That woman

      Эмма ловко перехватывает пряди волос на затылке небольшой заколкой, в то время как сидевший на кровати Майкл застёгивает рубашку.       — Поедешь со мной в Лондон?       Она качает головой, беря в руки помаду и не отрываясь от зеркала.       — Хотела бы, но не могу.       — Почему?       — Мама уехала на шабаш шарлатанов, а сегодня к ней должны прийти клиенты, которым никак нельзя отказать — слишком хорошо платят. Так что, кажется, сегодня я буду предсказательницей.       Майкл с ухмылкой комментирует:       — Сегодня клиенты познакомятся с логичным объяснением чертовщины, что у них творится.       — Именно.       Он поднимается с кровати и подходит к Эмме со спины, обнимая её за талию и прижимая к себе.       — Тогда, может, мы встретимся вечером? Сходим в ресторан?       — Давай.       — Я зайду за тобой, как освобожусь.       Алдерсон откидывает голову назад, ему на плечо, и думает, что сегодня будет определённо весело.

***

      На сегодня — не так уж и много клиентов, видимо, Эсмеральда сознательно решила заработать меньше, но так у Эммы точно не закончится терпение. В принципе, Эмма не винила людей — когда ты в отчаянии, нуждаешься помощи, то ты готов пойти к кому угодно и прибегнуть к чему угодно, лишь бы тебе помогли.       А уж заглянуть в своё будущее — очень соблазнительная затея.       За день Алдерсон запоминаются два случая.       Артур Тёрнер. Чёрный вдовец.       — Рада Вас видеть, мистер Тёрнер, — Эмма показывает ему рукой на стул. — Меня зовут Эмма, я дочь Эсмеральды, и сегодня я буду отвечать на все Ваши вопросы.       — Здравствуйте, Эмма. Благодарю за то, что нашли на меня время.       Этот мужчина с тёмными волосами и карими грустными глазами производит на Эмму приятное впечатление: он приятен в общении, вежлив и интеллигентен.       — Вы…       — Вот, — мужчина достаёт из кармана пиджака фотографию улыбающейся светловолосой женщины и кладёт её перед Эммой. — Это — моя невеста, зовут Джоанна. Дело в том, что я был женат три раза, и все три раза мой брак заканчивался одинаково: жёны умирали.       Слушая его, Алдерсон приподнимает бровь: Артур Тёрнер делает всю работу за неё, преподнося ей информацию чуть ли не на блюдечке. По идее, она должна была принять сосредоточенное выражение лица и склониться над хрустальным шаром, делая вид, что Вселенная ей чт-то шепчет, но это не её вариант.       — Прошу прощения, я немного нервничаю, в первый раз прихожу в такое место, поэтому не знаю, как нужно себя вести. Если что-то не так делаю, то…       — Всё так, мистер Тёрнер, продолжайте.       — Я думаю, что меня кто-то проклял. Другими словами я свои несчастья объяснить не могу. И обрекать свою невесту на… Я столько раз говорил ей, что…       — Вы пришли сюда из-за Джоанны? — перебивает его Алдерсон. — Хотите доказать ей, что Вы — «прокляты»?       Он кивает.       — Я люблю её и хочу жениться на ней, но я не хочу больше никого терять. Понимаете?       Эмма задумчиво смотрит на хрустальный шар, подбирая слова.       — Мистер Тёрнер, скажите, а от чего умерли Ваши жены?       — Первая подхватила простуду, хотя я говорил ей, все говорили ей одеваться теплее, и быстро скончалась. Вторая работала в больнице, помогала проводить вскрытие и поранилась, больной был болен тифом, вот и умерла от заражения крови. А третья… Третья болела туберкулёзом.       «И это Вы называете проклятием?» — чешется на языке у Алдерсон, но она сдерживается.       — Эмма, какой будет история в четвёртый раз? — спрашивает мужчина, прижимая к груди шляпу.       — Во всём этом нет Вашей вины. Нужно было внимательнее относиться к своему здоровью. И это относится ко всем Вашим жёнам. И Джоанне тоже стоит быть осторожнее. Вот и всё.       — То есть, я не проклят?       Эмма качает головой.       — Нет, мистер Тёрнер. Вот, возьмите, — она протягивает ему монетку, что до этого держала в руке, чтобы не так сильно нервничать. — Моя мама заговаривала её на то, чтобы она приносила удачу и оберегала.       — Спасибо.       — Женитесь на Джоанне. Сделайте её счастливой.       — Спасибо, — вновь повторяет мужчина. — Я пришлю Вам самые лучшие цветы, что у меня есть в магазинчике! Спасибо!       Шарлотта Шерриган. Многодетная мать.       Некоторым клиентам Эмма сочувствует, некоторых хочет послать лечиться; ещё одним мечтает вылить на голову ведро с ледяной водой, чтобы они пришли в себя и перестали ныть, а другие у неё вызывают желание застрелиться.       Такая, например, как Шарлотта.       Ещё до того, как она представляется, Алдерсон обращает внимание на её довольно болезненный вид: впалые щёки, заострившиеся скулы и обтянутое кожей лицо. Если сравнить с миссис Шерриган простыню, то у последней цвет будет здоровее.       — Мне кажется, что я и муж прокляты, — начинает она. Эмма щурится, вспоминая заметки, оставленные Эсмеральдой: кажется, у Шарлотты — пятеро детей, и все девочки, муж очень хочет наследника, поэтому бедная женщина всё рожает и рожает, но, как уже известно, безуспешно. Вдобавок, живут они не очень хорошо, это видно по дешёвой ткани пальто и застиранному платью.       — Тем, что у вас — одни девочки? — приподнимает бровь девушка. Женщина кивает.       — Джонни очень хочет наследника, но врачи говорят, что ещё одну беременность я могу не перенести. Я и так особым здоровьем не отличаюсь, а тут ещё дети у нас появляются чуть ли не каждый год.       — Вы хотите узнать, будет ли у вас сын?       Шарлотта кивает.       — Я хочу узнать, что об этом думают звёзды.       Эмма глядя на неё, понимает одну вещь: ей придётся как следует постараться, чтобы спасти пятерых детей от нищеты и потери матери.       — Звёзды… Заглянем в хрустальный шар и посмотрим, что они говорят, — Эмма прокашливается и обхватывает его руками, думая, что это — самое абсурдное, что она делала в своей жизни. Даже её отношения с Майклом под такое определение не попадали.       — Что там?       — Говорят, что счастье — иметь столько детей. Неважно, какого они пола. Удивительно. А ещё говорят, что нужно остановиться, иначе Вы умрёте. Нужно ставить свои здоровье и жизнь выше прихоти мужа о наследнике, который счастья всей семье точно не принесёт, когда Вы умрёте в родах.       «Вот это я умею», — Эмма старается хмуриться ещё больше, вглядываясь в подёрнутое пеленой содержимое шара.       — Умру?       — Да.       И добавляет больше от себя:       — А если его не устроит такой вариант, то посылайте его к чёрту.       — Это тоже звёзды говорят?       — Так написано на небесах.       Ей требуется ещё полтора часа, чтобы окончательно склонить миссис Шерриган к адекватному и, как кажется Эмме, единственному правильному решению в сложившейся ситуации. Она даже стала больше понимать Эсмеральду, ведь некоторым клиентам больше нужна не связь с потусторонним миром, а приём у хорошего врача. А это не так уж и легко — убедить человека поступить так, как нужно, особенно, когда на кону стоят жизнь и здоровье.       Майкл, приехавший давным-давно и терпеливо ждавший, когда Алдерсон закроет двери салона предсказании, сидел в кресле возле камина. Склонив голову, он наблюдает за тем, как Эмма накрывает плотной тёмно-бордовой тканью хрустальный шар.       — И как тебе?       — Мама, кажется, героиня, — Эмма смотрит в окно. — В ресторан мы сегодня не успеваем, да?       Майкл кивает.       — Сходим в другой день.       — Хорошо.       — У вас есть вино?       — Да.       Шелби встаёт с кресла и одёргивает пиджак, а затем протягивает Алдерсон руку.       — Идём, приготовим ужин. Удивлю тебя своими кулинарными способностями.       Эмма хватается за его ладонь, позволяя Майклу вести себя на кухню.       — Мне нравится. А я тогда займусь вином и расскажу тебе, какие у меня были за день клиенты.       Майкл интересуется:       — Было хотя бы весело?       — А то!