Призраки прошлого

      — Похоже, в следующем месяце нас ждёт приятный сюрприз, — пятничным вечером произнёс Эрвин, возвратившись от начальника.       — И какой же? Нам дадут дополнительные выходные? — невесело спросил Леви, убирая свой стол и стол напарника, который зарос бумагами.       — Лучше, — Эрвин тоже попытался привести в порядок папки с делами. — Он намекнул на повышение.       — Да ну, — Леви даже оторвался от своей работы. — Тебя повысят?       — Не только меня, — улыбнулся голубоглазый мужчина. — Но и тебя тоже. До лейтенанта.       — А ты что же — станешь майором?       — Может быть, — кажется, Смит был очень доволен этой новостью, а вот на Леви особого впечатления она не произвела. Если честно, то ему вообще было плевать на звания.       — А там и до подполковника недалеко, — проворчал Аккерман. — Или тебе его сразу дадут? — усомнился он.       — Работая в команде мы добились значительных успехов, почему бы и не дать? — пожал плечами Смит. Леви, смочив губку, отправился к подоконнику.       — Полагаю для тебя это важно — карьерный рост. Ты заслуживаешь высокого звания, — спокойно произнёс парень, протирая листья цветов.       — Да, но все эти годы я не стремился к нему, однако сейчас действительно чувствую, что хочу большего. А ты? Тебя не радует эта новость? — отмечая обычную тусклость в его лице, спросил Эрвин.       — Не особо, — ответил Леви. — Я не гонюсь за карьерой, мне просто хочется выполнять свою работу без нареканий.       — Не это ли верный путь к повышению? — улыбнулся Смит. — Наконец-то выходные, — с облегчением вздохнул он. — За эту неделю я вымотался донельзя, — он с удовольствием зевнул, прикрывая рот рукой. Вчера они всю ночь провели на работе и закрыли-таки ещё одно дело. Леви скосил глаза на напарника: Эрвин и правда выглядел уставшим, наверняка он захочет отдохнуть на этих выходных и не приедет к нему.       «Но он нужен мне, — Леви с такой силой сжал губку, что из неё вышли последние капли воды, — однако вправе ли я требовать его присутствия? У него ведь есть своя жизнь, а он всё своё время отдаёт мне…»       Зависимость от Эрвина стала просто колоссальной. Леви требовалось видеть его днём, вечером, а ночью знать, чувствовать, что он рядом. Его новое снотворное, новый наркотик, к которому он пристрастился. Его воздух, которым он теперь дышит. На сколько его хватит? И что будет, когда Эрвину надоест всё это?       «Смогу ли я снова засыпать с теми таблетками, после того, как узнал настоящий сон?» — протерев растения, Леви полил их и вновь вернулся к столу. Эрвин успел прибраться и осталось лишь вытереть пыль.       — Что с тобой? — замечая, что лицо напарника помрачнело ещё больше, обеспокоился Смит. — Тебя так расстроила новость о повышении?       — Нет, дело не в этом, — мотнул головой парень и посмотрел на детектива.       «Он нужен мне. Пусть это эгоистично, что я пренебрегаю его желаниями ради своих, но я больше не могу без него».       — Эрвин, ты свободен в эти выходные? — глухо спросил Леви, глядя на Смита снизу вверх. Детектив был выше него почти на тридцать сантиметров и по-сравнению с напарником выглядел настоящим зверем.       — Да, а что ты хотел?       Леви, стиснув край стола, отвёл взгляд в сторону.       — Можешь провести их со мной? — очень тихо спросил он, словно боялся, что может спугнуть напарника.       — В твоём доме? — сдержанно уточнил Эрвин, выглядевший спокойным, как скала.       — Да, с ночёвкой, — подтвердил Леви. — Помоги мне снова уснуть, а я приготовлю тебе перцев.       Эрвин, рассмеявшись про себя, широко улыбнулся. Впервые Леви попросил переночевать у него. Что может быть приятнее этого неземного чувства победы?       — Да, конечно. Приготовим их вместе, — согласился он, едва сдерживая радостные эмоции, которые теснились у него в груди. Теперь нет смысла спрашивать каждый раз разрешения. Леви сам этого хочет.       «Я нужен ему. Наконец-то я стал нужен ему, как и он мне», — торжествующие мысли не покидали головы Эрвина, пока они гуляли по магазину. Леви как и в прошлый раз набирал овощей и специй, однако сегодня помимо фарша взял ещё и мяса.       — Пожарим на углях, — ответил он на вопросительный взгляд Смита. — Всё-таки два дня, нужно чем-то питаться.       — Кстати, а как насчёт рыбалки? В том озере водится рыба? — припомнил Эрвин. Водоём находился примерно в ста метрах от дома Леви.       — Да, у меня найдётся пара удочек, — кивнул головой Аккерман, набирая еды для собак, и опять не обошёл стороной полки с чаем. — Акция? — его глаза мгновенно заблестели, когда он увидел, что две пачки продают по цене одной. Парень тут же наложил в корзину целую гору.       — Теперь можно пить чай вёдрами, — усмехнулся Эрвин, неся по два пакета в руках к машине. Руки Леви так же были заняты двойной ношей.       — Ты считаешь, что это — много? — свалив всё в багажник, спросил невысокий молодой человек. — Да я выпью всё за месяц, — садясь в автомобиль, добавил он. — К тому же с утра ты тоже пьёшь чай, — добавил парень. Кофе по утрам на работе он теперь покупал очень редко, поскольку когда Эрвин ночевал у него, на следующий день они полноценно завтракали и заваривали чай. Да и на ужин — тоже. К тому же, Эрвин перевёз в дом Леви часть своей одежды, чтобы хотя бы ночевать не в рабочем костюме.       — Потому что у меня нет другого выбора! — снова улыбнулся Смит. — Кофе в твоём доме закончился, а новый ты не спешишь покупать. Только бы не полюбить чай, как ты — иначе будем из-за него соперничать, — весело заключил он.       — Вот ещё, — пробурчал Леви и до самого дома смотрел в окно. В машине было тепло, но не потому, что работал обогреватель, а потому, что Эрвин напоминал солнце. Он светился до невозможного и буквально излучал энергию жизни. Они готовили ужин вместе (Эрен как обычно помогал ликвидировать излишки фарша), а Эрвин так и продолжал источать свет и улыбаться, что-то напевая себе под нос.       «Хоть солнцезащитные очки надевай, — подумал про себя Леви, сервируя стол. — Хотя на улице — середина осени, а дома — будто разгар пляжного сезона». Ему на самом деле стало жарко, что даже пришлось расстегнуть верхние пуговицы на рубашке и закатать рукава. Эрвин снова с небывалым удовольствием поглощал фаршированные перцы, а Эрен, сидя подле него, жадно провожал каждый кусочек своими желтыми глазами. Леви медленно пережевывал пищу, стараясь есть больше овощей. Сегодня на их столе было изобилие: помимо перцев — два вида салата, овощной и с креветками, тушеное мясо с картофелем, которое приготовил Эрвин, и тонкие ломтики солёной красной рыбы.       — Ты из-за новой должности такой счастливый? — всё же спросил парень, когда Смит подкинул псу кусочек фарша. — Ведь она ещё не назначена, мало ли, что может произойти.       — Не только из-за этого, — плавно произнёс Эрвин, подкладывая себе картошки. — Есть ещё несколько событий, которые поднимают мне настроение. Сегодня ты впервые сам пригласил меня к себе, мы ужинаем вместе, и я наслаждаюсь любимыми фаршированными перцами. К тому же, впереди выходные, которые мы снова проведём вместе. И ещё сегодня мой день рождения, — под конец добавил он.       — Как… — ошеломленно выдохнул Леви. Вопреки сияющему Эрвину он помрачнел ещё больше, однако эта тучка не смогла затмить яркого солнца. — Прости, я ничего не подарил тебе, — опустив голову, проговорил парень. Он даже не знал, что у Эрвина сегодня день рождения, хотя слышал, что с утра ему звонил отец, а это случается не так часто.       — Что? Разве я не сказал об этом ранее? — удивился Эрвин. — Ты сделал мне целых три подарка. Что может быть лучше и вкуснее этого совместно приготовленного ужина?       — Но ведь… Ты ешь эти перцы не впервые, а подарок должен быть особенным и неповторимым, — возразил ему Леви. — К тому же, мог бы отметить его с друзьями.       — Я семь лет не отмечал свои дни рождения, — признался Эрвин. — Для меня это просто обычный день. Да и поздравлений ждать не от кого — только мой отец, Майк и начальник поздравляют на словах.       — Видимо, мне тоже придётся поздравить на словах, — Леви вздохнул и поднял голову, пристально смотря на напарника. — С днём рождения, Эрвин.       — Правда. За последние семь… уже восемь лет этот день рождения самый лучший, — вновь улыбаясь, проговорил Смит.       — Пойдём завтра с утра на рыбалку, — после ужина предложил Леви, разыскав удочки на чердаке. Сам он тоже иногда ходил к озеру наловить рыбы, а утренняя, едва проснувшаяся природа, приносила уйму наслаждения.       — Только надо накопать червей на наживку, — Леви невольно поморщился, представив этих копошащихся в навозе тварей. Осмотрев удочки, Эрвин кивнул головой.       — Хорошо. Я добуду наживку, не волнуйся, — видя перекошенное лицо напарника, он расхохотался. Парень передал ему жестяную банку с дырками в крышке, а сам предпочёл привести в порядок кухню. Смит, переодевшись, захватил с собой лопату и Эрена и отправился копать червей. Он действительно очень давно не чувствовал себя таким счастливым. И дело было не только в ужине или дне рождения. Просто сердце, потихоньку копившее тепло, теперь было переполнено им и согревало всё тело до кончиков пальцев. Этого тепла было много, и им хотелось делиться, передать часть, даже половину Леви, да и Эрена не обделить. Пёс помог ему отыскать самый «живой» участок земли, и мужчина быстро набрал полную банку. Оставив лопату и банку в сарае вместе с удочками, Эрвин ещё немного погулял с Эреном и вернулся в дом. Всё-таки предыдущая бессонная ночь давала о себе знать, и ему скорее захотелось в тёплую постель. Леви, за это время вычистивший кухню до блеска, придирчиво осмотрел вернувшегося гостя с ног до головы, после чего отправил его вместе с Эреном в ванную и заставил не просто принять душ, а полежать и отпариться в воде.       — Наверное боится, что какой-нибудь червяк застрял у меня в волосах, — отмывая Эрена, смеялся Смит. Он вспенил шампунь на его шерсти так, что пёс стал похож на снежного барана. Это снова развеселило детектива, и он постарался скорее смыть пену, поскольку глаза Эрена были ну очень уж жалобными. После горячей ванны и основательной помывки, Эрвин прошёл в спальную и буквально рухнул на кровать. Леви ещё повозился в ванной, тоже принимая душ, затем приготовил одежду для рыбалки себе и Эрвину, а когда достиг кровати, то понял, что мужчина уже спит.       «Он и правда сильно устал», — парень осторожно забрался на постель и прижался к плечу напарника. Он тоже порядком измотался за эти два дня и бессонной ночи, поэтому даже забыл принять снотворное и отключился.       Однако сегодняшняя ночь не была такой спокойной, как предыдущие. То ли потому, что Леви не принял лекарства, то ли потому, что Эрвин не обнимал его, как обычно. Парня снова замучили кошмары, и в середине ночи, резко открыв глаза, он опять начал задыхаться. Эрвин услышал его стоны даже сквозь сон и тоже моментально проснулся. Леви сидел на кровати, его руки дрожали, лоб был влажным от пота, а глаза смотрели сквозь пространство. Эрвин, схватив его за плечи, хорошенько встряхнул, однако это не помогло.       — Ты слышишь меня? — настойчиво спросил он, сжимая плечи парня до боли. Взгляд Леви был крайне рассеянным — он не понимал, где находится, в прошлом или настоящем. Однако голос Эрвина стал для него ниточкой, связывающей с реальностью. Но она была слишком тонкой для того, чтобы окончательно выбраться из ночного кошмара.       — Леви, — обеспокоенно произнёс Смит, понимая, что парень снова не может прийти в себя. Леви сильно дрожал, но всё же, цепляясь за остатки разума, пытался выбраться из своего кошмара.       — Эрвин… — едва слышно прошептал он, и голос прервался. Смит замер, во все глаза смотря на его бледное лицо. Взгляд парня до сих пор был устремлён сквозь него.       — Эрвин… — повторил он, не слыша ответа.       — Я здесь, — проронил мужчина и прикоснулся к его лбу своим, сжимая его дрожащие ладони.       — Отвлеки меня, как в тот раз, — судорожно произнёс парень, едва удерживая своё сознание. Смит отстранился от него и заглянул в глаза. Леви по-прежнему не видел его, но молил о помощи. Не теряя ни секунды, Эрвин снова, как и тогда, обхватил его лицо ладонями, чуть приподнимая голову, и мягко прижался к губам. Поцелуй получился очень осторожным и нежным, однако сыграл свою роль: когда Эрвин отстранился, Леви уже осознанно смотрел на него, а его руки перестали дрожать. Он часто дышал после того напряжения, вызванного кошмаром, но быстро приходил в себя и успокаивался. Всё происходило как и в тот раз, кроме одного: прошла минута, две, а они так и продолжали сидеть и глядеть друг на друга. Чем больше Эрвин смотрел на него, тем больше понимал, что сейчас не сможет остановиться и просто лечь спать, как тогда. Леви тоже не упал на подушку, а, казалось, даже приблизился к нему. Эрвин, коснувшись ладонью его щеки, не смог удержаться и ещё раз поцеловал его. Чуть сильнее, чуть глубже, чуть горячее, чуть дольше. Только что выровненное дыхание Леви снова сбилось, у Эрвина — тоже. Снова несколько секунд выразительных взглядов, и Смит, запустив пальцы в его волосы, поцеловал в третий раз. Теперь — со всем напором, страстью и чувством. Это было не просто касание и мягкие ласки — их языки, сталкиваясь друг с другом, начали переплетаться, тереться и будто вести свою игру. Губы то смыкались, то размыкались, а дыхания не хватало обоим. Эрвин наступал. Он чувствовал, как тело движется вопреки разуму и не мог управлять своим существом. Но большим удивлением было то, что Леви не оборонялся как обычно: сейчас он был открыт и беззащитен, но не от слабости, а потому что сам так решил. Леви уступил ему, и, чувствуя, что его тело поддаётся, Эрвин опрокинул его на кровать, с шумом оторвался от губ, так и не закончив поцелуй. Кровь пульсировала в ушах, давление сильно поднялось, а тело горело. Внутри всё распирало от этого жара и, казалось, каждый орган может расплавиться. Таких ощущений Смит не испытывал очень давно, и не сразу осознал, что им овладела страсть.       Страсть… Дикая, жгучая, неуправляемая. Она была похожа на зверя, на ревущего медведя или оголодавшего волка. Желание, вспыхнувшее, как спичка и готовое сжечь целый лес. Чувство, внезапно накатившее волной и накрывшее с ног до головы. Эмоция, испытав которую лишь раз, ты готов на все, чтобы испытать ее снова. Наркотик, без которого не мыслишь своего существования сейчас. Желание чем-то обладать вне зависимости от разума или морали. Эгоистичная, разрушительная страсть. Неподдельное чувство, которое нельзя имитировать и притворяться, что испытываешь его. На фоне неё все остальное меркнет и тускнеет, и сама жизнь становится пустой и безжизненной.       Эрвина трясло с ног до головы, пока он смотрел на обмякшего Леви, волосы которого снова рассыпались по подушке тёмным ореолом. Взгляд парня был затуманен, будто он опять пребывал в другом мире, однако чётко видел Смита над собой. Мужчина буквально в то же мгновение осознал, что не может остановить себя сам. Как бы ни силён был его разум, сейчас он оказался катастрофически слаб.       «Только ты сможешь остановить меня, Леви, — Эрвин снова набросился на него с поцелуем, от которого парень чуть не задохнулся. — Прошу тебя, — до боли сжимая его волосы, молил Смит, — сопротивляйся. Оттолкни меня, ударь меня, стукни чем-нибудь, или хотя бы попроси прекратить! Я сразу же остановлюсь и уйду из комнаты, если ты не захочешь меня видеть… Но почему же, почему же ты молчишь, Леви?!» — Эрвин разъяренно прорычал и сомкнул зубы на шее парня. Тело Леви содрогнулось, а сам он неровно выдохнул, однако не произнёс ни слова. Смит снова выпрямился, с отчаянием и досадой смотря на напарника. Леви тоже тяжело дышал, а с его губ сорвалось лишь одно слово:       — Эрвин…       В ту же секунду Смит схватился за края его рубашки, и половина пуговиц разлетелась во все стороны. Мужчина склонился над ним и внезапно замер, видя, сколько шрамов испещряют его грудь и живот. Тут были следы и от ножевых ранений, и от пулевых… Сложно представить, сколько раз Леви был атакован и, несмотря на эти раны, выживал. Эти шрамы вызвали в нём новый всплеск огненной страсти, и Эрвин жадно прильнул к его телу, касаясь отметок языком, а соски покусывая зубами. Леви изгибался над кроватью, однако до сих пор не издал ни звука. Его губы были напряжены, а зубы плотно сомкнуты, поэтому он с шумом вдыхал воздух. Ни боль, ни жар не заставили его сдаться и уступить место слабости.       А Эрвину было мало. Мало просто целовать его губы и кусать тело. Ощущая, как Леви упирается ногами в его пояс, Смит схватил парня за плечи и перевернул на живот, прижимая голову к подушке. Одним рывком стянул с него штаны и заставил поднять бёдра. Стиснув его ягодицы пальцами, Эврин был готов войти в парня сию секунду, потакая своей одержимой страсти, но часть его разума на мгновение протрезвела, и он понял, что у него ничего нет с собой. Ни смазки, ни презервативов. И вряд ли что-то подобное будет у Леви в доме. Они столько раз ночевали вместе, а Смит даже не удосужился об этом подумать…       Возможно, если поискать, он найдёт что-то подходящее, но сейчас у него нет на это ни сил, ни времени. Страсть диктует свои правила, и она требует, чтобы он овладел своим объектом вожделения незамедлительно. Плевать на его чувства или боль — главное, утолить своё желание. Вот чего она хотела, и чему Эрвин не смог сопротивляться.       Тело Леви дрожало и снова вспотело, но отнюдь не от страха или кошмара наяву. Он ощущал на себе вес тела Смита, который склонился над ним и прижимал его голову к подушке. Зачем? Неужели опасается, что Леви начнёт сопротивляться, когда они уже дошли до такого? Или это инстинктивный жест полного подавления? Парень ощутил, как влажные пальцы грубо вторглись в его тело, и сильнее сжал зубы, догадываясь, что произойдёт после этого. Эрвин не мог себя контролировать, а его напарник впервые видел мужчину таким. Это его ошеломило и одновременно пленило, возможно, поэтому он и не смог ему воспротивиться. Как Леви ни старался, но всё же не смог сдержать рычащего стона, когда Эрвин вошёл в него. Это превзошло все ожидания и опасения парня. Мужчина смог погрузиться в него лишь наполовину, а партнёр едва устоял на коленях и не свалился на постель. Его пальцы впились в края подушки, а зубы даже прикусили кончик языка, ибо сдерживать звуки самостоятельно он больше не мог. Эрвин не контролировал себя, абсолютно, не думал о нём, лишь выполнял приказ своей страсти. Его толчки были сильными и болезненными, однако недолгими: к облегчению Леви, Эрвин быстро кончил, достигнув безумного и опустошающего экстаза.       Как только Смит вышел из него, Леви рухнул на кровать, дрожа с головы до ног. Тело сильно пульсировало, особенно, между ног, но острой боли он не чувствовал.       «Мое тело просто переполнено транквилизаторами и антидепрессантами. Может, поэтому я не ощущаю боли?»       Эрвин приходил в себя ещё несколько минут. Наваждение спало, безумие постепенно отпускало его, но обещало вернуться и снова затянуть петлю на шее. Подняв глаза и видя дрожащего напарника в одной рубашке с красными следами на коже, мужчина осознал, какой ужасный поступок совершил. Трясущимися руками он перевернул парня на спину и со страхом заглянул ему в лицо.       — Леви… — сипло выдохнул детектив, не зная, как просить прощения. Столько недель и месяцев они выстраивали отношения, научились доверять друг другу, как в одно мгновение он всё это разрушил. Эрвин думал, что прочитает на лице напарника ненависть или неприязнь, однако Леви был по обыкновению бесстрастен и бледен.       — Мне не так больно, как ты думаешь, не истязай себя, — сразу же произнёс он, приподнимая спину.       — Но… — попытался сказать Смит, однако парень приложил пальцы к его губам.       — Если бы я умирал от боли, то вряд ли он вёл себя так, — Леви указал на свой член, который был отнюдь не в расслабленном состоянии. Парень снова упал на постель и, согнув ноги в коленях, раздвинул их. — Доведи дело до конца, — негромко произнёс он, посылая Смиту провокационный взгляд. Эрвин мгновенно склонился между его ног и заскользил языком по его плоти, заставляя парня зажмуриться от таких непривычных и откровенных касаний. Он снова сжимал зубы, но его тело красноречиво изгибалось над кроватью. Движения Эрвина становились всё резче, а губы плотнее обхватывали его твёрдый орган. Последнее движение языком — и тело Леви в напряжении замирает на несколько секунд, после чего обмякает на кровати. Челюсти расслабляются, он часто дышит, ощущая, как жар волнами сходит с его тела. Парень прикрывает глаза, однако не может полностью отключиться, вновь ощущая на себе голодный взгляд.       Эрвин пребывал в сознании лишь несколько минут, после которых немного затушенная страсть вспыхнула с новой силой. Он нависал над Леви, будто скала, сжимал его бёдра до красных отметин, однако что-то мешало ему вновь овладеть парнем. Возможно, частички оставшегося разума.       — Ты будто с цепи сорвался, — прошептал Аккерман, видя, как напарник дрожит с головы до ног. Это необыкновенное состояние Эрвина вызывало в нём странную реакцию, и Леви не то, чтобы не хотелось его оттолкнуть. Наоборот — он желал помочь ему освободиться от этого чуждого чувства. Скосив глаза вниз, Леви заметил, что детектив вновь пребывает в полной боевой готовности.       — Наверное, теперь должно быть легче, — пробормотал парень, отводя взгляд в сторону и стараясь не думать, как это поместится в него. Он чувствовал между ног повышенную влажность и липкость от того, что Эрвин закончил в него.       — Ты уверен? — на грани самообладания спросил Смит, упираясь головкой члена в его промежность. Леви, откинув голову, прикрыл глаза.       — Да. Лучше я сам тебе позволю и буду готов, чем ты сделаешь это против моей воли, — проронил он и снова сомкнул зубы, ощущая, как мужчина проникает в него. Легче, однако, стало ненамного — Эрвин всё равно не смог войти до конца, но каким-то чудом мог контролировать глубину своих толчков, чтобы не порвать своего партнёра. Леви, схватившись за его плечи, впился пальцами в рубашку, слыша, как та трещит по швам. Губы Эрвина блуждали по его щекам и шее, а зубы порой смыкались на плече. Он придавливал любовника к кровати и, ощущая его вес, парень подумал, что ведёт борьбу с каким-то диким зверем. Исход той битвы был ясен с самого начала, но чем больше Эрвин целовал его, чем крепче сжимал в объятьях, тем больше Леви задавался вопросом: а действительно ли он проиграл?