Нежность твоих объятий.

Когда Маттео очнулся, он вспомнил, что ему снилась Луна, чего давно не случалось. Скрестив ноги, она сидела на его кровати, и ее серебристо-серые глаза озорно поблескивали. Широкая улыбка, упругая, соблазнительная грудь, золотисто-каштановые волосы, которые когда-то были такими длинными, что почти касались ягодиц… Сто шестьдесят пять сантиметров изящного совершенства. Во сне он целовался с ней, и это было… потрясающе! Их поцелуй был неспешным, жарким и страстным. Наверное, он принял слишком много снотворного, если начал грезить о девушке, которую хотел поцеловать сто лет тому назад. Маттео провел рукой по волосам и скривился от боли. Дело принимало серьезный оборот. Очень серьезный. Наполовину лежа, наполовину сидя, он прикрыл веки и подавил тошноту. Словно в тумане он услышал, как в его палату кто-то вошел. Маттео собрался с силами и сосредоточился на серебристых глазах, которые видел во сне. Губы Луны оказались такими мягкими… Ведь это был всего лишь сон? — Мистер Бальсано, может, дать вам что-нибудь болеутоляющее? Маттео резко пришел в себя и посмотрел на парня, который был немногим моложе его. — Меня зовут Нико Наварро, я ваш медбрат, — пояснил тот. — Так вы примете лекарство? Вам его прописали. — Да, черт подери, — пробормотал Маттео. Он не любил всяческие медикаменты, но послушно повернулся на живот, подставляя для укола свои ягодицы. В палату вошли Гастон и Рамиро. — Здорово, парни. Те в ответ тоже поздоровались. Нико посмотрел на посетителей Маттео, и его челюсть отвисла, что обычно случалось с их фанатами, когда те воочию видели всю троицу в полном сборе. Гастон и Рамиро были для Маттео друзьями, коллегами… его семьей. Он считал их своими братьями. — Мы будем очень признательны, если вы расскажете нам, что с Маттео, — сказал Гастон, когда Нико сделал укол и закончил очередной осмотр своего пациента. — Не в моих правилах обсуждать состояние моих пациентов, — спокойно ответил Нико. — Спасибо, — буркнул Гастон и подождал, пока Нико выйдет из палаты, чтобы выпустить пар. — О чем ты только думал, перетаскивая этот дурацкий холодильник? — набросился он на Маттео. — Мог бы позвонить кому-нибудь из нас, и мы бы сразу приехали! — Он не был тяжелым, — пожал плечами Маттео. — Он начал падать, и я попытался удержать его. — Какого черта ты не попросил помочь тебе? — спросил Рамиро. — Маттео, все очень серьезно, это может поставить крест на твоей карьере. Маттео почувствовал, как кровь отхлынула от его лица. — Неужели все так плохо? — процедил он сквозь зубы. Гастон выглядел таким же бледным. — Да, — ответил он. — Как насчет физиотерапии? — потребовал ответа Маттео. — На нее слабая надежда, — ответил Рамиро. Маттео был очень ему признателен за то, что тот не стал приукрашивать правду, в которой он так нуждался. — Мы нашли кое-кого, кто сможет тебе помочь. Она самая лучшая в том, что касается восстановления после спортивных травм. Друзья Маттео прятали от него глаза, и он понял, что ему не понравится то, что его ждет. — И кто же это? Сестра Рэтчед? — пошутил Маттео, вспомнив злобную медсестру из романа Кена Кизи «Пролетая над гнездом кукушки». — Луна Валенте, — сдержанно ответил Гастон. — Луна? Кто? — прохрипел Маттео. С него хватило того, что она явилась ему во сне, но чтобы оказаться ее пациентом… Существовала причина, по которой он никогда не вспоминал Луну, по которой стер тот день из своей памяти. Он публично унизил себя, и мир увидел его с худшей стороны. А Луна стала свидетельницей того, что произошло за кулисами. То, что он сказал при включенном микрофоне, было ужасным, но то, что он чуть не поцеловал сестру девушки, с которой был на грани разрыва, было непростительным. В то время он часто думал о Луне, странно, но его влекло к невысокой и такой вздорной младшей сестре Амбар. Но ему не следовало приставать к ней и искушать их обоих. Он не имел права поступать так, даже если его отношения со старшей Валенте летели под откос. Беспорядочные связи его матери приучили Мака избегать серьезных отношений. Но в тот момент, когда Луна посмотрела на него своими широко распахнутыми и полными страсти глазами, он позабыл обо всем. Его мозг отключился, и вместо него включилось его тело… На протяжении нескольких месяцев после разрыва с Амбар он совсем не скучал по ней, такой требовательной и такой беззащитной, но ему не хватало разговоров с Луной. Маттео вспоминал, как он дразнил ее, как они вместе хохотали над его шутками. Только тогда он понял, что она была первой женщиной, с которой он по-настоящему дружил. В тот день пресса добавила к его многочисленным титулам титул любителя волочиться за юбками. Они оказались отчасти правы… Да, он любил заигрывать с женщинами, и у него случались романы, но они не были такими многочисленными, как ему приписывали таблоиды. Сейчас Маттео более серьезно подходил к выбору своих спутниц, и прошло уже несколько месяцев со времени его последних отношений. Он посмотрел на свою руку и нахмурился. — Луна — самый лучший специалист, а тебе сейчас нужен именно такой, — заметил Рамиро. — Мы не можем упустить то, над чем работали последние пять лет, и все из-за того, что ты был слишком горд, чтобы попросить о помощи! — Потише, Рамиро, — нахмурился Гастон, глядя на их разгорячившегося друга. — Он ведь не нарочно травмировал себя. Нет, но тут была его вина. Маттео запрокинул голову и посмотрел в потолок. Он подвел свою команду, своих друзей и по-глупому поступил со своим будущим. И опять все выглядело так, что Луна будет здесь, чтобы стать свидетельницей его неудач. — Найдите кого-нибудь другого! Она ведь не единственная! — Не будь идиотом! — оборвал его Рамиро. Гастон, который всегда отличался рассудительностью, встал между ними, пока они не начали орать друг на друга. — Ты будешь находиться под ее наблюдением, а мы будем контролировать ситуацию. Маттео откинулся на подушку, чувствуя, как подействовало обезболивающее средство, которое вколол ему Наварро. Голова слегка кружилась, и он сделал несколько глубоких вдохов, чтобы привести свои мысли в порядок. Проклятье, ну почему Вернон Хаслбек умер до того, как заключить с ними сделку, которую они обсуждали на протяжении последних десяти лет? План был простым: в подходящий момент Маттео, Гастон и Рамиро должны были выкупить у Вернона права на клуб «Ванкувер Маверикс». Они откладывали каждую копейку, чтобы накопить достаточно денег для осуществления своего плана. За десять лет они сколотили приличные состояния, но дело было не в деньгах. Они могли выкупить права на клуб, но им нужно было поднять команду на новый уровень, поэтому они нуждались в партнере, который обладал связями и способностью заручиться поддержкой крутых спонсоров. К сожалению, Вернон умер в постели очередной любовницы, а вдова и распорядительница его состоянием не собиралась почтить память своего покойного мужа исполнением его последней воли, которая заключалась в том, чтобы передать права на клуб знаменитой троице «Маверикса». Мира хотела заключить сделку с каким-то русским миллиардером, который за последние два года купил шесть спортивных клубов и превратил их в своих марионеток, рекламирующих его безликую корпорацию. Гастон убедил Миру дать им немного времени, но они знали, что вдова Вернона была очень импульсивной и нетерпеливой женщиной. Она могла использовать любую задержку с их стороны как повод обратиться к другому лицу, и травма Маттео в данный момент оказалась совсем некстати. — Никто не знает, насколько серьезна моя травма. Гастон и Рамиро молча кивнули. — Но я знаю об этом, — заметил Гастон. — А еще у меня на крючке потенциальный инвестор. Он большой фанат нашего клуба, отвечает всем нашим требованиям и руководит огромной медиаимперией. Ты являешься одной из причин, по которой он хочет купить нашу команду. Этот человек понимает, что ты сможешь продержаться на этом уровне еще несколько лет, и хочет, чтобы ты провел их, натаскивая молодых талантливых игроков. — Значит, мне нужно начать играть с его командой, когда начнется сезон. — Именно так, — ответил Рамиро. — Если не раньше. Маттео стиснул зубы, полный решимости. Такое отношение к делу помогло команде выиграть Кубок Стэнли два года назад и сделало его самым лучшим игроком поколения. Когда Маттео решал чего-то добиться, никто и ничто не могло встать у него на пути. — Я выйду на лед, когда потребуется. Даже если ему придется стать пациентом Луны. Нужно оставить прошлое в прошлом и двигаться дальше. Он отказывался сдаваться или уступать, пока был шанс добиться того, к чему он стремился. — Назначайте физиотерапию и начнем веселье, — сонно улыбнулся Маттео. — Ты только с операции, — добродушно ответил Гастон. — Может, сначала немного поспишь? — Так ты уверен, что Луна самая лучшая? — слегка путаясь в словах, спросил Маттео. — Ага, именно так, — кивнул Гастон. — Тогда нужно заполучить ее. Предложите ей все, что нужно, чтобы она могла сосредоточиться на мне… — Что за дурацкие лекарства, от которых все время путаются мысли. — То есть на моей руке. Не на мне. Рамиро положил руку на его здоровое плечо и слегка сжал: — Приятель, поспи немного. — Заполучите ее во что бы то ни стало… — погружаясь в сон, пробормотал Маттео.