Призраки прошлого

      Завтра, послезавтра, в понедельник, среду и пятницу Эрвин приезжал к нему, используя любые предлоги, по поводу и без. Леви не отказывал, когда он настаивал, но сам никогда не просил, хотя внутренне ощущал, что это может превратиться в зависимость. Эрвин ночевал у него сначала через два-три дня, потом через день, а в последнюю неделю так и вообще каждый. Те ночи, когда они спали вместе, становились для Леви настоящим отдыхом, а когда Эрвина не было рядом, он просто лежал в кровати и не мог уснуть, хотя больше из-за мыслей, нежели из-за кошмаров. Переворачиваясь к середине кровати, парень надеялся уткнуться во что-то тёплое и большое, и очень разочаровывался, находя пустую холодную половину. Каждый день Леви подсознательно надеялся, что Смит попросит переночевать у него. О том неожиданном поцелуе они не вспоминали: таких случаев, когда Леви не приходил в себя больше не было. Он стал реже просыпаться по ночам и употреблял снотворное лишь один раз перед сном, а не два, как раньше.       Спустя полтора месяца Леви осознал, что это всё-таки превратилось в зависимость. Теперь дела обстояли хуже: если раньше он хоть как-то засыпал, то теперь в отсутствии Эрвина не мог спать вообще. Смит был ему необходим, просто жизненно необходим — только он мог подарить спокойный сон и дать Леви равновесие, которое он давно потерял.       «К хорошему быстро привыкаешь, — мрачно думал парень, отмечая на большой карте на стенде места, где были найдены жертвы их нового расследования. — И привычное после этого кажется ужасным. Теперь вообще не понимаю, как мог засыпать в одиночестве. Как вообще тот сон мог давать мне энергию и отдых. Я жил на пределе своих сил, и лишь с ним почувствовал, что жизнь — это не только бесконечная борьба. Что и от неё можно получать наслаждение…» — Леви скосил глаза на детектива, который стоял рядом и на другой доске прикреплял фотографии жертв и делал под ними подписи маркером. Дело, которое они вели сейчас, было сложным: убийство никак не связанных между собой людей в разных частях города и разными способами. Однако, несмотря на несхожие факты, Эрвин утверждал, что это были именно серийные убийства.       — Что-то не так? — заметив на себе взгляд Леви, спросил детектив.       — Нет, всё в порядке, — Аккерман вернулся к своей работе, а Смит приблизился к нему.       — Вчера звонил отец, интересовался всё ли с тобой в порядке, — негромко произнёс он, выстраивая картину в своей голове.       — А что со мной может быть не в порядке? — удивился Леви. — Ведь я ничего ему не рассказывал о себе.       — Он очень проницателен, — напомнил Смит. — Сопоставил некоторые факты и пришёл к такому выводу.       — Прямо как ты, — усмехнулся Леви, отходя от стенда на шаг.       — Круг, — прошептал Эрвин, выхватывая из рук Леви маркер и обводя все места преступлений.       — Да, похоже, это очередной псих, — угрюмо отметил напарник. — Хотя нормальными убийцы никак не могут быть.       — И детективы тоже, — ухмыльнулся Эрвин, возвращаясь ко второму стенду и рисуя линии связи между жертвами и потенциальными подозреваемыми.       — Он боится своих жертв, — проронил Леви, рассматривая фотографии. — Поэтому заклеивает им рты и завязывает глаза. Он убивает их осторожно, будто опасается причинить вред телу.       — Да, и не мучает перед смертью, — продолжил Эрвин. — Просто усыпляет и тихо убивает.       — Думаю, он хочет умереть таким образом сам, — подчеркнул Леви. — Но перед этим решил потренироваться на других, чтобы знать наверняка, что это не больно.       — Удивительно, — Эрвин развернулся к напарнику. — Ты будто читаешь мысли преступника.       — После тринадцати лет, проведенных в психушке, мне несложно понять таких больных, вроде него, — вздохнул Леви. — Он хочет умереть уже давно, но что-то мешает ему. Возможно, кто-то намеренно держит его в этом мире. Может быть, в детстве он так же убивал животных, а после перешёл на людей.       — И почему же он это делает? Зачем тащит за собой других?       — Наверное верит, что встретит их в том мире, — вздохнул Леви и на несколько секунд закрыл глаза, ощущая напряжение после работы. — Если бы я собрался умереть, то забрал бы тебя с собой, Эрвин, — внезапно произнёс парень. Смит пристально взглянул на напарника, и тот снова открыл глаза. — Чтобы не быть там одному, — уточнил Леви.       — То есть, эти убитые люди… Особенные для него? — осторожно спросил Эрвин.       — Да, — кивнул головой напарник. — Девушка, которую он любил, — Леви указал на фото молодой жертвы, — парень — его школьный друг, — он перевёл взгляд на следующие изображения, — женщина, из магазинчика выпечки напротив его дома, которая была добра к нему и напоминала его мать, пожилой мужчина, который помогал ему советом и был наставником. Они все — его семья, и со всеми он хочет, оказавшись в другом мире, прожить счастливую жизнь.       — Постой, ты сказал — булочная напротив его дома? — Эрвин тут же сел за компьютер.       — Обычно такие магазины всегда рядом с домом, это лишь моё предположение, — пожал плечами Леви.       — Нет, это очень логичное умозаключение, — возразил Смит. — Женщину из булочной он убил первой, значит, это место действительно рядом с его домом. В своё первое убийство он был осторожен и решил своей жертвой сделать того, кто был ближе всех к нему.       — Это парень, — продолжил Леви, рассматривая фотографии. — Очень молодой. Вряд ли ему есть двадцать. Возможно, студент, если даже не школьник, он сирота, замкнутый, старается быть незаметным. Вежлив и осторожен. Он не считает, что убивает их, однако понимает, что делает что-то неправильное. Он завязывает им глаза, потому что не хочет, чтобы они видели его тёмную сторону, а рот, потому что боится. Что после смерти они смогут рассказать о нём. Что он… — Леви внезапно осёкся и взволновано посмотрел на напарника. — Мы должны поспешить, Эрвин, — он схватил свой пиджак и накинул на плечи.       — Почему? В чём дело? — детектив нахмурился.       — Он скоро может покончить с собой… Давай осмотрим все места вокруг той булочной. Наверняка он сделает это не дома, а… — Леви снова посмотрел на карту, затем схватил линейку и, руководствуясь лишь ему понятной логикой, начал быстро что-то чертить. — Здесь, где-то здесь, — через несколько минут, поставив крест на карте, выдал он. Эрвин, подойдя к схеме, попытался понять ход его мыслей, однако его логика была несколько иной, чем у Леви.       — Ладно, не буду спрашивать, как ты это вычислил, — он кивнул на карту. — Ты выглядишь очень взволнованным, что необычно для тебя, поэтому на этот раз я доверюсь тебе, — детектив взглянул на часы, — поспешим.       — Да, — кивнул головой Леви, и они вместе отправились к автомобилю.       — Почему ты решил, что он вскоре покончит с собой? — когда следователи осматривали близлежащие окрестности точки назначения, спросил Смит. — Вдруг убьёт ещё кого-нибудь?       — Первой жертвой была его «мать». Последней — его любимая, — тихо отозвался Леви, что-то рассматривая на земле под мостом. — Круг, что ты нарисовал на карте — замкнулся. Полагаю, что это что-то вроде врат, через которые он может пройти… — разглядев что-то впереди, он направился туда, а Эрвин пошёл следом. Обычно всё происходило наоборот: в их паре первую скрипку всегда играл мистер Смит. Он выдвигал все гипотезы, вместе они превращали их в теории, а Леви в конечном итоге реализовывал их на практике. В этом же деле ведущая роль принадлежала его напарнику: как никогда он понимал все действия преступника, будто заглянул к нему в голову и прочитал мысли.       «Причём, нездоровые мысли, — добавил про себя Смит, когда они прошли в заброшенный склад. — Может быть, он действительно лучше разбирается в пошатнувшейся психике, ибо сам испытал на себе подобное?»       Внезапно Леви остановился, и Эрвин, едва не наткнувшись на него, тоже. Он хотел спросить, в чём дело, однако парень, схватив его за руку, оттащил в сторону, где они спрятались за ящиком. Леви указал вперед, и Смит заметил в нескольких метрах от них невысокую фигурку. В темноте было трудно разобрать, но, судя по всему, это был подросток. Потёртые джинсы, старые кроссовки и серая толстовка с накинутым капюшоном. Он что-то держал в руках, и Леви быстрее напарника догадался, что это верёвка.       — Оставайся здесь, — шепнул он, поднимаясь на ноги. — И предоставь это мне.       — Что? Ты хочешь просто выйти к нему? — изумился Эрвин. — Лучше подняться и спрыгнуть на него сверху! Тогда точно поймаем.       — Нет, Эрвин. Тут… другое, — возразил Леви. — Мне с ним нужно поговорить.       — Поговорить? О чём?! — Смит схватил его за руку. — Что за безрассудный поступок, Леви? Это не похоже на тебя.       — Да, знаю, я веду себя иррационально, — парень вырвал свою руку. — Но позволь мне это сделать. Я не подведу тебя, обещаю, — он двинулся вперед, а Эрвин, стиснув зубы, достал из кобуры револьвер и насторожился, готовый в любую минуту попасть в цель. Юноша, увидев приближающегося Леви, стиснул свою веревку в руках и попятился к стене.       — Кто вы? — испуганно спросил он. Судя по голосу — ему не больше семнадцати лет. — Что вы здесь делаете?       — А что здесь делаешь ты? — тихо спросил Леви, останавливаясь в двух метрах от него. — Решил замкнуть круг? — он указал на веревку, которую юноша отчаянно сжимал в руках. — Ты последний ключ к этим воротам, верно?       — Откуда вы знаете? — прошептал тот.       — Когда-то я и сам хотел открыть их, — терпеливо произнёс Леви. — Ворота, что ведут к лучшей жизни. Но, в отличие от тебя, у меня не было близких, с которыми я бы прошёл через них.       — И что же вы сделали? — сбивчиво спросил парень.       — Нашёл другие, — пожал плечами Леви. — Хочешь, и тебе их покажу, — ненавязчиво предложил он. Однако парень, теснее прижимаясь к стене, замотал головой.       — Нет… нет… — судорожно зашептал он. — Я должен пройти через эти. Они… они ждут меня там, все собрались и ждут. Я должен покончить с этим быстрее… — он попытался затянуть на верёвке петлю, но та всё время развязывалась. Леви, наблюдая за ним, не сходил с места.       — А если нет? — холодно спросил он. — Если они не ждут тебя там?       Парень, замерев, снова испуганно посмотрел на него.       — Я сам отправил их туда, они должны быть там, — пролепетал он.       — Да, они там, но это не значит, что они ждут тебя, — как приговор вынес Аккерман. Юноша, дрожащий с головы до ног, рухнул на колени и схватился за голову.       — Что же… что же теперь делать? — сквозь рыдания спрашивал он. — Если… если я больше не увижу их, то…       — Я могу помочь тебе, — Леви подошёл ближе на метр и присел на корточки рядом с парнем. — Могу помочь тебе увидеть их.       — Как? — прошептал юноша. Капюшон упал с его головы, и Леви увидел бледное лицо с большими светлыми глазами. Он не ошибся — на вид парню было всего семнадцать лет.       — Пойдём со мной, — поднимаясь на ноги, Леви протянул ему руку. — Я обещаю, что когда-нибудь ты сможешь встретиться с ними, но сначала ты должен заслужить эту встречу.       — Заслужить? — юноша тоже медленно поднялся на дрожащие ноги. Он уже ничего не понимал, что происходит вокруг, а его глаза безумно метались из стороны в сторону.       «Он на грани. В шаге от припадка, — отметил про себя Леви. — Не понимает, в какой реальности находится и что натворил. Когда-то я чувствовал себя так же…»       — Да, я уверен, что ты справишься с этим, — успокаивающе произнёс Аккерман, продолжая держать руку протянутой. Парень робко приподнял свою и коснулся его ладони.       — А я точно увижу их? — неуверенно спросил он, останавливаясь в миллиметре от пальцев Леви.       — Да, — кивнул головой тот. — Я обещаю.       На лице парня отразилась слабая улыбка, и он сомкнул пальцы на ладони Леви. Тот сжал её в ответ.       — А пока отдохни немного, — проронил детектив и, рванув его на себя, с силой надавил на одну из точек на его теле, отчего юноша тут же лишился чувств. Как только он упал, из-за ящика появился Эрвин, который срывал с рубашки галстук и засовывал его в карман.       — Ну и заставил же ты меня понервничать, — проворчал он, надевая на парня наручники. Однако, к его удивлению, Леви не позволил.       — Он безоружен и не причинил бы мне вреда, — возразил напарник. — Эрвин, его нужно не наказывать. Ему нужно помочь, — проговорил Леви, поднимая парня с земли. — Он нуждается в лечении, долгом и серьёзном. Обещай мне, что его не посадят, — настойчиво попросил он. Эрвин, склонившись, перекинул тело юноши через своё плечо и направился к машине.       — Он убил четырёх человек. Не думаю, что когда-нибудь он сможет выйти из больницы, а уж тем более увидеть их. Зачем ты наобещал ему это? — заводя автомобиль, спросил Смит.       — Все мы когда-нибудь встретимся с теми, кого любили, — проронил Леви, глядя в окно. — Лишь с небольшой разницей во времени.       — Ты веришь в загробную жизнь? — усмехнулся Смит, направляясь к участку. — Именно про те ворота вы говорили?       — Загробная жизнь… — протянул напарник. — Может и верю. Не могу принять того, что когда-нибудь мой разум окончательно потухнет. Да, наверное, я боюсь смерти, — признался Леви.       — Как и любой нормальный человек, — добавил Смит, подъезжая к полицейскому участку.       «Сейчас боюсь, — про себя добавил Леви, вместе с напарником сопровождая пойманного преступника. — А раньше я ждал её чуть ли не каждый день».       Эрвин обещал ему, что уладит все проблемы, поэтому Леви, покинув их, отправился в свой отдел, доделать ещё кое-какие дела. Почему-то он долго не мог выбросить этого преступника из головы. Странно, по какой-то причине этот незнакомый парень взволновал его. А может, Леви хотелось спасти кого-то, кто хоть каплю похож на бойцов его отряда.       — Всё в порядке, — Эрвин вернулся через час и нарушил его мысли. — Вызвали скорую, его отправили в больницу. Вероятно, даже не будет суда.       — Он пришёл в себя?       — Да, но не сказал ни слова. Даже не двигался. Что ты с ним сделал? — полюбопытствовал мужчина.       — Один из приёмов, которым обучали в спецназе, — неохотно признался Леви. — Ещё несколько часов он не сможет пошевелиться.       — Что ж, тогда можно поздравить нас с ещё одним закрытым делом, — пробормотал Смит. — Только какая-то победа не радостная. Мы никого не смогли спасти…       — Смогли, — тут же возразил Леви. — Его.       — Ты думаешь, заключение в больнице станет для него спасением?       — А ты… — Леви посмотрел на напарника. — Видишь спасение в смерти?       — Нет, — тут же покачал головой Смит. — Смерть — это выход, но не спасение.       — В больнице тоже есть жизнь, — проронил Леви, сохраняя файл с отчётом. — Пусть порой и не видно неба.       — Сегодня я могу поехать к тебе? — видя, что Аккерман готов уйти, напрямую спросил Эрвин.       — Да. Что ты хочешь на ужин?       Эрвин загадочно улыбнулся, беря ключи от машины.       — Фаршированные перцы.       Леви оставалось лишь возвести глаза к небу. Каждый раз, когда он спрашивал Эрвина о еде, тот говорил про перцы. А сам же Леви...       — Ты никогда не говоришь, что тебе нравится, — после сытного ужина они играли с Эреном на улице. — А я бы хотел это приготовить, — Смит как можно дальше бросил палку, и пёс тут же рванулся за ней.       — Мне нравится всё, что ты приготовишь. Всё вкусно, — пробормотал Леви, пожав плечами. — Будь то мясо или рыба… ты хорошо готовишь, может в этом всё дело. А от меня просишь лишь перцы, — счастливый Эрен прибежал обратно с палкой в зубах. Теперь была очередь кидать Леви.       — Может быть, тебе тоже нравятся перцы? — наблюдая за полётом палки, предположил Эрвин.       — Не особо, — тут же кисло отозвался его напарник. — Не понимаю, что ты в них находишь. По-моему, лучше есть чистое мясо, чем этот тушёный фарш.       — Ага, значит, всё-таки мясо, — улыбнулся Эрвин, припомнив, в каком магазине последний раз видел книгу «1001 рецепт блюд из мяса». — Но готовлю я весьма средне. Странно, что ты находишь мои блюда таким вкусными.       — Я тоже не особый мастер в готовке. Но почему ты уплетаешь мои перцы с таким аппетитом?       Они оба непонимающе уставились друг на друга. Еда, приготовленная для себя, была обычной и вполне сносной, зато перед блюдами друг друга они просто не могли устоять. Наверное, они бы так и разглядывали друг друга, если бы не прибежал Эрен с палкой в зубах. Опустив её на землю, он тявкнул, и мужчины вздрогнули, сразу же отвернувшись друг от друга.       — Похоже, пора домой, — ощущая, что на улице становится прохладно, предложил Леви.       — Д-да, — Эрвин в подтверждении этого поёжился и обхватил себя руками. Позвав Эрена, они вместе зашли в дом.       Эта ночь была такой же тихой, как и остальные в этом месте. Леви, как обычно приняв душ, отправился спать первым, но на самом деле он просто лежал в кровати и дожидался Эрвина. Лишь когда тот опускался на постель подле него, парень успокаивался и расслаблялся. Однако сегодня, даже чувствуя Смита позади себя, Леви не мог уснуть. Он снова думал о том деле и парне, который даже не понимал, что собственноручно лишил себя самых близких, как он думал, людей. И самым страшным для него станет осознание этого факта. Его истинным наказанием будет не больница, а именно это.       — Не спишь? — тихо спросил Смит, нарушая тишину.       — Пока нет, — глухо отозвался Леви.       — Мы можем немного поговорить? — попросил Эрвин. — Это дело не даёт мне покоя. Твой разговор с тем парнем…. После него у меня возникло несколько вопросов, связанных с твоим прошлым. Если не хочешь о нём говорить — то лучше сразу прервать меня, пока я не начал, — предупредил его Эрвин. Леви, немного подтянув колени к животу, стиснул край подушки.       — Говори, — выдохнул он.       — Сегодня ты сказал, что боишься смерти, — переведя дыхание, начал Эрвин. — Но когда я разговаривал с врачом в той клинике, куда тебя поместили в детстве, он сказал, что ты пытался…       — Да, — внезапно прервал его Леви, поняв, о чём тот хочет спросить. — Два раза пытался. Как видишь — ни один не увенчался успехом.       Эрвин коснулся его руки и провёл пальцами по запястью. Однако кожа там была гладкой.       — Нет, вены я не резал, — хмуро ответил Леви. — Я же был в больнице, — усмехнулся он. — А там — полно таблеток, а медсестры порой бывают крайне рассеянны.       — И когда это случилось? Сколько тебе было? Сразу после того, как попал в клинику?       Леви, перевернувшись, посмотрел Смиту в глаза, а затем снова опустил их на уровень его груди.       — Эрвин, я не говорил три года, — ощущая прежнюю тяжесть на сердце, признался он. — Три года я прожил в худшем кошмаре моей жизни. Это был ад. Я постоянно слышал крики тех детей и днём и ночью, а их искаженные лица стояли перед глазами. Этот маньяк… Он не просто похищал и убивал нас. Он заставлял детей смотреть, как погибают другие. Заставлял смотреть, как лишает их глаз или зубов. Наши разумы наполнялись ужасом от того, что вскоре это произойдёт с нами. Один мальчик так и умер от разрыва сердца, не выдержав этого. А я… — его голос задрожал, и Леви прервался на несколько мгновений. — Я был вынужден видеть мучительную смерть своего лучшего друга.       — Друга? — ошеломлённо спросил Смит. — Там был твой друг?       — Да, нас похитили вместе. Я не помню его лица и имени, но знаю, что у меня был друг, что нас похитили вместе. Видеть эти мучения было само по себе ужасно, но знать, что страдает твой друг — просто невыносимо. Я тоже хотел умереть, как тот мальчик, но не смог. В больнице от этих каждодневных кошмаров меня не спасали ни транквилизаторы, ни снотворное. В голове постоянно, как заведенная пластинка, крутились последние минуты жизни моего друга. Спасала лишь мягкая комната, где все стены были обиты войлоком. Там меня часто запирали, когда случались приступы агонии. Да, там я ненадолго успокаивался, но появлялся другой страх — замкнутого пространства. Я находился словно в большом гробу. Совсем один, не в состоянии даже говорить. Как по-твоему с этим должен был справиться десяти-одиннадцатилетний ребёнок? — губы Леви снова исказила горечь, а Эрвин с силой стиснул его руку. — Либо сойти с ума, спасаясь в окончательном безумии, либо покончить с собой, убегая к смерти. Впервые это случилось в тринадцать лет. Три года прожив в том аду, я понял, что больше не вынесу. Меня откачали, врачи читали нотации. Несколько недель я был прикован к кровати, не мог даже шевелиться. Но кошмар не закончился, хотя я был лишён всех сил. Не понимаю, почему я не сошёл с ума — я стремился к этому. А когда осознал, что не выходит, попробовал второй раз. Через полгода после первого случая. Меня снова откачали, но… после этого что-то изменилось. Клиническая смерть была дольше, и я что-то видел, Эрвин… — его голос опустился до шёпота, а тело охватила дрожь. Смит уже не просто держал его руку, а прижимал к себе.       — Что ты видел? — осторожно спросил он.       — Не знаю, кажется, какой-то свет, — проронил Леви, справляясь с собой. — А когда очнулся, то впервые заговорил, спустя три года. Врачи были ошеломлены не меньше меня и утверждали, что меня спас сам Бог. Это произошло в Рождество. Я хорошо помню тот день — мне дали имя и новый день рождения, ибо я словно переродился в тот день, став человеком. Может, Он и правда приложил к этому руку, — усмехнулся Леви, — потому что мне и правда стало легче. Ненамного — кошмары так же мучили меня, но хотя бы днём я перестал видеть эти галлюцинации. Начав говорить, я смог учиться и успокоился, обретя некоторый смысл в своей жизни. Больше я не пытался покончить с собой, а приступы прекратились. Поэтому, спустя четыре года, меня выпустили оттуда.       — И как же ты попал в армию? — удивился Эрвин. — С таким прошлым как у тебя — это невозможно.       — Мне удалось скрыть этот факт, — признался Леви. — А после успехов в армии меня без проблем приняли в спецназ по характеристике командира. Дальше ты знаешь, что произошло.       — А как ты себя чувствовал после больницы?       — Армия не давала успокоиться или расслабиться, — продолжил Леви. — Она изматывала и лишала сил, поэтому я мог спать даже ночью, хотя и просыпался от кошмаров, как и сейчас. В спецназе мне стало хуже — да, там тоже было тяжело, но нагрузки уже не так изматывали, потому что я был подготовлен. Кошмары стали проявлять себя более открыто, а галлюцинации, которые подавили в больнице, снова переходить в реальность, пока не достигли своего апогея, — Леви снова перевёл дыхание. — В тот день, когда я потерял свой отряд, мыслями я снова был в том проклятом месте.       — Прости, что заставил тебя вспомнить об этом, — прошептал Эрвин, сжимая парня в объятьях. Как бы ему хотелось забрать хоть каплю этой боли себе!       — Нет, ты был прав, — неожиданно произнёс Леви. — Становится легче, когда выскажешься. Однако я не хочу, чтобы ты переживал за меня — тебе и самому тяжело, — памятуя о его прошлом, напомнил Леви.       — Ничего, — улыбнулся Эрвин. — Хочу быть таким же сильным, как ты.       — Я — сильный? — усмехнулся парень. — Что за шутка на ночь, — он прикрыл глаза, ощущая, что сон наконец-то просится к нему.       — И ещё одно, о чём бы я хотел знать, — тоже ощущая подступающую дрёму, произнёс Эрвин.       — Говори, — так же проронил напарник.       — Сегодня ты сказал одну странную вещь.       — Какую же?       — Сказал, что если бы захотел умереть, то забрал бы меня с собой. Как тот парень — он ведь убивал особенных для него людей, чтобы быть вместе с ними. Леви, получается, я для тебя особенный?       Хозяин дома даже открыл глаза от такого глупого вопроса.       — А сам как думаешь? — раздраженно посмотрев на Смита, он снова повернулся к нему спиной, правда, не сбрасывая его руки с себя. — Разве я бы стал спать в одной постели с обычным человеком и рассказывать ему самое сокровенное о своём прошлом? Да ещё позволять обнимать меня, — проворчал он.       — Леви… — Эрвин даже растерял все слова от такого признания. Буря эмоций, что вспыхнула внутри, показалась настоящим ураганом. Да, он первым открылся Леви, что позволило им сблизиться, но собственные переживания сейчас показались ему поверхностными, по-сравнению с глубинными муками этого парня. Теперь Леви доверяет Смиту больше, намного больше, чем он ему. Не это ли то, к чему он так стремился?       — Доброй ночи, — прошептал мужчина и очень осторожно поцеловал напарника в макушку.