Охотник // The Hunter

2 октября.

Аслан почувствовал жуткий страх, застрявший где-то между рёбер. В считанные секунды он переступил мёртвое тело на полу и бросился к Айшель, падая на колени прямо рядом с ней. — С тобой всё хорошо? Он тебе не навредил? — обеспокоенно начал спрашивать Аслан, аккуратно прикасаясь к подбородку девушки и поворачивая её голову из стороны в сторону. Но даже полностью окинув её взглядом, он не нашел никаких признаков повреждений или ран. Руки Айшель, всё время сидевшей на полу у холодильника, начали трястись сильнее. Экинджи не могла прийти в себя. Она абсолютно не слышала слов Аслана, хоть и замечала, что его губы шевелились. Всё её внимание было направлено на невероятно бледную Нилюфер, аккуратно присевшую возле мёртвого мужчины. Женщина закатал рукава своей куртки и попыталась нащупать пульс, хоть наперёд и знала, что это бессмысленно. Опомнилась Айшель, только когда Аслан бережно разомкнул её пальцы и забрал пистолет. Экинджи почувствовала невероятное облегчение благодаря этому, хоть холод оружия всё еще и отдавался лёгким покалыванием в коже. — Что теперь будет, Аслан? — наконец выдавила Айшель, чувствуя удушающую панику. — Меня поймают? Меня посадят в тюрьму? Меня назовут убийцей? Я... Я... Вместо ответа Аслан молча обнял Айшель, прижимая её к себе как можно крепче. Он не знал, что должен был сказать. Правда ещё больше ранила бы Экинджи, а в ложь она ни за что не поверила бы. Но в следующую же секунду девушка всхлипнула и покрепче вцепилась тонкими пальцами в куртку парня, будто это хоть как-нибудь могло ей помочь. Аслан тихо выдохнул. — Вам нужно бежать. — сухой тон Нилюфер прозвучал непривычно громко. Женщина резко встала на ноги, будто только сейчас осознав, что неизвестный человек на кухне мёртв. Сглотнув тяжелый ком, она заправила за ухо тёмные пряди и перевела тяжелый взгляд карих глаз на Аслана с Айшель. — Мы тебя не бросим. — всё еще не отпуская Экинджи, произнес Аслан. Ему совсем не нравилась мысль о том, что Нилюфер останется один на один со всем этим. Именно они ворвались в её жизнь пару дней назад и перевернули её с ног на голову. Именно из-за них у нее на кухне труп. Но в ответ Нилюфер лишь закатила глаза и быстро подошла к шкафу, доставая с него белую коробку с ярким красным крестом. — Если не думаешь о себе, то подумай хотя бы об Айшель. — бросила Нилюфер недовольно и, открыв коробку, проверила наличие медикаментов в ней. — Если они о вас узнали и нашли мою квартиру, значит они не оставят вас в покое. Или вы уедете сейчас, или составите компанию этому парню на полу. Аслан понимал, что Текин, как обычно, права. Отстранившись от Айшель, он попытался заглянуть в глаза девушке, но та продолжала отчаянно сжимать его куртку. Казалось, страх пронзал каждую частичку её тела. Розовые губы девушки были поджаты, а глаза покрасневшие. Аслан еле удержался от того, чтобы не пригладить её растрепанные светлые волосы. — Нилюфер права. — тихо прошептал он. — Нам нужно уезжать. Аслан положил руку на её щеку, не до конца уверенный слышит ли его девушка. Она была невероятно растерянна и смотрела на него, как ребенок, внезапно осознавший, что он остался совсем один. Караджа почувствовал, как что-то внутри отчаянно забилось о грудную клетку. Ему до боли захотелось сейчас уберечь её, обнять снова и закрыть от всего мира. Айшель внезапно закивала, аккуратно разжимая пальцы. — Хорошо. — её губы слабо зашевелились. Аслан вновь выдохнул и встал, помогая Айшель сделать то же самое. Нилюфер тем временем поспешно добавила в аптечку некоторые лекарства и начала ложить в пакеты кое-какую еду на первое время. Аслан тоже решил не терять времени. Он провел всё еще шокированную Айшель в комнату и усадил на диван, строго приказав никуда не уходить. Затем, Караджа собрал кое-какие вещи и направился прямиком на кухню, где Нилюфер уже во всю пыталась переместить тело мертвого мужчины. Аслан начал ей помогать. Сняв куртку и бросив её на стул, он приподнял тело и перетащил его немного в сторону. Нилюфер с дрожью в руках начала отчаянно вытирать с пола кровь. — Уезжай немедленно. — процедила женщина, бросая одну из тряпок в ведро и беря другую. Несколько прядей её темных волос выбились с высокого пучка, но Текин уже не обращала на них абсолютно никакого внимания. Закусывая пересохшие губы, Нилюфер руками вымачивала кровь с паркета, думая лишь о том, чтобы побыстрее со всем покончить. — А что будет с тобой? — Аслан отпустил тело и подошел к женщине, дабы помочь ей, но Текин уверенно остановила его взмахом руки. — Я справлюсь, Аслан. — уверенно заявила Нилюфер и кивнула на мёртвого мужчину. — И с ним справлюсь, и со своей безопасностью. У меня есть друзья, поэтому я временно перееду к ним. — А если тебя и там найдут? — Аслан ни за что не хотел бы, чтобы Текин пострадала из-за него. Но он понимал, что ничего сделать не мог. Взять Нилюфер с собой не было выходом. Он рассматривал этот вариант сперва как самый удачный, но затем понял, что это вовлекло бы Текин в еще большие неприятности. Здесь, в своем родном городе у нее была возможность залечь на дно. Она ведь знала это место, как своих пять пальцев. В крайнем случаи, Нилюфер могла бы сбежать за пределы города. А какие бы у нее были шансы, сидя в машине Аслана и направляясь почти вслепую к Селиму, который еще неизвестно как примет их и захочет ли вообще на порог пустить. Кроме того, Караджа допускал, что Челик и вовсе мог переехать. И, наверное, Аслан не переживал бы так сильно, если бы рядом с ним не сидела Айшель, за жизнь которой он отвечал. — Со мной всё будет в порядке. — Нилюфер встала с колен и вытерла рукавом пот со лба. Руки женщины были измазаны в кровь точно так же, как и новенькие джинсы. Но она, кажется, не обращала на это никакого внимания. — Впервые в жизни подумай о себе, а не о других. — что-то в голосе Нилюфер заставило Аслана вздрогнуть. Он бросил быстрый взгляд на мёртвого мужчину и шумно выдохнул. — Спасибо тебе, Нилюфер. За всё. — Аслан чувствовал, что обязан был поблагодарить Текин. И в другой ситуации она непременно сказала бы что-то утешающее, соврала бы, что они совсем не потеснили ее и непременно пригласила бы приехать снова. Но сейчас её голова была заполнена совсем другими мыслями. Она кратко кивнула в ответ Аслану и указала измазанной рукой на шкаф. — Возьми аптечку, еду и деньги в комнате за картиной. Ключи от машины в твоей куртке. — Нилюфер кивнула на брошенную ранее Асланом куртку на спинке стула. — Выезжайте через Восточное шоссе. Там вокруг лес. Меньше вероятности, что вас заметят. Пока Нилюфер давала наставления, Аслан поспешно собирал вещи. Он снова чувствовал волнение и эйфорию погони. Он собирался бросится в неизвестность и испытать судьбу в очередной раз. Это одновременно и захватывало, и пугало. Всё таки вечно убегать от смерти Караджа не был в силах. — Спасибо еще раз. — напоследок бросил Аслан, крепко обняв Нилюфер. Женщина хоть и была до предела напряжена, но аккуратно обняла его в ответ на сколько это позволяли измазанные в кровь руки. — Пусть тебя бережет Всевышний. — ответила ему Текин на выдохе, ощущая странное и невероятно пугающее предчувствие. *** Гизем уже сбилась со счету сколько дней они находились в доме Йылмазов, который стал для них настоящей тюрьмой. Но она точно знала, что прошло достаточно времени для того, чтобы потерять всякую надежду на спасение. В последнее время женщина чувствовала лишь болезненное отчаянье. Гизем прекрасно понимала, что она бессильна. Хоть Пинар и находилась рядом с ней, но она не могла её защитить. Что уж там говорить об Аслане, за которым Башкурт открыл настоящую охоту. Её материнское сердце просто разрывалось, ведь в любой момент к ней могли зайти с новостью о том, что её сына уже нету в живых. И как бы Гизем не пыталась отгородится от этих мыслей, они предательски щекотали ей нервы, рисуя самые ужасные картины расправы над её дорогим и горячо любимым Асланом. "Если бы Атмаджа во всё это не полез", — подумала Гизем, качая головой. Если раньше она винила себя в том, что так нелепо угодила в ловушку и не смогла уберечь детей, то затем осознала, что немалая вина во всем была и её мужа. Да, она любила его. Но отрицать то, что весь кошмар, именуемый семьей Йылмазов, привел в их жизнь именно Атмаджа, было бессмысленно. — Мама, всё хорошо? — голос Пинар прозвучал откуда-то сбоку. В отличии от Гизем, девочка еще не теряла надежду найти способ, как выбраться с этого дома. Дни напролёт Пинар сидела на подоконнике и, барабаня пальцами по стеклу, продумывала, каким путём она сможет быстрее добежать до желанных ворот, вид на которые открывался с их комнаты-темницы. Но это помогало только психологически успокаивать себя. Пинар прекрасно понимала, что для начала ей нужно было выбраться с комнаты и попасть на первый этаж, а затем и на улицу. Шансы сделать всё это быстро и тихо были равны нулю, так как девочка не могла даже из комнаты выйти. Были, конечно, исключения в виде прогулок во дворе с Дамиром, но и тогда девочку ограничивали в передвижениях хотя бы тем, что младший Йылмаз постоянно не отпускал её руку. Да и охранники всегда сновали по двору, с недоверием поглядывая в их сторону. — Всё хорошо, Пинар. — Гизем попыталась улыбнутся, но вышло это у нее весьма паршиво. Тяжелый ком стоял прямо посреди горла. Женщина чувствовала, что её обеспокоенный вид не на шутку пугал Пинар, но поделать с собой ничего не могла. Она настолько устала за эти дни, что не имела никаких сил скрывать свой ужас и осознание неизбежного. — Мы выберемся, мама. Я обещаю. Мы спасем Аслана. — голос Пинар звучал уверенно, но вовсе не внушал никакой надежды Гизем. Её дочь была еще совсем ребёнком. Она видела мир немного проще, нежели её мать, и еще верила в то, что всё можно исправить. На этот раз Гизем не ответила, а лишь выпрямилась на стуле, внезапно услышав шаги и голоса за дверью. Сначала женщина подумала, что ей показалось. Что она уже попросту начала сходить с ума, потому ей мерещились какие-то заговоры вокруг. Но переведя взгляд на Пинар, Гизем отчётливо поняла: девочка тоже это слышала. Ужас снова охватил Караджу. Подпрыгнув со стула, Гизем бросилась к подоконнику. К тому времени Пинар опустилась на землю и, крепко сжимая руками края своей кофты, нахмурилась. Гизем встала в оборонительную позицию прямо перед ней, разводя руки в стороны. Если бы шаги принадлежали одному человеку, Караджа так бы не волновалась. Скорее всего это был бы Дамир. Он часто приходил к ним и забирал Пинар на короткие прогулки во дворе. Это настораживало, но тем не менее не было похоже на те ужасные картинки, что рисовала у себя в голове Гизем. Дамир действительно просто гулял с её дочерью под руку и рассказывал какие-то истории в основном из своего детства, маскируя их под моменты из жизни одного его близкого друга. Гизем всё ломала голову, зачем младшему Йылмазу так возиться с одной из заложниц отца, но логичного ответа так и не находила. А Дамир в своей оправдание однажды на вопрос женщины об этом ответил весьма кратко: Пинар была еще ребёнком и не заслуживала всего этого. Замок щелкнул и дверь скрипнула, пропуская в комнату широкую полоску света с коридора. Гизнем невольно затаила дыхание. На пороге появился Дамир, но сразу же за ним вошло двое крепких мужчин. Гизем невольно обратила внимание на то, что Йылмаз был мрачнее, чем обычно. И дело было совсем не в его новеньком чёрном костюме. Что-то изменилось в его выражении лица. В его... В его карих, почти чёрных глазах. — Что происходит? — сразу же нанесла удар словами Гизем, не позволяя Дамиру подойти ближе. Но парень ей не ответил. Он остановился посреди комнаты и махнул рукой, подавая какой-то странных знак мужчинам за своей спиной. — Что вы делаете?! — испуганно вскрикнула Гизем, когда люди Йылмаза начали приближаться. — Я требую ответов! Гизем почувствовала, как сзади Пинар уцепилась в её свитер, сжимая его до побеления костяшек. Серо-голубые глаза девочки испуганно бегали по комнате, быстро перемещаясь от хмурого Дамира, сунувшего руки в карманы, к мужчинам, неумолимо приближающимся. — Уберите свои руки! — закричала Гизем и сверкнула своими голубыми глазами, стоило одному из мужчин схватить её за руку. Пинар хотела было помочь матери, как вдруг заметила другого мужчину, который как раз потянулся к девочке. Инстинктивно младшая Краджа уклонилась и рванула вперёд, резко толкая нападающего в живот. Мужчина сконфужено сделал шаг назад и тем самым освободил место между собой и Гизем. Пинар воспользовалась этим и тут же рванула в сторону двери. Девочке казалось, что это её шанс. Но не успела Пинар добежать и до средины комнаты, как кто-то схватил её за предплечье. Резко остановившись и чуть не потеряв равновесие, девочка круто развернулась на пятках и подняла глаза. Её держал Дамир, чьи глаза выражали какую-то пустоту и глубокую задумчивость. — Убери от неё руки. — прошипела Гизем, продолжая вырваться с цепкой хватки мужчин, которые пытались завести её руки за спину. Но их главной ошибкой было то, что они не позаботились о ногах Караджи. Женщина, не до конца понимая, что она делает, резко ударила одного из них ногой по колену. Мужчина издал хриплый звук и поджал ногу, при этом ослабив руки. Гизем попыталась воспользоваться этим, но другой больно схватил её за шею сзади и силой заставил опуститься на пол, при этом не выпуская её руки. — Мама! — испуганно выкрикнула Пинар и попыталась вырваться от Дамира, но он уже успел схватить её и за другое предплечье. Девочка почувствовала отчаянье и укусила младшего Йылмаза. От неожиданности Дамир вскрикнул и резко поднял пострадавшую руку, махая ею в воздухе. Этого хватило Пинар, чтобы выскользнуть от него и бросится к двери. Волнение, казалось, застилало девочке глаза некой пеленой. Она точно не помнила, как нажала на ручку двери и как распахнула её, но отчетливо заметила две мужские фигуры, стоявшие у порога. Надежда вмиг рухнула в глазах младшей Караджи. Девушка хотела рвануть назад в комнату, но осознала, что там её ждёт тупик. Эти секундные размышления сыграли с Пинар злую шутку. Мужчины вдвоём схватили её. И на этот раз у Пинар не осталось шансов на спасение. *** Машина мчалась по Восточному шоссе, явно превышая допустимую на этом участке дороги скорость. Странно, но Аслана сейчас абсолютно не волновала полиция, внимание которой могло привлечь подобное нарушение. Вжимая педаль газа в пол, Караджа думал лишь о том, чтобы побыстрее увезти Айшель с этого жуткого города. Аслан наивно полагал, что чем быстрее он останется позади, тем быстрее Экинджи придет в себя. Но выражение лица Айшель и её обеспокоенный вид совсем не менялись, хоть Нилюфер и мёртвое тело на кухне были достаточно далеко от них. Это не на шутку пугало Аслана, но он не требовал сейчас каких-либо объяснений от Экинджи. Было и так ясно, что она просто пыталась защитить себя. Да и, впрочем-то, кто он был такой, чтобы судить её? С момента смерти отца он и сам сделал столько ужасных вещей, которыми далеко не гордился. — Я убиваю не впервые. — в голосе Айшель было что-то такое, что заставило Аслана моментально перевести на неё взгляд и тут же пожалеть об этом, так как машина чуть не врезалась в едущий впереди легковой автомобиль. Девушка выглядела всё такой же нервной, но слова её звучали уверенно и даже спокойно, хоть их смысл всё еще и казался Аслану слишком туманным. Драматизма ситуации прибавляли еще и дождевые тучи, как-то слишком внезапно и некстати появившееся на небе. Они закрыли солнце, потому светлые волосы Айшель не отливали золотом, как обычно. Они будто вмиг потускнели, а взгляд каре-зеленых глаз стал более жестким. — Расскажи мне. — это всё, что смог выдавить из себя Аслан. Он не знал наверняка, но что-то подсказывало ему, что Айшель просто необходимо было рассказать эту историю, а она будто не знала с чего начать или же сомневалась, поймет ли её Караджа. И хоть парень и был до глубины шокирован таким заявлением, но решил, что выдержит пару новых потрясений, если это действительно поможет Айшель чувствовать себя легче. — Только обещай не перебивать, — внезапно попросила девушка, еще более помрачнев. Её руки были сцеплены в замок на коленях. Она смотрела куда-то перед собой, чувствуя жуткий холод во всём теле. Айшель не знала, зачем собиралась рассказывать сейчас Аслану свой секрет, который она поклялась отцу держать в абсолютной тайне. Внутри неё просто что-то щёлкнуло, когда она сделала выстрел. "Убийца", — прозвучал испуганный голос матери в голове Айшель. — Обещаю. — без каких-либо споров произнес Аслан, обгоняя очередное авто. Хоть они и находились уже за городом, но Караджа решил еще какое-то время не сбрасывать скорость. — Мне было 13 лет. — начала Айшель на выдохе. — Я уже давно знала о том, чем занимается мой отец. Он даже не скрывал этого. Но я абсолютно не боялась почем-то. Мне казалось смешным, когда мама ходила по дому и обеспокоенно потирала руки, стоило отцу или Мураду — моему брату, задержаться хотя бы на 10 минут по дороге с работы. Но в один день... Айшель шумно вдохнула. Ей было тяжело восстанавливать все те ужасные моменты в своей памяти. — ...отец пришел домой эмоционально разбитый. Я тогда впервые заметила, как он плачет. Раньше я наивно полагала, что он даже не умеет этого делать. Моя мать почувствовала что-то неладное. Она хотела отправить меня в комнату, но отец сказал, что я должна остаться. Что эта новость для всех... Мой брат — Мурад, погиб в автокатастрофе. Конечно же, она была подставной, ведь Мурад был прекрасным водителем. Это сделал Башкурт. Он хотел проучить отца за то, что тот перекрыл поставки наркотиков Йылмаза на один из крупных "рынков", как они называли самые удачные места сбыта этой дряни. Мой отец тогда был в полном гневе, а мама... Айшель внезапно сделала паузу. Ей стало как-то не по себе, а голова внезапно закружилась. И девушка не понимала было ли причиной этому недавнее сотрясение и травмы или же те ужасные эмоции, которые она вновь испытывала, вспоминая всё это. — Моя мама... У неё начались какие-то психологические проблемы. Она безумно любила Мурада, потому для неё его смерть была большой травмой. Мне особо об этом не рассказывали, так как я была ребенком. Отец не мог просто так оставить мою маму. Он начал искать лучших врачей. Сначала лечение на дому помогало. За мамой смотрела специальная медсестра, которую нанял отец. Она приглядывала и за мной, просила называть её просто тетушкой Мёге. Но отец не успокоился и решил отомстить. Я не знаю точно, что он сделала Башкурту, но уже через пару месяцев после похорон, в наш дом ворвались какие-то неизвестные люди. Это бесспорно были псы Йылмазов. Хоть у нас и была охрана, но Башкурт умудрился найти слабое звено. Я была тогда дома с мамой одна.Тетушка Мёге отпросилась немного раньше с работы, так как у неё были какие-то проблемы в семье. Именно поэтому я жутко боялась. Я не могла защитить себя, а уж тем более маму, которая была явно не в себе. Айшель резко втянула воздух, когда Аслан, не сбрасывая скорости, повернул влево. Он был невероятно напряжен, если судить по тому, как сильно парень сжимал руль в своих руках. Его взгляд хоть и был направлен на дорогу, но Экинджи была уверенна, что он взволнован не меньше, чем она. — Но я попыталась спасти нас. — Айшель сделала многозначительную паузу, мысленно благодаря Аслана за то, что он её не перебивает. — Я взяла мать за руку и повела в кабинет отца. Это было самое безопасное место в доме. Его двери закрывались сразу на несколько замков и были железными. Но даже это не могло их останавливать. У них был приказ убить нас. Люди Башкурта начали ломится внутрь. Я понимала, что это конец. Мать ничего не могла предпринять. Она сидела на полу у самого окна, закрывала руками голову и плакала, просила прекратить шум. Я не знаю, к счастью или нет, но я знала, что у отца в сейфе лежит пистолет. Код мне так же был известен. Я когда-то подсмотрела его, когда отец спешил на какую-то встречу и забыл закрыть двери в кабинет. Айшель облизала пересохшие губы, но всё же продолжила: — Я достала пистолет даже слишком уверенно для 13-летнего ребёнка. Я не знала толком, как им пользоваться, но он не был поставлен на предохранитель. Я встала прямо возле мамы. Она продолжала плакать и что-то повторять себе под нос. Я понимала, что в этот момент была абсолютно одна. И я не знаю, решилась бы я взять в руки пистолет, если бы рядом не было мамы. Я обязана была её защитить. Люди Йылмазов смогли прорваться. Я даже не поняла до конца когда и как. Но скорее всего они нашли где-то ключи. И тогда это случилось... Аслан не выдержал и взглянул на Айшель, ожидая увидеть слёзы и отчаянье, но Экинджи казалась невероятно холодной. Её глаза были стеклянными, а кожа бледной. Девушка с силой сжимала край своей куртки и прерывисто дышала, будто только-только остановилась после долгого бега. И хоть Караджа примерно и понимал, каким будет продолжение этой истории, и уже было хотел остановить Айшель, но Экинджи его опередила. — Когда они зашли в кабинет, я жутко испугалась. Пистолет показался мне жутко тяжелым. Мои руки тряслись. Когда один из мужчин начал приближаться, я выстрелила. Трижды. Раз за разом. Две пули попали в цель. Правда, одна в руку, а другая в сердце. Моя мать отчаянно закричала. Её испугали резкие звуки. А когда она увидела, что мужчина мёртв, а пистолет в мох руках, она зажмурилась, будто думала, что это сон. Но когда мама вновь разомкнула веки, эта жуткая картина не исчезла. И тогда она... она назвала меня убийцей. Я до сих пор слышу это слово её голосом в своей голове. Айшель наклонилась, закрывая лицо руками. Глаза предательски щипало от наворачивающихся слёз. Она не имела выбора. Экинджи не раз задумывалась о том, что было бы, если бы пистолет не был снят с предохранителя. Может, всё повернулось бы иначе. Она ведь не умела пользоваться оружием, потому не поняла бы сразу, что к чему. Но остались бы тогда они живы? Сложно было предположить, какой из вариантов лучше. Но если тогда Экинджи думала, что это совпадение, что её вины в смерти того мужчины нету, то теперь просто терялась в тяжелых мыслях о том, что её мать была права: она — убийца. Всё таки совпадения дважды не случаются. — Айшель, мне так... — начал было Аслан, предполагая, что девушка закончила, но Айшель тут же перебила его, открывая лицо: — Нам повезло, что вовремя пришел отец. Мне было невероятно паскудно на душе, но жару в огонь подливал еще и непрерывный крик матери о том, что я убийца, и её плачь. Мои руки затряслись настолько, что я не удержала пистолет. Он выпал и я осела на пол, готовая принять конец, ведь смерть одного из нападавших разозлила других. Но, к огромному счастью, в этот момент забежал отец. Ему успел позвонить один из охранников. Папа тогда был шокирован увиденным. Он разобрался с людьми Башкурта и попытался успокоить мать, а затем и меня и попросил лишь об одном — молчать о случившемся. Но после того всё пошло по накатанной. Айшель покачала головой и попыталась хоть немного успокоится, заправляя выбившиеся светлые пряди. — Маме стало хуже. Домашнее лечение перестало помогать, тетушка Мёге уже не справлялась с ней. Кроме того, при виде меня она каждый раз повторяла, что я убийца. Отец боялся, что этим она навредит как-то мне. Да и в целом такая жизнь становилась невыносимой. И тогда маму забрали с дома. Отец нашел для нее невероятно дорогую, но очень хорошую клинику. Она живет там и сейчас. Я не знаю как, но в прессу тогда просочилась эта информация. Не обсуждали всё это только самые ленивые. Какой бред только не несли о нашей семье. Это сильно сказалось в итоге на бизнесе отца и он чуть не потерял всё. Но ему удалось выкарабкаться. В итоге мы остались одни. Я у отца, а отец у меня. Теперь Айшель замолчала окончательно. Её черты лица до сих пор не выражали почти ничего. Она смотрела прямо перед собой и понимала, что Аслан не сводил с неё глаз, постепенно сбрасывая скорость. Девушка не хотела, чтобы её сейчас жалели. Она ненавидела это. И не была уверенна в адекватности своей реакции, если вдруг Аслан решит, что жалость — самая лучшая рецензия на эту историю. Но вместо этого Караджа покачал головой каким-то своим мыслям и вновь перевёл взгляд на Айшель. Ему хотелось дотронутся к её руке или обнять её, но в данный момент он держал руль и управлял машиной, потому просто физически не мог сделать этого. По правде говоря, Аслан даже не подозревал, что у Айшель была в запасе такая сложная история. Ему казалось, что девушка с детства росла, как в мечте. Что единственной её проблемой мог быть сломанный ноготь или плохие продажи в её магазине. Слышать такие ужасы с её уст было дико. Аслан даже сперва не хотел верить во всё это. Он полагал, что Экинджи шутит над ним. Но в её виде было что-то такое, из-за чего пробегались мурашки по коже и что заставляло верить ей безоговорочно. — Ты не виновата. — произнес Аслан вполне серьезно. — Это была самозащита. Караджа не смог выдавить из себя что-то другое. Он просто не знал, какие слова могли хоть немного помочь Айшель выйти с этого странного состояния. Потому Аслан начал напряженно ждать её ответ. Но сказать Экинджи ничего не успела. Она лишь поджала губы и горько усмехнулась, как вдруг зазвенел телефон парня, лежавший на приборной панели. Аслан сглотнул тяжелый ком и посмотрел на экран. Входящий вызов не был определён и это было странно, так как Караджа не сообщал никому номер своей второй сим-карты. Какое-то странное предчувствие пробралось прямиком под кожу. Аслан потянулся к телефону, дабы ответить, но Айшель резко перехватила его руку, что вызвало одновременно и недовольство, и удивление у парня. Он напряженно взглянул на Экинджи, а она испуганно отрицательно покачала головой. Тем не менее что-то подсказывало Аслану, что он должен ответить, что это важно. — Всё нормально. — произнес Караджа успокаивающе и, не смотря на протест девушки, взял в руки гаджет, нажимая на кнопку ответа. — Я слушаю. — Аслан придал своему голосу нотку стали, прикладывая телефон к уху. — Наконец-то, Караджа. Ты специально ждал до последнего гудка? — этот раздраженный голос Аслан не мог спутать ни с чем. Хоть он и встречался с Дамиром Йылмазом всего пару раз, но он отлично запомнил этот мягкий бархатный тон с прокуренными нотками. — Что тебе нужно? — ответил ему Аслан всё так же холодно, крепче сжав руль. Этот жест с его стороны заставил Айшель немного съежится и насторожится. — Твоя сестра сейчас у меня... — начал Дамир. — Не делай из меня дурака, Дамир. Я знаю, что мои родные у вас в руках. — Аслан бросил мимолётный взгляд на Айшель, чье лицо побледнело еще больше из-за осознания того, что на другом конце был младший Йылмаз. — Будь добр, дослушай до конца. — раздражение начало переплетаться с нотками ярости в его тоне. Сын короля криминала явно не любил, когда его перебивали. — Если хочешь забрать свою сестру, приезжай завтра к заправке №29 на Стамбульском шоссе в 5 вечера. — Дамир говорил кратко, но весьма остро. Аслану казалось, что его слова были буквально ножами, вонзающимися в его кожу всё глубже с каждой секундой. Он не понимал, что происходило и почему вдруг Йылмаз так расщедрился, что решил отдать ему сестру. Да и добавлял ситуации напряженности факт того, что Стамбульское шоссе было недалеко от города, в котором жила Нилюфер. А это означало, что всё таки их нашли люди Башкурта. Благо только, что шоссе находилось на западе, потому, скорее всего, они так и не знали, что выехал Аслан с восточной стороны. — В чём подвох? — тут же спросил Караджа, не сводя пристальный взгляд с дороги впереди. — Ты что не веришь мне? — ответил вопросом на вопрос Дамир с легкой иронией в тоне. — А я не могу верить тебе точно так же, как и твоему отцу. — отрезал Аслан довольно грубо и обеспокоенно взглянул в зеркало заднего вида, дабы убедится, что за ними не было погони. Но шоссе было на удивление пустым. Айшель же, всё это время лишь наблюдавшая за разговором, тоже невольно обернулась, будто действительно понимала, о чём идёт речь. В трубку Аслан услышал вздох, а затем какой-то шум. — Аслан! Братец! — голос Пинар прозвучал так внезапно и так непривычно, что сердце Аслана, казалось, провалилось куда-то в район желудка, перевернув там всё вверх дном. Из-за этого Караджа резко нажал на тормоз, заворачивая на обочину. Машину слегка занесло и развернуло в бок. Айшель пришлось ухватится за приборную панель, чтобы не повредить себе что-либо. — Пинар... Пинар, дорогая, с тобой всё хорошо? — рассеяно начал спрашивать Аслан. — Да, братец. Да! Только не слушай Дамира. Он... — предложение Пинар оборвалось. Очевидно, Дамир забрал у неё телефон. Это вызвало в Аслане целую волну негативных эмоций. — Завтра в 5 на Стамбульском шоссе у заправки №29. — это были последние слова Дамира, прежде чем он повесил трубку. Аслан не мог прийти в себя. Его всего трясло. Пинар была в руках у Дамира, который затеял какую-то очередную игру. Он решил выманить Аслана? Он хочет убить их двоих? Почему тогда звонит не Башкурт? Он будет палачом в этой ситуации? Но почему тогда только Пинар? Что они сделают с Гизем? Эти мысли начали заполнять голову, вызывая некий шум. — Всё хорошо? — на этот раз был черёд Ашель волноваться за Аслана. Она, казалось, вовсе позабыла об убийстве, совершенном около часа назад. Аслан поначалу молчал, сосредоточив взгляд на одной точке. Только сейчас Айшель заметила, что он сжимал телефон, пожалуй, слишком крепко. Девушка боялась, что еще мгновение и он просто раздавит его. — Мы возвращаемся на Стамбульское шоссе. — кратко бросил Аслан без каких-либо объяснений и, положив телефон в карман куртки, завёл машину. *** Палата в клинике, как обычно, пахла медикаментами. А от белого цвета мебели, стен, потолка и пола просто резало глаза. Искандер никогда не любил это место. Оно казалось ему невероятно жутким. И не только из-за нередких криков психологически больных людей, которые получали лечение здесь. Но это место было единственным, где его жене действительно могли помочь. Держа в одной руке пакет с фруктами, а другой пытаясь придерживать букет жёлтых лилий, Искандер взглянул на свои дорогие наручные часы. Время приёма в клинике было с трёх до пяти вечера. Обычно Искандер с Айшель приходили вместе около 15:30 и сидели до последнего. Но сегодня в связи со всеми событиями, глава семьи приехал, во-первых, один, а во-вторых, намного позже. Часы показывали 16:25. Их семье было сложно пережить тот кошмар, что начал творится с Сайжи. И Искандер прекрасно знал, что виной всему был Башкурт. И мужчина ненавидел себя за то, что когда-то позволил забрать у него сына и жену, а теперь не может спасти дочь. Он бы ни за что не ввязался в очередную авантюру Йылмазов, если бы его не заставляли обстоятельства. И, возможно, если бы Айшель была в руках Башкурта, Искандер был бы в силах что-то делать. Но она была где-то далеко. Сидела в машине неизвестного Экинджи ранее Аслана Караджи. Кто был этот парень? Кем приходился Башкурту? Может, он вовсе был каким-то психопатом. Остановившись у двери палаты, Искандер выдохнул и кивнул санитарам. Те кратко переглянулись между собой и начали искать ключ. Если по правде, Экинджи не знал, что собирался говорить жене. Сайжи хоть и была "не в себе" (как договорились они с Айшель называть её психологические проблемы), но наверняка заметит отсутствие Айшель, которая никогда не пропускала их ежемесячные визиты. Когда-то девушка даже настаивала на более частых встречах с матерью, но врачи так и не дали своего согласия. Двери перед Искандером открылись. Натянув самую правдоподобную улыбку, на которую он только был способен, мужчина вошел. Его жена сидела на стуле у окна. Одета она была, как и обычно, в больничные голубые штаны и такого же цвета футболку. Её светлые локоны с легкой почти незаметной сединой были собраны в высокий пучок. Её кожа была бледной, видимо, из-за нехватки солнечных лучей. Из-за этого её черты лица казались еще более мягкими, а каре-зеленые глаза чуть-чуть ярче. Хотя Искандер уже давно и перестал видеть в них тот самый огонёк, который так полюбил когда-то. — Сайжи. — Искандер попытался обратить внимание жены на себя. Но она так и не обернулась. Это невольно вернуло мужчину в тот ужасный день, когда они впервые приехали её проведать. Тогда такая реакция женщины испугала их с Айшель, но врачи объяснили, что, к сожалению, часы приема стояли сразу после приема успокоительных, потому у многих пациентов это вызывало вялость и сонливость. — Я принёс твои любимые яблоки и апельсины. — вновь обратился к ней Искандер, поставив пакет на идеально застеленную кровать. Но Сайжи снова не ответила. Мужчина почувствовал укол в районе сердца. Поджав губы, Искандер подошел к вазе, одиноко стоявшей на небольшом столике. Потерпев уже два поражения в попытке получить внимание жены, он надеялся, что хоть цветы спасут ситуацию. Сайжи безумно любила жёлтые лилии. Искандер взял со стола вазу и положил цветы временно на кровать. Выйдя в коридор, Экинджи попросил санитаров набрать в вазу воды. Когда его просьбу выполнили, Искандер вновь зашел в палату. Но Сайжи всё так же недвижимо сидела на стуле. И если бы не её ровная осанка и слегка приподнятый подбородок, Искандер подумал бы, что она уснула. Поставив цветы в вазу, мужчина подошел к окну, у которого находилась Сайжи. По правде говоря, вид с него открывался не самый лучший. Небольшой внутренний дворик клиники хоть и был достаточно ухоженным, но несколько высаженных кустов и деревьев вряд ли могли исправить общую серость и невзрачность здания. Искандер поставил вазу на подоконник и присел на корточки, расправляя лилии. Только сейчас Сайжи перевела на него свой задумчивый тяжелый взгляд. Искандер заметил это и замер на пару мгновений. Айшель так была похожа на нее внешне. Это всегда было заметно. И мужчине это нравилось,но он лишь искренне надеялся, что их дочь не повторит судьбу своей матери. — Сайжи, как ты? — Искандер легко улыбнулся ей и накрыл своими ладонями её руки. Но взгляд Сайжи остался холодным. — Где Айшель? — медленно произнесла она сухим тоном. Сердце Искандера пропустило удар. Ему еле удалось удержать выражение растерянности. Но сказать правду жене мужчина не мог. Это еще больше ранило бы её и еще неизвестно, какую вызвало бы реакцию. — Она... Айшель... — Искандер пытался подобрать какие-то правдоподобные слова, но глаза Сайжи, полные надежды и опустошенности, смотрели на него так пронзительно. Мужчина почувствовал, как по его телу пробежались мурашки. Расслабив галстук на своей шее, Искандер пытался тянуть время. Сайжи хоть и была достаточно вялой, но заметила то, что он что-то скрывал. Не желая слышать какую-либо ложь, женщина внезапно схватила мужа за руку. До боли сжав её, она сузила свои каре-зеленые глаза. — Где Айшель? — с большим напором повторила Сайжи. — Она придет, дорогая. Придет. Но позже. — поспешно произнес Искандер, накрыв её ладонь свободной рукой. Хоть он и чувствовал боль в запястье из-за крепкой хватки жены, но пытался не показывать этого. Выравнивая дыхание, Искандер не покидал попыток надеть маску спокойствия, будто с его уст слетала лишь правда. — Но она никогда не пропускала визиты. — в голосе Сайжи послышалось отчаянье. Её пальцы немного ослабли, потому Искандер облегченно выдохнул, чувствуя, как кожа под пальцами жены пульсировала. Он не знал, о чём думала Сайжи. Её эмоции сменялись слишком быстро, потому было сложно предугадать её реакцию на следующие его слова или действия. Искандер знал, что это нормально для её состояния. В первые несколько визитов Сайжи, чувствуя себя паршиво, и вовсе не подпускала к себе ни мужа, ни дочь, крича и обвиняя их в убийствах. К счастью, врачи не брали во внимание это, считая, что женщина просто сходит с ума. Но Айшель и Искандера это очень беспокоило. Они не знали, сможет ли Сайжи когда-либо смотреть на них, как на свою семью снова. Но вскоре напряжение спало. Сайжи в один и тот же день и время каждый месяц ждала их. — Ты главное не волнуйся, хорошо? — Искандер перевел взгляд на лилии. — Смотри: я принёс тебе твои любимые цветы. — Я хотела бы, чтобы их принесла мне Айшель. — произнесла Сайжи почти обиженно, больше похожая в этот момент на ребёнка. Окончательно отпустив руки мужа, женщина опустила голову. Пару светлых прядей выпали с её простой причёски, обрамляя бледное лицо. — Она обязательно принесет тебе много-много лилий. Так много, что ты сможешь расставить их по всей палате. Но позже. — Искандер говорил мягко и при этом легко поглаживал её ладонь. — Я обещаю тебе. Сайжи резко вдохнула и поджала губы. В следующую же секунду она вновь выпрямилась на стуле. Уверенно вырвал руки от мужа, она обняла себя и направила взгляд в окно. К ней вернулась прежняя холодность. — Тогда приходи только с Айшель. — произнесла женщина, покачав головой. — Это ты разрушил нашу семью. Из-за тебя у нас забрали Мурада. Я не хочу потерять еще и Айшель. Искандер почувствовал невероятную боль, захлестнувшую его слишком резко. Мужчина выдохнул и поднялся на ноги. Где-то в глубине души он понимал, что Сайжи была права, но просто не хотел в это верить. Искандер привык постоянно обвинять Башкурта в своих бедах. — Ты не знаешь, о чём говоришь. — напряженно бросил Искандер, качая головой. — Нет, я знаю. — тут же запротестовала Сайжи, вновь напомнив Искандеру Айшель. — Я знаю. Ты — монстр. Я вышла замуж за монстра. Искандер не сразу понял, что женщина повторяет последнюю фразу вновь и вновь со злобой в голосе. Чувствуя, что ему уже здесь не рады, мужчина отошел от окна и направился к двери. — Я зайду позже. — бросил он поспешно. И как раз в этот момент прямо возле его головы пролетела ваза. С треском она ударилась о стену и, рассыпавшись на осколки, упала на пол вместе с прекрасными жёлтыми лилиями. Искандер моментально обернулся. Сайжи стояла спиной к окну. Она была разъярена, потому прерывисто дышала. Её глаза ужасающе потемнели. Казалось, еще мгновение и Сайжи была готова набросится на мужа. — Я знаю, что с Айшель что-то случилась. Знаю. Она ни за что не пропустила бы визит. Она бы пришла. Что бы не было, а она бы пришла. Обязательно. Она ни за что не попустила бы... — Сайжи повторяла одно и то же. Её речь была быстрой и не сразу понятной. Сейчас она, как никогда ранее, выглядела безумной. И Искандеру было страшно смотреть на неё в таком состоянии. Ему очень сильно хотелось закрыть глаза и открыть их, когда всё закончится. — Где Айшель? Где она, Искандер? Где?! — Сайжи перешла на крик. И пока Искандер стоял в состоянии некого оцепенения, наблюдая с ужасом за женой, санитары за дверью обратили внимание на шум. Зайдя в палату, они сразу же заметили разъяренную женщину. Не говоря ни слова, один из санитаров направился к Сайжи, дабы успокоить её, в то время, как другой попросил Искандера уйти. Казалось, не чувствуя и не слыша ничего, мужчина не сдвинулся с места, пока работник клиники аккуратно не подхватил его под руку и не вывел за дверь. Но даже оказавшись в коридоре, Искандер слышал крики Сайжи. Она проклинала его. Она звала Айшель.