17 сентября.
Машина так быстро летела по шоссе, что Айшель, которая никогда не страдала от укачивая, казалось, что ее сейчас просто стошнит. Запястье правой руки напоминало о себе легким болезненным покалыванием из-за наручника, которым было пристегнуто к одной из ручек в машине. Это ужасно злило Экинджи и, одновременно с тем, пугало. Аслан, внезапно ворвавшейся в ее дом и теперь сидящий в водительском кресле рядом, напряженно смотрел на дорогу перед собой и нарушил, казалось, все возможные правила движения. Его вряд ли можно было назвать опытным в сфере управления машиной. Айшель хоть никогда и не сдавала на права, но почему-то всегда с интересом наблюдала за водителем отца. И то, что она привыкла видеть, значительно отличалось от того, что было перед ней сейчас. Аслан настолько вцепился в руль своими длинными пальцами, что казалось, будто еще мгновение и он просто вырвет его или раздавит. Весь напряженный Караджа даже сгорбился, будто это могло как-то помочь ему. — Ты нас угробишь. — испуганно вскрикнула Айшель, когда Аслан резко крутанул руль, дабы обогнать машину впереди, и их авто слегка занесло. — Да, если ты не заткнешься. — прорычал он ей в ответ, напрочь отбив желание еще хоть что-то произносить вслух. Айшель всегда была остра на язык, поэтому промолчать было сложно. Девушка была возмущена до глубины души и единственное, чего ей сейчас хотелось, это отмотать время назад и убраться с квартиры отца подальше. Послышались полицейские сирены, а вслед за ними и ругательства Аслана. Айшель с надеждой обернулась и сузила глаза, пытаясь разглядеть через довольно мутное заднее стекло яркие мигалки машин хранителей закона. Всего пару минут назад Карадже удалось оторваться от них. Мало того, что он проехал на красный свет, да еще и свернул на улицы, где движение машин запрещено. Айшель никогда не была в тех районах, поэтому просто зажмуривалась каждый раз, когда на их пути попадался человек или же дома стояли так близко, что машина издавала возмущенный скрежет, когда ее дверцы соприкасались со стенами. Полиция решила отправится в объезд. Этим Аслан и выиграл время. Но, кажется, правоохранительные органы наконец смогли снова вычислить его и нагнать упущенный отрезок пути. Но они были все еще слишком далеко. Аслан вновь крутанул руль. Вжавшись в свое кресло, Айшель не сразу поняла, что он свернул на грунтовую дорогу в лес, который малахитовой полосой тянулся вдоль трассы. Как только машина остановилась, Караджа заглушил мотор. Айшель удивленно округлила глаза. — Зачем мы приехали сюда? — панически затараторила она. Аслан в ответ шикнул, казалось, прислушиваясь к чему-то. — Что ты собрался делать? — Экинджи вновь начала пытаться освободить от наручников свою руку. Аслан вновь шикнул на нее. — Если ты решил меня убить, это плохая идея. — панически-иронично заметила Айшель, округлив глаза. Караджа резко обернулся к ней, попутно рявкнув: — Та не хочу я тебя убивать! Айшель отчетливо увидела в его глазах цвета корицы ярость с примесью страха. Она не знала, хороший ли это знак, но в ответ лишь наклонилась вперед и, сузив глаза, твердо спросила: — Тогда зачем я тебе? Аслан сцепил зубы, взглянув куда-то перед собой. Его план, парой часов ранее казавшийся идеальным, рушился теперь слишком стремительно. Караджа никогда не умел действовать в экстренных ситуациях. Его спонтанные поступки обычно тянули его в еще большую пропасть. И опасаясь подобного и сейчас, он был просто парализован страхом. Его била настолько отчаянная дрожь, что ему приходилось напрягать каждый мускул своего тела, чтобы не выдать ее. Если бы ему нужно было скрыться одному, ситуация значительно упростилась бы. Но рядом сидела эта девчонка, оказавшаяся не в том месте и не в то время. Сердце отбивало бешеный ритм, более похожий на некую чечетку, пока судорожные мысли в его голове метались во все стороны. Нужен был новый план. Лучший, более продуманный. Слух невольно уловил звуки полицейских сирен. Казалось, Аслан замер и даже Айшель перестала без умолку задавать свои вопросы. Но, похоже, полиция не смогла отследить его, так как звуки сирены начали отдаляться. Вздох облегчения вырвался с груди Аслана. Он облегченно опустил голову на руль. — Ты не ответил на мой вопрос. — требовательный голос Айшель разрушил такую желанную тишину. Аслан вновь вздохнул. На этот раз тяжело и раздраженно. Выпрямившись и наконец отпустив руль, он взглянул на свои ладони, все еще слегка дрожащие. — Ты всегда задаешь столько глупых вопросов? — недовольно пробормотал он, но уже более спокойным тоном. — Я просто хочу узнать, зачем тебе я. Ты собираешься меня убить? Выставить заложницей? — возбужденный голос Экинджи говорил сам за себя. Девушка боялась всей ситуации. Ею овладела паника. И если пару секунд назад Аслан думал, что уже можно освободить ее руку от наручников, то теперь крупно засомневался в этом. Девушка напомнила ему испуганного зайца. А что делает животное, стоит разомкнуть капкан? Правильно: убегает. Да так быстро, что только и успеваешь моргнуть. Отпустить ее сейчас означало бы, что весь путь, что он терпел ее в этой машине, оказался бессмысленным. — Если я тебя отпущу, то ты сразу же расскажешь все полиции или отцу. — спокойно бросил Аслан, как-то косо взглянув на свой телефон, все это время лежавший на приборной панели. — Конечно, ты пробрался в мой дом, тыкал в меня дулом пистолета, а затем выкрал меня. — Айшель загибала пальцы, будто пыталась пересчитать все "грехи" Аслана. Она была возмущена до предела и это еще больше раздражало Караджу. — Помолчи. — практически простонал он, только сейчас поняв, что от всего этого его голова просто раскалывается от ноющей боли. — Нет! Я не буду молчать. Немедленно верни меня домой. Я не собираюсь оставаться здесь больше. Ты совершил ошибку, значит сам все и разгребай... — практически перешла на крик Айшель. — Замолчи. — уже с ноткой злости процедил Аслан, смотря куда-то перед собой. — Я не виновата, что твои планы никудышные. И сам ты киллер никудышный. Кто вообще дал тебе в руки пистолет? Ты же... — Айшель закончить не успела. В следующее же мгновение Аслан со всей силы ударил руками по рулю. Экинджи вмиг замолчала, стоило ему направить на нее свой острый взгляд. Ноздри парня так широко раздувались, что Айшель казалось, будто сейчас он наброситься на нее. — Перестань говорить! Просто замолчи! — прорычал он. Экинджи почувствовала, как холод пробежался по ее коже. Сглотнув тяжелый комок, возникший в горле, Айшель уже хотела пробормотать что-то по типу согласия, но телефон Аслана завибрировал. Это произвело на Караджу какой-то странный эффект. Он вмиг схватил свой гаджет, будто пытаясь опередить Айшель, от любопытства наклонившуюся вперед. Взглянув на имя, высветившееся на экране, он на секунду прикрыл глаза и сбросил вызов. Экинджи удивленно вскинула брови, но Аслан так и не потрудился что-либо ей объяснить. Он лишь молча спрятал телефон в карман и вновь завел машину. *** — То есть он не выполнил условий и сбежал? — голос молодого человека, развалившегося на просторной белой софе, прозвучал как-то сухо. Взглядом своих карих, практически черных, глаз он внимательно изучал Башкурта Йылмаза, метавшегося с одного угла комнаты в другой. Мужчина крепко сжимал свой телефон, выстукивая свободной рукой по его крышке некий загадочный ритм. — Об этом говорят во всех новостях. — Башкурт бросил телефон на стол со злостью, крепко сцепив зубы. Мужчина не привык, чтобы его обманывали. В своем мире он установил четкие правила: есть лишь сделка, условия которой должны быть выполнены. Если хоть одна деталь будет упущена, договор разрывается. И Аслан как раз и не выполнил ни один пункт из их небольшого дела, а это означало, что теперь в силу должен вступить эффект бумеранга: Караджа не выполнил свою часть, значит Башкурт не выполнит свою — сохранение жизни его матери и сестре. Вот только в этот раз Йылмаз медлил по банальной причине того, что он очень любил мучить своих жертв. Какой толк устраивать шоу с убийством семьи его "должника", если сам этот "должник" не будет присутствовать? — И что мы будем делать? — правая рука парня, сидевшего на софе, лежала на ее спинке. Сам он одет был в синюю рубашку и темные брюки. Его глаза были слегка сужены, а подбородок приподнят в насмешливой манере. Он сразу не поддерживал идею Башкурта доверить дело в убийством Искандера Экинджи какому-то простофиле, никогда в жизни даже не державшего в руках пистолет. Йылмаз внезапно остановился и обернулся на сына, скрещивая руки на груди. Его малиновый деловой костюм слишком ярко выделялся на фоне темно-коричневого камина в его собственном небольшом кабинете. — Пока что мы ничего не можем сделать, Дамир. — обратился Башкурт к парню, сидевшему на софе. Йылмаз покачал головой и как-то странно оскалился. — Он полный дурак, рас уж думает, что может спрятаться от меня и просто игнорировать звонки. Башкурт привык, что все ему повинуются. Так уж вышло, что в Аскуле он стал главным в криминальном мире сразу же, как только его отец ушел в мир иной. Многие боялись их семьи долгие годы. Не решились они помешать ему и тогда. Йылмазы отличались от остальных кровожадностью и бескомпромиссностью. Убить человека, поджечь дом, подстроить аварию не было для них сложной задачкой. Отец Башкурта считал, что лишь держа других в страхе, он мог все контролировать. Сыну передались эти убеждения тоже. — А он все правильно делает, отец. — блеснул карими глазами Дамир, хищно ухмыльнувшись. В такие моменты Башкурт и понимал, что его сын ужасно похож на свою мать. Даже в такой мелочи, как небольшие ямочки при улыбке. Это слегка раздражало Йылмаза, но нельзя сказать, что он ненавидел Дамира за это. Совсем наоборот. После ухода с их семьи Филиз — его жены, именно сын стал Башкурту напоминанием о семейных ценностях. Может, Йылмаз и ненавидел свою избранницу, но сын пожелал остаться с ним, а не уйти следом за матерью. "Хоть кто-то знает важность слова "семья" ", — сказал тогда Башкурт. "Внешне он похож на меня, но ты сумел отравить его своей ложью", — ответила ему Филиз, хлопнув дверью. — Его номер могут отслеживать. Если узнают о разговоре с тобой, то ни ему, ни тебе уже не отмазаться от причастности ко всему этому. Он заварил эту кашу, а нам не обязательно так сразу бросаться в самую гущу событий. — пожал плечами Дамир в ответ на вопросительный взгляд отца. Башкурт кивнул, соглашаясь со словами сына. — Да и у нас его семья. — бросил через плече Йылмаз, вновь отвернувшись к окну. Возможно, Дамир и был прав, но какое-то непонятное чувство беспокойства все равно не отпускало затвердевшее сердце Башкурта из стальных тисков. — Время покажет. — протянул Дамир, поднимаясь с софы. — Так любила говорить твоя мать. — с ухмылкой попрекнул сына Башкурт, пытаясь скрыть свою злость на него за то, что вновь напомнил о Филиз. — Я знаю. — с горечью, остро покалывающей на кончике языка, бросил Дамир. — Поэтому я и люблю это повторять. — Твоя мать была умной женщиной. — голос Башкурта всего на мгновение дрогнул. Он сразу же откашлялся, пытаясь скрыть это. — Не говори о ней в прошедшем времени, отец. — как-то остро бросил Дамир, вцепившись своим взглядом в широкую спину отца. Когда тема разговора касалась Филиз, они никогда не приходили к соглашению. Башкурт начал ненавидеть ее, как только женщина ушла с семьи, а Дамир все еще продолжал боготворить. Он терпел присутствие в доме Летиции только потому, что уважал выбор отца и не хотел делать больно единокровной сестре — Мейлишах. В другом случаи он сделал бы все возможное, чтобы выпроводить Онре не только с их дома, но и с Турции. Правда, открытых конфликтов с мачехой у него никогда не было. Они старались терпимо относится друг к другу и не вмешиваться в дела, которые их не касались. — Человек, предавший свою семью и решивший уйти из нее, автоматически перестает быть ее членом. — отчеканил Башкурт с ноткой стали, наконец обернувшись к сыну. Дамир был хмурым и смотрел на отца с ноткой враждебности в карих глазах. Он сжал свои руки в кулаки. Со стороны можно было подумать, что он готов был полезть в драку с отцом, но Башкурт прекрасно знал, что его сын этого не сделает. Дамир уважал его не смотря ни на что. — К сожалению, я не верю в это, отец. — на выдохе произнес парень и, круто развернувшись на пятках, зашагал прочь с кабинета, тем самым давая понять, что разговор окончен. — Когда появятся какие-то новости насчет Караджи — сообщи. Башкурт ухмыльнулся, провожая сына мягким лукавым взглядом. Дамир любил ставить последнюю точку в разговоре. Это у него явно от отца. ***18 сентября.
Девушка испуганно распахнула глаза, прогоняя от себя усталость и дремоту, которые в какой-то момент накрыли ее с головой. Хлопая длинными ресницами и осматриваясь по сторонам, Айшель пыталась понять, где она находится, дабы наконец убедиться, что все, что происходило с Асланом вчера, было лишь жутким кошмаром. Но он все так же сидел на водительском месте и, крепко сжимая руль, направлял машину по каким-то проселочным малоприметным дорогам. Экинджы попыталась выпрямиться, чувствуя легкое покалывание в районе затекшей шеи и спины, и только сейчас заметила, что ее правая рука все еще была пристегнута наручниками. — Доброго утра. — как-то насмешливо пробормотал Аслан, не сводя взгляд с дороги. Свободной рукой Айшель потерла глаза, но отвечать любезностями не стала. Очевидно, она проспала около шести часов. Ведь судя по всему сейчас было раннее утро, а последнее, что она помнила перед сном — огромный красный диск солнца, медленно спускающийся за горизонт. — Куда мы едем? — выдавила Айшель довольно сухо. — Не знаю как ты, а я хочу есть. — легкомысленно бросил Аслан, слегка пожав плечами. Как бы парень не пытался храбрится, с одного взгляда на него было ясно, что он жутко устал и явно целую ночь не спал. Решив не отвечать, Айшель выглянула в окно, пытаясь определить, где они находятся. Вчера у девушки было твердое намерение не засыпать как можно дольше, дабы следить за дорогой и убежать как только выпадет удобная возможность, но сон оказался сильнее. Айшель даже точно определить не могла, в какой именно момент она потеряла связь с реальностью. Но теперь, вглядываясь в редкие мелкие домики и сплошные "стены" с деревьев, Экинджы даже не представляла, где очутилась. Мысленно выругавшись, Айшель покосилась на приборную панель, пытаясь найти какую-то карту или GPS-навигатор, но, похоже, Аслан хорошо знал путь или же ехал вслепую. Почему-то к второму варианту девушка склонялась больше. Машина остановилась у мелкой заправки с огромной красной вывеской, которая уже порядком выцвела под солнцем. К сожалению для Айшель, на ней не обозначались никакие координаты этого места. И пока Экинджи отчаянно вглядывалась в лица людей и пыталась найти хоть какие-то подсказки для себя, Аслан молча заглушил мотор и достал со своего кармана мобильный телефон. Ловким движением он вытащил из него SIM-карточку и, сломав ее пополам, вставил новую. — Дай свой телефон. — пробормотал Караджа себе под нос, кладя мобильный назад в карман. — Что? — переспросила Айшель, не будучи уверенной, что он обращается к ней. Но в следующую же секунду рука Аслана полезла в левый карман куртки девушки. Экинджи возмущенно взвизгнула и попыталась перехватить свой гаджет, но Аслан оказался более ловким. — Верни! — крикнула Айшель, принимая тщетные попытки высвободить руку и одновременно дотянутся до телефона. — Как бы твой отец тебе не доверял, но он наверняка установил слежку на твою карточку. Придется уничтожить и ее. — пояснил Аслан на удивление спокойно хоть и с ноткой раздражения. И пока он разбирал гаджет, Айшель чувствовала, что Караджа уничтожает один из ее шансов на спасение. Нахмурив светлые брови, она вновь отвернулась к окну. К счастью, номер отца она помнила наизусть. Но звонить ему собиралась в крайнем случаи. Для начала ей нужно сбежать от этого психа, а затем уже с безопасного места обратится к отцу. Если она позвонит раньше, Аслан может догадаться, а следственно уничтожит карточку и увезет ее еще дальше. Тогда у девушки не останется абсолютно никаких средств для связи. Рисковать нельзя. — Мне нужно в уборную. — внезапно выпалила Айшель, наблюдая за тем, как Аслан кладет ее телефон на приборную панель. Спорить Караджа, кажется, не был настроен, но его раздраженный вздох и закатывание глаз говорило само за себя. Спрятав ключи в кармане куртки, Аслан вылез с машины. Айшель почувствовала некий страх, закравшийся, казалось, прямо под кожу. А если он и в уборную ее одну не отпустит? Может, стоило все же сходить хотя бы на пару занятий по самообороне, на которые ее хотел записать отец? Но, как ни странно, Караджа подошел к двери пассажирского сидения и открыл ее. Айшель уперла в него взгляд каре-зеленых глаз, но Аслан даже не взглянул ей в лицо. Он поднес какой-то крохотный ключ к наручникам и начал возится с ним. В мгновение послышался щелчок. Затекшая рука девушки безвольно упала ей на колени. Потирая запястье, Экинджи не сразу поняла, что Аслан наблюдает за ней. Сжимая в руках этот ключи и что-то нащупывая в кармане, он будто сомневался в том, стоило ли вообще снимать с нее наручники. Испугавшись, что Караджа вновь наденет на ее железные путы, девушка наигранно выгнула брови и повторила, делая ударение на каждом слове: — Так я могу сходить в уборную? Аслан вновь закатил глаза, но противиться не стал. Грубо потянув ее за руку, он заставил Айшель оказаться снаружи. Девушка впервые за долгое время почувствовала твердую почву под своими ногами и это невероятно обрадовало ее. Но момент счастья длился не долго. Аслан, встав по левую сторону от нее, схватил девушку за предплечье и начал толкать в сторону небольшого кафе, примыкающего к заправке. Не слишком Экинджи привыкла к еде в маленьких пыльных дорожных забегаловках, поэтому мысленно начала молить все высшие силы о том, чтобы ее маленький план удался и ей не пришлось даже близко приближаться к той еде, что здесь стряпали повара. Когда они оказались внутри кафе, Аслан остановился у какого-то невысокого парнишки в смешной кепке и оранжевом комбинезоне. Сунув ему несколько купюр и что-то пробормотав, Караджа толкнул девушку, заставляя ее продвигаться дальше. Кафе было достаточно небольшим. Официанты скучая сновали возле двери с потертой надписью "Кухня", попутно о чем-то переговариваясь. Немногочисленные столики, которых оказалось здесь лишь около 6-7, были почти все незанятые, расставленные в хаотичном порядке. За одним сидел высокий темноволосый мужчина, что-то усердно читавший в утренней газете, за другим — двое женщин, бурно обсуждающих какую-то распродажу. Больше посетителей не было. Экиджи даже не удивилась этому факту. Темно-коричневые ободранные обои придавали этому месту мрачность, хоть множество больших окон и спасало от кромешной тьмы. Пол был выложен плиткой и более напоминал шахматную доску из-за черно-белых квадратов-рисунка. Не самый приятный интерьер. Более ничего Айшель разглядеть не успела. Аслан отпустил ее только тогда, когда они остановились возле двух непримечательных дверей в углу. Первая вела в женскую уборную, другая — в мужскую. — Пойдешь со мной туда? — задала вопрос Айшель, выгибая брови и смотря через плече на Аслана. Караджа что-то пробормотал себе под нос, но отошел. Экинджи в мгновение ока скользнула за дверь. Уборная была, пожалуй, единственным местом, куда Аслан не сунулся бы за ней ни за какую цену. В этом Айшель была уверенна. Может, он и был не самым лучший человеком, которого она встречала, но хоть капелька чести в нем была. Оглянувшись по сторонам, Экинджи заметила ряд кабинок, которые пустовали. Раковины вдоль противоположной стены были на удивленные чистыми. Имелось даже одно небольшое зеркало. Но ничто из этого не интересовало Айшель. Девушка сразу же метнулась к небольшому окошку, к счастью, оказавшемуся открытым. Находилось оно практически под потолком, поэтому достать к нему было проблематично. Сможет ли девушка в него пролезть? Айшель сомневалась, но попробовать стоило. Все таки, что ей терять? Оказавшись у стены, девушка ощупала ее, пытаясь найти какие-то выступы. Но кроме трубы, что проходила чуть-чуть над полом не было абсолютно ничего, за что Экинджи могла бы зацепится. Больно прикусив губу, Айшель попыталась подпрыгнуть, но зацепиться за край подоконника так и не удалось. Оглянувшись по сторонам, девушка аккуратно попыталась встать на выступающую трубу, но тут же почувствовала, как носки ее ботинок соскользнули. Мало того, Айшель пришлось неуклюже размахивать руками, дабы удержать равновесие и не завалится прямо на пол. В голос выругавшись, девушка предприняла еще несколько попыток ухватится за подоконник, но все было тщетно. Открытое окно лишь дразнило ее своей недосягаемостью. Круто развернувшись на каблуках, Айшель начала осматривать кабинки, пытаясь найти хоть какие-то подручные материалы. Швабру, которой можно было бы зацепится за подоконник, ведро, на которое можно было бы встать, веревку, если она вообще по каким-то причинам могла находится в уборной. Но комната была абсолютно пуста. И это настолько разозлило Экинджи, что в знак недовольства она громко хлопнула дверью последней из кабинок, лишь затем осознав, что сотворила слишком много ненужного шума. Еще раз отчаянно попытавшись подпрыгнуть к подоконнику, Айшель сдалась. Когда она покинула уборную и вновь оказалась в общем зале кафе, ее взгляд сразу же упал на Аслана, сидевшего за столиком у окна. Он смотрел прямо на нее в ответ. И в какой-то момент девушка даже задалась вопросом о том, а сводил ли он взгляд с этих дверей вообще? Понимая, что ей никуда не деться, Айшель направилась к нему. Боковым зрением она заметила официанта, который копошился у одного из столиков, предлагая что-то трем новым посетителям — мужчинам в какой-то служебной форме. Они не были похожи на полицейских, поэтому девушка решила, что помочь тоже не смогут, а значит и смысла их рассматривать не было. Присев напротив Аслана, Айшель критически взглянула на поднос с едой, стоявший перед ней. Как бы плохо девушка не относилась к еде в столь маленьких кафе, жаренный картофель с яичницей выглядел довольно аппетитно, а его запах так и щекотал нос. Экинджи показалось, что она не ела как минимум месяц. Айшель подняла взгляд на Аслана, но он уже довольно уверенно уплетал за обе щеки свой завтрак. С сомнением взяв в руку вилку, девушка и сама начала есть. Но из грудной клетки никак не уходило удушающее чувство беспомощности. Казалось, побег с окна уборной был отличным планом. А что ей делать теперь, когда реальность не оправдала ожидания? Взгляд девушки упал на бумажный стаканчик с чаем, стоявший возле нее, затем метнулся к Аслану, чьи русые волосы в свете утреннего солнца окрасились на кончиках в легкий золотистый. Караджа почему-то не напоминал ей серийного убийцу или опытного наемника. Девушка подозревала, что он им и не был. Но зачем тогда забрался в их дом и намеревался забрать жизнь у ее отца? Можно ли его считать жертвой обстоятельств? Прикрыв на секунду глаза, Айшель запретила себе думать о подобном. Сейчас жертва — она, а значит стоило прислушаться к этой безумной мысли... В считанные мгновения схватив со стола стаканчик, Экинджи выплеснула все содержимое на Аслана. Парень зажмурился и резко отстранился, беспомощно хватаясь руками за лицо. Опаленная страхом Айшель в долю секунды бросилась прочь, случайно опрокинув за собой стул. Люди, находившееся в кафе, удивленно покосились в их сторону. Аслан прямо почувствовал их взгляды. Неуклюже вытерев рукавом чай со своего лица, он и сам вскочил из-за столика. — Ходячая катастрофа! – прорычал он с негодованием и бросился следом за девушкой, не обращая внимания на возмущенные крики официантов.