Призраки прошлого

      — Он здесь…       Эти последние слова, сказанные опустошенным тихим голосом, буквально оглушили Эрвина, а его сердце, пропустив удар, судорожно забилось в груди. Послышался сильный треск, будто что-то упало, но даже это не заставило его содрогнуться, как замирающий шепот напарника.       — Леви? Леви! — инспектор пытался докричаться до парня, надеясь услышать от него хоть слово, однако короткие гудки говорили о прервавшейся связи. Он попробовал набрать снова, но ничего не вышло — телефон больше не отвечал.       — Неужели… Ловушка? — мужчина взглянул на пойманного преступника, который так и не переставал смеяться. Их взгляды пересеклись, и тот ещё злораднее оскалил зубы.       — Что, понял? — насмешливо спросил подставной убийца. — Только уже поздно. Он уже наверняка переступил черту.       — Так вы всё спланировали? Чтобы избавиться от меня? — Смит содрогнулся, борясь с желанием наброситься на этого мерзавца и растерзать его. Нет, Леви он сейчас нужнее и не имеет права тратить даже секунды своего времени. Поэтому, больше не думая, детектив сорвался с места, понимая, как он ошибся, оставив напарника в доме одного. И ведь сам, сам настоял на этом. Хотел уберечь его, а получилось, что подставил.       — Эрвин? — Найл, возглавляющий группу захвата, с удивлением смотрел, как Смит стремительно покинул место преступления и сел в машину. — Куда ты? — он догнал его и остановился возле автомобиля.       — Леви в опасности, — заводя машину и пристёгивая ремень, отчеканил тот. — Это не настоящий преступник, а его сообщник. Настоящий — у него.       — Постой, ты не можешь ехать один, не… — пытался остановить его Найл, однако Смит нажал на педаль газа, и автомобиль, скрипнув шинами, резко двинулся с места.       — Кого-то мне это напоминает, — проворчал инспектор и, позвав парней из группы захвата, двинулся следом за ним.       «Как я мог так ошибиться? — Эрвин был на взводе всю дорогу до дома. — Он свершил столько незаметных убийств и вдруг попался на последнем? Так просто? С самого начала было ясно, что что-то не так. Но как бы он поступил, если бы Леви поехал со мной? Однозначно, он знал, что Леви останется дома. То есть, следил за нами. С самого утра, или ещё раньше… Последние недели с последнего преступления. Как же я мог…»       Шины снова заскрипели от резкой остановки. Смит вышел из автомобиля и стремительно направился к дому. Как он и думал, входная дверь была отперта, но следов ни на земле, ни на ступенях не оказалось. Достав пистолет из кобуры, мужчина толкнул дверь и бесшумно проник в дом. Первое, что он почувствовал — это запах. Сладкий тошнотворный запах, от которого начала кружиться голова. Причем концентрация была такой сильной, словно его намеренно распыляли во всех углах. Эрвин тут же приложил к лицу платок и прошёл в гостиную. Не успел он осмотреться, как его привлёк шум с кухни. Пройдя туда, Смит застыл в дверях, пораженный ужасной картиной. У него чуть не оборвалось сердце, когда он увидел, что вся кухня была в крови. На полу, на стенах, на окнах… Всё было забрызгано кровью. Возле стола лежал Эрен с бесчисленным количеством ножевых ранений. Кровь всё ещё продолжала сочиться из его тела, образовав под ним целую лужу. Эрвин содрогнулся от ужаса, однако то, что увидел после, вновь заставило его замереть. Около окна сидел Леви. Просто сидел на стуле и смотрел прямо на него. Его глаза были широко распахнуты, а лицо словно покрыто мелом. Он был похож на восковую скульптуру, у которой всё идеально: гладкая кожа, расчесанные волосы, чистая одежда. Парень показался ему моложе, намного моложе, чем есть на самом деле.       — Леви? — Смит обогнул стул и подошёл к нему, — ты слышишь меня? — он коснулся плеча напарника, однако тот не ответил. Его голова склонилась на бок, и Эрвина прошиб холодный пот. Сердце на несколько мгновений остановилось в груди. Он коснулся лица Аккермана и почувствовал, как холодна его кожа.       — Леви… — со страхом прошептал Смит, прижимая пальцы к его шее. Пульса не было.       — Нет… Не может быть, — не веря в это, Эрвин надавил ещё и сильнее и вдруг услышал смех, от которого содрогнулся. Он резко обернулся, сам бледный, как смерть. На кухне был ещё один человек, и Смит поначалу не заметил его, поскольку тот, весь в крови, почти сливался со стенами. Мужчина, старше тридцати лет, сидел в углу кухни и безумными глазами смотрел на Леви. Его рубашка была пропитана кровью Эрена, а брюки — собственной. Его нога была ранена, прогрызена почти до кости зубами пса. Однако он не содрогался и не стонал от боли, а наоборот, улыбался, как сумасшедший. И не пытался бежать.       — Это ты? — Эрвин стремительно подошёл к нему и рывком поднял на ноги. Запах бругмансии всё ещё стоял в доме и исходил от преступника, чем буквально бил по мозгам, однако Эрвин находился на таком взводе, что не ощущая вокруг себя ничего. — Что ты с ним сделал?       — Он прекрасен, так прекрасен, что я не могу оторвать от него взгляд, — с восхищением произнёс маньяк, даже не замечая Смита. — Не могу уйти, не могу шевельнуться, не могу ничего видеть, кроме него! Он — смысл моей жизни, всё, что есть у меня…       — Ублюдок, что ты с ним сделал! — закричал Эрвин, ударяя преступника о стену. Это немного протрезвило его, и он перевёл взгляд на Смита, который был бледен, как смерть.       — Ничего. Всего лишь сохранил его красоту навечно, — выдохнул тот, снова переводя взгляд на неподвижного парня. — Мой яд подействовал двадцать минут назад. Ты опоздал — его сердце уже остановилось, — он довольно рассмеялся, а Смит отбросил его тело и взвёл курок.       — Он был смыслом моей жизни, — прошептал детектив и нажал на спусковой крючок. Прогремел звук выстрела, и окровавленное тело замерло на полу. Рука Смита опустилась, а пальцы будто впились в оружие. И его сердце будто замерло после этого выстрела, не нарушая вездесущей тишины.       — Эрвин, что ты… — Найл Док с двумя полицейскими застыл в дверях. Его глаза распахнулись от ошеломляющей картины: окровавленная кухня, мёртвый пёс, Эрвин, стоящий над ещё одни трупом, и Леви, словно кукла сидящий на стуле. Первым делом Найл двинулся к нему и схватил за запястье.       — Почему ты не вызвал скорую? — он кивнул своим ребятам, и один из них принялся набирать номер.       — Потому что он уже мёртв, — монотонно произнёс Смит, не шелохнувшись.       — Кого-то мне это напоминает, — снова процедил Док, приближаясь к напарнику. — И почему вы оба ведете себя как бараны, когда дело касается друг друга? — недовольно проворчал Найл. — Зачем ты убил его? — он указал на преступника. — Как мы теперь достанем показания?       — Мне всё равно. Теперь мне всё равно… — прошептал Смит и вернулся к Леви.       — Чёрт, что за чёрт, — недоумевал Найл, не зная, что сделать первым, поэтому вызвал экспертов. К счастью через пару минут приехала скорая, и люди в униформе окружили Леви.       — Похоже на сердечный приступ, — проговорил один из врачей, осмотрев парня.       — Нет, это был не сердечный приступ, а токсин, — пробормотал Найл, осматривая стакан, на дне которого были остатки той жидкости, что заставили выпить Леви. — Его отравили, так же, как и других жертв.       — Сердце остановилось несколько минут назад, вряд ли мы сможем что-то сделать, — проронил доктор.       — Эрвин, отдай мне пистолет, — осторожно произнёс Найл. Смит окинул его опустошенным взглядом и сжал рукоять сильнее. — Не делай глупостей, Эрвин, — предупредительно прошипел Док. Рука коллеги начала подниматься, и Найл вцепился в его предплечье и всеми силами попытался опустить.       — … если только токсин был введен не до конца, — внезапно до них донеслись слова врача. Эрвин вздрогнул, Найл тоже развернулся к медикам.       — Что вы сказали? — едва слышно спросил Смит, когда доктора укладывали Леви на носилки.       — Есть вид токсинов, — по дороге к скорой рассказал врач. Эрвин, всё же отдав пистолет Найлу, последовал за ним, — которые действуют строго в определенном количестве, — они загрузили носилки в фургон скорой и забрались туда сами. — Если не хватит двух или даже одного миллиграмма — яд не убьёт, а лишь парализует на время. Однако если вовремя не оказать помощь — он всё же приведет к летальному исходу.       — То есть, он может быть ещё жив? — сердце Смита снова затрепетало в груди.       — Всё зависит от вида токсина, — повторил доктор. — И если у него сильное сердце.       «Сильное сердце? — несколько минут спустя Эрвин сидел перед операционной и смотрел в одну точку, не в силах отвести взгляда. — Сильное ли у тебя сердце, Леви? — спрашивал он сам себя. — Ты столько пережил в прошлом и настоящем, судьба столько раз ломала тебя. Да, она не смогла сломать до конца, но всё же ранила тебя очень сильно. Твою душу и твоё сердце. Смог ли я хоть немного исцелить их? Выдержит ли твоё сердце? Захочешь ли ты вернуться ко мне, или решишь идти дальше? Я не стану осуждать тебя за твой выбор, но… что же будет со мной, Леви?» — Эрвин сокрушенно стиснул голову руками, ощущая, как всё прыгает перед глазами. Что будет, если он потеряет любимого во второй раз? Сможет ли он продолжить жить как прежде? Сможет ли вообще жить?       — За что ты всё время наказываешь меня? Отбираешь всё, что мне дорого, — глядя в потолок, спросил Смит. Прошло уже несколько часов, а из операционной так и никто не вышел. — Чем я провинился? Что сделал не так? Я никогда не грешил, или связь с Леви и есть мой самый тяжкий грех?       Эрвин вздрогнул, когда двери операционной наконец открылись. Он поднялся на ноги, с надеждой и страхом смотря на врача.       — Нам лучше переговорить в моём кабинете, детектив, — серьёзно произнёс доктор, а сердце Эрвина упало.       — Вы не спасли его? — едва слышно спросил он, проходя вслед на врачом в его кабинет.       — Мы сделали всё возможное, — ответил мужчина. — Нам удалось восстановить его сердечную деятельность и дыхание, — доктор прервался, потому что Эрвин, судорожно выдохнув, опустился на стул.       — Он жив… — прошептал Смит, едва веря в эти слова.       — Да, физиологически жив, — подтвердил врач. — Можно назвать это чудом, или удивительным сочетанием фактов. Нам удалось определить, каким токсином он был отравлен. Если бы доза была хоть на несколько грамм больше, то он бы несомненно погиб в первые пять минут после отравления. Но, вероятно, злоумышленник не рассчитал дозировку, либо случайно пролил жидкость. К тому же, судя по медицинской карте пострадавшего, длительное время он принимал транквилизаторы, которые заблокировали токсин и не дали пробраться ему к сердцу.       — Значит, теперь с ним всё будет в порядке?       — К сожалению, пока он в коме, детектив, — удрученно произнёс доктор. — Действие токсинов всё же не прошло бесследно — мы сделали несколько переливаний, но их следы до сих пор в крови.       — В коме? — прошелестел Эрвин, снова ощущая, как закололо сердце. — И когда он очнётся?       — Кто знает? — пожал плечами доктор. — Может — завтра, а может — через год. Мы не можем контролировать этот процесс, к сожалению. Теперь всё будет зависеть от него самого и его подсознания.       — Вот как, — выдохнул Эрвин, до боли сцепив пальцы в замок. — Я могу увидеть его?       — Через два часа ему сделают ещё одно переливание, затем переведут в палату. После этого вы сможете увидеть его.       — Да, благодарю вас, — проронил детектив, выходя из его кабинета и снова опускаясь на стул в коридоре, поняв, что не сможет уйти отсюда, пока не увидит Леви.       — Эй, Смит, тебе придётся объяснить Заклаю, что произошло сегодня, — через час в больницу прибыл взъерошенный и слегка взбешенный Найл Док. — Ты знаешь, что тебе светит за убийство при исполнении?       — Преступник оказал сопротивление при задержании, у меня не было выхода, — монотонно произнёс Эрвин, совершенно не обращая внимания на раздраженного коллегу. — Отстранят на пару месяцев, а потом снова восстановят.       — Как у тебя всё просто, — скривился Док. — Как Аккерман? — уже серьёзно спросил он.       — Жив, но в коме. Через час его должны перевести в палату, я жду этого момента.       — Знаешь, у него было такое же лицо, как у тебя сейчас, когда тебя нашли после похищения, — припомнил Найл.       — Серьёзно? — невесело усмехнулся Смит.       — Да, вы оба впадаете в какую-то истерику, когда с одним из вас что-то случается. Хотя в других случаях — действуете идеально.       — Что произошло, когда я уехал? — сменил тему Эрвин.       — Преступник в морге, стакан, в котором токсин — в лаборатории. Эксперты пытаются выяснить его природу. А пёс… — Найл тяжело вздохнул, — я положил его в мешок для трупов, пока оставил в доме. Не знаю, что с ним делать — наверное, нужно похоронить. Это ведь не просто собака?       — Не просто, — горько произнёс Смит, уже предчувствуя, сколько страданий принесёт Леви смерть любимого питомца.       — Личность преступника уже установили? — стараясь перебить гнетущее чувство, спросил Эрвин у коллеги.       — Пока нет, сверяем отпечатки с базой. Его подельник упорно молчит, будто язык себе отгрыз.       — Как только установите, сообщите мне, — попросил Смит. — Не знаю, попаду ли я в ближайшее время в участок.       — Да, конечно, — проворчал Найл и покинул его, оставив Смита в одиночестве дожидаться перевода Леви из операционной в палату.