То, что мы делаем лучше всего

Зен собирал вещи, когда Чжумин постучался в его комнату. Как только дверь открылась, Чжумин быстро, пока мозг снова не остановил его, выпалил: — Прости за то, что случилось в тот вечер. — В который из? — спросил Зен. Чжумин понял, что он имеет в виду вечер, когда Чжумин поцеловал его, и вечер, когда отверг его. — В оба, — уточнил Чжумин. И это было правдой. Зен продолжил складывать одежду. В комнату зашла Елизавета, обошла Чжумина и прыгнула на постель. — Можешь представить себе вселенную, в которой мы бы не доводили друг друга до белого каления? — спросил Зен, начав складывать куртки. Чжумин попытался представить. И ответил: — Нет. — Я тоже. Даже если бы такая вселенная существовала, я бы не захотел в ней жить. Это было бы совсем уж странно. Зен бросил на него быстрый взгляд. Чжумин вздохнул. — Думаешь, проблема во мне? Зен прекратил сборы. — Я думаю, у тебя много проблем, но вначале меня больше всего раздражало твоё надменное отношение богатенького подонка, любовь к кошкам и неумение расслабляться. Полагаю, ты не это хотел услышать, так? — он улыбнулся — печально, не пытаясь задеть его. Чжумин взял на руки Елизавету, чтобы она не мешала Зену. — Тебе необязательно возвращаться туда, — сказал он. Впервые за долгое время Зен просто посмотрел на него, ничего больше не делая. И наконец ответил: — Обязательно. — Да, да, наверняка ты прав, — Чжумин кивнул. — Просто пообещай, что если ты снова окажешься в такой ситуации, то придёшь сюда. Не… не потому что тебе больше некуда идти и не притворяясь, что я последний человек на Земле, с кем бы ты стал жить. Зен вытянул лицо. — Даже если мне каждую ночь придётся делить постель с этой дьявольской кошкой? — Знаю, что я не из тех, с кем легко поладить. Но ведь и ты тоже, — сказал Чжумин. — И потому мы не уживаемся друг с другом, — улыбнулся Зен. Чжумин улыбнулся в ответ. Он был прав. — Кстати, я забронировал тебе место на премьере моего нового мюзикла, — буркнул Зен, вернувшись к сборам. — Если вдруг захочешь прийти. — Буду ждать премьеры с нетерпением, — кивнул Чжумин. Когда Зен поднял голову, Чжумин увидел в его взгляде что-то сродни нежности — только более пламенное чувство. — Хорошо, — сказал Зен. — Ладно, чемодан сам себя не соберёт. — Понятия не имею, для чего ты всё это сейчас складываешь, я видел, как ты хранишь одежду в своей землянке, — хмыкнул Чжумин. И добавил специально для Елизаветы: — Ты бы возненавидела это место, Елизавета, совсем не твоего уровня. Зен закатил глаза и вдруг как по заказу фыркнул: — Тоже мне. Придурок. За последние дни это стало любимым словом Чжумина.