Призраки прошлого

      — Доброе утро! — Жан вскочил на ноги, когда его коллеги прошли в отдел. Леви по обыкновению был мрачным, будто не спал всю ночь, Эрвин тоже выглядел серьёзным.       — Пожалуй, сделаю кофе, — видя их непроницаемые лица, пробормотал парень и, захватив чайник, отправился в туалет, чтобы набрать воды.       — Леви, — оставшись наедине, Эрвин осторожно положил руку ему на плечо. С утра у них не было времени поговорить о том, что произошло ночью. Хотя на самом деле старшему лейтенанту просто нечего было сказать.       — Всё в порядке, — глухо ответил тот. — Но я не могу объяснить, что на меня нашло вчера. Просто снился сон, а потом… я проснулся с этим жаром внутри себя, будто в меня что-то затолкали, — он поморщился, раздеваясь и включая свой компьютер. — Извини, что попросил так внезапно. В итоге мы оба не выспались.       — Это неважно, — Эрвин слабо улыбнулся, тоже проходя за свой стол. — Просто в последнее время ты порой себя очень странно ведёшь, и это меня пугает. Говоришь про одержимость, про призраков…       — Ты ведь знаешь, что я болен, — прервал его парень. — Что всё это происходит у меня в голове. И от этого до конца не избавишься, какое бы лечение я не прошёл. Любая терапия будет лишь на время заглушать мою болезнь и максимум, на что она способна — привести к ремиссии. Единственное, что мне остаётся — научиться с этим жить и контролировать это, чтобы они не взяли надо мной верх. К тому же, сейчас я вижу их во снах, и Ханджи сказала, что это не опасно, — уже тише добавил он.       — А если болезнь возьмёт над тобой верх, Леви? — обеспокоенно спросил Смит. — Я боюсь не только за тебя, но и за детей. Вы много времени проводите вместе.       — Пока ещё не было случая, когда я переставал контролировать себя. Кроме… того раза, в лесу. Но если это всё же случится, — Леви тяжело вздохнул, — то прошу тебя — защити их и меня от самого себя.       — Что ж, я готов посвятить этому всю свою жизнь, — мягко улыбнулся Эрвин. — Но если они беспокоят тебя, твои видения…       — Нет, — покачал головой парень. — Как раз наоборот — они помогают мне. Ханджи сказала, что я проецирую собственные мысли на других людей и, вступая с ними (точнее, с самим собой) в диалог, могу добраться до истины. Вот так работает моя больная логика, — тяжело вздохнул он.       — Ты ещё не знаешь, как работает моя, — усмехнулся Эрвин. Тем временем вернулся Жан с чайником, полным воды, и поставил его кипятиться. Он начал о чем-то говорить с Эрвином, однако Леви уже их не слышал. Когда его компьютер загрузился, он первым делом посмотрел в нижний правый угол монитора. «Границы реальности» до сих пор были там.       — По поводу того дела о пропаже девушки… — донеслось до Леви, когда он открывал файл. Пустые страницы всё так же занимали большую часть листов, но ко вчерашнему отрывку добавилось что-то ещё.       «Той ночью я так и не смог уснуть, а тело избавить от желания. Оно утихло лишь к утру, когда я провалился в дрёму. Но этот поверхностный сон не принёс облегчения, и с восходом солнца я чувствовал себя разбитым. Однако свежий воздух и кристальная чистота утра вернули мне силы, а на лице появилась улыбка. Я снова был готов радоваться новому дню, что дарила мне жизнь.       Я вдыхаю этот воздух и ощущаю, как свежесть утра пробуждает моё тело. Это место идеально, мне здесь нравится всё: и старый родительский дом в неприметной деревушке за несколько десятков километров от города, из которого я сбежал, и журчание реки за домом, и запах трав на заливном лугу, куры и петухи, бегающие по лужайке перед домом, стоги сена, в которых можно утопать бесконечно, кряхтение гусей и грустная одинокая мелодия пастушьей свирели. Цокот копыт на дорогах и парное молоко соседской коровы. Здесь всё просто, и жизнь кажется настоящей. Может быть, именно поэтому я убежал из города, в котором раньше жил. Там моё существование было фальшью, а взоры и слова людей, обращенных ко мне, насквозь пропитаны ложью. Да, здесь я один, в этой глуши, но зато настоящий. Я настоящий. Как и люди вокруг меня.       Впрочем, кажется, вчера ночью я видел нимфу. Может быть, в таких забытых местах, как это, они действительно существуют? Однако каково же было моё удивление, когда я снова увидел её, да ещё при свете дня! Но ещё больше меня поразило то, что она всё же оказалась обычной девушкой из плоти и крови, а её улыбка и небесный взгляд согрели самые глубины моей очерствевшей души.       — Вы рисуете? — с любопытством спросила она, подбегая ко мне. Я сидел на скамейке возле своего дома, в тени пушистых яблонь. В моих руках были пожелтевшие листы бумаги и карандаш. Наверное поэтому она решила, что я рисую. Однако это было не совсем так.       — Нет, я… скорее пишу, — ощущая странное смятение, ответил я. — Хотя и рисую немного.       — Ох, так вы писатель? — в её словах слышался ещё больший восторг.       — Наверное, можно и так сказать. Хотя чего-то стоящего я ещё не написал.       — И почему же? — удивилась она, присаживаясь на скамейку рядом со мной.       Действительно — почему? Вся моя комната усыпана набросками и зарисовками сцен, я постоянно издавался в литературных журналах с небольшими рассказами. Но написать чего-то более масштабного не мог. И не потому, что не умел писать, просто не мог. Будто моё время ещё не пришло.       — Наверное, потому что ещё не нашёл свою музу, — улыбнулся я, так и любуясь её очаровательной красотой. Она находилась в том чудесном возрасте, когда девочки превращаются в девушек, а мальчики становятся юношами. Сходили на нет подростковая угловатость и детская нелепость. Я не зря сравнивал её с нимфой, хотя сейчас она была похожа на фарфоровую куколку: невысокая, худенькая и хрупкая, со светлой чистой кожей, большими и ясными голубыми глазами и шелковистыми золотистыми волосами. Так и хотелось защитить её, обнять и подарить своё тепло.       — Значит, вы приехали сюда за вдохновением? — догадалась она. — Вы ведь не местный, — глядя на моё чисто выбритое лицо, постриженные волосы и тонкие жилистые руки, спросила она.       — Да, ты права. Я уехал из города около двух недель назад. Это родительский дом. Я часто бывал здесь в детстве и юности. Но вот тебя я тоже не помню. Где ты живёшь?       — На той стороне реки. У домика со старой водяной мельницей. Я тоже здесь недавно, гощу у друга.       — Друга… — невольно протянул я, вспоминая нашу вчерашнюю встречу. Как странно, эта девушка не боялась меня, хотя этой ночью я напал на неё с нескрываемым желанием. — Прости за вчерашнее, я был не в себе. Наверное, ты испугалась. Что ты делала ночью у реки?       — Собирала цветы, которые раскрываются только ночью. Я хотела их показать…       — Своему другу? — прервал я её. — Этот тот человек, о котором ты говорила? Кому ты принадлежишь?       Она неуверенно кивнула, стыдливо смотря на меня.       — Только пожалуйста, не рассказывайте никому, — попросила девушка. — Я бы хотела, чтобы вы тоже стали моим другом, только… немного другим.       — Прости, не знаю, смогу ли совладать с собой, — честно признался я. — Не могу это назвать любовью, но всё же что-то в тебе зацепило меня. Может быть, твоя детская невинность, а может быть — очарование твоей юности. Ты здесь надолго?       Её лицо неожиданно погрустнело, а плечи опустились. Мне показалось, что она не хотела уезжать отсюда, но, возможно, кто-то заставлял её покинуть это место.       — Эй! Криста, пойдём!       Внезапно нас прервали. Я оторвал от неё взгляд и посмотрел на дорогу. Метрах в тридцати от нас кто-то стоял и махал ей рукой. Сначала мне показалось, что это юноша — стройный, в поношенной крестьянской одежде. Однако когда они вместе удалились, мне подумалось, что в его фигуре что-то не то. Мужчины так не двигаются. Получается, что её друг — девушка?       — Криста. Значит, вот как тебя зовут, — возвращаясь к своей работе, пробормотал я. — Хистория.       — Не может быть, — проговорил Леви, несколько раз моргнув для прояснения взгляда. Однако он не ошибся — в последних строках действительно было её имя. Совпадение? Он уже разучился верить в подобные вещи.       — Почему? — удивился Жан, видимо думая, что Леви участвует в их диалоге. — Её одноклассницы сказали, что она ни с кем не встречалась. Да, у неё были друзья мальчики, но не настолько близкие. Она была примерной девушкой — хорошо училась, домой возвращалась до темноты, на вечеринки не ходила.       — Она могла переписываться с ним по интернету, — возразил Смит. — Через социальные сети. Скажем, он из другого города, поэтому долгое время они не могли видеться. Однако несколько месяцев назад всё же договорились о встрече. Он приехал, снял квартиру, где они тайком встречались, а потом она решила уехать вместе с ним.       — Ух ты, майор Смит, эта теория звучит очень правдоподобно, — закивал головой Жан, а его глаза ярко заблестели.       — Однако я проверил переписку, — усмехнулся Эрвин. — Но никакого молодого человека там нет. Либо она успела всё удалить.       — Нет, всё не так, — качал головой Леви, поймав нить их разговора. — Вы тянете не за тот конец верёвки.       Эрвин и Жан с некоторым изумлением посмотрели на него. Им казалось, что Аккерман где-то витал в облаках, как внезапно подал голос. Однако вид у него был такой, словно он разговаривал не с ними.       — Хм, интересно, — теперь сверкал глазами Эрвин. — У тебя есть какие-то предположения?       Леви, смотревший в пространство, перевёл взгляд на Смита. Несколько секунд хмуро смотрел на него, затем, поднявшись на ноги, подошёл к окну, хмуро смотря на горшки спатифиллума.       — Полгода назад ведь было тепло, — медленно начал он, ощущая за спиной два любопытных взгляда. — Разгар лета и цветения трав. Луговых трав и цветов. Нужно выяснить, через какие поселки в радиусе тридцати километров протекают реки, — он снова развернулся к коллегам. — Кирштайн, займись этим.       — Зачем? — удивился юноша. — Как это связано с исчезновением?       — Она недалеко от города. В одной из деревень, где протекает река.       — Почему ты пришёл к такому выводу? — подозрительно сверля его глазами, спросил Смит.       — Шестое чувство, — мимоходом бросил Леви, возвращаясь к своему рабочему столу.       — Получится слишком много, — через пару минут произнёс Жан, бегло сопоставив параметры на карте. — Больше тридцати поселений.       — Мельница, — внезапно осенило Леви, когда он ещё раз проанализировал всю прочитанную информацию. — Там должна быть старая водяная мельница, скорее всего, заброшенная. Посмотри, где есть такие, — обратился он к Жану. Парень кивнул, тут же задавая интерактивной карте другие параметры.       — Постой-ка, — медленно протянул Смит, слыша, как Кирштайн щелкает по клавиатуре с пулеметной скоростью. — Ведь водяная мельница…       — Есть, нашёл две деревни в радиусе тридцати километров, где сохранились водяные мельницы! — выпалил Жан, тут же распечатывая перечень. Однако Леви его не слушал, сосредоточив внимание на командире группы.       — … есть в деревне, где живёт мой отец, — едва слышно закончил Эрвин.       — Риверстоун… — выдохнул Леви, вырывая из рук Жана лист бумаги. Это название было в списке.       — Что ж, значит, там нужно искать в первую очередь, — мрачно произнёс он, кривя губами. И почему все нити сошлись в этой точке?       — Прямо сейчас? — удивился Кирштайн, когда лейтенант подошёл к шкафу и достал оттуда куртку.       — Да, чем быстрее покончим с этим делом, тем лучше, — пробормотал Леви, застёгивая молнию.       — Но почему она вообще должна быть там? — не понимал Жан. Эрвин, однако, не стал задавать вопросов, а тоже оделся.       — Если я ошибусь, — сказал Леви, когда они направлялись к автомобилю, — то снова отправлюсь в клинику и пройду ещё один курс терапии. Но если окажусь прав, — перед тем как сесть в машину, он остановился и взглянул на молчаливого напарника. — Ты перестанешь волноваться за меня и позволишь действовать так, как я хочу. Идёт? — забираясь на заднее сиденье, спросил он. Эрвин, слабо улыбнувшись, сел вперед.       — Разве сейчас я не позволяю этого? — тихо произнёс он, смотря на Кирштайна. Младшему сержанту доверили вести автомобиль, и тот, преисполненный серьёзностью, заводил машину начальства. Эрвин объяснил ему маршрут, и вскоре они тронулись с места.       Расслабившись на заднем сиденье, Леви прикрыл глаза, слушая тихую музыку из радио. Смит и Жан о чем-то переговаривались, однако Аккерман не вступал в разговор. Он всё больше и больше погружался в собственные мысли, пока вопрос Эрвина не заставил его вернуться к реальности.       — Заедем к нему?       Эрвин спросил негромко, но парень расслышал чётко. Он открыл глаза и увидел, что они уже подъезжают к посёлку. Напарник не уточнил, к кому именно, однако Леви и так знал.       — Нет, не думаю, что он будет рад нас видеть. Особенно, меня, — выпрямляясь на сиденье, ответил парень, вспомнив их последнюю встречу. Прошло уже много времени, однако вряд ли Смиту-старшему этого было достаточно. — Езжай сразу за реку по мосту, — сказал он Жану. Парень кивнул и свернул с основной дороги. Проехав мост, они некоторое время двигались вдоль реки, пока Эрвин не попросил остановиться.       — Это здесь, — сказал майор, когда парни вышли из автомобиля. — Старая водяная мельница, — он указал веред, и Леви с Жаном увидели колесо метрах в пятидесяти от себя.       — И что дальше? — хмуро спросил Жан, глядя на Аккермана. — Здесь явно никто не живёт.       «Знакомое место, — невольно подумалось старшему лейтенанту, — хотя я никогда не был здесь». Он не слышал слов юноши, а пошёл вперед, приближаясь к самому домику с водяной мельницей. За ним было ещё одно строение, поменьше и поновее, хотя всё равно выглядевшее очень старым.       — Никто не живёт, а дым из окна идёт, — заметил Эрвин. Сердце Леви застучало чуть быстрее, когда он тоже заметил тонкую струйку дыма. Неужели он снова не ошибся? Проходя в дом, Аккерман всё же надеялся, что он просчитался, и волей неволей ему придётся вернуться в клинику, чтобы пройти курс лечения. Однако то, что он увидел, заставило его в который раз поразиться тому, насколько причудливой может быть жизнь.       Деревянный домик был старым. Краска со стен давно слезла, а крыша протекала в нескольких местах. Внутри было едва ли теплее, чем снаружи, и всё-таки запах дыма говорил о том, что где-то горит огонь. Этот дом казался заброшенным, однако в нём всё же кто-то жил. На кухне находилась чистая посуда, а в вёдрах стояла свежая вода. Очаг находился в центре дома. Он был сложен из камней, образующих круг, и языки пламени свободно искрились в воздухе.       — Это опасно, — пробормотал себе под нос Жан. — Особенно, в деревянном доме…       Рядом с огнём кто-то сидел. Маленькая фигурка, укутанная в серое одеяло, которую мужчины даже не сразу заметили. На всём лице только и виднелись огромные глаза, которые так и смотрели на огонь, будто зачарованные им.       — Неужели это она? — выдохнул Жан прямо в затылок Леви, а тот неожиданно содрогнулся, ощущая, как мурашки покрыли всё тело от сильного эмоционального потрясения. Они вместе с Жаном будто приросли к полу и не могли сдвинуться с места. Эрвин, подойдя к очагу, опустился на корточки и, протянув руку, осторожно убрал часть покрывала с её головы. Под ним оказались светлые волосы, рассыпанные по плечам.       — Хистория? — неуверенно позвал он. Девушка медленно развернула голову, будто только поняла, что в доме она находится не одна. Её глаза так и оставались широко открытыми, словно она была сильно напугана.       — Хистория Райс? — повторил Эрвин, потому что девушка молчала. Она снова перевела взгляд на огонь, а её губы сжались плотнее.       — Как вы нашли меня? — через несколько секунд спросила она. — Об этом месте никто не знает.       Услышав её голос, Смит облегченно выдохнул и вопросительно посмотрел на Леви, предлагая ему объяснить самому. Парень, дёрнувшись, огляделся по сторонам.       — Почему ты одна? — глухо спросил старший лейтенант. — Где она?       Остекленевшие глаза Хистории неожиданно ярко вспыхнули, и она сильнее обхватила себя руками. Жан с Эрвином так и таращились то на неё, то на своего коллегу, пытаясь понять смысл происходящего.       — Её больше нет, — голос девушки задрожал, а глаза стали влажными.       — Кого нет? — мягко спросил Эрвин, касаясь её ладони. Несмотря на то, что девушка сидела у огня и была укутана одеялом, руки до сих пор оставались холодными.       — Майор, старший лейтенант! — неожиданно воскликнул Жан, который ходил по комнате. — Тут…       Леви и Эрвин посмотрели в его сторону. Жан стоял в углу комнаты, где находилась кровать. И было заметно, что на ней кто-то лежал. Смит, выпрямившись, первым подошёл к младшему сержанту и взглянул на постель, а Леви приблизился к одинокой девушке, смотря на неё сверху вниз. Она не такая, как её описывал герой Лоуренса. Да, маленькая и хрупкая, но сейчас её вряд ли можно было назвать прекрасной, а уж тем более сравнить с ангелом или нимфой. Бледная, растрепанная, с опухшими заплаканными глазами и полусухими губами. Её худые руки дрожали, а взгляд был настолько пустым, что Леви показалось, что она больше похожа на призрака, чем на человека.       — Что там? — одними губами спросил Аккерман, когда Смит снова вернулся к ним. Хотя он и так уже знал ответ.       — Тело. Девушка лет семнадцати. Судя по окоченению, умерла около восьми часов назад, — приглушенно ответил Эрвин. — Причину смерти я не могу назвать — нужно осмотреть тело, а в такой темноте это невозможно.       — Нужно скорее убраться отсюда, а то у нас будет ещё один труп, — проговорил Леви, косясь на неподвижную Хисторию.       — Да, я вызову полицию и скорую, — Эрвин взялся за телефон, а его напарник, не говоря ни слова, поднял девушку с пола прямо с покрывалом и перенёс её в машину. Та не сопротивлялась, однако когда парень выходил из дома, она развернулась и потянулась обратно. Но была слишком слаба.       — Она не вернётся, — проронил Леви, усаживая её на заднее сиденье.       — Нет, я должна быть с ней… — Хистория снова попыталась вернуться, но Аккерман, сев рядом, обхватил её руками, не позволяя двигаться.       — Отпусти её, — проговорил он, ощущая, как быстро бьётся её сердечко. — Если продолжишь держать, будешь страдать сама и мучить её. Думаешь, после смерти всё заканчивается? Нет. У умерших свой путь, и он отличен от пути живых. Ты ведь хотела пойти вслед за ней?       Девушка, немного согревшись в тёплой машине, склонила голову. Её глаза окончательно потухли, а упавшие волосы закрыли лицо. Она не ответила, однако Леви понял всё без слов.       — Это ведь не ты убила её? — на всякий случай спросил старший лейтенант. Хистория снова вздрогнула и стиснула пальцы в кулаки.       — Я знаю, что не ты, — продолжил Леви. — Ты бы не смогла убить свою подругу. Разве что, она сама не попросила…       Они больше не разговаривали, а вскоре до места добралась и полиция. Леви вышел из автомобиля и, заблокировав все двери, вернулся в дом, где полицейские и эксперты уже работали во всю.       — Причина смерти? — спросил Смит у судмедэксперта. Однако тот покачал головой.       — Наружных травм нет, пока не проведу аутопсию, не смогу сказать точно. Похоже на сердечный приступ, но в таком возрасте… если только не было серьёзных заболеваний.       — Думаю, нам здесь делать больше нечего, — проговорил Леви, глядя на то, как фотографируют тело. — Это не убийство.       — Ты уверен? — с некоторыми сомнениями спросил Смит, до сих пор не понимая, что здесь произошло.       — Да. Она сама нам всё расскажет. Пойдёмте.       Оставив всё на полицейских, они вернулись в участок. Жан всё так же сидел за рулём, всю дорогу то и дело косясь через зеркало на заднее сиденье, где ехали Леви и найденная девушка. Смит тоже изредка смотрел на них, пытаясь найти логическое объяснение тому, как напарник смог найти пропавшую, и почему это случилось в деревне, где живёт его отец. За всю дорогу они не проронили ни слова, радио тоже молчало.       Разговор, однако, продолжился в участке. Поначалу Хистория молчала, отказываясь отвечать на какие-либо вопросы. Она выглядела крайне потерянной и нуждалась в поддержке. Слушая жалкие попытки Кирштайна докопаться до правды, Леви лишь щелкнул языком и заварил себе и пострадавшей чай.       — Хочешь знать, как мы нашли тебя? — сам начал разговор он. Девушка, сжимая горячую кружку руками, подняла на детектива глаза. — Летом, ты ведь собирала ночные цветы на лугу возле реки? Чтобы подарить ей.       — Откуда вы знаете? — ошеломленно спросила Хистория. — Вы были там?       — Теперь твоя очередь ответить на вопрос, после чего я отвечу на твой, — продолжил Леви. — Почему ты сбежала от родителей? И кто эта девушка?       Хистория снова опустила голову, глядя на кружку с чаем. Стрелки на часах отсчитали несколько секунд, прежде чем она начала говорить.       — Её зовут Имир. Мы познакомились около трёх лет назад по чистой случайности. Она помогла мне сбежать от старшеклассников, которые поймали меня и затащили в переулок. Я была восхищена её смелостью и бесстрашием. Имир была старше меня на два года и казалась похожей на мальчишку, как внешне, так и по характеру. Меня привлекли эти черты, потому что я была её полной противоположностью. Тихая домашняя девочка, которая боится пауков, — Хистория грустно улыбнулась и продолжила. — Мы сдружились, и мне подумалось, что я нашла настоящую подругу. Минуты, проведенные вместе, казались настоящим счастьем. У неё не было родителей, она жила в приюте и часто сбегала оттуда, чтобы повидаться со мной. Как вдруг пропала. Позже я узнала, что она совершила какой-то проступок и её отправили в колонию для несовершеннолетних. Ещё в то время, когда мы были вместе, то замечала, что порой ей становится плохо от быстрого бега или от сильных эмоций. А она была очень активной, даже слишком. Но просила не волноваться, говорила, что с ней всё будет хорошо… — Хистория шмыгнула носом и украдкой вытерла слёзы, выступающие из глаз. — Летом я получила письмо. От неё. Обычное бумажное письмо. Не знала, что такие сейчас пишут, ведь в основном все общаются по электронной почте или через социальные сети. Она писала, что нам необходимо встретиться, что эта встреча может быть последней. Что она сбежала из колонии ради того, чтобы увидеть меня и ждала меня в деревне Риверстоун у домика со старой водяной мельницей. Я испугалась не на шутку. Собрала некоторые вещи, оставила родителям записку о том, чтобы они не волновались и отправилась к ней, — Хистория ненадолго замолчала, выпивая чай. — В колонии состояние Имир ухудшилось, а болезнь обострилась. Ей было необходимо лечение, но она не могла пойти в больницу — ведь это грозило возвращением в колонию. К тому же, обычное лечение уже не могло помочь — болезнь была запущена, а денег на операцию у неё не было. Я пообещала самой себе, что всё то время, что у нас осталось, проведу рядом с ней. И всё же… всё же несмотря на это, то последнее лето было самым счастливым в моей жизни. Я бы хотела, чтобы оно длилось вечно… — она замолчала, не в силах сдерживать слёзы. Хистория вытирала их руками, а те всё катились по щекам, не переставая.       — И что ты хотела делать дальше? — осторожно спросил Жан. — Оставаясь в том холодном доме…       Однако Хистория не успела ответить. В их отдел залетели родители девушки, устроив настоящий переполох. Леви и Эрвин отошли в сторону, пока отец и мать обнимали свою дочь и спрашивали, всё ли с ней хорошо.       — Не ответишь на её вопрос? — Смит скосил глаза на напарника, который бесстрастно наблюдал за этой сценой.       — Кое-кто рассказал мне об этом, — пожал плечами парень. — Кто видел их.       — Есть свидетель? — удивился Смит.       — Да, но вряд ли ты его сможешь допросить, — Леви подошёл к родителям. — Девушка пережила большой шок в связи со смертью друга, — обращаясь к ним, сказал он. Мать сжимала девочку в объятьях, но та была никакой. — Ей необходима психологическая помощь и поддержка в семье. Если она справится с этим, то всё будет в порядке, — Аккерман на мгновение стиснул её плечо и снова вернулся к Смиту.       — Всё будет хорошо, всё будет хорошо, верно, Криста? — повторяла мама, накидывая на плечи дочери своё пальто. — Спасибо, что нашли её, — искренне поблагодарила она детективов. — Пойдём, Криста, — родители помогли девушке подняться на ноги. Они направились к выходу, однако Хистория внезапно остановилась и обернулась, смотря на Леви.       — Вы обещали, что ответите на мой вопрос, но, кажется, я и сама знаю ответ.       — Правда? — удивился Аккерман.       — Да, — кивнула девушка, на прощание оставив ещё одну загадку. — Вы похожи на того человека, которого я видела во сне. И подарила ему ночную фиалку.