Первый пацинт.

Вот уже месяц, как доктор До является врачом реанимационного отделения больницы, и сегодня его первое дежурство. Он пересматривал амбулаторные карты пациентов, когда позвонили из приемного покоя сообщили о пациенте с тяжёлыми травмами. Молниеносно преодолев расстояние от ординаторской до приемного покоя, он увидел лежащего на каталке человека. Рядом с ним суетились врачи скорой помощи. Его лицо было залито кровью. С ним был молодой человек с перевязанной рукой и головой. Осмотрел того, что был без сознания, проверил повязку второго. — Чанёль, — обратился он к высокому, лопоухому медбрату, — обоих на рентген! Готовить операционную, и вызовите доктора Кима. Медсестра начала оформлять документы на прибывших больных. Это были офицеры военно-морских сил Кореи: старший лейтенант Ким Сокджин, тот, что без сознания, и лейтенант Чон Хосок. Когда рентген был готов и приехал хирург Ким Минсок, для Хосока начались трудные часы ожидания. Он сообщил невесте Джина, и она уже сидела рядом с ним, ожидая конца операции. Хосок не находил себе места, измеряя шагами коридор возле операционной. Казалось время остановилось. Проходили мучительно долгие часы ожидания. Время шло, а новостей из операционной не было. Рядом с операционной появился доктор До: — Мистер Чон, — обратился он к Хосоку, — вам нужно сделать чистую перевязку. А это вам, — Кёнсу протянул девушке стакан с успокоительным, — всё будет хорошо, доктор Ким опытный хирург. Чанёль проводил Хосока до перевязочной. Вернувшись, Хосок увидел, что Сохён дремлет в кресле, значит успокоилась. — Может вам тоже успокоительного, — предложил Кёнсу. — Да, нет, со мной всё в порядке, — ответил Хосок, присев на кресло, стоящее ближе всего к операционной. На небе занялась заря, появились первые лучи солнца, когда из операционной вышел доктор Ким. Операция оказалась не столь сложной для такого опытного хирурга, как Ким Минсок. Одно радовало, что не повреждены позвоночник и головной мозг, так, небольшое сотрясение. Возле операционной уже были Чанёль и Кёнсу, чтобы отвести Джина в реанимацию. Оставив Джина под присмотром Чанёля, Кёнсу вернулся к Хосоку: — Мистер Чон, к мистеру Киму сейчас нельзя, вы сможет его навестить дня через три. Хосок проводил Сохён до дома. Джин и Хосок были в отпуске, приехав в Сеул на свадьбу. Джин и Сохён должны были пожениться через неделю, но в машину Джина врезался грузовик. Водитель не справился с управлением и протаранил машину со стороны водителя. Как раз за рулем был Джин. *** Джин больше недели пролежал в реанимации не приходя в сознание. Кёнсу почти не отходил от Джина, каждую свободную минуту он уделял своему «первому пациенту», как он говорил другим. Стал чаще соглашаться на дежурства. Кёнсу тянуло к Джину. Он не знал, что у него творилось в душе, но к этому мужчине была огромная симпатия. Чанёль стал задавать Кёнсу вопросы, смущая того. -Доктор Кёнсу, а вы часом не влюбились в больного Кима, — пошутил Чанёль, сияя улыбкой на все тридцать два. — Чанёль, как тебе такое в голову пришло, — отмахнулся от лопоухого чуда Кёнсу, немного смутившись. У него у самого в душе закралось какое-то сомнение. «А может Чанёль прав? — задал он сам себе вопрос, — да нет, не может быть.» Однажды у Джина поднялась высокая температура. Её никак не могли сбить, и тогда Кёнсу присел возле больного, взял его за руку и стал поглаживать по руке, что-то тихо говоря тому. Оказывается, Джину не хватало внимания. Хоть он и был без сознания, но чувствовал тепло рук Кёнсу. Вскоре температура спала, а Кёнсу стал чаще рассказывать Джину о погоде, о работе. Самому же Кёнсу, очень хотелось услышать голос Сокджина. Когда Джин пришел в сознание, кого он первого увидел, так это был Кёнсу. Джин попытался что-то невнятно сказать. Услышал его голос, сердце Кёнсу забилось в два раза быстрее. Дыхание сбилось. Радости не было предела. Постоянным посетителем Кима, был Хосок, когда Джин пришёл в сознание и его перевели в палату отделения интенсивной терапии под попечение доктора Бён Бэкхёна. Это был опытный врач, хотя и выглядел как подросток. Больные его очень любили, особенно бабушки, каждая из них норовила чем-нибудь накормить. Родители навещали Джина дважды, так как жили в другом городе, и как выяснил Кёнсу, на их попечении были тяжело больные родители отца. Но самый странным было то, что Сохён перестала навещать Джина. Однажды, Кёнсу увидев Хосока, выходящего из палаты Джина, пригласил в ординаторскую. — Мистер Чон! — обратился он к Хосоку. — Можно просто, Хосок. — Хорошо! Хосок, почему невеста мистера Кима перестала его навещать? Ведь ему сейчас как никогда требуется поддержка самых близких. Хосок потупил взгляд, он не знал, как сказать это Кёнсу, для него самого это был шок, когда он это услышал. — Она сказала, что ей не нужен инвалид. Сказать, что он был шокирован, не сказать ничего. Он был потрясен этим заявлением, но в душе загорелась слабая искра надежды. *** Доктор Бён ещё не разрешал Джину ходить, и в свободное от работы время Кёнсу вывозил его на прогулку по территории больницы. Это немного смущало Сокджина, но постоянное нахождение в палате изрядно надоело. Он понемногу привыкал к присутствию доктора До, потому что находясь в реанимации и периодически приходя в сознание, у него перед глазами всегда был Су. Джину он казался каким-то ангелом-спасителем, он тогда не осознавал, что это не видение. Только потом он услышал разговор медсестер о том, что доктор До почти не отходил от его постели. Бэкхен и Минсок иногда подкалывали младшего, но у него была отговорка: «Он мой первый пациент». Ну что на это скажешь. Однажды, во время обхода, Джин остановил Бэкхена, взяв за руку: — Доктор Бён, я могу вас об одолжении? — Я слушаю. — Доктор Бён, не говорите пока доктору До, что мне уже можно ходить. Мне так нравятся прогулки с ним, — Бэкхен был очень удивлен такому повороту событий. В скором времени Сокджин узнает о предательстве невесты, но это его нисколько не огорчает. Зато Хосок недоумевает от реакции друга. — Джин, ты так спокойно отреагировал, что с тобой случилось? — поинтересовался Чон. Джин начал мяться, не зная, как сказать другу. — Мне нравиться другой человек, — на одном дыхании выпалил Джин. — И кто эта очаровательница? — Этот! — поправил друга Джин. — Джин, тебе нравится мужчина? — Джин махнул головой в знак согласия. — Ты же офицер! — Я много об этом думал. Ну не могу я выбросить его из головы и из сердца. Он такой особенный. Он такой милый, добрый, внимательный, заботливый. Я даже думал о том, что если он ответит на мои чувства, я уйду из армии, чтобы быть с ним. Хосок сидел на стуле, напротив друга, схватившись за голову: — Он ещё ничего не знает о твоих чувствах, а ты уже готов бросить всё. *** Кенсу стоял у ординаторской отделения интенсивной терапии, не решаясь постучать. И только он набрался смелости, услышал сзади басистый голос Чанёля: — А что вы не заходите, доктор До, Бэкхен у себя, — и толкнув дверь, подтолкнул Кёнсу войти в кабинет терапевта. — Бэкки, к тебе доктор Кёнсу, — Бэкхен поднял голову от документов, злобно взглянув на Пака. Под руку попался ластик, лежащий на столе, вот он то и полетел в голову Чанёля. — Ты же доктор, ты должен лечить, а не калечить! — «завопил» Чанёль, ухватившись за голову, как хороший актер. — Ну ладно, так и быть, иди я тебя полечу, — Чанёль подошёл к Бэкхёну, а то потянувшись, поцеловал его в висок, — всё, жить будешь! Кёнсу смотрел на них открыв рот и округлив и так большие глаза. — Кёнсу, что ты хотел спросить? — наконец обратили внимание на Су. Но взгляд Кёнсу был еще сфокусирован на этой парочке, но когда он пришёл в себя, то начал переступать с ноги на ногу, не зная, как начать. Он очень был смущен. — Ну в общем, мне нравится один человек… — Мужчина или женщина? — вставил своё слово Пак, чем ещё больше смутил Су, заставив покраснеть. — Пак Чанёль, — гаркнул Бэкхен, — сегодня дома можешь не появляться, и выйди из моего кабинета. А ещё я попрошу Минсока, чтобы он обрезал твой длинный язык. Чанёль опустив голову, пошел на выход, но уже прикрывая за собой дверь, показал Бэкхену язык и выдал: — Ну и ладно, у меня сегодня дежурство, а ночевать будешь ты один, — и закрыл дверь. Но не прошло и пяти секунд, как дверь слегка приоткрылась и Чан выдал фразу, которая вызвала смех Бэка и Су, — И какие вы после этого врачи! Бэкхен обернулся к Кёнсу, на его лице сияла такая обворожительная улыбка в форме сердечка. — Извини, я тебя готов выслушать, — Бэкхён сделал серьезное лицо, обратившись к Су. — Мне нравиться один человек, и он мужчина. Я просто в недоумении, я не знаю, как мне быть. Мне с ним уютно и тепло, у него очень красивая улыбка и заразительный смех, — Кёнсу замолчал. — И судя по всему, это твой первый пациент! — сделал заключение Бэкхен, — не бойся своих чувств, признайся ему. — Я боюсь, это ведь неправильно! А если он не примет мои чувства. Он же мужчина, и к тому же у него была невеста, значит его не интересуют отношения с мужчинами, — тараторил Су. Бэкхён попытался успокоить Кёнсу: — Самое верное слово «была», ты правильно сказал. Да знаешь, мой Чанни тоже был натурал, не одной юбки не пропускал, бабник, каких свет не видывал, а после окончания мед колледжа устроился на работу сюда и встретил меня. Говорил, что влюбился с первого взгляда, полгода меня добивался, а я боялся. Боялся, что скажут родные, боялся взглядов коллег, боялся пересудов и осуждений за спиной. А он однажды ввалился в кабинет к главному врачу и поставил всё на свои места. Нашим отношениям даже стали завидовать. Ты не смотри, что он такой безбашенный, он очень добрый, нежный, он с меня пылинки сдувает. Так что, наберись смелости и возьми инициативу в свои руки. А сейчас я чай заварю. Бэкхён снимает трубку и начинает куда-то звонить: — Так, ушастый, у тебя пять минут, чтобы принести пирожные, которые ты заныкал от меня! — и резко повесил трубку. Кёнсу усмехнулся такой манере общения. Вот уже месяц эти двое постоянно работали с ним в паре, и он не разу не заподозрил об отношениях. Всегда серьезный доктор Бён, отзывчивый, ответственный Пак, а между ними только «Здравствуйте!» и все только по работе. А здесь оказывается они уже давно вместе. Это вызывало немного странные чувства, но Кёнсу никогда не осуждал чистые чувства людей, не важно традиционные или нет, если люди любят, это прекрасно. В его ещё не было такого человека, пока он не появился Джин. Кёнсу долго обдумывал слова Бэкхена. Он не мог решиться, чтобы признаться Джину. Нет, он не боялся отказа, он боялся быть осмеянным им. Вот уже сутки Су пропадал на работе. Сначала смена, плавно перетекла в ночное дежурство. А сейчас Кенсу уже собираться домой. Сегодня он даже не зашёл попрощаться с Сокджином. Уже собираясь выходить из больницы, он увидел, что на улице идёт дождь. Остановившись у окна, он наблюдал, как капли дождя бьются о стекло, скатываясь по нему. Осенние дожди в Сеуле затяжные, а он без зонта. Мыслями он был где-то далеко, что когда чужие руки сомкнулись вокруг его талии, а шею опалило чьё-то дыхание. Кёнсу вздрогнул.  — Кёнсу, — услышал он голос Джина, который звучал на преддыхании и от него у Су тело покрылось мурашками. Flashback. Хосок вышел из палаты Джина и погрузился в свои мысли, не заметив, как натолкнулся на Чанеля: — О чем задумались, лейтенант? — спросил он, как всегда в свойственной ему манере. — Да вот, мой друг влюбился, а как сказать не знает. — Ну, это разве проблема! — Проблема. Дело в том, что он влюбился в мужчину. Глаза Пака загорелись, и он так гаденько улыбнулся: — Лейтенант, только не говорите, что этот мужчина, доктор До Кёнсу! — Именно так! Мистер Пак, а почему вы так радостно среагировали на это, словно что-то знаете? — спросил Хосок. — Здесь всё очень просто, их чувства взаимные! Flashback end. И так большие глаза Кёнсу, стали просто огромные. Он не знал, что делать. Соблазн прижаться ещё ближе, но стеснение взяло верх. Он весь напрягся, а Джин тем временем уткнулся носом в волосы Су, вдыхая аромат мятного шампуня. — Мистер Ким! — еле слышно прошептал Кёнсу. — Джин! — услышал Су и холодок пробежал по спине, от макушки до пяток, настолько приятный был у него голос, что хотелось броситься в объятия без остатка. Джин развернул Су к себе лицом, заглянув в бездонные глаза, глаза в которых хотелось утонуть. Эти глаза ему снились каждую ночь, а ещё он обнимал это хрупкое тело. Последнее время, эти сны стали влажными. Одно радовало, что в палате он был один, и такие пробуждения не смущали. И вот сейчас он держит своего Су в объятиях, слушая сумасшедший стук сердец. — Мистер Ким, нас могут увидеть, — дрожащим голосом прошептал Кёнсу. Кенсу нравился Джин, но он не готов был к таким отношениям, он их просто боялся. Его не волновало мнение окружающих, мнение коллег, это его жизнь. Он просто боялся неизвестность, тех необычных ощущений. Он никогда не думал, что когда к тебе прикасаться мужчина, в животе могут порхать бабочки. А руки Джина, он такие нежные. А голос, этот голос хочется слушать вечно. А как забавно он смеётся. Но особенно его губы. Эти губы притягивали Су с первого дня появления Джина в больнице. И сейчас все мысли куда-то улетучились, не видя ничего вокруг, он потянулся к этим губам. Легкое прикосновение. Этого было достаточно, чтобы они уже помогли оторваться друг от друга. Как долго это тянулось, никто из них не знал, но Кенсу резко отскочил, оттолкнув Джина. Лицо его стало пунцовым. — Это не правильно! — крикнул Су и выбежал на улицу. Джин ринулся за ним, схватив за руку, затащив под навес здания. — Простите! Я не должен был этого делать, — сказал Су, уже успевший намокнуть, дрожащий от холода. Джин вновь обнял его, пытаясь успокоить дрожь. — Нет ничего плохо в том, чтобы кого-то любить. Кенсу, не думай ни о чем, ты мне очень нравишься. Я не мог тебе признаться, но теперь готов кричать на весь мир: Я люблю тебя! А любовь не может быть постыдной. Кёнсу не мог успокоиться, его всего колотило, Сокджин почувствовав это ещё крепче прижал к себе Су. Он начал постепенно успокаиваться, а Джин что-то нашёптывал ему на ухо. Ему было приятно стоять во так, прижавшись к теплой груди, слушать стук сердца и вдыхать запах Джина вперемешку с лекарствами. — Давай зайдем в задание, и я позвоню Хосоку, он приедет и отвезет домой. Я не хочу, чтобы ты завтра заболел и не вышел на работу, я этого не переживу. Палец опускается на губы Джина: — Не говори так! — Су испугано смотрит на Кима, а тот не выпуская доктора из объятий, достал телефон. — Хосок, ты сейчас не занят…. Ты не мог бы подъехать… Нет, ничего не случилось, просто на улице ливень, а доктора До нужно довести до дома… И хватит ржать. Когда приехал Хосок, Джин долго не мог отпустить Су. Ему казалось, что, то время, что они будут отдельно, будет бесконечным. Целая ночь без любимого доктора. А Кёнсу, добравшись домой только успел принять душ, и решил прилечь на минуту. Его разбудил телефонный звонок. Это был Бэкхен: — Кёнсу, ты где? — этот вопрос удивил Су. — Дома, где-же ещё, отсыпаюсь, мне завтра утром на работу, — на том конце он услышал смех. — Доктор До, просыпайтесь, уже час, как вы должны быть на работе. Уже завтра и твой «первый пациент» меня затерроризировал. — Я что, проспал? Бегу! — только и успел сказать До, повесил трубку и начал собираться на работу. Такого быстрого подъема у него ещё не было. Джин поставил всё отделение на уши, когда утром доктор До ни пришел с предварительным обходом, как делал это всегда. «Все-таки он заболел! — корил себя Ким, — это из-за меня он промок и заболел!» Джин измерял коридор широкими шагами. Так он уже прошел пару километров, когда из ординаторской вышел доктор Бён: — Мистер Ким, зайдите в палату, сейчас придет сестра, чтобы сделать вам уколы. Джин нехотя отправился в палату, а через пять минут в палату вошел Чанёль, чтобы сделать Джину укол. Ну, это его Бэкхен направил, чтобы тот поговорил с горе-влюбленным. Сделав все процедуры, Пак присел на стул рядом с кроватью. — Мистер Ким, что с вами происходит? — с негодованием обратился он к Джину. — Извините, мистер Пак, но доктор До ещё не пришел, он вчера попал под дождь, я боюсь, как бы он не заболел, — сказал Ким, — это я виноват. — И в чем же вы виноваты? — поинтересовался Чан. — Я ему вчера признался в своих чувствах и поцеловал, а он оттолкнул меня и выбежал на улицу, и промок. — Джин, успокойся, Кёнсу скоро приедет, он просто проспал, наверно перенервничал, — сделала заключение Чанёль.