Я не допущу.

      Я была иммунной, была в лабиринте. Видела много смертей, криков, боли и страха… Видела, как сильно глаза моих друзей были наполнены страхом, напитаны им. Я тоже боялась и боюсь до сих пор. Но вовсе не смерти или снова оказаться в лабиринте — я боюсь потерять друзей. Я готова умереть, сама кричать от боли и ужаса, сдаться ПОРОКу, только бы их не трогали. Оставили и… Дали спокойно жить дальше, будто они вовсе не особенные. Я такая же особенная, как Томас, — моя кровь способна вылечить заражённых, как на начальной стадии, так и давно заражённых. Я не знаю почему так, не знаю, почему Томас кажется мне таким знакомым, почему я вижу его в своих снах, словно мы вместе бегаем по какой-то площадке… Но я чувствую — мы знали друг друга. Знали. ПОРОК отнял у нас всё, даже друзей. Кто знает, может, один из моих друзей раньше являлся моим женихом? Братом? Или просто другом ещё со школьных времён. Томас не раз говорил мне, что тоже чувствует, будто знает меня, будто мы давно знакомы. Будто что-то связывало нас и продолжает связывать. И это так сложно — понимать что с тобой, но не иметь возможности объяснить это нормальным языком. Понимать, кто ты, и в тоже время не знать этого. Мне повезло, в отличие от многих, Правая Рука спасла меня и я долгое время жила относительно спокойно. Пока не появились они.       В один из совершенно обычных будней, настолько схожим с другими, что кажется — всё это один день и он длится вечно; пришли они. Я сразу почувствовала, что они будут значить немало в моей жизни и жизни многих людей, что они особенные. И что я должна идти за ними. Я помню, как Винс и другие ребята спасали меня. Как мне было страшно, как сотрудника ПОРОКа изо всех сил пытались не дать им добраться до меня. Когда меня привели в горы к остальным, меня ввели в курс дела, объяснили кем я являюсь и насколько дорога. Мэри сказала, что я особенная. Что моя кровь, как и кровь одного человека, убивает вирус, и Ава Пэйдж это прекрасно знает, потому именно меня старались удержать и не отдавать Правой Руке. Вернёмся к событиям, происходившим после прибытия Томаса и других ребят к нам. Девчонка по имени Тереза мне не понравилась сразу, я видела, что она что-то задумала, даже говорила на эту тему с Мэри, однако, моё мнение не меняло общего решения — все остались с нами.       Солнце уже скрылось за горизонтом, хотя было по-прежнему светло. Небо было нежно-голубым, настолько светлым, что было сложно даже различать пушистые облачка. В этот день именно мне досталась роль путеводителя и помощника новоприбывшим, — все остальные были заняты. Конечно, вот-вот мы свалим из этих гор в Тихую Гавань и заживём нормальной жизнью. Я почти ничего не объясняла, мы с ребятами просто шли и знакомились, рассказывали забавные истории из лабиринта. Я попросила их рассказать о себе, но тут же вспомнила, что они как и я ничего не помнят. Повисла неловкая пауза, но вскоре все забыли мой нелепый вопрос и разговор продолжился. На сегодня я закончила все свои дела и была свободна. Как только я заметила новеньких, решила пойти именно к ним, со своими-то уже нет тем для разговоров, да и заняты они. Я поднялась к ним, сказав банальное: Добрый вечер; уселась рядом с Ньютом. Однако все молчали и я не решалась нарушить эту тишину, просто наслаждалась красотой и покоем окружающей меня местности. Ньют. Почему он, как и Томас, кажется мне знакомым? Почему мне кажутся столь знакомыми его глубокие карие глаза, лохматые светлые волосы? Почему, когда он говорит, у меня всё сжимается внутри? Почему мне кажется, что мы знакомы? Нет, не знакомы. Почему мне кажется, что мы друзья? Точнее, были ими когда-то, возможно. Таких чувств не возникает, когда я смотрю на Минхо, Фрайпана, Ариса или Терезу. Почему только эти двое? Я впервые чувствую, как всё внутри останавливается, замирает, а слёзы так и норовят разлиться солёными ручейками по моему лицу? Его улыбка, взгляд, смех — всё это так знакомо мне. Вскоре пришёл Томас и сел рядом со мной, тогда тишину прервал Ньют.       — Жаль Алби этого не видит.       Они начинают перечислять незнакомые мне имена, видимо, их друзья из лабиринта. Не выжившие. В какой-то момент парни даже рассмеялись, но я была настолько погружена в свои мысли, что не поняла тему. Я вздрогнула, как только услышала вопрос Томаса о Терезе. Даже её имя заставляло меня пугаться и возвращало в реальность. Ньют спокойно указал на шатенку, мирно стоящую на соседнем выступе горы. Томас тут же встал и пошёл к ней, а я, наконец, решилась задать свой очередной дурацкий вопрос.       — Ньют, — повернулась я к светловолосому, — тебе никогда не казалось, что ты знаком с кем-то из нас? Что мы раньше знали друг друга. До лабиринта.       Меня немного смутил его взгляд, поэтому на середине своего вопроса я отвернулась и стала смотреть на небо, однако видела, что Ньют продолжал смотреть на меня. И только когда он раздумывал над ответом, он тоже отвернулся и стал смотреть на небо. Я и не заметила, как потемнело и облака приобрели розоватый оттенок.       — Да, Алиша. Наверное, это глупо, но есть такие. — Он снова повернулся ко мне и я взглянула ему в глаза, что стало моей ошибкой — лицо залилось алой краской, — Знаешь, кто эти люди? — Я помотала опущенной головой, — Это… Договорить ему помешал шум вертолёта. А когда раздался шум мощных взрывов, мы все подскочили и побежали вниз. С вертолётов спустились люди с оружием и стали стрелять во всех подряд, обездвиживая их. Все мы укрылись за одной из машин, а заметив Винса и Харриет, перебежали к ним. Я успела схватить дробовик — моё любимое оружие, пользуюсь лишь им. Всё было хорошо, не считая уже взятых в плен ребят, все мы попадали точно в цель, но… Они подкинули взрывчатку с обездвиживающим действием, и мы ничего не успели сделать — ружьё выпало из моих рук, как и у остальных, и все мы беспомощно рухнули на землю.        Вскоре все стояли на коленях под прицелом. Я не имею понятия, как они здесь оказались, но убью того предателя, что смел передать наше местонахождение, собственными руками. У всех нас просматривали метку ПОРОКа. Томаса не было среди нас. Где он?       — Где Томас? — Задал мой вопрос Дженсон.       Как же я ненавижу голос этого омерзительного человека. Так и тянуло вскочить и хорошенько ему вмазать, да только сейчас не в том положении я.       — Я здесь.       Да, это был он. Он идиот? Что он творит? Я только успела подумать, чтобы он быстрее скрылся, как его уже окружили. Когда его подвели к Дженсону, на лице последнего заиграла гадкая ухмылка, и он ударил Томаса в живот. Я видела, как Винс рванул было к нему, но его крепко держали, видела разочарование на лице Мэри. Я и сама чуть не вскочила, но меня тут же усадили обратно. И только сейчас Томаса усадили на колени рядом с нами.       — Почему не сбежал? — Не поворачиваясь, спросил Минхо.       — Я устал бегать. — Коротко ответил тот.       Томас, ты сошёл с ума! Ты должен был бежать, а не сдаваться в плен этим тиранам! Чёрт, как же всё плохо… Вокруг всё было объято пламенем, огонь не затухал, лишь наоборот — усиливался. На землю медленно садился планолёт, поднимая бури песка на всех нас, заставляя откашливаться и закрывать глаза руками. Ава Пейдж. Боже, ну, а кто ещё, кроме этой белобрысой стервы? Снова услышать её холодный, монотонный голос в очередном приказе, было истинной мукой. Она идёт к нам, только не это! Жестом она разрешает отпустить Томаса и меня.       — Здравствуй, Томас. Алиша. — Холодно звучит её голос.       Остальные новенькие тоже поднялись. К Пейдж подвели…       — Я рада, что ты жива. — Слегка приобнимая Терезу, сказала женщина.       Чёрт, я ведь знала! Знала, что с этой змеюкой что-то не так, и добра от неё ждать не стоит! Проклятье!       — Какого чёрта? Тереза? — Удивляется Фрайпан.       — Что происходит? — Непонимающе спрашивает Ньют.       — Она с ними.       Эти слова Томас произнёс с едва уловимой ноткой разочарования. Конечно, они ведь наверняка давно знакомы, через многое прошли… А тут — раз! И она работает на ПОРОК.       — С каких пор?       — У Терезы всегда было развито понимание высшего блага. — Рядом снова возник Дженсон, что я даже скривила губы, — Когда мы вернули ей память, это было вопросом времени.       — Простите. — слегка дрожа выдала Тереза. Серьёзно? Она думает, что это пугливое «простите» облегчит возникшую общую неприязнь к ней? Нет, не неприязнь. Ненависть. — У меня не было выбора. Это единственный способ, — мы должны найти лекарство. — Снова делала она свои жалкие попытки «загладить» вину и оправдать свой мерзкий поступок.       — Она права. — Вступила за неё Пейдж. — Это лишь способы достижения цели. Раньше ты понимал это, Томас. — Будто укорила его женщина, — Чтобы ты не думал обо мне, я не чудовище, я — доктор! Я дала клятву найти лекарство! Любой ценой. Мне нужно лишь больше времени! Больше крови!       Нет, ты хуже чудовища. Чёрт, как можно достигать цели, рискуя и разрушая сотни невинных жизней, у которых вы итак всё отняли? Отняли прошлое, память, родных. Воспоминания. Мы и понятия не имеем кем мы были и кто мы есть, а они пытаются доказать, какие они хорошие — ищут лекарство! Почему её последние слова звучали столь пугающе? Я даже вздрогнула.       — Привет, Мэри. Я надеялась, что мы ещё встретимся. Очень жаль, что при таких обстоятельствах. — С фальшивой грустью заявила Ава.       — Я тоже о многом сожалею, — слегка покивала головой Мэри. — Но не об этом. Тут моя совесть чиста.       — Как и моя. — На лице Пейдж не дрогнул ни один мускул.       Послышался выстрел. Я поняла что произошло раньше всех и вскрикнула.       — Мэри! Мэри, нет! — Бросилась я было к ней, но меня схватили под руки. — Нет, пожалуйста. — Уже заливаясь слезами, шептала я, пока Винс кричал и пытался привести её в чувства. Но увы, бесполезно. В душе я это понимала, но не хотела принимать. Я не хочу, чтобы человек, заботившийся обо мне столько лет, словно родная мать, умер. Я не оставлю её смерть просто так. Ни за что! Сотрудники ПОРОКа удаляются вместе с Терезой. Я ничего не успела сообразить, как Томас уже стоял со взрывчаткой в руках, и все отступили.       — Отпустите их!       — Томас, опусти её. — Беспокойно сказал Дженсон.       — Отпустите их! — Закричал он громче.       — Ты знаешь, что я не могу, — Повернулась к нему Ава.       — Томас, остановись!       Да как она вообще смеет открывать рот и смотреть в нашу сторону! Я непроизвольно сжала кулаки, уже буквально представляя, куда я буду бить, когда представится возможность.       — Я договорилась — они обещали, что мы будем в безопасности. Все мы!       Как мерзко и противно звучал её голос. Как гнусно, лживо и фальшиво! Неужели кто-то сможет ей верить после этого? Посмотрите вокруг — что они сделали. А эта полоумная курица утверждает, что мы будем в безопасности? Мэри убили, а скольких ранили и, возможно, также убили они взрывами?       — И я должен тебе верить?!       — Это правда, это было её единственное условие! — защитила глава ПОРОКа свою подопечную.       — Заткнись!       — Всё снова может быть как прежде. Томас, — женщина осторожно подошла ближе, — неужели ты хочешь, чтобы они все погибли?       Неужели она правда верит, что мы хотим этого «как прежде»?       — Послушай её, Томас. Подумай, что ты делаешь. — Поддержал Дженсон.       К нему медленно приблизились Минхо, Фрайпан и Ньют. Я тоже подошла к нему и положила руку на его плечо.       — Мы с тобой, Томас. — Наконец сказал Ньют.       Я лишь сильнее сжала его плечо и кивнула, поддерживая это решение. Смерть лучше жизни, которой пользуются другие. Смерть лучше, чем жить для других, а не для себя. Лучше, чем видеть смерти друзей и близких. Лучше, чем постоянно бегать от тех, кто готов разрушить миллионы жизней… Ради призрачного лекарства. Но им не понять, что они используют множества других жизней, которые ещё могут состояться и продолжаться в мире и спокойствие, ради других. Которых УЖЕ не спасти, ведь их слишком много. А наша кровь и жизнь не бесконечна.       — Не-ет…— Из-за подступивших слёз голос Терезы дрогнул.       — Не надо. — В ужасе мотала головой блондинка.       — Давай, Томас.       — Мы готовы.       — Давай. Всё хорошо. — Прошептала и я.       — Мы не вернёмся.       — Томас…       — Я должен.       Тереза разрыдалась. Да, её слёзы перед смертью — лучший подарок за всю мою жизнь, пусть даже большую часть из неё я не помню. Но уверена — мой разум в такие трагичные моменты никогда не ликовал. И уверена — если бы я была в смертельной опасности, на шаг от смерти, мои уголки губ не дёрнулись бы вверх.       — Томас!       Он уже почти сделал это, как послышался шум машины. Хорхе! Бренда! Чёрт, как же я полюбила их двоих за этот неполный день! Он ехал сквозь все преграды, а с каким азартом сбивал всё на своём пути! Как и многие другие, я отбежала за оружием, которое сложили в одну кучу. Какое началось побоище! Огня становилось всё больше, как и бездыханных тел на земле. На этот раз мне достался маленький пистолет, а не дробовик, ну, и то неплохо. Рядом вскоре оказался Минхо с ружьём, остальные побежали дальше. У нас обоих кончились патроны и чёрт! В него выстрелили! Проклятье!       — Алиша, беги! Уходи, быстрее!       Я послушала. Я убежала и оставила Минхо вовсе не из страха. Я бы не смогла утащить его, хотя бы учитывая его вес, мой вес и рост, да и как-никак, не все парни могут таскать людей. Никто бы не помог мне, рискуя попасть под пулю и лежать рядом с парнем. Ребята рванули к нему, но наши не позволили им и продолжали отстреливать всех, пытаясь помочь Минхо. Но это бесполезно. Его уже утащили на планолёт — всё бес толку. Сколько жертв… Мы потеряли множество людей — кого-то забрали, кого-то убили. А сколько раненых? Я и сама в числе последних — на моём плече зияла продолговатая рана. Я не покажу её никому. Не хочу, чтобы обо мне заботились, считали слабой. Удивительно, но это так. Хочу быть сильной в глазах других, к тому же… Я хочу мстить. А с этой раной меня не пустят, так что нужно быстрее забинтовать руку и накинуть чистую одежду.       К утру мы потушили остатки пожара. Многие считали убитых, кто-то помогал раненым. Я ещё вчерашней ночью обработала руку, как смогла, забинтовала и надела чистую футболку, которую чудом нашла. Сверху на всякий случай я накинула свой пиджак, который выстирала в пруду вчера ночью. Он ещё мокрый, зато я уверена, что если рана начнёт кровоточить — никто не заметит. Винс уже решил начать всё сначала, вести оставшихся в Тихую Гавань, как Томас заявил, что не пойдёт. И я его прекрасно понимаю, поэтому присоединяюсь к нему и заявляю тоже самое. Конечно, нас никто не поддержал, хотя я ожидала поддержки со стороны Ньюта. Видно, нам с Томасом придётся вдвоём выручать Минхо. Ладно, справимся. Я отошла и взяла свой дробовик и запас патронов. Даже Хорхе, который, как я считала, бросался с головой в самые безумные затеи, поддержал всех. Томас начал говорить о ПОРОКе, что они не остановятся на этом. И, чёрт, как же он прав! Он говорит чистую правду — даже если мы свалим, нас будут искать. Всегда. Потому что мы другие, важные для них. Подопытные крысы, можно сказать.       —…Я убью Аву Пейдж. — Эти слова впечатались в мой разум и повторялись эхом. Нет, я не дам Томасу сделать это за меня. Правда, моей главной целью сейчас является Тереза — задушу её своими руками.       — Должна признаться. — Подошла к Винсу Харриет. — Я хочу отомстить.       — Что ж, отличная речь. Ну и каков план? — Сдался Винс.

***

      Мне было сложно участвовать в этом спасении — левое плечо прожигала сильнейшая боль от каждого резкого движения. Удивительно, но никто так и не узнал об этой ране, чему я несказанно рада. Вся операция шла точно по плану — отцепили нужный вагон, забрали у ПОРОКа планолёт, уверена, он ещё пригодится нам. Жертв, к счастью, не было. Мы сработали на «ура». Знаете, какое это классное чувство — стоять на крыше вагона, летящего по воздуху? А я знаю. Это невероятно, особенно смотреть на негодование этих придурков, которых ждёт выговор от начальства! Мы прибыли на место и сразу пошли освобождать спасённых ребят. Я шла по вагону, как и все, выискивая среди знакомых лиц Минхо.       — Алиша?       Со своего места поднялась кареглазая, низкая брюнетка. Её прямые волосы доходили до середины лопаток, а следом за ней встал высокий блондин, выше неё на полторы головы. Волосы блондина были волнистыми и почти доходили до плеч, а зелёные глаза казались такими знакомыми… Ну конечно!       — Элени! Макс!        Я бросилась к ним и крепко обняла, чуть не сбив с ног. Рядом оказался Ньют и удивлённо, но в то же время недовольно посмотрел на меня.       — Ты их знаешь? — Нахмурившись, спросил Ньют.       — Мы вместе были в лабиринте. Но их не спасли вместе со мной. — Ответила я и снова повернулась к своим товарищам, чтобы опять обнять их. — Боже мой, вы живы… А где Энни и Льюс?       Элени прикусила губу и отвернулась, а Макс просто отвернулся.       — Ясно… — Тут же помрачнела я.       — Его тут нет… — Прошептал Томас, подойдя к нам.       Винс произнёс очередную воодушевляющую речь о ПОРОКе, о новой жизни. О прекрасном месте, где мы забудем о вирусе и о том, что мы особенные. И заживём, как жили когда-то, может, даже вспомним наше прошлое. Ему понадобились добровольцы для помощи, которых было хоть отбавляй — всем хотелось быстрее покинуть это место и обрести покой. Хотя, как говорят — покой можно обрести только после смерти. И они ведь правы! Из беседы с Соней и Арисом мы узнали, что их хотели отвезти в некий город. Ого, ещё существует цивилизация в этом мире!       — Так, но… Почему в поезде не было Минхо? — Наконец спросил Томас.       — Прости, Томас. Но он был.       Конечно, я уже понимаю, что Томас собрался повторить операцию со спасением Минхо. И что даже если Винс откажет, — он не отступит, пойдёт один. Ну, как один… Я тоже пойду. Моё желание задушить Терезу слишком огромное, да и спасти Минхо тоже. Под вечер Томас устроил собрание, на котором говорил свои предположения и новый план спасения Минхо. Я была права. И даже сейчас, после отказа Винса он не отступит. Пойдёт один, пешком, без помощи, но не бросит его. Честно говоря, горжусь, что знакома с таким человеком, который готов бросится в любой огонь ради друга…       — Чёрт, вырубите свет! — Крикнул Томас, когда послышались звуки проверки.       Вместе с Винсом они вышли на улицу. Полагаю, Томас согласился с решением, что нужно быстрее сваливать. Но мы-то знаем, что он так просто не сдастся, и завтра с утра мы можем потерять его навсегда. Если он пойдёт один.       — Ньют, нужно поговорить. — Я остановила парня за плечо, и он повернулся ко мне.       — Хорошо, подожди немного, я скоро приду.       Кивнув, я пошла в свою комнату, где сняла кофту и оголила плечо. Размотав бинт и обработав рану, шипя от боли, я вновь замотала руку и вернула рукав на место. И вовремя — в комнату вошёл Макс и с ходу крепко обнял меня, что у меня даже кости захрустели. Мы не разговаривали, просто стояли так в обнимку. Сколько времени я его уже не видела? Год? Полтора? Я думала, он уже мёртв и Элени… Как Энни и Льюис… Макс был очень высокий, даже слишком, особенно для такой крошечной девушки, как я, неудавшейся ростом.       — Не помешаю?       В комнату вошёл Ньют и мы с Максом отстранились друг от друга, я даже смутилась. Взгляд Ньюта прожигал нас, будто мы совершили что-то запретное. Макс положил руку мне на левое плечо, отчего я чуть не взвыла, и пожелал спокойной ночи, затем ответил Ньюту: Нет, я уже ухожу; и действительно удалился из моей комнаты. Я вздохнула и села на облезлый стул, предложив гостю сесть на кровать, но тот отказался и встал напротив меня. Он был ниже Макса, но тоже очень высоким, что мне было совершенно неудобно говорить с ним, сидя на стуле.       — Что ты хотела обсудить? — Холодно поинтересовался он.       — Томас. Сегодня он отправится за Минхо. Нельзя отпускать его одного. Я подумала, ты можешь помочь.       — С чего ты взяла? — Выгнул бровь Ньют.       — Я это знаю.       Ещё какое-то время он стоял молча, очевидно, размышляя, а затем вздохнул и посмотрел мне в глаза.       — Хорошо. Но я думаю, что много нас не будет. Точно знаю, что с нами пойдёт Фрайпан. Других лучше не звать — ещё раскроют и всё.       Я лишь кивнула на его ответ. Согласна, немногие захотят нас отпускать. Во-первых — мы можем их выдать. Под пыткой, к примеру, или шантажом узнают. Во-вторых Винс больше не хочет потерь, как и другие ребята. Неожиданно Ньют наклонился и опёрся руками о края стула.       — Не знаешь, почему меня так бесит тот блондин? — Смотря мне прямо в глаза, спросил он. Его лицо было от силы в десяти сантиметрах от моего, что заставило меня смутиться. На его вопрос я только отрицательно покачала головой, потому что язык словно онемел. — А я знаю.       Он полностью сократил расстояние между нашими лицами и коснулся моих губ своими. Я прикрыла глаза и неумело ответила на этот неожиданный и приятный поцелуй. Меня накрыла такая эйфория, словно я всё время нуждалась и ждала именно этого. Действия парня становились более требовательными и он углублял поцелуй. Отстранился он от моих губ, лишь когда воздух в лёгких был на исходе, и, пользуясь моей растерянностью, оголил левое плечо, на котором красовался порядком промокший от крови бинт. Он знал. И знал давно. На моём лице отчётливо читался страх, на его — решимость, жажда каких-либо объяснений.       — Прошу, Ньют… Не говори никому, я справлюсь сама. — Только и сказала я.       — Если ещё раз увижу тебя обнимающейся с этим блондинчиком — обязательно расскажу. — Без тени улыбки сказал он.       — Хорошо, буду обнимать только тебя. — Выдавила улыбку я и снова натянула рукав на плечо, а затем крепко обняла его. Его руки были такими горячими. Даже через ткань футболки, я почувствовала тепло его рук, прижимающих моё тело к нему.       Как давно мы знакомы? Правильнее спросить: сколько мы помним друг друга. Я помню его давно. Не знаю, откуда я его помню, кем он был. Просто помню. Возможно, мы действительно были знакомы до всего этого, и наши чувства не внезапно возникли за короткое время нашего знакомства, а вернулись из воспоминаний, которые хранятся где-то внутри нас под замком.       Мы взяли с собой только оружие. Да и что может нам пригодиться кроме него? Ну, разве что еда, но с эти разберёмся. Уже полчаса мы сидим в машине, в этих пугающих сумерках, а Томаса всё нет. Может, он действительно отказался от этой затеи? Нет. Нет, я уверена, что он не отступит… Может, он двинется в путь на рассвете? Снаружи послышался голос Ньюта. Да, я права! Они перекинулись парой каких-то фраз и Ньют открыл переднюю дверь машины, где сидела я. Я с лёгкой улыбкой помахала рукой Томасу, а Фрайпан просто выглянул из-за меня.       — Мы начинали вместе — вместе и закончим. — Решительно сказал Ньют, опёршийся на машину.       — Хорошо. — Сдался Томас. — Тогда поехали.       Фрайпан был отличным водителем. Всю дорогу мы ехали молча, не перекидываясь даже банальными фразами. Я смотрела в окно, не думая совершенно ни о чём, лишь наблюдая, как деревья быстро удаляются от нас. Томас делал тоже самое, хотя его мысли наверняка были заняты чем-то. Возможно, набросками для плана спасения Минхо, а, может, совершенно не этим. Доехали мы, когда вокруг уже было светло, а солнце давно поднялось над горизонтом. «Проверка на инфекцию». М-да, вид этого местечка пугает, а дрожь пробирает тебя от пяток до самых кончиков пальцев. Проехав на территорию, мы все выходим и осматриваем местность. Руины, руины. Сплошные руины, как и во всём мире. Разбитые машины, их даже машинами сложно назвать. Картина создаётся жуткая, — хочется просто взять и убежать без оглядки.       — Хочешь сунуться туда? — Ньют указал на вход в тоннель. Мы подошли к нему, я встала слева, а Томас справа и стал что-то разглядывал на карте. — Не хочу показаться полнейшим пессимистом, но будь я шизом — я укрылся бы именно там.       — О, как обнадёживает! — Прыснула я.       Несмотря на мой слегка насмешливый тон, я всё же вздрогнула — не очень-то хочется туда идти. Это не укрылось от Ньюта, и вместо того, чтобы ответь мне колкостью, он просто прижал меня к себе одной рукой.       — Не волнуйся, всё будет хорошо. — Шепнул светловолосый. — Мы рядом. Я рядом.       Я почувствовала, как он прижал меня сильнее. Его рука была на моём больном плече, на которое он слегка надавил, отчего я скривилась и даже тихо зашипела. Он опустил руку ниже, прошептав «Прости», чтобы услышала только я.       — Боюсь, у нас нет выбора.       Ещё один человек-оратор. Прямо-таки захотелось с этих фраз побежать в это гнилое место, сломя голову! Уф, нам явно придётся несладко.       — Я сяду вперёд. — Коротко сказал Ньют и первый пошёл к машине.       Теперь ещё и сзади ехать придётся, вот проклятье! Вздохнув, я тоже отправилась к машине и села за Ньютом. Внутри всё было ещё хуже, чем снаружи — начиная от непроглядной тьмы и заканчивая жуткой вонью. У меня затекла рука, в которой я держала фонарик и освещала путь, как Томас и Ньют. Сколько же тут забытых, поломанных машин. Мне стало страшно. Пожалуй, мне стало страшнее, чем в лабиринте — это выше моих сил. Слишком жутко понимание того, что из любого угла может выскочить заражённый и сожрать всех нас заживо, не подавившись. Фрайпан резко затормозил. Вот о чём я говорила! Первое полуживое создание стояло прямо посреди дороги. По виду не слишком живенький, но так все больные выглядят. А эти ещё и чокнутые.       — Ничего. — Томас, ты сейчас пошутил? — Он один, так что… просто потихонечку объедем. Давай.       — Потихонечку…потихонечку… — Прошептал для себя Фрайпан.       Ньют закрыл окно, мы с Томасом сделали тоже самое.       — Пожалуйста… — От страха я подскочила и вжалась в дверцу машины. За окном стояла женщина, её взгляд был безумен. Как же хорошо, что мы закрыли двери. — Помогите… Пожалуйста… — Судорожно шептала она, у меня мурашки по коже забегали.       Ещё множество шизов с такой же просьбой облепили всю машину, пытаясь открыть двери. Они загородили нам и проезд.       — Поехали, поехали!       — Трогай! Давай же!       Фрайпан, наконец, очнулся и надавил на газ изо всех сил, однако один из этих недолюдей забрался на капот и стал долбить стекло. Я уже была готова закричать, ожидая неминуемого, когда шиз был сброшен с машины. Однако мы не успели порадоваться — машина врезалась в груду хлама и перевернулась. Я больно ударилась головой, даже в глазах потемнело. Но это не всё — раненое плечо задело чем-то острым, возможно, осколком стекла и я взревела от жгучей боли.       — Все целы?       — Да… Вроде бы.       Я описала бы своё состояние точно так же. Плюс ко всему прочему, меня укачало и было тяжело дышать. Нужно быстрее свалить на свежий воздух, иначе я точно потеряю сознание и останусь на растерзание этим существам. С трудом открыв дверь — всё плыло и мелькало перед глазами, я выбралась наружу, но разве это можно назвать свежим воздухом?       — Ньют, ты цел?       — Да… Кажется.       Я положила руку на голову и медленно передвинула её на рот, как же меня тянуло прочистить желудок. Ньют снова подошёл ко мне и положил руки на плечи, как бы поддерживая меня. Что же нам сегодня так не везёт? Чёртов шиз несётся прямо на нас. Не знаю, как ребята, я вообще не в состоянии бежать. Кажется, они тоже. Фрай достал винтовку и выстрелил, когда шиз подошёл почти в упор, я выдохнула с облегчением, но вновь затаила дыхание — целая толпа таких же двигалась на нас. И мы побежали. Ну, я бы не назвала свою ходьбу шатающейся пьяницы таким громким словом. Будем считать, к этому слову относились все, кроме меня. Патроны в винтовке закончились, а шизы всё прибавлялись и окружали нас.       — Всё… — Прошептала я в ужасе.       Но тут через всё это сборище полутрупов проехала машина, сбивая их. Хорхе и Бренда! Эти ребята нравятся мне всё больше, а главное — они ни разу не разочаровали меня.       — В машину! — Крикнула Бренда, отстреливая заражённых.       Сначала парни помогли забраться мне — у меня не было для этого сил, а затем уселись сами. Усадили меня рядом с Брендой, ибо в салоне машины мне будет лучше, чем в багажнике, — посчитали они. Мне не нравится их излишняя забота, которая может быть в ущерб им самим, но у меня не было сил и времени для протестов. Ньют сел рядом со мной, и мы тронулись. О, свежий воздух! Дышать определённо стало легче, но меня всё ещё дико укачивало. Ньют прижал меня к себе и слегка поглаживал по спине, но лучше мне от этого не становилось.       — Всё позади, Алиша, спокойно, всё хорошо… — последнее, что я слышала, перед тем, как провалилась в сон.       Не могу сказать, что сон очень помог мне — кучи кошмаров не помогают больному человеку лечиться во сне, но хотя бы хуже не стало. Когда я проснулась, заметила, что моя голова лежит на ногах Ньюта. Он слишком заботится обо мне, это никогда не приводило ни к чему хорошему. Моя голова гудит, раскалывается и вибрирует, будто по ней чем-то быстро-быстро долбят. Оказалось, что её перевязали какой-то тряпкой, без понятия, откуда она, потому что ударилась в машине я до крови. Но рана было точно не больше той, что сейчас красовалась на плече. Кстати, я сразу поняла, что лежу без своего пиджака и левое плечо оголено. Проклятье! Теперь все они это знают. Сквозь дремоту я чувствовала, как чем-то смазывали моё плечо, а после забинтовывали его. Слышала, как кто-то ругает Ньюта, что он знал и молчал. Вот тут моё сознание и вернулось ко мне.       — Он не виноват. Я попросила его молчать. Раненую меня бы не взяли, а я слишком хочу мстить.       — Забудь. С такими ранами мы тебя где-нибудь укроем. — Голос Томаса явно говорил, что он не потерпит возражений.       — Нет. Вы же понимаете, что мне может стать хуже? Кто мне тогда поможет? — Пыталась найти причину я.       — Бренда и Хорхе останутся с тобой.       — Нет! — Выкрикнула я, — Ньют, скажи им. Я должна пойти.       Я с надеждой посмотрела на него, но тот лишь покачал головой и согласился с ребятами. Ну уж нет, я не буду отсиживаться из-за этих жалких царапин! Хотя, пара часов отдыха мне необходимы. Эх, добыть бы ещё таблетки от расстройства желудка.       Последний город. Словно стена его охватывает огромное поселение людей, живущих в полуразрушенных домах, перекосившихся, а то и обвалившихся вовсе. Зато за стенами… Настоящая жизнь, словно ты приехал в Лос-Анджелес. Честно, не помню, откуда знаю это название и почему мне кажется, что этот город был ярким и известным. Я всё ещё думаю, как уговорить ребят взять меня с собой. Я не помню своих старых грёз, но точно знаю, что сейчас моя мечта — уничтожить ПОРОК и убить Аву Пейдж. Это стало было лучшим подарком, который я помню.       Не очень хочу рассказывать прочие детали. Скажу лишь, что ходить среди разъярённой толпы и искать чудо — отвратительная идея, никогда даже не думайте об этом. Не скажу, что особо рада плану, который ребята продумали, ведь я должна буду помогать Галли достать лекарство…а это… Слишком бесполезно? Да и не исполнит это моей мечты. И я зла. Нет, я в гневе, ярости! Блять! Томас и Ньют что-то обсуждали на крыше, явно скрывая это. И меня бесит, что эти парни скрывают что-то от меня! И невероятно интересует тот факт, что если бы на их месте был кто-то другой, я бы так не бесилась. Я вновь чувствую эту невидимую связь, проблески памяти, вещи, связывающие нас. Я не сомневаюсь, что в прошлом мы были знакомы… Нет, не знакомы. Мы были друзьями, хранили общие тайны, играли в игры, шутили, гуляли… Я чувствую это, но не могу найти это в своей памяти. Это такое ужасное чувство, что хочется кричать во всю глотку. Интересно, а парни понимают, что я не стану ждать их где-то внизу, обгрызая ногти от стресса до нервов? Я даже спрашивать не собираюсь их разрешения — стоит мне оказаться в здании, и я сама стану решать, что и как делать.

***

      Как говорится, — всё тайное становится явным. Ньют заражён, моя паника и страх не имеют границ. Но что такое паника и страх по сравнению с моим негодованием? Минхо мы не нашли, чёрт возьми, а из-за тупицы Терезы нас раскрыли. Как же я ненавижу эту полоумную идиотку! Где она, — там и проблемы. И бесит то, что я не могу пустить пулю ей в лоб — мне слишком жаль Томаса, влюблённого в неё.       — Бля-ать!!! — Кричу я, что есть сил, когда практически вплотную ко мне оказывается охранник с ружьём.       Которого сбивает Минхо! Боже, в мире точно есть высшие силы. Прижав руку к груди, я громко и тяжело выдыхаю, а затем кидаюсь на шею азиата.       — Как ты вовремя, обожаю тебя! Идём, быстрее!       Отпустив его, я первая побежала по запутанным коридорам многоэтажки, пытаясь найти Ньюта и Томаса. И снова меня будто тянет к ним. В прямом смысле слова — мы столкнулись, что я даже свалилась на пол.       — Минхо! — В один голос выкрикивают парни и крепко обнимают его.       Когда же я поднялась, я снова чуть не свалилась, потому что Ньют кинулся ко мне и заключил в объятия, что я услышала хруст своих костей. Мимолётно поцеловав меня в макушку, он схватил мою ладонь и мы вместе побежали в неизвестном направлении, спасаясь от преследователей. На ходу мы отстреливали всех подряд, при этом пытаясь найти открытую дверь, но все, как назло, закрыты. Кроме одной. Всей толпой ввалившись в кабинет, мы быстро закрыли двери и забаррикадировали вход, пока Томми размышлял, как нам свалить, не имея никаких выходов, кроме окна. Окно! Ну конечно!       — Разбейте окно! — выкрикиваю я.       И только когда стекло частыми каплями дождя рассыпается по полу, в моей голове возникает вопрос: А куда прыгать-то? В асфальт? Но нет, там оказался бассейн. И это самое огромное везение за всю мою жизнь…       — Сука, я высоты боюс… — Прошипела я, вспомнив эту деталь. Но я была прервана треском выбитой двери и звуком битого стекла баррикад. Нет нет нет, я не могу, нет, — руководствуясь этой мыслью, я машинально отхожу подальше от окна, как вдруг понимаю, что не чувствую земли под ногами.       — НЬЮТ, НЕТ, СТОЙ! — Кричу я, но уже поздно.       Блондин несётся прямо в окно и прыгает, а я кричу. Кричу, как ненормальная, я даже не знала, что могу так. Горло неприятно теплеет, даже жжётся, голос садится и до меня доходит боль. С такой силой я вжалась в тело Ньюта, так крепко сжимала кулаки, что на ладонях выступила кровь. Знаете, летать не так уж и круто. Ощущение, будто в твоём животе бушует буря, волосы царапают лицо, развеваемые ветром. А потом ты падаешь в ледяную воду, которая словно обжигает твою кожу. Будто сотни тонких, длинных и острых шпаг разом вонзились в каждый сантиметр твоего тела. А потом ещё хуже — чувствуешь, что захлёбываешься водой и, собирая все силы, барахтаешься под водой, пытаясь всплыть. О боги, как всё бесит! И это ведь не конец. Рана на плече снова даёт о себе знать — жжётся и кровоточит, а само плечо будто пропадает. Подняться из бассейна мне помогают парни, а на земле нас ждёт сюрприз — охрана, нацелившая своё оружие на нас.       — Пиздец, влипли, — Прокашлявшись и выплюнув последнюю воду, прохрипела я.       Всё, это конец. Я не обращала внимания на действия парней, действия охраны, весь мир на миг ушёл на задний план, вообще всё ушло на задний план, в моей голове было пусто. Боковым зрением я видела, как Томас достаёт взрывчатку, как Ньют тянет ко мне руки, чтобы обнять, но я онемела. Я не могла даже пошевелиться, возможно, даже не дышала. Я успела несколько раз попрощаться со счастливой и обычной жизнью, с надеждами на хэппи энд и какое-либо будущее с Ньютом, как вдруг один из охранников просто развернулся и перестрелял нахер своих товарищей.       — Галли? — Минхо явно в шоке. Вообще, я тоже.       Мы рванули в неизвестном направлении, лишь бы уйти подальше от злосчастного бассейна, Дженсона и его шестёрок, Терезы… Кстати, возможно, я всё же сохраню её жалкую жизнь при встрече, раз она помогла нам сбежать от Крысуна и добраться до Минхо вовремя. Ньюту всё хуже: на лице и руках выступили почерневшие вены, изо рта текла чёрная неприятного вида жидкость, волосы слиплись и создавали ещё более ужасное впечатление… Мой бедный Ньютти, я отворачиваюсь, не в силах смотреть на то, как он медленно погибает, вянет на глазах… Даже его глаза изменились, я не вижу той чудесной кофейной гущи, что манила меня… Меня пронзает дикая дрожь, на глазах выступают слёзы, зубы отбивают дробь, истерика берёт верх. Я понимаю, чувствую, что теряю его, теряю самое ценное и прекрасное в своей жизни, теряю жизнь, которую обрела пару месяцев назад, теряю краски…

Теряю себя       —…ВОЗЬМИ ЭТО! — Доносится до меня яростный вопль блондина.       Он протянул что-то Томасу, видимо, самое ценное в данную минуту. Он застал меня врасплох, переведя взгляд на меня — я снова плачу. Бью кулаком асфальт, стену дома, тем разбиваю кулак. Я не верю в это! Хочу снова проснуться в горах, в не самой лучшей постели с тонким одеялом и твёрдой подушкой, рядом с Ньютом. Хочу оказаться ДОМА, хоть и не знаю что это и как это. Просто хочу закончить всё это!!!       — Ньют, пожалуйста, держись, — сквозь слёзы каким-то непривычным голосом шепчу я, — мы все за тебя, с тобой, ты должен жить, пожалуйста, Ньютти… Как часто я говорила, что люблю тебя и говорила ли, — неважно, я говорю это сейчас. Я люблю тебя, Ньют. Ты должен жить, чтобы просыпаться и слышать это, говорить тоже самое мне. Ты должен жить, чтобы создать со мной семью и видеть счастливые лица наших детишек, их будет трое, я имена придумала: Дакота и Лонни — двойняшки и их младшая сестрёнка Иша, тебе они нравятся? Если да, то выживи и скажи это, нет — выживи и предложи свои. Только умоляю, не бросай меня…нас всех, слышишь? Я НЕ ДОПУЩУ ТВОЕЙ СМЕРТИ!       Я вижу лишь размытые силуэты из-за слёз, кладу руку на его щеку, вытираю слёзы, смешанные с чёрной жижей. Галли и Минхо уже убежали куда-то, а я подхватила Ньюта под левое плечо, так как Томми устроился у правого. Мы оба хромаем, а Ньют вовсе висит на нас, изредка подавая всего один признак жизни — кашель. Я не могу, я падаю, я умираю, я хочу встать, но у меня просто не остаётся сил — левой руки словно нет, а при малейшем движении ногой её пронзает адская боль. Это конец, но, может, хоть в раю мы будем счастливы? Не будем знать печали и горя? Никогда не будем плакать, узнаем своё прошлое? Найдём семью, создадим собственную? Будет наблюдать за ужасами сверху и улыбаться происходящему у нас? Может, покой и вправду приходит лишь после смерти?       Кажется, я даже потеряла сознание, но вовремя пришла в себя, мой любимый вовсю махал ножом, пытаясь зарезать Томаса. Боль, как будто её и не было, исчезла, я побежала к парням, когда блондин уже повалил друга и занёс над ним нож, однако, когда Томас выбил из его рук оружие, Ньют достал пистолет и прижал к виску, тихо что-то бормоча, что мне было не услышать. И вот именно сейчас я впервые почувствовала себя полезной, когда выбила из его руку пистолет, что он пропал даже из моего поля зрения. Он словно озверел и с рыком бросился на меня, подтверждая, что он уже не совсем человек.       — Ньютти, это я, — споткнувшись о собственную ногу, крикнула я, и он остановился. Схватился за голову и упал на колени.       — Убейте меня, я чудовище!!! Мне не выжить, но я не хочу вашей смерти!       — Ньют, Минхо скоро будет тут, — успокаивает Томас, — только держись, держись, мы все выйдем из этой истории живыми, только держись!       Я подбегаю и крепко обнимаю юношу, лишая возможности даже пошевелиться. Томас связывает моему мальчику руки, мне снова становится больно. Я понимаю, что это ради нашей безопасности, но так паршиво смотреть на его мучения.       — Томми, я не могу, обними мою девочку за меня.       И снова слёзы. Я захлёбываюсь ими и чувствую крепкие объятия брюнета, отвечаю на них, закрываю глаза и прижимаюсь лбом к его плечу. Пожалуйста, умоляю, высшие силы, если вы спасёте его, я готова поверить в Бога.       — Томас…       Это голос Терезы… Ну, а сейчас-то ей что нужно??? Это вообще всё её вина, она втянула нас в это, она убийца! Если мой Ньют умрёт, я достану её из царства мёртвых и вырежу ей все органы, заставлю из крика делать песню!       — Я должен пойти, я должен спасти его!       А что мне остаётся? Я прикусила губу, задерживая новый порыв истерики, и едва заметно кивнула. Бегуна видно издалека — я никогда не смогу также быстро бегать.       — Ньют, держись, ладно? — Тихо говорю я.       Никакого ответа, тишина. Ни шороха, ни звука. Меня пронзает дикая боль, прошедшая вместе с лезвием ножа по всей длине позвоночника.       — Алиша, — борясь с самим собой, рычит он, — я не хотел, не хотел! — Он хватается за волосы и кричит. — Уходи, беги, я монстр, я умру! Брось меня, брось! А лучше убей, у-убей, чтобы я не тронул тебя. Убей!       — Нет!       — Убей, я сказал!!!       — Не трогай её!       На юношу бросаются Минхо, Галли и Хорхе, оттаскивая от меня и связывая.       — Чувак, мы не причиним тебе вреда, но и ты попытайся контролировать самого себя, ага? — Завязывая узел, говорит Минхо.       — Дорогая, тебе лучше пойти с Брендой к бёрджу, там тебя подлатают, — кивает Хорхе в сторону брюнетки и та идёт ко мне.       Но я срываюсь с места и бегу к повязанному Ньюту, которому, и дышать, наверное, тяжело.       — Ни за что, я не брошу его!       Они смотрят на меня, как на сумасшедшую. Ну и пусть! Да, я сумасшедшая! Я готова умереть за того, кто открыл мне глаза и показал много новых понятий: жизнь, любовь, счастье и много других. Я готова за них быть сумасшедшей, готова! Парни уже взяли шприц и воткнули в руку Ньюта, тот взревел, но…ничего. Вообще ничего, Тереза была права, когда убеждала нас, что эта сыворотка не поможет! Но я не верю, что-то должно было измениться, просто они всё не так сделали, да, не так!       — Вы всё перепутали, где ещё сыворотка??? Я всё исправлю, увидите, ему станет лучше, а Томми вылечит его окончательно! Где она, где?!       Это паническая атака, никогда бы не подумала, что она когда-нибудь будет у меня. У такой каменной, неприступной, неуязвимой меня, никогда. Но я ещё не знала, что впереди у меня таких десятки и сотни, а истерик — тысячи.

***

      Я не знаю, сколько времени прошло — час, два, меньше или больше, но время казалось мне резиной, которая всё никак не порвётся. Ньют, кажется, уснул, ребят тоже клонило в сон, но они всё стояли, буквально раскрывая себе глаза, разлепляя веки пальцами.       — Давайте, я сменю кого-нибудь, поспите. Вы у… — Я не успеваю закончить, как слышу шум планолёта, и возле меня оказывается верёвочная лестница.       Меня отправляют вперёд, потому что остальные будут придерживать Ньюта, пока лестницу будут поднимать — сам парень не поднимется, а то и ещё чего натворит. Поднявшись, первой, кого я увидела, была Тереза, которая, держа шприц в руке, в ожидании смотрела на лестницу. Как только Ньюта повели за ней, я поняла, что теряю сознание и больше не могу держаться на ногах и о чём-либо думать…

***

      Я проснулась на койке, одна. Ньюта не было на соседней койке, наверное, он в отдельной комнате, у него состояние потяжелее, чем моё.       Стоило мне только это подумать, как дверь в мою комнату была распахнута этим самым блондином, который явно был в гневе.       — Тебе нельзя так быстро вставать, и у неё состояние тоже не супер! — Кричала какая-то девушка, я не помню, кому принадлежит этот голос.       — Соня, отвали, вот сейчас отвали! — Совершенно здоровым, таким приятным голосом ответил Ньют.       — Как же я рада слышать этот голос. — Шепнула я. Вообще, хотела сказать это громко, но сил не хватило. И, кажется, у меня болит горло, холодная водичка и беготня в мокрой одежде дала о себе знать.        Ньют приподнял меня и нежно поцеловал в губы, ничего не спрашивая, не узнавая. Просто молча показал, как скучал по мне. А я скучала по нему. Поэтому я ответила на его поцелуй и обвила его шею руками, а он медленно стянул с меня непонятно откуда взявшуюся чистую рубашку. Я не уступила ему и стянула с него серую кофту, расстегнула джинсы и ремень, но он уже давно дошёл до нижнего белья и покрывал мою кожу горячими поцелуями…       Тихая Гавань, свобода, жизнь. Этими четырьмя словами можно охарактеризовать наше нынешнее положение. Тут есть прекрасный камень, где мы выцарапываем имена погибших друзей. Уже полгода мы здесь, я беременна, и мы с Ньютом молим высшие силы на двойняшек Лонни и Дакоту. Да, имена ему понравились, он слышал меня. Я же ещё не сказала о душещипательном письме, что я прочитала и узнала много нового и познавательного.       «Дорогой Томми, это, похоже, мое первое письмо, естественно, я не помню писал ли я их до Лабиринта. Но даже если оно не первое, скорее всего, оно будет последним. Главное, знай: я не боюсь, смерти, по крайней мере. Страшно забывать. Я теряю себя из-за вируса и это меня пугает. Поэтому я каждый вечер вслух повторяю их имена: Алби, Уинстон, Чак… Я повторяю их и повторяю, как молитву и я снова все вспоминаю. Мелочи, например, как изумительно солнце освещало Глэйд в момент перед тем, как оно скрывалось за стенами. Вспоминается вкус рагу Фрайпана, я и не думал, что буду так по нему скучать. И я вспоминаю тебя, как ты первый раз появился в лифте, просто напуганный новичок, который даже имени своего не помнил. Но в тот момент, когда ты побежал в Лабиринт, я понял, что пойду за тобой куда угодно. И я пошел, как и все мы. И я прошел бы через все это снова и не стал бы ничего менять. Я надеюсь, что вспоминая все это много лет спустя, ты сможешь сказать тоже самое. Будущее теперь зависит от тебя, Томми. И я знаю, что ты найдешь верное решение, как всегда. А ещё я помню Алишу. Она превратила мою жизнь в… Жизнь, как бы странно это не звучало. Встретив её, я понял, что не жил вовсе, а лишь существовал. Я очень люблю её, береги её за меня, ладно? И, если уж всё выйдет, будь счастлив с Терезой, хоть я и не жалую её.       Но есть один плюс в вирусе — несколько ночей я вспоминал. Вспомнил всю свою жизнь, собрал по кусочкам, словно пазлы. Представляешь, Алиша — твоя двоюродная сестра! А в детстве, да и в подростковом возрасте, мы втроём дружили, и я уже тогда любил её. Мы ходили по школе за ней, словно два охранника, заботились о ней. Было здорово. А Соня моя сестра. С ней и Минхо мы гуляли реже, но тоже дружили и были очень близки.       Пожалуйста, береги всех ребят и береги себя. Ты достоин счастья. Спасибо, что был мне другом. Прощай, дружище. Ньют.»       Я так ревела, когда Томми читал это вслух… Тогда и узнала о беременности — переволновалась, упала в обморок и вуаля. Да, Томас с Терезой, чему я никак не рада. Я по-прежнему ей не доверяю, но она спасла Ньюта, потому ещё живёт. Даже факт, что мой брат её любит не остановил бы меня на пути к её убийству. Но она ещё и единственный врач, набирает сейчас учеников и учит их.       А в целом, все мы счастливы, даже Винс. А Бренда теперь вместе с Галли, и такое бывает, что сказать…