Призраки прошлого

      Небольшой бар находился в центре города, но не привлекал к себе излишнее внимание. Расположенный на тихой улочке, он был местом отдыха, размышлений и изысканных удовольствий. В этом баре никогда не было громкой музыки, а атмосферу создавали джаз, блюз или лаундж, не отвлекая от разговора и не раздражая слух. В интерьере заведения не было напыщенности, вульгарности, ярких красок. Цветовая гамма варьировалась от нежно-бежевых, до насыщенно-коричневых оттенков. Тут все гармонично сочеталось друг с другом. Небольшой, но просторный зал, барная стойка, высокие табуреты, стеллажи и полки с широким ассортиментом напитков. Последним нужно отдать должное: в баре имелись как распространенные алкогольные и безалкогольные напитки, так и редкие, даже диковинные. А уж коктейли были поистине уникальными.       Об этом месте знали немногие, а люди, проводившие здесь вечера, зачастую были постоянными клиентами. Теми, кто отдыхал после рабочего дня или предавался размышлениям, не любил скопление народа, шумную музыку и пьяные разборки. Кто предпочитал некую изысканность и утонченность, потрясающую атмосферу и даже лёгкую интимность.       Бармен соответствовал этому месту и подходил к нему идеально. Высокий светловолосый мужчина, немного отстраненный и очень серьёзный, был молчалив и не задавал лишних вопросов, но охотно отвечал или спокойно выслушивал всё, что говорили клиенты. А многим, очень многим был нужен чуткий слушатель и мудрый совет, который Майк непременно давал, осмысливая и взвешивая каждую ситуацию. Его присутствие не утяжеляло общую атмосферу, а наоборот, дополняло её. Свою работу он любил и всегда чувствовал, когда лучше уйти в тень и не выделяться, а когда наоборот — привлечь внимание и расшевелить.       По будням здесь было немного посетителей, но когда дверь открылась и послышались шаги, Майк, протирающий барную стойку, поднял глаза и чуть плотнее сжал губы. Был один человек, которого он встречал с особым чувством. Эрвин Смит — его давний друг и постоянный клиент. В юности они вместе учились, но затем их дорожки разошлись. Захариус унаследовал семейное дело, а Смит отправился работать в полицию и на данный момент занимал должность детектива в отделе нераскрытых преступлений. Однако, вопреки разным путям, они постоянно пересекались и поддерживали связь, несмотря ни на что. Особенно, за последние семь лет, когда Эрвину как никогда была нужна поддержка друга.       — Привет. Тебе как обычно? — негромко спросил бармен, убирая тряпку под стойку и выпрямляясь. Они со Смитом были чем-то похожи: оба высокие, со светлыми волосами и ясными голубыми глазами. Только Эрвин был чисто выбрит, тогда как Майк отпускал щетину, да и волосы у него были не такими гладкими и не лежали так хорошо, как у детектива. Тот носил постоянный пробор на левой стороне, а челку зачесывал на правую. Одевался Смит довольно элегантно: его редко можно было увидеть в джинсах или толстовке. Предпочтение он отдавал деловым костюмам, некоторые из которых были сшиты на заказ. Впрочем, для повседневного ношения он использовал одежду попроще, ведь нередко ему приходилось не только сидеть в офисе, но и бегать за преступниками.       Сегодня на нём был тёмно-синий деловой костюм. Пройдя в бар, мужчина опустился на табурет и расслабил галстук лилового оттенка. На бледном лице появилась слабая улыбка при виде старого друга.       — Да. Ты, как никто другой, знаешь мои вкусы, — мягко ответил Эрвин. Майк улыбнулся, запуская в бокал три кубика льда и наливая виски.       — Сегодня был тяжелый день? — подвигая бокал к нему, спросил Захариус. Эрвин, пригубив напиток, кивнул. Каждый из его дней можно было назвать тяжелым, хотя он сам хотел этого. Измотать себя на работе, чтобы вечером уснуть без задних ног и не просыпаться до самого утра.       — У нас не бывает лёгких. Но да — сегодняшний я пережил с трудом. Чуть не попался, когда заманивал преступника. Всё-таки работать одному не так просто: нужно и думать и действовать одновременно, — Эрвин невольно протянул руку к груди и нащупал полицейский жетон, что находился у него в кармане и всегда был при нём.       — Но всё же поймал его? — поинтересовался друг.       — Я ловлю всех, без исключения. Неважно, какой ценой это получается, — ответил Смит, наслаждаясь крепким обжигающим алкоголем. Вот уже тринадцать лет как он работает в полиции и носит гордое звание детектива. Начав работу с дорожной службы, Эрвин Смит, благодаря своему незаурядному уму и хорошим организаторским способностям, быстро поднялся по карьерной лестнице. Умный, целеустремленный, тактичный, решительный, расчетливый и обаятельный. Семь лет назад ему прочили должность начальника полиции, и Смит наверняка бы им стал через два-три года, однако случай изменил всю свою жизнь. И с тех пор уже семь лет он не сходит с тропы простого детектива, отвергая любую возможность повышения. Как сам говорил Эрвин, он хочет ловить преступников, а не загнивать в кресле, заваленный бумагами. В принципе, бумажную работу никто не отменял, и это было его самым слабым местом. Дела он раскрывал и преступников ловил хорошо, но на отчеты ему времени не хватало, и из-за глупых бумажек мужчина частенько лишался премии. Но ему будто было всё равно — он не любил перекладывать работу на других, а помощники, сменяя друг друга, не задерживались рядом с ним. Поэтому инспектор вёл дела в одиночестве.       — Завтра — годовщина их смерти, — проронил Эрвин, допив свой бокал со спиртным. Его лицо тут же помрачнело, а брови сдвинулись. В голубых глазах залегла печаль и глубокая семилетняя тоска.       — Поедешь к ним? — негромко спросил Майк, понимая, что те чувства до сих пор живы в нём. Если время лечит, то сколько же ещё должно пройти лет, прежде чем он изведет себя окончательно?       — Да. После работы отправлюсь на кладбище. Наверное, могила совсем заросла, — вздохнул Смит и выложил на стойку деньги за бокал виски. Он частенько проводил одинокие вечера в баре в обществе немногословного друга, но никогда не напивался, а лишь сидел, около часа потягивая бокал с алкоголем и вспоминал о них. Тех, кого потерял семь лет назад и лишился смысла своей жизни. Майк привык видеть его пустой взгляд, скользящий по прошлому и пытающийся найти хоть какие-то зацепки в настоящем. Но их не было, и вряд ли они появятся когда-нибудь.       — Хочешь, поедем вместе? — предложил друг.       — Нет, — Эрвин покачал головой и поднялся на ноги. — Этот день мне бы хотелось провести в одиночестве. Жаль только, что он не выходной. Завтра я не приду, — на прощание слабо улыбнувшись, Эрвин покинул бар и отправился к себе домой.       Вот уже семь лет, как он живёт такой жизнью. Удивительно, как мужчина вообще нашёл в себе силы продолжать одинокое существование, после той трагедии, которая унесла жизни двух самых близких людей. Казалось, это произошло только вчера — боль была так же сильна, хотя со временем и притупилась. Единственное, что спасало Смита от этой пустой, лишенной смысла жизни — это работа. Мысль о том, что он помогает миру избавиться хотя бы от нескольких преступников, придавала ему сил и помогала идти дальше. Пусть его жизнь уже сломана, но, возможно, он сумеет спасти чью-то ещё.       Было уже поздно. Он и так задержался на работе, а несколько минут в баре окончательно подвели его к ночи. Единственное, что он смог сделать, придя домой — принять душ и приготовить одежду на завтра. Есть не хотелось, что-то делать перед сном — тоже. Поэтому детектив решил не мучить себя, а сразу же лечь спать. Чтобы скорее проснуться завтра и вернуться к своей работе.       «Ах, да, — перед сном заводя будильник на телефоне, вдруг припомнил Эрвин. — Начальник сказал, что завтра представит мне нового напарника, велел прийти пораньше, — переставив время на полчаса, он положил телефон на тумбочку и, перевернувшись на спину, забросил руку за голову. — Снова пришлют стажера из академии? Как же надоели эти дети… Думают, что найдут приключения в работе детектива, и бегут от неё, когда сталкиваются с бесконечным однообразием. Как же им объяснить, что без долгой кропотливой работы преступника не поймаешь?» — ощущая, как мысли затухают, Эрвин погрузился в сон.       На следующее утро он проснулся даже раньше будильника. Несмотря на свои противоречивые мысли, мистер Смит чувствовал себя весьма бодро и даже ощутил желание увидеть своего напарника.       «Только надеюсь, что это будет не девушка», — готовя завтрак, подумал он. Эрвин был ещё молод, хорош собой, вежлив, умён и внимателен. А, главное, одинок. Естественно, женщины сразу обращали внимание на такую перспективную партию, либо для себя, либо для своих дочерей, оружием которых была юность. Однако всем без исключения Смит отвечал вежливым, но отказом. Семь лет назад он дал себе зарок не привязываться ни к одному человеку. Впрочем, мужчина выполнял его без труда, не чувствуя ни влечения, ни интереса как к противоположному, так и к своему полу. Для этого он уже бесполезен. Потому что все чувства, которые он когда-либо испытывал, умерли в нём семь лет назад.       — Ах, Эрвин, проходи, — произнёс Дариус Заклай — начальник полиции, когда Эрвин постучался в его кабинет. Мужчина занимал этот пост уже два десятка лет и видел в Смите своего приемника, однако всё не сходил со своего места, опасаясь, что молодость детектива может сыграть с ним злую шутку. — Ты рано. Твой напарник ещё не подошёл.       — Что ж, могу подождать его за дверью, — ровно произнёс Смит. Ещё двадцать минут до назначенной встречи. Эрвин очень ценил пунктуальность в людях, и если этот стажер опоздает хоть на минуту, с ним будет всё решено.       — Нет, что ты, проходи, — мужчина указал на кресло. — Как продвигаются твои дела? Я слышал, ты успешно закрыл дело о грабеже с убийством.       — Да, всё в порядке, — отчеканил Эрвин, присев на кресло. — Скоро закрою ещё одно, нужно только дождаться заключения экспертизы. А этот напарник… кто он? — поинтересовался Смит. Эрвину было несложно работать в команде при одном условии: он отдает приказ, а напарник выполняет его. И никак иначе. В любом партнёрстве Смит видел себя лишь в руководящей роли, и если не удавалось притереться друг к другу — тандем просто распадался. Эрвин чувствовал за собой некоторую вину, поскольку при предыдущих партнёрах всё равно расследовал преступления в одиночку, либо терял над ними контроль, и те начинали своевольничать, лишь разрушая проделанную работу. Никаких гарантий, что это не произойдёт снова, не было. Несочетаемость характеров ещё никто не отменял.       Заклай только открыл рот, чтобы рассказать о новом напарнике, как в дверь постучали.       — Войдите, — каркнул он, а Смит моментально посмотрел на часы. Без пятнадцати девять. Если это он, то для начала неплохо.       Дверь с тихим скрипом открылась и закрылась. Эрвин тут же поднялся на ноги и перевёл взгляд на вошедшего. И первой эмоцией, что он испытал, было удивление.       — Знакомьтесь, — Заклай тоже поднялся на ноги и, обойдя стол, встал напротив них. — Леви Аккерман — Эрвин Смит, — указав на одного и второго, довольно произнёс он. Парень по имени Леви встал подле детектива, и Эрвину мало того, что пришлось скосить глаза, так ещё и опустить их вниз, чтобы не двигать головой и вызывающе не рассматривать своего новоиспеченного коллегу.       «Он что — школьник?» — было первой мыслью Эрвина, когда тот только вошёл в кабинет. Парень был таким невысоким и довольно худым, что походил на мальчишку. Однако, когда Леви приблизился, Эрвин понял, что это — молодой мужчина. На вскидку ему было лет двадцать пять, может даже меньше. Первое, что бросалось в глаза помимо роста — его нездоровая бледность и заметные синяки под большими глазами, которые делали взгляд невероятно уставшим и старили все лицо. На нём был простой тёмный костюм, который зрительно делал его ещё меньше.       — Думаю, из вас получится отменная команда, — потирая ладони друг о друга, произнёс Заклай, сверкая глазами от некоторого волнения. — Мистер Аккерман направлен к нам переводом. Раньше был членом спецназа, очень талантливый боец. Если добавить это к твоему уму, Эрвин, получится гремучая смесь, не правда ли? — ухмыльнулся он.       «Боец спецназа? — Смит продолжал неподвижно стоять и косить глаза на Леви. — У него довольно нездоровый вид, а ещё он слишком худой. Для бойца спецназа весьма хилый и кажется слабым. И почему переведён?»       Эрвин не успел задать последний вопрос, поскольку Леви приподнял голову и так угрюмо посмотрел на него, что у мужчины перехватило дыхание. Отличная команда? Иронично подумалось Эрвину. Да этот Аккерман сам больше похож на больного маньяка, нежели на детектива!       — Что ж, Эрвин, покажи коллеге его стол и введи в курс дела. Рассчитываю на вас обоих, — начальник снова вернулся к своему креслу, а Леви с Эрвином вышли из его кабинета. Они в молчании добрались до отдела, где работал Смит. В просторной комнате было множество людей и столов, однако мужчины прошли в самый дальний от двери угол, который был отделен от остального помещения высоким рядом полок, где стояли папки с делами, и напоминал отдельный кабинет. Этот отдел собственно состоял из одного Эрвина Смита, который в одиночестве или со временными напарниками расследовал дела, зашедшие в тупик. Преступления, которые не смогли раскрыть его коллеги полицейские, передавались ему, как человеку с нестандартной логикой и своими методами ведения дел. Теперь рядом со столом Смита стоял ещё один, пока новый и чистый, не заваленный папками и бумагами, как у него самого.       — Какой бардак, — протянул Леви, взглянув на стол Эрвина. Тот впервые услышал его голос и был несколько удивлён приятному низкому и негромкому тембру. Правда, нотки презрения слышались уж очень явно.       — Да, не успеваю разбирать эти бумаги, — постарался как можно мягче ответить Смит. По природе своей он был отзывчивым и неконфликтным человеком, однако если на пути стояла преграда, мужчина преодолевал её любым способом, а сломать или прогнуть его было крайне сложно.       — Плохо распределяешь своё время? — Леви взял самую верхнюю папку из стопки и раскрыл её. Здесь почти на каждой странице были закладки и многочисленные стрелки с надписями. Что-то подчёркнуто, что-то — вычеркнуто. Детектив явно делал все эти пометки для себя, и другому они не будут понятны.       — Да, может быть, — согласился Эрвин, хотя всегда считал, что всё делает вовремя. Просто ему не хотелось спорить с коллегой с самой первой встречи.       — Ладно, я займусь этим, — Леви снова посмотрел на бескрайнюю гору бумаг. — Какое дело ты сейчас расследуешь?       «Ты? — про себя отметил Эрвин эту форму обращения. — Он кажется младше меня по возрасту, а уж по званию точно, но, возможно, всё дело в невысоком росте и болезненном выражении лица».       — Серия убийств на дороге, — Эрвин вытащил папку из-под самого низа и протянул её Леви. — На первый взгляд кажется, что это просто дорожно-транспортные происшествия, однако мне удалось найти улики, которые свидетельствуют о намеренном убийстве.       — А это что за дело? Оно лежало сверху, его ты тоже расследуешь? — Леви продолжал держать в руках ту папку, которую взял первой и перелистывал страницы.       — Это не дело, — внезапно произнёс Смит. — Это… мои наблюдения.       — То есть? — Аккерман поднял на него глаза. — Тут написано, что все жертвы скончались от сердечного приступа? Разве это работа полиции?       — Нет, эти смерти полиция не расследует, они причислены к естественной гибели. Но всё же мне это кажется очень странным — двое молодых людей около двадцати пяти лет погибают в разное время от сердечного приступа. Они ничем не связаны между собой, разве что, возраст схож и причина смерти. Судмедэксперты не нашли никаких следов насилия или отравления, подозреваемых или каких-то улик не было. Поэтому дела даже не открывали.       — И ты решил открыть его сам… — Леви, углубившись в изучение материалов, присел на стул. Около получаса он молчал, перелистывая бумаги, а когда закончил, отложил папку, поднялся на ноги и куда-то пошёл.       — Я тебе не нравлюсь? — тихо спросил Эрвин, не надеясь, что он услышит. Однако Леви услышал. Он даже остановился и, развернувшись, презрительно посмотрел на мужчину.       — Нет, я тебя ненавижу, — спокойно ответил он, поразив Эрвина до глубины души. Что он успел такого сделать, что так испортил ещё не начавшиеся отношения?       — И чем же я навредил тебе? — с вызовом спросил он.       — Потому что ты — моя полная противоположность. Высокий, красивый, здоровый, сильный и умный. Ты мне не нравишься, потому что практически идеален. Этого я не переношу, — развернувшись, Леви покинул его, а Эрвин, тяжело вздохнув, взял в руки своё дело и опустился на стул.       — Вот и поговорили.