Pain Makes People Change

— Луи Томлинсон родился двадцать четвертого декабря в две тысячи первом году. Пропал четвёртого января две тысячи тринадцатого года после убийства его матери Джоном Ф. Смитом, который сбежал из психиатрической больницы за несколько часов до этого. Найден вместе с щенком двадцать третьего мая две тысячи восемнадцатого года отрядом под командованием Лиама Пейна и Зейна Малика. Приблизительный возраст щенка колеблется от трёх до четырёх лет, — отчиталась женщина-бета перед будущим опекуном найденного волка. Опекуном называли того, кто был назначен, чтобы заботиться о человеке, который застрял в своей волчьей форме. Направляя его или её через процесс исцеления. — Благодарю тебя, Харпер, — сказал шатен, не кто иной, как Лиам Пейн. Они стояли перед комнатой Луи и наблюдали за волком и его щенком, в то время как те не могли видеть их. — Как он? Харпер вздохнула. — Мы проводим все необходимые тесты. По крайней мере, сейчас точно можно сказать, что он не беременен, так что возможно начать лечение, но обращение произошло более пяти лет назад, Лиам. Пять лет — это долгое время… — Я знаю, такое редко встречается, не так ли? — спросил мужчина. Она кивнула. Их команда с трудом спасла волка, который находился в своей форме почти четыре года, но Луи побил этот рекорд, что в одно время вызывало и интерес к нему и ужас, ведь у них может не получиться вернуть его к нормальной человеческой жизни. — Также я могу смело сказать, что он очень сильный для омеги. Не представляю, как он выжил без альфы. Лиам фыркнул. — Альфы, вероятно, просто не было поблизости. Невозможно, чтобы омега выжил и позаботился о щенке без пары. Это невозможно. — В вашем докладе было указано обратное, — она открыла папку и достала отчет Лиама и Зейна. — Вы оба утверждаете, что он был аномально агрессивным для омеги, и что он был далеко от своего жилья. Если у него был альфа, то ему не нужно было подвергать себя опасности, выходя на охоту. Вероятно, именно поэтому он пошел в деревню, чтобы добыть еду для себя и своего щенка. У них обоих недостаток веса, а это, как ты знаешь, первый признак голода. — Да, — согласился Лиам. — Они оба вели себя весьма смело, Луи смог разорвать сеть и вырваться на свободу. Конечно, это была не самая надёжная ловушка, и мы не используем их на взрослых альфах, но он — первая омега, которому удалось вырваться из неё, проявить угрозу и убежать. Даже в пещере он не отступал, думаю, у него было довольно много боев, чтобы выжить. Харпер кивнула. — Да, мы провели МРТ и обнаружили множественные переломы костей. Просто так их не заработать, он много сражался и явно выигрывал. Это невероятно сильный омега, неудивительно, что его щенок такой боец, — с теплотой в голосе сказала она, взглянув на спящих волков. — Итак, где же его партнёр? — парень задумчиво потер подбородок. Женщина пожала плечами. — Альфы редко остаются с парой, Лиам. Ты ведь знаешь, что они выходят, находят течную омегу, чтобы оплодотворить, а затем пропадают, чтобы сделать это с другими снова и снова. Альфы заботятся о хорошем потомстве и своей территории, конечно, есть некоторые, которые остаются и заботятся о своем партнере и щенках… но в данном случае альфа явно этого не сделал, иначе у Луи было бы больше щенков, он не был бы изголодавшимся и не покинул бы своё убежище, — она глубоко вздохнула, прежде чем сделать вывод. — Он и его щенок были там совсем одни. — Бедняжка, — посочувствовал Лиам.— С семьёй ещё не связывались? Мы можем начать первый этап лечения? Харпер кивнула. — Да, мы нашли их, и они захотели увидеть его, но пока я им отказала. — Отказала? Она кивнула. — Я работаю здесь исследователем, Лиам, и знаю, что этот случай не является нормальным. Луи был волком на протяжении более пяти лет, он не реагирует на людей так, как это делает нормальный человек, понимаешь? Он либо убегает, либо кидается на них. Он полностью слился с волком и не проявляет никаких человеческих признаков. Мы должны немедленно применить именно второй способ лечения, потому что первый абсолютно точно не даст результатов. Лиам перевел взгляд и с сожалением посмотрел через стекло на Луи и его щенка. Они свернулись калачиком в углу, оленья нога с большим количеством мяса лежала рядом с ними. Волк, вероятно, пытался «сохранить» еду на тот случай, если он не получит её. Он не понимал, что ему будут предоставлять питание и чистую воду каждый день и что ему ничего не нужно будет делать для этого. — Ты хочешь провести электрошоковую терапию прямо сейчас? Почему бы не попробовать первый способ лечения? — Потому что, — начала Харпер и тяжело вздохнула, собираясь с мыслями. — Я точно знаю, что показывать ему старые вещи из дома с «знакомыми» запахами бесполезно, я уверена, что он даже не узнает своих отца и сестру. Да, что тут говорить, он даже не признал человеческую пищу! Ест одно сырое мясо. Лиам измученно простонал и закрыл лицо ладонями. — Этот парень крепкий орешек, не так ли? Его, вероятно, будет сложнее вернуть, чем кого-либо нам приходилось. — Приготовься, Лиам, ты его опекун. — Я знаю, я хочу попробовать кое-что, прежде чем ты отправишь его на шоковую терапию. Электрошоковая терапия воздействовала прямо на мозг. Если импульс прошел на верной частоте, то это буквально заставляло волка обратиться обратно. Но недостатком такого лечения являлось то, что на тело оказывалась колоссальная нагрузка, поэтому использовать данный метод на пациенте можно было один раз. Иногда волк был настолько силен, что не перевоплощался в человека. Тогда приходилось ждать по крайней мере неделю, прежде чем могла состояться другая электрошоковая терапия. Но даже тогда не всех можно было спасти. Волков, которые не смогли вернуться к нормальной жизни, помещали в заповедник, в специальные вольеры с имитированными лесными условиями, где они оставались на всю жизнь. Лиам открыл дверь в комнату, где находился Луи, рыжий волк сразу же подскочил и угрожающе зарычал, прикрывая своим телом щенка. — Привет, Луи! — весело воскликнул Пейн, игнорируя угрозы омеги. — Я принес тебе мясо и одеяла, ведь это никогда не будет лишним, не так ли? — он медленно положил всё на пол, прежде чем сделать несколько шагов назад. Волк очень внимательно следил за Лиамом, и стоило тому только отойти чуть назад, как он заметно расслабился. Чтобы казаться менее опасным, мужчина решил сесть и прислониться спиной к двери. Но омега не сводил с него глаз, ожидая от него чего-то плохого. — Можешь взять, Луи… — попытался Лиам, но безрезультатно, волк не переставал рычать. Он агрессивно скалил зубы, а густая шерсть на холке была вздыблена. Пейн использовал свое время, чтобы внимательно рассмотреть Луи и даже заглянуть ему в глаза. Он не увидел в них ничего человеческого, обычно удавалось заметить отблески истинной сущности, но… этот ребенок полностью потерян. — В тебе ещё хоть что-то осталось от человека? — пробормотал он вопрос, на который, конечно же, не получил ответа. — Ты полностью закрылся от мира после того, что случилось? Ты винишь себя в этом? — Лиаму было просто интересно… интересно, что происходило в его голове. — Ты по-прежнему убегаешь от произошедшего? Он вздохнул и медленно встал, не желая больше тревожить волка. Лиам открыл дверь и вышел из комнаты. Слишком большой объем стресса плохо повлиял бы на Луи. Он и так слишком сильно нервничал, находясь в незнакомой обстановке. — Он не очень хорошо воспринимает происходящее, не так ли? Лиам поднял глаза и увидел перед собой командира отряда, своего напарника. — Зейн… — Что случилось, приятель? Неужели он настолько плох? Лиам кивнул. — Волк полностью захватил его разум, Зейн. Я смотрю ему прямо в глаза, но… — он замолчал на секунду, — как будто он сумасшедший, в них лишь безумная ярость. На лице друга появилось болезненное выражение. — Хей? Даже если мы не сможем спасти его, ему обеспечена хорошая жизнь в заповеднике. Ему больше не нужно будет беспокоиться о выживании, плюс его семья сможет хотя бы видеть его. — Он лишь ребенок, Зейн, он не может провести остаток своей жизни в заповеднике. Он слишком молод для этого… — Лиам вздохнул, ему действительно нужно выпить чего-нибудь покрепче. Сильная рука сжала его плечо, чтобы подбодрить. — Мы только начинаем его лечение, все будет хорошо, Ли. Мы поможем парню вернуться домой, да? Лиам кивнул другу и поблагодарил за слова поддержки. Но, как сказала Харпер, первый способ лечения не поможет. Нужно применять сразу электрошоковую терапию.

***

— Командир отделения, Лиам Пейн. Ваша помощь требуется в камере номер 243. — Повторяю, командир отделения Лиам Пейн. Ваша помощь требуется в камере номер 243.  — Думаю, что ты понадобился им в конце концов, Лиам, — с отчаянием сказал Зейн. Сегодня был день, когда Луи Томлинсон должен был пройти электрошоковую терапию. Это был уже третий курс, и если это не сработает на этот раз или в следующий, то тогда они откажутся от него и поместят в заповедник. К сожалению, всех им никогда не удастся спасти. В данном случае вроде должно было всё получится. Хотя, по-видимому, что-то пошло не так гладко, как они ожидали. Лиам кивнул и немедленно покинул столовую, чтобы бегом добраться до комнаты Луи. Он спешным шагом подошёл к коридору, прямо ведущему к месту, в которое его вызывали, и увидел, как несколько медицинских сотрудников столпились в комнате Луи. Он прибавил шагу и ахнул от увиденного, когда приблизился к месту назначения. — Боже, нет… — прошептал он. Луи был весь запачкан кровью… кровью одного из рабочего персонала, который пытался его успокоить. — Лиам! Рада, что ты здесь, все идет не так, как планировалось, — Харпер появилась перед ним с испуганным выражением лица. — Что случилось? Женщина глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. — Он уклонился от дротика, в котором было успокоительное, и напал на Рона. Боже, я слышала, что он оторвал ему руку! — она замолчала на мгновение и оглянулась, заглядывая в комнату, где Луи все еще оборонительной позиции стоял перед щенком. — Нам удалось отпугнуть его, чтобы он отпустил Рона, но он в критическом состоянии. Луи опасен, мы не можем больше туда заходить, Лиам. — Он просто защищает себя, он запутался. Ты загнала его слишком далеко в угол. Уведите всех отсюда, пусть Луи успокоится, — приказал Пейн, сжимая челюсть. — И никто, никто не входит туда без моего разрешения. Это понятно, Харпер?   — Д-да, сэр, — ответила она. — Вы слышали его, убирайтесь из камеры. Многочисленные люди, что суетились вокруг волка, мгновенно покинули комнату, оставив Харпер и Лиама в одиночестве. Молчаливо смотря через стекло на Луи, они оба заметили, что бедный волк был напуган, напряжён, отчего нервной походкой расхаживал на четырёх лапах по периметру временного жилища. — Твою же мать, они по-крупному облажались. — Извини, я должна была быть здесь с самого начала. Но я никогда не думала, что он может быть такой угрозой для нас, и из-за моей ошибки Рон лишился руки, — она с печалью в голосе произнесла эти слова, что далось ей с трудом, и прикрыла глаза. — Нет, — Лиам покачал головой. — Это не твоя вина, это вина Рона за то, что он не предвидел действий Луи и не уклонился от его атаки. Он обучен поведению в таких ситуациях, но по своей тупости допустил грубую ошибку, за которую поплатился. Это могло случиться с любым из нас, нужно радоваться, что по крайней мере, он остался жив. Луи мог бы разорвать его на части, если бы ты не действовала так быстро. — Боже, я понимаю. Как думаешь, что нам теперь делать? Мы не можем сейчас отвести его на электрошоковую терапию, — она вздохнула. Лиам прикусил губу, что было знаком, что усиленно размышлял над своим ответом. — Пусть пока никто не заходит в его камеру. Я сам позабочусь обо всем необходимом для Луи, так что назначь лечение на следующую неделю и молись, чтобы к тому времени он мне начал доверять. — Да, сэр. Лиам отпустил ее после этого и остался перед окном, наблюдая за Луи. — Зачем все так усложнять, приятель? — прошептал он. Луи не услышал его. Сердце Лиама разрывалось от сочувствия к этому ребенку. Бедный, должно быть он испытал столько боли за всё время своего существования, находился в постоянном страхе и стрессе из-за того, как неожиданно перевернулась его жизнь, и теперь мальчик был полностью потерян. — Я верну тебя к нормальной жизни, можешь на меня рассчитывать. Волк продолжал нервно расхаживать кругами.