окажемся на улице, — пробормотал Нико. Но он не стал возражать, когда Луна достала все необходимое и приступила к делу. Маттео не пошевелился, и Луна расслабилась. Он крепко спал и будет спать еще некоторое время. Нико был прав насчет причин для беспокойства. Чуть раньше Луна стояла у двери в палату Маттео и не решалась войти. Потому что помнила о том, что они чуть не поцеловались с Маттео десять лет назад, а также потому, что ей не следовало находиться здесь, несмотря на все просьбы Гастон. Но вместе с тем Маттео нуждался в ее помощи. Было жизненно необходимо возобновить циркуляцию крови через поврежденные капилляры, чтобы начать восстановительный процесс. Луна могла бы сражаться с самим дьяволом, чтобы оказать пациенту помощь, в которой он нуждался. Кроме того, шансы, что ее обнаружат в палате Маттео, были минимальными. Дорогостоящая клиника, в которой они находились, являлась одним из отделений больницы Святой Екатерины, находившейся в пригороде Ванкувера. Каждый, кто попадал сюда, обычно оказывался невероятно богатым и, как правило, требовал полной конфиденциальности. У всех пациентов были собственные медсестры или медбратья, и Рори просто повезло, что Нико отвечал за палату, в которой лежал Маттео. Это не только сохранит в секрете ее вмешательство, но к тому же поможет ей устоять перед желанием провести рукой по густым волосам Маттео. Он выглядел так же хорошо, как и десять лет назад. Может быть, даже лучше. Щетина на его подбородке была темной, но на солнце отдавала рыжиной так же, как и его темно-каштановые волосы. В уголках глаз появились небольшие морщинки, которых раньше не было. Если не брать во внимание его поврежденную руку, Маттео казался более сильным и зрелым, чем в двадцать четыре года. Луна напомнила себе о своих профессиональных обязанностях и о том, что ей не следует захлебываться слюной при виде этого мужчины. — Откуда ты узнала, что он попал к нам? — поинтересовался Нико.  — Ты уверен, что он уснул? — спросила Луна, проигнорировав его вопрос.  — Ему назначили морфин, потому что он испытывал адскую боль. — Нико глянул на свои часы. — Но вернемся к моему вопросу. Его доставили сюда из операционной всего два часа назад, а травму он получил не раньше, чем шесть часов назад. Так откуда ты узнала, что он здесь? Луна отошла от кровати Маттео и рассказала Нику, что ей позвонил Гастон, который после смерти владельца и управляющего клуба «Ванкувер Маверикс» исполнял его обязанности. Именно Перида попросил ее осмотреть Бальсано и высказать свое профессиональное мнение.  — И что ты скажешь? — Нико, все очень плохо. Нико тихо выругался. Луна знала, что его переживания и тревоги разделит большинство жителей Ванкувера. Маттео был невероятным игроком, а еще его уважали за его лидерские способности. Фанаты «Маверикс» придут в отчаяние из-за того, что их капитану придется пропустить несколько матчей. Потерять его на целый сезон будет катастрофой. Но потерять его навсегда будет настоящей трагедией. Через руки Луны прошло множество звезд спорта, и она знала, что последствия его травмы, и физической, и эмоциональной, будут колоссальными.  — И как прошла операция? — поинтересовалась Луна.  — Хорошо. — Нико прокашлялся. — Луна, нас могут уволить. Я знаю, что твоя повязка вуду может помочь, но ты не обладаешь полномочиями. А я очень люблю свою работу.  — Я миллион раз говорила тебе, что эта повязка не имеет ничего общего с вуду! Она посылает электромагнитные сигналы, которые стимулируют работу кровеносных сосудов. Она поможет нормализовать кровообращение в месте повреждения. Раз Гастон попросил меня приехать сюда, значит, он все уладит. Нико, все будет хорошо. Нико пристально посмотрел на Луну, и она отвела взгляд. — Аппарат будет работать еще полчаса, — заметила она. — Почему бы тебе не пойти и не принести чашечку кофе? Ей хотелось остаться наедине с Маттео и привести в порядок свои мысли и чувства. — Ладно, я вернусь через полчаса. Нико улыбнулся, хотя беспокойство не оставило его, и вышел из палаты. Когда дверь за ним закрылась, Луна повернулась к Маттео и, не удержавшись, положила ладонь ему на грудь, туда, где находилось его сердце. Под тонким хлопком больничной одежды она почувствовала тепло его кожи. Ей хотелось провести рукой по его стальным бицепсам и животу. Маттео был таким огромным, а его тело свидетельствовало о том, что вся его жизнь была посвящена профессиональному спорту, тому, чтобы быть самым сильным, самым жестким и самым быстрым игроком на льду. Луна посмотрела на другой конец кровати, к которому была прикреплена его медицинская карта. То, что она прочитает чьи-то каракули, ничего не изменит. По сути, Маттео частично оторвал сухожилие от кости и повредил одну из связок. Хирурги сомневались, что он сможет восстановить свою прежнюю форму в скором времени, если это вообще случится. Такая новость убьет его. Даже за то короткое время, что они были знакомы, Луна знала, что хоккей был для Маттео смыслом его жизни. Последние пятнадцать лет он посвятил клубу «Маверикс». Он был звездным игроком, лидером клуба. Ради него фанаты неделя за неделей заполняли ледовую арену. Он был их надеждой, их идолом, лицом хорошо отлаженного механизма, которым управлял Гастон. Со своей кривоватой улыбкой, отстраненной, но вместе с тем очаровательной манерой поведения и невероятным мастерством на катке, Бальсано был любимчиком всего города, постоянно появлявшимся на страницах журналов и газет, как правило, с какой-нибудь длинноногой блондинкой под руку. Горожане проводили время за тем, что строили догадки, когда кто-то из знаменитой троицы «Маверикса» — Маттео, капитан команды, Гастон, директор клуба или Рамиро, его действующий тренер, самый молодой в НХЛ, но очень уважаемый, — влюбится и остепенится. Луна подумала, что Маттео всегда был закрытой книгой не только для нее. О его жизни до того, как он попал в клуб «Маверикс», было почти ничего не известно. Даже Амбар знала не больше окружающих. Маттео рос в неполной семье, и его мать умерла, когда ему исполнилось девятнадцать лет. Он не любил говорить о своем прошлом. Впрочем, как и Луна.