Эра вампиров

      Утром я не легла спать. Боль не дала мне расслабиться и сомкнуть глаза. Олдры в комнате не было. Мне было плохо. Мне хотелось получить совет, поддержку, помощь, поэтому я направилась к деду — второму человеку, которому я всецело доверяю.       Он живет вместе с другими пенсионерами в юго-восточной части здания. Конечно, он может находиться везде и делать всё, что захочет, но именно в той части им организовали некий дом пенсионеров, где за ними следят и ухаживают.

***

— Раньше ты чаще приходила, — хрипло сказал дед, пока я помогала ему идти к стулу со столом. Он опирался на трость, когда нужно было перенести массу тела на левую ногу. — Раньше было и времени больше, — тихо ответила я.       Помогла ему сесть и пристроить трость к стене, чтобы та не падала. — Это плата, — вздохнул он. — Плата за молодость. За то, что меня боялись все вампиры.       Его лицо было порезано не только морщинами, а и шрамами. Волос практически не осталось на голове. На шее и плечах были шрамы. Его не только кусали, а и отдирали куски плоти. В глазах чётко читалась усталость от прожитой бурной жизни. — Ты действительно хочешь такую старость? — Если доживу до старости… Но да. Не зря же ты доверил мне мачете, — я села напротив и мы неспешно начали раскладывать шахматы на чёрно-белой доске. — Я отдал их тебе, чтобы ты защищалась, а не повторяла мою жизнь. Я не думал, что малышка так зажжётся идеей стать второй легендой нашей семьи. — Я просто не хочу, чтобы кто-то говорил, что ты доверил своё оружие не тому человеку. Не хочу опозорить… Но… — Я поникла головой. — Что не так? — У меня ничего не получается, — я закрылась руками и начала плакать. Мне было плевать, что люди гуляют под забором и могут увидеть меня такой. Было плевать, что мои всхлипы могут услышать другие. — Думаешь, у меня всё получалось? — Он хотел подсесть ко мне, но из-за ноги это было трудным и долгим процессом. — Я всё время получал тумаки, — он приобнял меня за плечи. — Всё время меня ранили, кусали, царапали. — Но эти укусы… Из-за них меня презирают, — я чувствовала, как моё лицо покраснело от плача. — Укусы? Я слышал, что тебя укусили всего раз. — Этой ночью. Когда к нас разорвали шины и мы встали на много часов, — говорила я не спеша. — Понятно. С укусом всё хорошо? Не сильно болит? — Физически вроде бы всё нормально. Но морально… Что я делаю не так? — Я рассказывал тебе про свой первый укус? — Не, — посмотрела на него вопросительно. — К чему?.. — Мне тогда было лет четырнадцать. Я пытался доказать отцу, что я не лентяй и не идиот. Я ушёл в лес на ночь. Знаю, далеко не разумный поступок. Но я хотел доказать, что я могу постоять за себя, могу быть полезным в битве с вампирами. У меня был один пистолет. Конечно, появление вампиров не заставило себя ждать. Их было двое. Мне даже выстрелить не дали. Заломали за пару секунд. Тогда меня и укусили впервые… И во-второй раз. Это было ужасно. Стыдно. Отвратительно. — Понимаю. — Но они не бросили меня посреди леса. Этому я был крайне удивлен. Они, хоть и грубо, но довели меня до ближайшей общины и тогда отпустили. — Почему? — Не знаю. Но потом я расспрашивал других вампиров на счёт подобного поведения. Они говорили, что для некоторых безопасность потенциальной еды очень важна. — То есть? — То есть, они защитили меня, чтобы в будущем другие могли покормиться мной.       Секунду я просто осмысливала его слова. Потом стало противно. Они не убили меня для того, чтобы в будущем я стала пищей для них или их собратьев. — И что потом было? — Это уже было безразлично. Даже глаза перестали слезиться. — В плане, над тобой издевались сверстники? Или даже не сверстники. Осуждали? — Осуждать тебя будут всю жизнь, сколько бы вампиров ты не убила бы. Всегда найдутся умники, которые скажут, что работу можно было выполнить «чище». Но запомни, всегда плюй на таких. На практике, такие люди сами никогда не смогут того, что сможешь ты. — Но что я могу? Позориться? Позволять упырям питаться мной? Меня дважды побеждали… Победил вампир. И в драке с тремя парнями из соседней общины я проиграла. — Проигрывать тоже нормально. Тем более, ты только начала выезжать на вылазки и в другие общины. Только начала познавать этот мир. — Что тут познавать? Тут главное научиться драться нормально. — Хм… Я тебе рассказывал, что не всегда убивал вампиров? Как позволял им просто питаться мной? По собственной воле.       Что?! Зачем ему это делать? — Нет, — ответила я тихо. — Значит, ты ещё многое должна узнать. — Но зачем ты?.. — Зачем кормил и отпускал? — И это тоже. — Мы все хотим жить. И вампиры не исключение. Зачастую самыми голодными являются дети, так как им трудно самостоятельно добыть пищу, и беременные, так как плоды требуют кровь. Они отличаются от нас лишь тем, что, — он с особой интонацией выделил это слово, — они едят. Ты бы убила маленького ребёнка, который дрожит, едва стоит на ногах, но с суженными зрачками вампира?       Я молчала. Это трудный вопрос. Меня учили, что кровососов, при любой же возможности, нужно убивать, и как это делать. Это ускорит наше возвращение к былому прогрессу. Меня учили только ненависти к ним. Но ребёнок… Он голодный, безобидный, но вампир. Я бы…       Убила, чтобы не мучить голодной смертью. Но я промолчала.       Дед понял, что не дождётся ответа, поэтому продолжил: — Я вот не мог. Сжалился над ребёнком. И мне было всего двадцать. Всю своё жизнь меня так же учили ненависти к ним. — Жалеешь, что поступил так? — Ни капельки. Хотя, когда об этом узнали, меня недолюбливали. Очень сильно. — Как и меня, — пожала плечами. — Но ты ведь это делала не по собственной воле. — Кого это волнует?! Факт остаётся фактом: на шее шрамы, а вампир победил меня. — Ари, это просто твои первые проигрыши. Если ты действительно пойдёшь по моим стопам, приготовься, ведь тебя ждёт ещё куча укусов, вампиров и дебилов. — И как же вытерпеть это? Как не обращать внимание на этих дебилов? — Сейчас ты не сможешь просто абстрагироваться от оскорблений и унижений. Но в будущем ты научишься никого не слушать. — То есть, нужно просто пережить этот период? — Не просто пережить. В этот период ты быстро учишься. Не всегда тому, что нужно, но учишься. Используй это с умом. — И как это поможет мне вернуть хоть какую-то репутацию и отомстить тому вампиру? — Возможно я сейчас буду груб, но если ты не ладишь со сверстниками, это проблема не укуса. Конечно, есть дебилы, которым очень это важно. Но в остальном… Разве Олдра отвернулась от тебя, когда узнала о нём? — Не… — Уж прости. Просто ты не открытая к общению. Людям не хочется тратить время на то, чтобы лучше узнать человека, который взглядом говорит о желании убить всех. — Но… — Я знаю, что говорю. Я и твои родители не научили тебя находить общий язык с людьми. Признаю. Это наша ошибка. Прими мой совет, будь добрее и открытее к людям. Друзья помогут, когда дебилы будут доставать тебя. А на счёт укуса… Хм… Против трёх вампиров у тебя нет шансов. Даже один вампир сильнее и выносливее тебя, но шанс всё же есть. С двумя ты сейчас не можешь сразиться. Если будешь всё время тренироваться, то в будущем сможешь. Ты же тренируешься? — В большинстве своём, — стыдливо и смущённо сказала я. — Это как? — Я тренируюсь не каждый день, но часто. — Держишь мачете на вытянутых руках в течение десяти минут? — Это слишком много. Я семь минут еле выдерживаю. — Тогда не удивляйся, что вампиры будут побеждать тебя. Не удивляйся, если ты будешь быстро уставать, появится отдышка. — Но если я не могу больше выдержать? — Свою физическую силу только ты сама и ограничиваешь. При чём, это идёт с головы, — он ткнул меня в лоб. — Как только ты начинаешь думать, что не можешь, считай, что больше ничего не сможешь. — Я поняла. Буду тренироваться каждое утро, — обессиленно сдалась я. — Хорошо. Теперь ты уверена, что хочешь играть в шахматы? После такой встряски. — Не очень. А что? — Я просто вспомнил, что в десять мужики собираются играть в домино, а потом карты. — Ну да, ну да. Как же они без тебя. — А то.       Я помогла ему встать, подала трость, быстро собрала шахматы и отвела деда до столовой.