Первый пацинт.

Прошел месяц, как Джина выписали с больницы. На новый уровень отношений не решились перейти. Ежедневно созванивались, иногда Джин встречал Кёнсу после работы. Они гуляли по городу, сидели в кафе. Иногда Сокджин позволял себе приобнять Кёнсу, тот нисколько не сопротивлялся, не отталкивал, ему это нравилось. Иногда Кёнсу позволял себя поцеловать, потому что ему нравились мягкие, нежные губы Джина. Однажды Джин позвонил Кёнсу и сообщил, что они на неделю уходят в море, так как у них начинаются учения, и что звонить он не сможет. Первые два дня До перенёс спокойно, а потом начал понимать, что ему не хватает звонков Джина, его голоса, его рук. Этот человек занимал все его мысли. За то время, пока Джин был в больнице, когда звонил или приезжал за им, До так привязался к нему, что сейчас чувствовал внутри какую-то пустоту. На третий день отсутствия Джина он ходил, не замечая никого рядом, совершая глупые ошибки. Хорошо, что эти ошибки не шли во вред больным. На четвёртый день Бэкхён затащил его в свою ординаторскую, усадил и устроил допрос. — Доктор До, — начал он официальным тоном, что вывело Кёнсу из его мыслей, — что происходит? Из реанимационного отделения слухи дошли уже до терапии, что ты не в себе. Ты же знаешь этих женщин, они могут напридумывать что угодно, но я хочу услышать от тебя. Кёнсу опустил взгляд в пол. Он не знал как рассказать другу. Да, то время, что он работает, он очень сдружился с Бэком и Паком, но только с Бэком он мог говорить откровенно. — Я даже не знаю, что сказать, — начал Су, он словно вышел из оцепенения, встал, подошёл к Бёну и положил руки на плечи, — я скучаю по нему. Ещё целых три дня его не будет в городе. Я не могу сосредоточиться на работе. Что мне делать? — Сходи к Чунмёну, возьми эти три дня, отдохни, дождись своего ненаглядного. Поверь, наш зам тебя поймёт и отпустит, — посоветовал Бэк. Кёнсу весь день обдумывал слова Бэкхена. И за два часа до конца смены пошел к зам. главного врача. Постучав в кабинет и получив разрешение, Кёнсу вошел. Чунмён был не один, у него был главный врач больницы доктор Ву, который стоя за спиной доктора Кима, перевалившись через плечо того, что-то рассказывал, глядя в документы, а столе зама. Когда вошёл До, Ву приподнялся, потрепал Мёна по голове: — Так я жду тебя после работы, — сообщил он доктору Киму. — Хорошо, Ифань, — ответил Чунмён, одарив того улыбкой. — Я слушаю вас, доктор До, — обратился он к Су, когда Ву вышел из кабинета. — Доктор Ким, я могу взять три дня за свой счёт, чтобы немного отдохнуть, а то боюсь совершить непоправимую ошибку. — Да, Кёнсу! Даже до моего кабинета дошли слухи о том, что доктор До ходит как в «воду опущенный». Тут сестрички успели насплетничать, или это не сплетни, по поводу вас и больного Кима. Кёнсу покраснел до кончиков ушей, он сам не знал, что между ними, и что там наговорили медсестры, но ему стало стыдно. — Хорошо, садитесь, пишите заявление. Пока Кёнсу писал заявление, на телефон Чунмена пришло сообщение, которое видно расстроило. Он снял трубку телефона и одной кнопкой набрал номер: — Ифань, — обратился он к собеседнику, — не жди меня, срочно поезжай в садик и забери Тао, он там с кем-то подрался и разбил себе бровь. Повесив трубку, доктор Ким озвучил мысли вслух: — Когда это ребенок угомониться! — он посмотрел на Суи увидел изумленный взгляд, — доктор До, можете оставить заявление и идите. Кёнсу встал из-за стола, низко поклонился Киму и вышел. Он был не очень любопытный, но эта ситуация подрывала его спросить, и он направился в кабинет Бёна. Того там не оказалось, но на диване дремал Чанёль: — Кёнсу, ты что-то хотел? — спросил он у Су. — Я хотел поговорить с Бэком, но раз его нет, я зайду позже, — ответил До и уже направился к двери, когда Пак схватил его за руку и усадил рядом. — Можешь поговорить со мной, — предложил Чанель. — Я даже не знаю, как сказать. Я сейчас был у доктора Кима, чтобы написать заявление, и там был доктор Ву… — Так ты заметил, как Ифань смотрит на Чунмёна? Кёнсу, когда семь лет назад доктора Ву назначили главным врачом больницы, вот тогда-то они познакомились. Через год поженились. У нас с этим сложно, но Ифань из Канады родом, вот там они и поженились. — А кто такой Тао? — поинтересовался Кёнсу — Да ты быстрее нас всё узнаешь! Тао, это сын Мёна и Криса. Кёнсу удивленно посмотрел на Пака: — Криса? — Ну да, так называли доктора Ву, там в Канаде. От такого количества информации за один день у Кёнсу разболелась голова. — Кёнсу, иди уже домой мы с Бэкки тебя подстрахуем, — предложил Чанёль, видя состояние младшего. Кёнсу вернулся домой, принял душ, слегка перекусив, завалился спать. Сон пришел сразу, стоило только голове встретиться с подушкой. Из сна Су вырвал звонок, вот только он не мог понять, это был телефонный звонок или звонок в дверь. И только на третьем сигнале он понял, что звонят в дверь. Сунув ноги в тапки, ругая про себя всех на свете, что вывели его из сна, а ему снился Джин, он поплёлся к двери. Открыв дверь, он не сразу понял, кто перед ним. Ещё раз протерев глаза, он увидел Джина, тот смотрел на него и улыбался. Бросив сумки, он заключил Су в объятия. — Я скучал, безумно, — шептал он куда-то в шею, а у Кёнсу по спине пробежал табун мурашек. — Не стоит здесь вот так стоять, а тот бабушка-соседка у меня довольно любопытная, заходи, — и Кёнсу потянул Кима в квартиру. Тот только успел захватить сумку. Как только дверь закрылась, Джин бросил сумку на пол и прижал Кёнсу к стене, впился губами в его губы. Поцелуй был ненасытный требовательный. Кёнсу закинул свои руки на шею Джина, смахнув фуражку. Всё ещё целуясь, Джин потянул Су в комнату и повалил на диван, стоящий в гостиной. Они молчали, потому-что их действия говорили сами за себя. Когда уже воздуха не стало хватать, Кёнсу уперся руками в грудь Джина, так как того ещё и тяжело было удерживать на себе. Оперевшись руками в диван, Джин всё ещё нависал над Кёнсу не отводя от него взгляда. — Ты раньше вернулся, что-то случилось? — спросил Су. — Нет, просто учения закончились на два дня раньше, все возвращаются завтра, а я очень скучал. Вот меня и подвез патрульный катер. Я очень хотел тебя увидеть. — Джин, иди прими душ и переоденься. Я сейчас что-нибудь приготовлю. — Кенсу, всё что в сумке, нуждается в стирке. У тебя ничего для меня не найдется? — попросил Джин. Су полез в шкаф. Шорты он нашёл сразу, а вот с майкой были проблемы. Несмотря на то, что Джин был не очень крупной фигуры, у него были очень широкие плечи. Единственное, что Кёнсу смог ему предложить, это майка-боксёрка. Пока До возился с ужином, Джин вышел из душа, и появился на кухне. Кёнсу не мог отвести глаз: майка сильно обтянула накаченную фигуру, но оголила загорелые плечи. Джин подошел ближе к младшему, который всё ещё продолжал на него смотреть и щелкнул по носу: — Что, нравиться, — пошутил Джин, чем ввёл Кёнсу в краску. Тот резко отвернулся, продолжая что-то мешать в сковороде. Покончив с ужином, они сидели в гостиной и листали каналы телевизора. Время было уже позднее и Кёнсу, убаюкиваемый звуком телевизора уснул на плече Кима. Тот же не стал его будить, а просто отнёс в спальню. Так как Су не предложил ему спать на диване, тот решил прилечь рядом с любимым. И как можно было себе отказать в этом, когда тот так мирно сопел, сложив губы трубочкой. Джин прилег рядом, чмокнув Су в те самые губы и завалился в глубокий сон. Джин проснулся от того, что в лицо бил луч солнечного света, тело было придавлено, а на груди чувствовалось теплое дыхание. Джин осторожно потянулся к тумбочке, что взять часы и посмотреть на время. На часах было начало восьмого. — Кёнсу, — потормошил он младшего, — вставай, тебе на работу пора. Кёнсу нехотя протер глаза и посмотрел на Джина, закинул уже на того и руку: — Спи, я из-за тебя вынужден был взять отгул. Джин притянул к себе ближе Кёнсу и снова заснул. Проснулся он от того, что кто-то поглаживает его по лицу. Джин не стал открывать глаз, получая удовольствие от прикосновений Су. Тот провел пальцем по щеке, опустился к скуле, очертил линию губ, а затем Джин почувствовал, что рука исчезла и к его губам прикоснулись мягкие губы Кёнсу. И тут у Джина сорвало крышу. Он подмял под себя младшего, впиваясь губами в его губы, язык проник в рот, исследуя рот младшего. Дальше губы переместились на шею, а руки стали расстёгивать пуговицы на пижамной куртке. Когда же грудь была оголена, Джин захватил губами сосок Кёнсу, оглаживая его языком, потом прихватил сосок слегка зубами и потянул. Су громко застонал, подавшись сем телом на встречу старшему. Джин же воспользовался этой ситуацией, стал спускаться ещё ниже, потихоньку снимая пижамные штаны Кёнсу. В скором времени на пол полетели остатки одежды. Кёнсу нравилось, что с ним делает Джин, и это его нисколько не смущало. Что будет после, он об этом даже не думал. Сейчас он вообще ни о чём не думал, получая удовольствие от действий Джина. Джин оказался отличным любовником, доставляя Кёнсу удовольствие и не причиняя боли, не смотря на то, что у них обоих это был первый секс с мужчиной. Пока Джин двигался внутри Су, тот повторял имя любимого. Джин же никогда не думал, что секс с мужчиной может так «сносить крышу». Когда же Кёнсу кончил, сжав внутри себя член Джина, старший понял, что он гей, и ничто не сможет его переубедить в обратном. Вскоре и Джин кончил, излившись во внутрь. Кенсу почувствовал теплую струю, наплонившую его изнутри, а когда Джин вышел, струйка спермы стала вытекать из дырочки. Джин подхватил её и размазал по члену Кёнсу, а затем слизал языком. От увиденного, Су смутился, закрыв лицо руками. Джин же, стал снова целовать любимого, он ни хотел не на минуту, не на секунду отпускать того от себя. — Джин, нам надо в душ, — предложил в Су. Сокджин подхватил младшего на руки и понес в ванну, Кёнсу весело смеялся, болтая ногами, словно ему пять лет. Стоя по потоком воды, Джин омывал тело Кёнсу, не отрываясь от губ. — Я люблю тебя, — услышал Кёнсу, когда Джин обнял его, прижимаясь всем телом. — Я тоже люблю тебя, — ответил Кёнсу, приподнялся на носочки, поддерживаемый старшим накрыл его губы своими. *** Прошло полгода. Джин ушёл из флота, объяснив Хосоку тем, что не хочет, чтобы узнали о его любви и не выгнали с позором. Кёнсу продолжал работать в больнице, где Джин устроился охранником, не лучшая перспектива для бывшего офицера, зато рядом с любимым. Каждый выходной они уезжали на берег моря, любуясь рассветами и закатами. Джин скучал по морю, по флоту, но Кёнсу он любил больше. Однажды Кёнсу просил Джина: — Что было бы, если бы Сохён не отказалась от тебя? — Тогда бы я отказался от неё, потому что, когда я впервые увидел тебя, я понял, что не смогу выплыть из омута этих глаз, — ответил Джин, одарив поцелуем каждый глаз, в который его затянуло.