Третий игрок

      Пока Руюга за обе щеки уплетал яблочный штрудель, а Воланд ныл, что хочет ещё один молочный коктейль, Диана с помощью телефона взломала электронную почту Джун Ито и во всю орудовала в письмах.       — Хм, не угроз, ни шантажа… Ничего необычного, разве что она очень много жаловалась друзьям на своих родителей.       — Что тут может быть необычного? Подростки постоянно конфликтуют с родителями, и эта девушка — не исключение.       — Я со своими родителями никогда не ругалась… Такс, Джун перевели в частную старшую школу в этом году и ей это очень не понравилось. Думаю, она сбежала, что бы туда больше не ходить… Но вот куда она могла пойти? И зачем вообще было сбегать?       — Для тебя непослушание это что-то сверхъестественное? — Руюга, который до этого был больше сконцентрирован на штруделе, поднял глаза на девушку.       — Понимаешь, мои родители, я всегда их слушалась…       — Они были очень строгими?       — Вовсе нет! Я просто не хотела причинять им неудобства, хотела, что бы они всегда мной гордились, просто хотела быть послушной дочерью…       — Ясно. Они ведь умерли недавно, твои родители?       — Откуда ты знаешь? Я говорила об этом только Сакуре…       — Ты говоришь о них в прошедшем времени. А в интервью для газеты ты сказала, что они «сильно беспокоятся», но за всё время нашего общения ты ни разу не позвонила или написала им, хотя учитывая разницу во времени, вы должны были связываться как раз в то время, что мы сидим здесь. Кроме того, ты никогда не говоришь о них, даже сейчас ты, в несвойственной тебе манере запиналась, рассказывая о своей семье. Значит, они недавно умерли, и ты бы не хотела будить болезненные воспоминания. Я ведь прав?       Диана впала в ступор. Что ответить? Она хотела выведать о Лайте, а тут ворошить начали уже её прошлое.       — Наверное, тебе не хочется говорить об этом. Прости, я не должен был поднимать эту тему. Знаешь, мои родители умерли, когда я был совсем маленьким, я прекрасно понимаю, что ты чувствуешь.       — Э? Он решил пойти в ва-банк и рассказать о своём прошлом?       Проигнорировав предположение синигами, Диана ответила:       — Да, Рюуга, разговоры о мёртвых родителях — не самое приятное времяпровождение. Тем более, что мы должны унять беспокойство вполне себе живых родителей Джун. Хм, это может помочь… За неделю до исчезновения она отправила письмо владельцу кафе с просьбой принять её на работу, а неделю назад ей пришёл положительный ответ.       — Думаю, это как раз то, что мы искали. Где находиться это кафе?       — Совсем недалеко отсюда. Пятнадцать минут на метро, и мы будем там.       — Я знаю короткую дорогу туда, ты не против пройтись?       — Совсем нет, — улыбнулась девушка: ходить пешком ей нравилось куда больше.       — И да, Диана, можно тебя попросить?       — О чём?       — Называй меня Рюдзаки.       — Почему?       — Мне не нравиться имя Рюуга. Рюдзаки лучше. Так меня называют практически все, с кем я вижусь здесь и провожу много времени. Мне бы хотелось, что бы и ты меня так звала.       — Хорошо, я совсем не против.       Дорога, которую выбрал Рюдзаки, лежала через не самый благополучный район Токио. Несмотря на то, что на улице был день, свет с трудом пробивался через узкие проходы между зданий.       — Почему бы нам не пойти по центральной улице?       — Так же быстрее: вместо того, чтобы идти по периметру, мы срезали. Одна сторона фигуры всегда меньше общей суммы.       — Рюдзаки, у меня нет проблем с геометрией. Я говорю совсем не об этом…       — А о чём?       — Молодые люди, стойте! Куда это ты, красавица, идёшь с этим чудиком? Не хочешь лучше провести время с нами? — послышался сзади пьяный голос.       — Вот об этом я говорила. Красавица, это ты мне? — обратилась Диана уже к стоящему сзади молодому человеку. Вмести с ним было ещё трое: все одеты в старые поношенные свитера-балахоны и спортивные брюки, на шее у одного висела какая-то дешёвая побрякушка, и, по всей видимости, именно он её и звал. — Чудовища меня не интересуют, уж прости.       — Это ты меня чудовищем назвала?!       — Хе-хе, что делать будешь? — синигами явно нравилось происходящее.       — Дам всем четверым люлей и уведу отсюда Рюдзаки. Боже мой, вроде умный, а жизненного опыта по нулям… — тихо ответила Диана Воланду на своём родном языке и обратилась уже к «чудовищу»: — Тебя, тебя, кто же тут ещё может носить это имя? Ну, разве что твои дружки, тоже физиономиями не вышли…       — Ах ты ж … — дальше последовала какое-то незнакомое для Дианы слово.       — Подбирай слова, ты всё-таки с девушкой разговариваешь, — обозвался Рюдзаки.       — А ты что свой рот открыв… Ай!       Не дожидаясь, пока тот человек договорит, Рюдзаки подбежал к нему и с разворота ударил по голове так, что он упал.       — Какого? — дружки «чудовища» зашевелились.       Тут уже вмешалась Диана: первый, кто приблизился к ней, получил под дых и упал, когда девушка оттолкнула его.       Уже через несколько минут компания «чудовищ», ковыляя и прихрамывая, убегала, держась за ушибленные места.       — Диана, ты в порядке? Прости, мне не следовало вести тебя через этот район.       — Ничего, Рюдзаки, всё хорошо. Спасибо, что заступился.       — Хе-хе, да ты сама за кого угодно заступишься, мой ручной человек! Но тут он поступил как истинный рыцарь, хвалю.       «Как же много Воланд сегодня болтает! Надо будет вечером закупиться молоком, чтобы у него рот был до следующего утра занят! А Рюдзаки отлично дерётся, ну кто бы подумал…»       — Давай выйдем на центральную улицу и доедем до кафе на автобусе, оно как раз рядом с остановкой.       — Отличная идея.       Как оказалось, они были совсем недалеко от нужного места.       — Ты точно в порядке? Точно не ушиблась? — едва зайдя в автобус, спросил Рюудзаки.       — Не беспокойся — всё хорошо. Ай! — автобус тронулся с места и девушка полетела назад.       — Аккуратнее, — Рюдзаки обхватил Диану рукой, не давая упасть.       — С-спасибо…       — Хе-хе, а чего это ты покраснела? — по всей видимости, происходящее сильно воодушевляло Воланда.       — Ты сегодня заткнёшься, или нет? — процедила Диана сквозь зубы.       На автобусной остановке яблоку было негде упасть: все ехали домой с работы и учёбы. Кафе, где должны были продолжиться поиски Джун, было небольшим, но уютным. Круглые квадратные столики, мягкие диваны, высокая барная стойка с круглыми стульями… Словом, кафе как кафе, которых не счесть во всём Токио.       — Прошу прощения, мы бы хотели видеть владельца заведения, — обратился Рюдзаки к официантке, которая убирала за одним из столиков.       Девушка обернулась. На вид ей было лет пятнадцать-шестнадцать, короткие тёмные волосы были заколоты сзади небольшим крабиком, рукава белой рубашки были заляпаны кофе, соусом и ещё бог знает чем, что красноречиво говорило о том, что работает она здесь не далее как несколько дней.       — Джун? Ты ведь Джун Ито?       — Вот чёрт… Ай! — девушка сделала шаг назад, но оступилась и поднос едва не выпал у неё из рук, но Диана вовремя схватила его и поставила на столик.       — Джун, какое позорище! Клиенты не должны выполнять за тебя твою работу!       — Брось, Мичи, она у нас всего неделю работает.       На Джун прикрикнула официантка с высоким хвостом, но за сотрудницу тут же вступился низкого роста человек средних лет, по всей видимости, владелец заведения.       — Вы, вы из полиции?       — Хах, разве мы похожи на полицейских, Джун? Но мы здесь, чтобы вернуть тебя домой…       — Я никуда с вами не пойду!       — Вернуть домой? — владелец кафе был не на шутку удивлён.       — Джун Ито уже неделю разыскивает полиция, так как она не вернулась домой после школы. Вы знали, что она сбежала от родителей, когда брали её на работу? — спросил Рюдзаки.       — Но Джун сказала мне, что её семья в курсе работы, и что она ушла после средней школы…       — Извините, что солгала, но я не знала, что делать. Я живу у своей подруги, её родители в отъезде до конца месяца… Я не хочу возвращаться домой. Я буду работать официанткой, сниму маленькую комнатку где-то недалеко, а дальше будь что будет. Многие ведь так живут, верно? И вовсе не обязательно ходить в эту дурацкую старшую школу, сдавать экзамены, идти в университет…       — Но у тебя были хорошие оценки в средней школе. По баллам ты прошла в одну из лучших старших школ Токио, почему…       — Чем она лучше остальных?! Тем, что туда ходят дети богатеньких родителей?! Никто из моих друзей не может позволить себе обучение там, а родители и рады, ведь я теперь буду общаться с «подходящими мне по статусу людьми». Как же они меня бесят!       — Родители думают, что знают, как лучше для тебя. Ошибаются, конечно, но всё, что они делают, они делают потому, что тебя любят. А ты заставила их волноваться. Пойдём с нами, мы отведём тебя домой. Джун, обещаю, мы уговорим их тебя выслушать.       — Обещаете? — Джун подняла мокрые от слёз глаза на Рюдзаки.       — Обещаю, — ответил он.       Диана, улыбнувшись, молча кивнула.              

* * *

      

      Лучи заходящего солнца уже отбивали прощальные блики на окнах зданий, когда Диана и Рюдзаки вышли из большого двухэтажного дома, окруженного надёжным забором.       — Какие негостеприимные хозяева! — возмущался Воланд. — Чай они предложили, нет, ну вы только подумаете, чай! Не молоко, как все приличные люди, а чай!       — Думала, будет хуже, — облегченно выдохнула девушка, когда дом семьи Ито скрылся из виду.       — Ты ведь взялась за это дело, что могло пойти не так?       — Именно по этой причине ты сидел, молча как партизан, Рюдзаки?       — Ты тоже не спешила вмешиваться, когда я уговаривал Джун отправиться с нами, — заметил юноша.       — Одно дело уговорить пятнадцатилетнюю девушку, совсем другое — её родителей.       — Но ты справилась с ними куда быстрее, чем я мог предположить.       — В этом есть и заслуга их дочери: своим побегом она довела родителей до нужной кондиции. Они уже были готовы пойти на всё, лишь бы Джун вернулась домой.       Родители Джун были в ужасном состоянии, когда их дочь наконец-то вернулась. Радости не было предела. Именно за счёт такого эмоционального напряжения из четы Ито можно было вить любые верёвки, чем и воспользовалась Диана. Со следующего семестра Джун пойдёт в обычную школу, а после в медицинский университет, о чём мечтала с восьми лет. Работу девушка бросать не будет. Её отец даже отметил, что трудоустройство в юном возрасте «учит ценить экономические ресурсы и правильно ими распоряжаться».       — Уже так поздно, — Рюдзаки посмотрел на циферблат на экране мобильного телефона.       — Да, пожалуй, мне пора домой.       — Я провожу тебя, — неожиданно для девушки сказал юноша. — Я не подслушивал ваш с Сакурой разговор, честно, но то, что ты ей рассказала… Наверное, жутко, когда кто-то устанавливает за тобой наблюдение. А вдруг они не ограничатся этим? Вдруг нападут на тебя, когда ты окажешься сама ночью на улице? Нет, как твой друг я просто обязан тебя провести. Погода хорошая, можно пройтись пешком. Вот только давай для начала зайдём куда-нибудь поесть.       — Рюдзаки, это очень мило с твоей стороны… Если ты голоден, у меня дома есть еда, — в растерянности Диана не знала, что говорить.       — Хе-хе, ты ему рис с рыбой собралась предлагать? Да этот гений ничего кроме сладостей не ест! –синигами явно нравилось, что его ручной человек оказался в неловкой ситуации.       — Как это будет выглядеть со стороны, если я приду поздно вечером в квартиру одинокой девушки? Что о тебе соседи подумают? — с явным беспокойством спросил Рюдзаки. — Нет, я просто доведу тебя до дома. Тут, вроде, по пути есть кафе, если у тебя нет денег, не беспокойся — раз я пригласил, я и плачу.       — Ишь ты, какой рыцарь! Прям таки принц на белом коне!       — Эх, ладно, уговорил, — улыбнулась Диана.       Когда молодые люди нашли нужное заведение, девушка отлучилась в уборную — нельзя пропускать приём таблеток, а делать это в общем зале она не собиралась.       — Ха-ха, Воланд, ты только посмотри на этот цирк! Тоже мне, гений называется, мог бы придумать что-нибудь пооригинальнее.       — Э? О чём это ты, Диана?       — Он соврал о том, что Лайт болен — они лучшие друзья, Ягами должен был сообщить ему об отъезде. Далее, он захотел провести со мной вечер, потому что «привязался». Начал докапываться до моего прошлого, в то время как раньше его абсолютно не беспокоило эмоциональное состояние окружающих — он всегда говорил, что думал. Повёл через не самый безопасный район города, при чём сделал это специально — хотел спровоцировать опасную ситуацию, чтобы оценить, как я умею выкручиваться и могу ли за себя постоять. В автобусе отвлекал самыми что ни на есть банальными вопросами, чтобы я не успела взяться за поручень, и во время отправки физика сама толкнула меня в его объятия. «Ты ведь взялась за это дело, что могло пойти не так?» — явный комплемент, сделанный с целью склонить меня к себе ещё больше. Этакая маленькая деталь.       — Дьявол кроется в деталях, — заметил Бог Смерти.       — Предложение проводить из соображений безопасности и отказ зайти в квартиру, что бы соседи не подумали ничего плохого. Руюдзаки, которому всегда было наплевать на мнение окружающих, вдруг забеспокоился о соседях. Этакий рыцарь, защищающий честь дамы. И это приглашение, похожее на неофициальное свидание.       — А может, он в тебя влюбился, и, чтобы добиться твоего расположения, взял на вооружение самые простые, но веками проверенные способы.       — Хах, мой наивный ручной синигами! Вспомни, что он сказал, когда предложил меня проводить. «Я не подслушивал ваш с Сакурой разговор.Жутко, когда кто-то устанавливает за тобой наблюдение.А вдруг они не ограничатся этим? Вдруг нападут на тебя, когда ты окажешься сама ночью на улице?». Я никому не говорила ни о камерах, ни о попытках похищения. Должно быть, он услышал фразу: «То, что с тобой случилось — ужасно». От этого и решил отталкиваться. Но откуда он знает, что со мной произошло на самом деле? Это могут знать только члены группы расследования, которые наверняка меня подозревают. Логическая цепочка: отец Лайта состоит в группе — Лайт имеет доступ к нужной информации и даже может принимать участие в расследовании — его лучший друг, тоже не обиженный мозгами, «сам пытается вести расследование». Нельзя исключать возможность участия Рюдзаки в группе.       — То есть, ты как ни крути, окружена со всех сторон. Что будешь делать?       — Выкручиваться. Это я хорошо умею.       — Но Диана, неужели ты бы не хотела, что бы все поползновения Рюдзаки к тебе были искренними? Хе-хе, ты опять покраснела!       Девушка задумалась. Романтические отношения её никогда не интересовали, рано ещё было. А теперь стало поздно — смерть, считай, уже в лифте едет, какая тут любовь за полгода до встречи с ней?! А при других обстоятельствах? Чудик Рюдзаки вряд ли бы понравился её родителям, но как верно заметил Воланд, они уже мертвы, стремиться угодить им нет смысла. К Лайту девушка испытывала огромную неприязнь по понятным причинам, а вот к Рюдзаки привязалась. Диана не раз ловила себя на мысли, что беспокоится о новоиспеченном друге — вдруг Кира решит им воспользоваться и втянет в опасную переделку? Но он, по всей видимости, уже был втянут куда больше, чем девушка могла предположить.       Так что же?       Нет, это игра. Всего лишь игра трёх. И каждый гений разыграет свою партию.       — Ди-а-на, так что делать будешь?       — Буду продолжать представление.