Я не допущу.

      Это место всегда нравилось мне больше всех — дивная лужайка, крохотный пруд, лавочка. Всё так гармонирует и создаёт приятную, тёплую атмосферу, главное, знать, когда приходить. Лучше всего здесь бывать во время обеда, тебе никто не мешает, все едят или работают. Нет, я не тунеядствую, вы не подумайте, просто моя работа заключается в других вещах.       Так, мы провели в Тихой Гавани примерно шесть лет, я уже точно и не помню, ориентируюсь по ним…       Эти маленькие крохи так похожи друг на друга, что любой сразу поймёт — двойняшки. Ньют одобрил те имена, что я выбрала для них: Дакота и Лонни. Обычно в таких ситуациях мальчик похож на папу, а девочка на маму, — Ага! Обрадовались. Они оба схожи с отцом — глаза оттенка кофейного зерна, пшеничные, слегка волнистые волосы, хрупкая фигурка. И даже сейчас, в таком юном возрасте, они уже бесстрашно лезут во всё с головой. Но кое-что им передалось от меня — умение куда-нибудь влипнуть! М-да, неужели ничего лучше у меня нет?       С появлением деток я стала чуть менее стервозной, хотя сквернословие у меня не отнять. Я стала посвящать себя им и моему супругу, а не мыслям о том, какая же Тереза тварь, и почему она до сих пор с нами. Отношение к ней изменилось ещё во время беременности, она постоянно помогала нам с Ньютом, а сколько раз она извинилась конкретно передо мной… Мне даже стало немного стыдно (представляете, мне! — стыдно!), что моя злость так заметно бурлит и кипит, что даже окружающие так явно замечают её. Я поняла, что ей просто забили голову не тем, чем следует, да оно и понятно, скажем, если бы меня с возраста семи лет приучили к тому, что цель нашего существования — лекарство, то я бы тоже съехала с катушек. Главное, она стала нормальной, помогает нам и пока точно не собирается предавать… Пока мой братец с ней.       Без плохого в жизни не бывает хорошего, так что у Терезы было два выкидыша за эти годы и рождение одного мёртвого ребёнка. Если бы я была прежней, я бы сказала что-то вроде: «Это карма, сучка, сколько людей загубила, столько детей у тебя и помрёт». Но сейчас мне её искренне жаль, ведь она мечтала о детках куда сильнее, чем я, а такое количество неудач меня бы давно выбило из колеи, так что меня уже нашли бы на дне океана или связали бы мне руки, слушали мои крики и смотрели на мою тряску. Но во мне ещё есть надежда, что неудачам Терезы скоро придёт конец, хотя последний год она старательно обходит тему детей…       Но и не у всех всё плохо, и я не о себе! Бренда и Галли. Цитирую «К чёрту мне эти дети? Я только жизнь увидела!». Итак, пять лет эта прекрасная парочка тусовалась ночами с товарищами, а когда отстроили бары и клубы, то ещё и там, и вдруг до меня доносится слушок: Бренда на третьем месяце! Думаете, я в шоке? Не-а, это весьма ожидаемо, тусовки однажды надоедают, а влюблённым хочется чего-то большего, чем общей кровати.       Ах да, я же так и не сказала о своей работе. Пока все строят, готовят, стирают или шьют, я нянчу их крошек, а как раз в обед, когда кушают все детки, а младшие спят, я провожу время только со своими. Этого достаточно и им и мне, особенно если учесть, что в шесть заканчивается рабочий день, и мы всей семьёй идём смотреть закат или играем в догонялки. Хотя я уже и позабыла, как бегать, ведь я снова беременна. По словам Терезы, по всем признакам, у нас будет мальчик, хотя я чертовски надеюсь, что она ошиблась, ведь я всё ещё хочу назвать дочь Иша.       Я даже не знаю, что ещё я могу рассказать вам: как прекрасно быть свободным? Как чудесно просыпаться каждое утро и видеть смазливое и такое любимое личико Ньюта? Как здорово каждый день бежать по высокой траве, покрытой росой, чувствовать лёгкие прикосновения ветра к лицу и видеть счастливые лица друзей? Как прекрасно то, что ты одна из тех, кто заново создаёт мир, кто, возможно, станет свидетелем чего-то невероятного и сказочного? А знаете, мы строим мост к одному острову поблизости. Цветы, что растут там, я никогда не видела, они бы прекрасно дополнили мой сад, а свет, падающий на вазу у моего окна, передал бы самые необычные их оттенки. Когда-нибудь мы увидим, как расцветёт наш мир и подарит нам новую жизни. Новые возможности и идеи.       Она снова толкается. Я всё ещё не привыкла к этому странному чувству, когда внутри тебя живёт кто-то. Это одновременно прекрасное чувство, но так же и пугающее… Я осторожно глажу свой живот, скрытый под лёгкой тканью летнего сарафана, и надеваю джинсовый пиджак. Тот самый. На левом плече навечно остался шрам, который в тяжкие времена напомнит, что бывало и хуже. Я усмехнулась. Помню, как Ньют все эти годы прожигал взглядом Макса, постоянно приходившего ко мне домой, чтобы помочь завоевать сердце Элени. Объяснить что-либо моему белокурому парню невозможно, одно только внезапное приглашение на их свадьбу смогло это сделать. С тех пор я сама частенько ревную своего супруга к Максу, они уделяют друг другу больше времени, чем нам с Элени!       А вот и он. Снова давился обедом, чтобы успеть повидаться с нами. Пока Дакота и Лони не заметили отца и не сбили его с ног, я тихонько поднимаюсь, удостоверившись, что двойняшки увлечены крохотной бабочкой в их руках, и крадусь к Ньюту, что уже раскрыл для объятий свои руки и мило улыбнулся. Я крепко обняла его и по привычке поцеловала в щёчку, а он вдруг закружил меня, а я засмеялась, тем самым обнаружив нас. Дети уже со всех ног бежали к нам, оставив бедную бабочку на цветке, а на моём лице сияла самая счастливая улыбка…