NO CONTROL

Итак, перенесемся в девятнадцатое сентября, два года назад. Я еле разлепил глаза. Сегодня же суббота, Джин, зачем меня так рано будить? В кровати так тепло, совершенно не хочется выходить на улицу. Я очень хочу еще немного поваляться, но с меня бесцеремонно сдирают одеяло.  — Чонгук! Ты помнишь, что сегодня должно произойти? — Раздраженно спрашивает Джин, заглядывая мне в лицо.  — Эм-м, Джун приезжает? — Протягиваю я, закрывая глаза.  — Именно, — громко говорит Ким, легко шлепая по ноге, чтобы я проснулся. Лениво встаю и прошу его выйти. Как только дверь закрывается, иду к шкафу и достаю футболку и шорты наугад. Одеваюсь, стараясь снова не заснуть. Наконец, иду на кухню, где меня уже ждет пиала с теплым рисом, чашка зеленого чая и Джин, сидящий за столом напротив и пьющий кофе. Ненавижу зелёный чай, но Джину сказать боюсь, поскольку если хоть как-то покритикуешь его стряпню, то он тебя в клочья разорвет и живого места на теле не оставит. Медленно беру палочки и начинаю есть, так же медленно, специально, чтобы его побесить. Джин только закатывает глаза и допивает свой кофе. Сегодня должен приехать Намджун от своих родителей, к которым он летал на три месяца в Италию. Джин порывался с ним, но Ким-младший отказался, сказав, что за мной нужно присматривать. Первые две недели Джин на меня дулся, но потом отошел, и всё вернулось на круги своя. Я успел очень соскучиться по Джуну за эти три месяца. Хоть он писал почти каждый день, и даже отправил мне посылкой новый диск с каким-то итальянским фильмом на день рождения. Но Намджун не учел, что сам фильм на итальянском, а субтитры к нему на английском, которого я не знаю. Он вроде очень умный, но иногда допускает такие глупые ошибки. Но я не сержусь за это на него. Мне очень хотелось побывать в Италии, но Намджун не взял меня с собой. Он сказал, что небольшой дом его родителей не сможет принять стольких гостей, поскольку за мной увяжется еще и Джин. Я, вообще-то, никогда не бывал нигде за пределами Кореи, даже в Японии ни разу не был. Все мои друзья были где-то за границей. Вон Чимин ездил в Англию уже три раза, как он говорил, со школой, но теперь никуда не выезжает. А Хосок ездил в Японию много раз, и в Северной Корее был, и в Китае. А еще в Америку летал, в Нью-Йорк, говорит, круто было. Там все на английском, не понятно, но в центре суета такая, что невольно втягиваешься в кипучую жизнь города. Хосок там даже друга завел, Марка, и теперь часто переписывается с ним. Оказывается, этот Марк жил раньше в Корее, и даже немного помнит язык. Но теперь Хо учит английский, чтобы нормально общаться с ним. Нужно будет показать тот итальянский фильм Хоупу, может, что и поймет. Я с головой ухожу в воспоминания и не замечаю ничего вокруг. От приятной ностальгии отрывает громкий голос Кима-старшего.  — Чонгук? Чонгук! Да отвисни ты! — Джин был весь на нервах сегодня.  — А? Что?  — Ты сидишь и смотришь в одну точку уже десять минут! Доешь уже свой рис и выпей чай. Я вздыхаю и снова принимаюсь за уже остывший рис. Быстро допиваю чай и несусь во двор. Сонливость бесследно исчезла, а на ее место пришла безудержная энергия, бьющая из всех ключей. Сегодня приедет Намджун! Мы обязательно прогуляемся, он будет рассказывать, как скучно жил и как скучал по нам, как живут его родители и итальянцы, расспрашивать о нашей жизни, о Джине, обо мне. Я буду так же весело отвечать на его вопросы, задавая встречные. Так было всегда, когда он приезжал. Я вышел прогуляться в ближайший парк. На улице осень, но еще тепло. Я в шортах и футболке, что достал из шкафа, и меня совсем не волнует, что на футболке нарисована тупо улыбающаяся лиса в коуглых очках. Я вдыхаю свежий воздух, запах деревьев, которого нет на улицах. С большим трудом подавляю в себе желание прыгать по газону с дикими криками. Это дело Хоби. -------------------------- Спустя час я возвращаюсь домой. Джин ворчит на меня за то, что ушел без предупреждения, но мне плевать. Несусь в свою комнату, набирая Намджуна. Спрашиваю, когда он приедет, а тот отвечает, что через два часа точно будет дома. Осталось подождать всего два часа! Я действительно очень соскучился по нему. Не знаю, чем себя занять. На часах двенадцать дня, Джин как всегда на кухне, и я не решаюсь доставать его сейчас. Открываю книгу, но не могу сосредоточиться. Читаю один абзац уже пятый раз, но все равно ничего не понимаю. Пытаюсь занять себя игрушками на телефоне, но только который раз проигрываю на первом уровне и бешусь. Решаю убраться в комнате, хоть там и так вполне чисто. Ну ладно, хуже не будет. Беру веник, подметаю пол, расставляю книги в алфавитном порядке, поправляю подушки на диване. Наконец, в дверь звонят. Я тут же подрываюсь и бегу в коридор. Джин уже успел открыть дверь, и теперь, счастливый, обнимает Намджуна, стоящего в проходе. Я подлетаю к ним, кричу громкое «хён!» и обнимаю тоже. Джун улыбается, смотрит на нас тепло, по-намджуновски. Затем просит отойти, чтобы зайти в квартиру. Он кидает свой чемодан в их с Джином комнату и возвращается, сгребая меня в охапку.  — Я скучал.  — Я знаю. Я тоже скучал, хён. Он отпускает меня и идет к Джину. Тот вернулся к плите и теперь достает из духовки целую запеченную курицу. Дождавшись, пока Джин поставит противень на подставку для горячего, Джун хватает его за руки и разворачивает к себе лицом, а затем целует сильно-сильно, крепко прижимая к себе. Я кривлюсь, смотря на это представление, и осторожно перекладываю курицу на блюдо, а противень убираю к стене. Намджун наконец-то отрывается от возлюбленного и садится за стол. Джин хватается курицы, но потом замечает ее на блюде и улыбается. Начинает ее резать, осведомляясь у Джуна, не голоден ли он.  — Я бы не отказался от такого вкусного блюда, приготовленного таким хорошим человеком, — растягивает губы в улыбке Джун. За ранним обедом хёны тихо разговаривают, а я сижу и слушаю их. Знаю, что лучше не перебивать, иначе Джин будет ворчать, что я влез в их «взрослые» разговоры. Ну и плевать! Я все равно нагуляюсь с Джуном. Курица получилась действительно очень вкусной, что не удивительно. Джин-хён готовит очень вкусно, прямо как повар в ресторане или даже мама на кухне. В нем есть все задатки женщины, и я не раз намекал ему на это. Из-за моих подстёбов он сильно бесился, крича, что имеет право любить розовый и уметь готовить. Наконец, наевшись и наговорившись, а скорее нацеловавшись с Джином, Джун зовет меня, и я с готовностью подбегаю к нему. Мы одеваемся, выходим на улицу. Джун говорит, что вернется через пару часов, но все мы знаем, что мы вернемся лишь к вечеру. Все происходит именно так, как я себе и представлял, только Намджун жил чуть интересней. Он там ходил на разные тусовки, выпивал настоящее итальянское вино, ходил к океану, а я тут жил в городе все это время. Хоть Чимин с Хоупом были здесь. Мы ходили по улицам города, разговаривая о разных глупостях еще пару часов, пока солнце не начало клониться к закату. Тогда я отважился рассказать о своем «новом» увлечении Киму.  — Кхем, Намджун, я тебе сейчас кое-что скажу, только не сердись, хорошо? Джун хмурится, но кивает.  — Я уже три месяца с небольшим хожу по клубам. Я задержал дыхание и закрыл глаза, думая, что на меня сейчас обрушатся крики в перемешку с нотациями, но услышал только смех. Джун смеялся, держась за стену. Отдышавшись, он обратился ко мне.  — Вырос пацан. Что ж, переспал хоть с кем? Я кивнул.  — Парень или девушка?  — И то, и то, — я не врал.  — Ого-о-о, а ты у нас опытный, — протянул Намджун. На самом деле, я занимался сексом всего два раза, и да, сначала с девушкой, а потом с парнем. Что сказать, пиздец.  — Только ты Джину не говори, пожалуйста, — попросил я, сделав максимально жалобные глаза.  — Не скажу, не скажу. Я лучше покажу тебе кое-что. Он схватил меня за руку и потащил за угол. Мы шли еще пару минут перед тем, как он повел меня к черной массивной двери, над которой блестела вывеска «НК».  — Вот. Это клуб, в который я ходил, когда был чуть старше тебя. Там иногда дают бесплатный соджу, — при этих словах у меня загорелись глаза, — Правда, последний раз я там был два года назад, но это такой клуб, что он не изменится еще лет десять. Ну, он открывается в шесть вечера, а сейчас… шесть пятнадцать. Удачи, — он похлопал меня по плечу, и, оставив стоять у двери, развернулся и направился в сторону дома. Меня ошарашили действия старшего. Конечно, я был рад, что он не ругал меня, но и был озадачен, по той же причине. Все же, я решил не париться лишний раз и толкнул дверь. Я подумал, что надпись «НК» означает «Ночной Клуб», но, по видимому, ошибся. Как только я зашел, передо мной встала еще одна дверь, из которой доносились громкие звуки музыки, а на самой двери красной краской было написано «NO CONTROL». Я выдохнул и открыл и эту дверь. В нос ударил запах алкоголя. Этот клуб открыт всего 15 минут, а там уже столько посетителей! Громкая музыка била по ушам низкими тонами, разноцветные прожектора ослепляли. Я прошел чуть дальше, но был остановлен сильной рукой.  — Пропуск, — приказным тоном сказал высокий мужчина в черном костюме, злобно на меня зыркнув.  — Пропуск? Тут фейсконтроль, что-ли?  — Почти так. Если нет пропуска, то вали отсюда, — так же холодно рыкнул мужчина, подталкивая меня к выходу.  — Хорошо, хорошо, я ухожу, — тихо отозвался я. Внезапно сзади послышался другой голос, густой и низкий.  — Чонин! Пропусти его. Меня схватили за руку и развернули, вталкивая в помещение. Там меня перехватил другой мужчина, видимо, обладатель того голоса.  — Повеселиться решил? Пойдем-ка, — он ухмыльнулся, таща меня к двери, которая находилась в дальней стене зала. Мужчина был очень сильный, и, похоже, не прилагал никаких усилий, чтобы тащить меня через толпу. Я брыкаюсь, кричу, но никто не обращает на это внимания. Куда он меня тащит?  — Отпустите, — кричу изо всех сил, — Отпустите меня! Я не знал, что здесь такое! Я хочу домой, пустите! Я, я… — не успеваю договорить, как он зажимает мне рот ладонью. Я брыкаюсь сильнее, но он вталкивает меня в комнату, закрывая дверь на замок. На его губах появляется хищная улыбка. Несмотря на страх, отмечаю, что он красив. Пепельного цвета волосы падают на густые брови, глаза необычного цвета отдают сумасшедшим блеском, розовый язык облизывает аккуратные губы. Он надвигается на меня, и я отхожу дальше, к противоположной стене. Под коленями оказывается препятствие, и я падаю назад, на большую кровать, застланную черной простынью. Оглядываю комнату. У меня перехватывает дыхание, и в ушах закладывает от увиденного. Кажется, я попал.