Лживые боги. Интеллигентная тьма.

      Ученые, что были в составе команды Катрины, мгновенно узнали об угрозе. Они быстро пробегали по коридору с сумками, полными вещей, и непременно шарахались в сторону, прижимаясь к стенам, когда равнялись с командором, что вел улыбающуюся меня на подгибающихся ногах, одной рукой выдергивал за локоть легкую убийцу вверх, не давая падать, и затаскивал на лестницу к выходу из Нириастара.       На поверхности в нос тут же ударил жженый металлический запах – запах бойни и недавнего убийства, совершенного неподалеку. Адамус вытолкнул меня вперед, оценивая обстановку, и я вместе с ним увидела сражение с противоположной стороны баррикад. Легионеры выставили оборону возле руин – несколько мечников и лучники, остальные же находились там, куда рвалась моя душа, где горящие палатки создали в хмуром небе зарево, где слышался звон оружия и воинственные голоса, и где мелькали темные фигуры моих братьев. Я прошла пару шагов от толчка в спину и упала на колени, хватаясь за голову и наблюдая самую прекрасную сцену в Нирне с улыбкой облегчения на лице, но командор не дал мне передышки – перекинувшись распоряжениями с обороной, он вновь схватил меня и потащил дальше к границе безопасности. Я видела на себе краткие взгляды легионеров, на миг останавливающихся в напряжении, что кому-то удалось прорваться из чащи внутрь, и вновь обсыпающих стрелами действие впереди, увидев рядом вдохновляюще храброго командора, который целенаправленно шел в пекло боя. Однако мы быстро свернули в сторону раздающего команды капитана, стоящего возле клетки, - я отвлеклась на вид уже трех трупов, которые беспорядочно бросили в нее, в том числе данмера, что так и застыл с воодушевленными глазами на лице. «И это вы называете уборкой», горько подумала я, когда Филида за шкирку вывел меня перед подчиненным, и тот, округлив глаза, смотрел то на Адамуса, то на девушку в его руках, а я – на безобразное отражение в его доспехе: ссадины на всю правую щеку, разбитая кровоточащая бровь и болезненно вспухшие с той же стороны губы, - и это только лицо под тенью растрепанных волос. Он тут же отчитался.       - Командор! Мы стойко держим оборону, но не уверен, что выдержим без поддержки со стороны города! Мы ждем вашего решения, сэр!       - У меня для вас особое поручение, - Филида больно вздернул меня и бросил перед легионером, отчего я снова рухнула в бессилье и едва отжалась от земли. - Сдерживайте столько, сколько сможете, Капитан, а её срочно транспортируйте в Имперскую тюрьму. Я отправляюсь в Скинград – мне нужно, чтобы вы максимально задержали их, - он в спешке двинулся в сторону лошади, быстро развернулся, ненадолго попятившись, и процедил. – Только используйте кандалы. Веревки слишком хорошо горят.       Капитан жестом подозвал двух легионеров, что схватили меня под руки и повели вперед к другой стоянке. Звуки боя становились все громче, мы быстро поднимались на возвышенность, а ноги отказывались идти, скользили, заставляя смотреть вниз, пока я не услышала знакомый голос неподалеку. «Очива?!» Впереди то исчезали, то появлялись на плато братья, коим подвластна невидимость, - они заходили легионерам за спины, в то время как искушенные в фехтовании ассасины вступали в сражение в открытую. Их было не так много, как хотелось бы, количество врагов вдвое превышало наше, и только навыки скрытности и скорость передвижения давали слугам Ситиса фору. Как жаль, что лиц было не разобрать, я стала вертеть головой вокруг, пытаясь найти своих, и вглядываться в происходящее, когда легионеру удалось ранить одного из братьев, однако конвоиры не дали мне успокоить свою тревогу, заворачивая куда-то в сторону чащи, где обстановка стала еще хуже. На подтаявшем снегу лежали окровавленные тела и конечности с обеих сторон – масштаб нельзя было разглядеть. Мы ускорили ход, когда под ноги нам посыпались случайные горящие стрелы. Правый из легионеров был тут же убит одной из них, угодившей в шею, и левый стал вести себя еще агрессивнее, торопясь попасть к уже видневшимся в просвете лошадям, однако дорогу нам перекрыл появившийся из ниоткуда маг, отстреливающийся огненными шарами от прислужника Филиды. И снова я не знала его, я зацепилась за надежду встретить хоть кого-то из семьи. Темный брат, повернув голову в нашу сторону, бросил заклинание в моего «охранника», блокирующего атаки щитом.       - ЭТО ЖЕ СЕСТРА!       Возникший позади Тейнава буквально выбил меня из его рук, давая время из последних сил, спотыкаясь, уйти в глубь леса. Он схлестнулся с конвоиром, у которого не было шанса ко мне подступиться из-за заходящего с флангов аргонианина. – Элен, беги!       Ни сил, ни понимания, что происходит. Я лишь постоянно оборачивалась, двигаясь, куда глаза глядят под обстрелом, переживая за брата, только что освободившего меня. Тогда из руин в низине, озираясь, выбежал Карон, мы встретились с ним взглядами, и я поняла, что преследование еще не окончено. По сравнению с полным ярости и здоровья юношей, я еле-еле сокращала расстояние до следующего дерева, хватаясь за ствол и низкие ветви. Он нагонял меня. «Элен, давай, давай», пыталась я приказать ватным ногам, пронзенным болью, и отказывающим легким, не позволяющим подниматься в гору.       - Я НЕ ПОЗВОЛЮ ТЕБЕ УЙТИ! – Кричал он уже в непосредственной близости от меня.       Я услышала грохот копыт, сотрясших землю между мной и Кароном, и вибрация выбила почву из-под моих ног, - я подумала, что это командор вернулся за беглянкой, но увидела проникающую в бело-зеленое пространство черную фигуру Тенегрива, встающую стеной передо мной, во главе со своим всадником. Он, ведя за собой Габриэля за поводья, двинулся вокруг, отрезая преследователю путь к своей цели. Моё сердце отпускало тяжелые удары, а на глаза снова навернулись слезы, что я никогда не показала бы ему. Карон тут же осекся от вида уведомителя, схватившись за меч и попятившись обратно, однако юноша его будто совсем не интересовал. За нами всё еще гремело активное сражение.       - Мне удалось…, - обессилившая и избитая, удивляясь самой себе, проговорила я. Я была безумно рада ему, даже не смотря на то, что ослушалась, даже если это было чревато для меня неотвратимым наказанием. - Я убила её, убила Катрину…       - Скорее, нужно уходить, - Люсьен поспешно протянул руку, помогая взобраться на коня.       Как только мне удалось закрепиться в седле, уведомитель сразу пустил лошадей в ход, - мы промчались мимо растерянного удаляющегося Карона, гневно ударившего кулаком воздух, обратно на кипящее в сражении плато, где сейчас находилась вся наша община, поэтому я и не увидела никого в чаще, кроме Тейнавы. Почти сразу у баррикады показалась добивающая легионера хозяйка – завидев нас, она поравнялась с рысью замедлившихся лошадей.       - Очива, приказ на отступление. Уводи семью.       - А как же Катрина? – Аргонианка недоуменно и испугано посмотрела на меня, а затем огляделась по сторонам вдаль и кивнула, отходя. – Поняла.       - Люсьен, нам нужно остановить Филиду! – Объясняла я на ходу, и уведомитель впереди оборачивался на мой голос. – Он отправился в Розеторн-Холл! У них не получилось воспользоваться механизмом, но у отца был рабочий вариант, и он где-то в поместье!       Не говоря ни слова, Люсьен изменил траекторию движения зверя, еще больше подгоняя его в галопе прямо сквозь поле боя на юго-восток, - так было быстрее добраться до Скинграда, но и опаснее. Черный конь подметал под себя легионеров, не сбавляя скорости, некоторые пытались подрубить ему ноги, однако Телиндил вовремя подсобила парой смертельных стрел, а затем и сам Люсьен, забрав у схватившегося за горло воина меч, прорубал себе путь через толпу. Я только успевала уводить Габриэля в сторону от павших тел, да и он не был столь храбр, как Тенегрив, - приходилось прикладывать усилия, чтобы удержаться на паникующем жеребце, что норовил выдернуть поводья у меня из рук.       Мы почти вырвались из этого хаоса, когда послышался свист стрелы, и Габриэля повело вбок, заваливая с хриплым ржанием на землю, подминая меня под массивную тушу животного, с грохотом рухнувшего прямо в движении. Я вскрикнула и соскалилась от интенсивной боли в правом плече, которое выбило при мощном ударе. Сколько бы травм я не получила в тот день, каждый раз я чуть не теряла сознание от агонии, что никогда в жизни не ощущала. Я, отталкиваясь, вызволила вторую ногу из-под погибающего коня и корчилась, не замечая, как спешившийся Люсьен опустился возле меня.       - Плечо…, - пыхтела я, зажимая зубами край перчатки и ровно укладываясь, чтобы было проще вернуть сустав на место. – Его нужно вправить… Пожалуйста… помоги мне.       Я не успела приготовиться, как он резко дернул руку на себя, что из моих зажмуренных глаз неудержимо покатились капли. Снова боль. Сколько еще я должна была её вынести? Они медленно потекли вниз, ведомые силой притяжения, и остановленные прикосновением большого пальца руки Люсьена. Открыв веки, я увидела его серьезное лицо, ожидающее моего прихода в чувство и часто вздымающуюся грудь умирающего Габриэля позади.       - О… Габриэль…, - я подползла и обняла шею моего несчастного молодого питомца, утешающе гладя его мягкую гриву, а он тихо по-лошадиному отвечал мне печальным стоном. – Мне так жаль…       - Ему уже ничем не помочь. У нас нет времени.       Люсьен без сопротивления поднял меня. Я понимала, что не могу провести с ним последние минуты, и просто повиновалась, ведь мы рисковали вновь потерять свой шанс. Дохромав до Тенегрива, я дождалась, пока уведомитель мгновенно оседлает его и вновь протянет мне свою руку, за которую я неуверенно взялась, утягиваемая на недостаточно просторную оставшуюся часть седла позади. Конь рванул с места под голосовую команду хозяина, вынуждая меня обхватить всадника, и я будто намеренно не отстранялась, пока не поняла, что, закрыв глаза, утыкаюсь в его спину, вдыхая успокаивающий аромат, и медленно отпускала, проскальзывая пальцами по складкам мягкой ткани робы. Люсьен слегка обернулся, а я видела характерную ухмылку, что всегда вызывала у него.

***

      Благо Тенегрив превосходил в скорости и выносливости любую другую лошадь. Если бы мы промедлили, то, скорее всего, командор успел бы попасть в город раньше нас, однако спустя две трети пути удалось нагнать его. Филиде пришлось перейти на рысь в движении, в то время как наш жеребец всё еще стабильно шел галопом. Он сильно загнал кобылу и, даже заметив сзади приближение уведомителя, не мог заставить её составить конкуренцию на бездорожье, поэтому предпочел, выхватив оружие, встретить Люсьена, не откладывая столкновение. И уведомитель даже не пытался миновать его, целеустремленно обнажая трофейный меч, – мы в том же потоке ветра шли прямиком на растущие в холме стены города, а справа прорезал поле громоздкий Адамус Филида. Командор все рос и рос в размерах, пока, в конце концов, Люсьен не ударил поводьями, занося клинок в воздух, чтобы первым совершить единственно возможный удар, блокированный опытным стариком, даже не пошатнувшимся на лошади. Тот в свою очередь попытался прорезать пространство в ответ, однако Тенегрив вовремя ушел в сторону сразу после парирования, оставляя командора позади на уставшем животном.       - Я не знаю, где искать! – Крикнула я сквозь оглушающий гул в ушах. – Нужно скорее попасть в поместье! Он еще может помешать нам!       Скоро Люсьен свернул на открывшийся взору тракт, ведущий к западным воротам Скинграда. Я рассчитывала, что мы остановимся где-то в тени леса. Не бежать же на коне прямо в открытые ворота? Но, о безумие, я никак не ожидала, что всё-таки бежать. Уведомитель просто скрыл нас в покрове невидимости, пролетая мимо разбежавшихся от вида несущегося в город коня стражников и устремился на северный холм, остановившись прямо позади Розеторн-Холл. Он велел Тенегриву покинуть пределы графства, - мы же, обогнув здание, проникли внутрь самого особняка. Ключа у меня с собой не было, поэтому замок пришлось просто выломать, раскурочив мою любимую дверь.       - О, Ситис, - я кружилась по холлу и гостиной, прихрамывая, и тихо разговаривала сама с собой, схватившись за голову. – Элеонора, думай, где отец мог бы спрятать целый алтарь…       Люсьен в то же время будто был абсолютно спокоен, лишь прожигающим взглядом осматривал всё вокруг, медленно обходя каждое помещение. Я уже облазила весь второй этаж еще во времена поиска журналов – спальни, кабинеты, ванная, - бесполезно.       - Потайная дверь в шкафу? – Всплескивала сама себе рукой я и отрицательно мотала головой. – Нет… Я же сама убирала там всё… Проклятье, я еще и не помню ничего… Слышался шорох и писк в подвале, треклятые крысы мешали мне думать и уже во второй раз портили мне жизнь.       - Крысы, - констатировал Люсьен, посмотрев на меня.       - Крысы, - подтвердила я, и он решительно двинулся в сторону подвальной двери, резко открывая её и спускаясь вниз, и я, смекнув, проследовала за ним в помещение подземного этажа. – Подвал всегда закрыт, да мы никогда и не держали здесь зерно и пищу! Они должны откуда-то приходить!       Уведомитель двинулся по периметру, ощупывая руками стены, простукивая и вслушиваясь в их камень. Он рывком сбросил тяжелые бочки с реагентами, что силами нанятых мной мужчин были пирамидой расставлены в углу, от чего вещество с брызгами вырвалось из пробитых досок, окатывая пол, доходя аж до самой деревянной лестницы, и растворяя слой краски на портрете, всё еще лежащем на месте, оставленный мной. Далее, к сундукам у дальней стены, в то время как я зажигала следом давно потухшие огни канделябров, пока не дошли до шкафов с ингредиентами у стола и остановились у подаренной мне лаборатории, где я зарождала колышущееся пламя свечи на полке. И, склонив голову, я смотрела на его беспорядочные порывы.       - Огонь - он движется не от моего дыхания.       Я схватилась за сервант, стоящий рядом, подпирая все еще болезненным плечом, и толкнула его, сдвигая со скрипом в сторону с помощью подхватившего Люсьена, открывая непрочную, наспех заложенную вместо бывшей двери кирпичную кладку. Уведомитель, хмыкнув и встряхнув головой, с заскоком ударил по ней ногой, выбив пару кирпичей, и ещё, и ещё, пока нельзя было уже руками выламывать осколки, пробираясь в маленькую комнату с целым выводком крысят, вываливающихся из окошка вентиляции и разбегающихся нам под ноги, и со стелажами во все стены, полными бумаг. Я первая вошла туда, переступив высокий порог, и чуть ли не с открытым ртом оглядывалась вокруг, собирая пальцами скопившуюся не так давно пыль.       - Книги, журналы, свитки, - удивлялась я, раскрывая один из них, пока уведомитель, пригибаясь, нарушал границы потайного кабинета. – Свитки… заготовленные специально «для меня» на случай, если дочь отобьется от рук, - я усмехнулась. – Уоренимус Бертран не вел записей? Оооо, еще как вёл. Тут всё… совершенно всё…       Люсьен прошел чуть дальше и, взяв с небольшого стола некую табличку, поднес её мне. Взглянув, я увидела тот же «алтарь», уже без установочного столба, но зато несколько измененного за счет второго уровня, созданного еще одной массивной скрижалью, которой не было у Катрины или Силинура. Я приняла её из рук и тут же с замаха шарахнула о землю, разбив на мелкие камни. Но я не успела ответить на одобрительную улыбку, услышав грохот входной двери и доспехов, сотрясающихся бегом.       - А вот и командор…, - процедил Люсьен.       Мы выходили из секретной обители профессора, видя, как грузно спускается в полном обмундировании, отражая свет и осторожно обнажая меч одновременно с уведомителем, Адамус Филида. Я появилась на его глазах последней, вызвав у старика, что переводил взгляд с Люсьена на меня и обратно, отвратительно снисходительное выражение.       - Так это и есть представитель сектантской элиты? Тот самый, распространитель этой скверны? Этой язвы на теле всего Тамриэля? Я давнооо хотел встретить одного из вас, - протянул он, выплевывая дальше слова, будто в сопровождении гнилого вкуса. – Но как же я мог ожидать, что именно Уорен, мой близкий друг, с которым мы прошли огонь и воду сквозь всю жизнь, приведет меня к этой встрече? И вероломно предаст меня ради спасения своего… выродка.       Я стояла, ожидая, что будет дальше, поглядывая на Люсьена, что сосредоточившись, молчал, переминая для лучшего хвата пальцами на рукоятке меча. У нас не было шансов избежать боя, так еще и за спиной находился кладезь информации, ради которой командор будет биться из последних сил.       - Элеонора, - оказавшись на полу подвала, обратился ко мне старик, обращая на себя взгляд. – Вот скажи мне. Я никак не могу понять. В тебе осталась хоть частица человеческого или он окончательно возымел влияние над тобой?       - Что ты понимаешь под человеческим? – Спросила я, на что Адамус понимающе закивал.       - Можешь больше не отвечать, юная темная сестра. Так мне теперь тебя величать?       На этих словах командор, наконец, медленно двинулся вперед, отодвигая нас полукругом от проема. Люсьен делал меньше шаг, чем старик, до последнего не отходя от нашей находки, когда тот ринулся вперед, нанося удар, от которого уведомитель лишь увернулся, зажавшись в угол у стола, но, не отступая к выходу, а мне оставалось лишь отбежать к лестнице, наблюдая за напряженным противостоянием. Оглядевшись по сторонам, уведомитель пнул стоящий перед собой шкаф с реагентами и материалами, отчего тот со звоном битого стекла рухнул прямо между ним и командором, частично закрывая проход к кабинету, однако это бы никак не удержало ни одного человека в мире. «Что ты делаешь?», подумала я, в панике поглядывая в просвет наверху, в то время как Филида разразился скептическим смехом, продолжая психологическое давление.       - Здесь у меня преимущество, ассасин, - ловко вращал меч командор, наступая на одну из целых склянок. – Но мне известно о вашей склонности жертвовать собой ради целей Ужасного Бога, поэтому я озвучу два варианта развития событий. Первый, - вы покидаете Скинград, и наша война продолжается с перевесом в сторону правосудия, и второе, - провозглашал он. – Ты пытаешься одолеть меня в поединке. В этом подвале. Я побеждаю тебя, и вновь получаю то, что мне нужно. Выбор… за тобой.       Когда старик снова занес меч в выпаде, Люсьен пригнулся и совершил рывок в мою сторону, на ходу сталкивая подсвечник на пол. Зажженные свечи угодили прямо в расплывшуюся лужу реагента, что начала моментально распространять пламя и едкий запах во все стороны, от которого Филида зажал лицо рукой, закашлявшись. Охватывая в том числе сервант, оно стало постепенно перекидываться на деревянные перекрытия и ползло в сторону свитков для их немедленного уничтожения. Командор, скорчив лицо, схватился за шкаф, пытаясь поднять его, и в тот момент уведомитель совершил свою первую атаку, отжимая его от проема. Подвал без доступа свежего воздуха быстро заволокло густым дымом, от которого слезились глаза. Я, прикрываясь и кашляя, пыталась вглядываться, однако терпеть стало не выносимо – мне пришлось подняться в зал, чтобы открыть ближайшие окна, и там я наткнулась на него. Сделав пару шагов в сторону выхода, я увидела в комнате Карона, что на этот раз не убрал оружие при виде меня. Темное облако уже прорывалось в жилые помещения, - я на мгновение обернулась, замечая, как переползают языки пламени по потолку, пожирая отделку, и снова столкнулась с налитым кровью взглядом, пятясь и хромая за обеденный стол в сторону второго этажа, преследуемая одержимым болью юношей, которого сама спровоцировала.       - Карон…, - проговорила я, выставив руки. – Прошу, уходи. Я не хочу тебе смерти.       - А кто решает, кому жить, а кому умереть? – Огрызался он, зажимая меня к стене. Подниматься в спальни было равно самоубийству, оттуда некуда было бежать, к тому же я всё еще переживала за Люсьена, постоянно обращая взор к полыхающему дереву и движущейся черноте. – Ты решаешь? Не хочешь мне смерти? – Карон, перескочив поверхность стола, оказался передо мной, приставляя к горлу клинок. – А знаешь, чего я хочу? Вот я хочу тебе смерти!       Первым из подвала выбежал Филида, сплевывая токсичную слюну и задыхаясь, сгорбившись. Он двинулся в сторону двери, но, увидев гонца, к которому относился как к сыну, не покинул пределов Розеторн-Холла и, не разгибаясь, застыл около неё.       - Карон! Какого… обливиона… кха… ты тут делаешь?! Иди отсюда! Живо! – Активно указывал на выход старик. – Это приказ!       - Простите, Адамус, - всё еще смотря на меня, отвечал он, и на его глаза наворачивались слезы. От горечи мыслей или горечи дыма? А голос срывался сквозь сжатые зубы. – Я… не могу. Она использовала меня. Если бы я был умнее, я бы не допустил всех этих убийств.       - Карон, я, правда, оберегала тебя от всего этого! - Убеждала я, практически вплотную к его лицу, что всегда напоминало мне брата. – Ведь я же говорила…       - Ты много чего говорила! И я верил… Чтоб это все горело…. Я верил!       - КАРОН! ЖИВО! – Прокричал Филида, побудив меня обернуться на возникшую фигуру Люсьена в зале, с пугающим взглядом опускающего кусок ткани с лица, защищавшей его от удушья. Командор же снова тяжело обнажил меч, не решаясь поступиться, чтобы не спровоцировать убийцу. Он бросил щит и вытянул руку в сторону юноши в останавливающем жесте, уже более тихо и спокойно повторяя. – Карон, уходи.       Но зеленые глаза гонца округлились и заметались, - опускать оружие он не собирался.       - Я всегда мечтал об этом, - вновь обратился он ко мне, отстраняясь. – Быть вот так близко. Кто бы мог подумать, что это случится, когда я буду убивать тебя.       - КАРОН! СТОЙ!       Я не успела опомниться, как Карон взметнул лезвие, направляя в мою шею. Я видела, как поднимается его рука, рассекая пространство под углом слева направо, и в следующее мгновение его тело отклонилось назад, пронзенное длинным вспарывающим ударом в область живота, приносящим одну из самых мучительных смертей, - только кончик меча проскользил по моей коже, оставив глубокую царапину, что я тут же зажала ладонью. Люсьен дернул кряхтящего юношу вниз, отбрасывая на пол, и оказался рядом, разжимая мои пальцы и осматривая рану, чуть приподняв подбородок.       - Ахах, - отчаянно стонал и посмеивался, извиваясь и отползая, «мой рыцарь». Кровь хлынула у юноши изо рта, он неотрывно смотрел на нас, а я получала ответ на некогда заданный самой себе вопрос. - Угх… Я понял… Ахах… Так вы… ахаха… Адамус, кажется, на этот раз... я действительно... умру…       Дышать становилось совсем невозможно. Командор стоял с выражением отрицания, и только когда с потолка рухнула на стол горящая балка, отрезавшая старика от нас, он принял решение отступать, выбежав из разрушающегося Розеторн-Холла, а Карон, протягивая руку со скрюченными пальцами, замер с ужасающим выражением глаз. Навечно.

***

      Мы покинули поместье, уничтожив за собой не только всё, что оставил после себя Уоренимус Бертран, но и значительную часть моей жизни. Это была моя судьба, что словно суровая мать всегда одной рукой гладила меня, а другой – нещадно колотила. И была моя последняя просьба. Я еще стояла в невидимости с Люсьеном в городе, наблюдая, как полыхает история прежней Элеоноры, история её семьи, статуса и её личности, ощущала соленый вкус на губах и ладони, сжавшие мои плечи.       - Теперь ты... моя протеже, - размеренно и спокойно твердил его голос с нарастающей торжественностью. - И вот твое первое задание. Убей Адамуса Филиду, отомсти за смерти своих братьев и принеси величие Тёмному Братству.