***
Привычный отряд вновь шагал по утоптанной земле, на этот раз их сумки были легкими, а разговоры стали громче и радостнее. С каждым шагом звук воды усиливался, отчего внутри Итачи что-то начинало тихо ворочаться в нетерпении. Солнце неумолимо ползло вверх по небосводу, прогревая своими лучами все, до чего могло дотянуться своими бесчисленными руками. — Итачи, ты же не уйдешь камнем вниз? — спросил мужчина, поправляя длинную прядь волос, попавшую под лямку рюкзака. — Расслабьтесь, Мадара-сан, у меня нет камня в груди, как у некоторых, — парень с вызовом посмотрел на брюнета. Внутренний зверь с каждым их диалогом все шире скалил пасть. — Вы часто сюда приезжали? — сам не ожидая от себя вопроса, вымолвил подросток, перешагивая очередной корень, торчавший из-под коричневой земли. — Я точно и не вспомню. Должно быть… — он задумался, что-то припоминая, — это моя пятая поездка. Несколько лет я пропускал, хотя приглашения каждый год видел у себя на почте. — Он усмехнулся, с интересом изучая Итачи, что старался отвести взгляд. — Откуда такой интерес к моей скромной персоне? — Собираю компромат. — Студент резко повернул и приподнял голову, встречаясь с глазами преподавателя. Он смотрел прямым взглядом, в котором была видна решимость принятого только ему известного решения. — Занятно. Туристы в последний раз взобрались вверх по крутой дороге, резко уходящей вправо, и перед их глазами на расстоянии меньше полукилометра раскинулась потусторонняя картина. Тропа доходила до края оврага и ныряла вниз, исчезая из поля зрения. Лес, словно упирался в невидимую преграду, оставался по краю, охватывая кратер зеленым кольцом, отгораживая его от глаз посторонних. С высокой отвесной стены вниз стекали три водопада. Центральный был самый крупный и бурный, а два остальных чуть в стороне от него — помельче, но по скорости не уступали своему брату. Единая река текла с вершины горы, разветвляясь у самого кратера, а после превращалась в водопады, падала вниз в зелено-голубое прозрачное озеро, покоящееся на дне маара. Вода обрушивалась вниз с такой силой, что становилось страшно, что-то скручивало внутренности в тугой канат, отчего к горлу подступала тошнота, а колени начинали подгибаться. Вода рассыпалась на мириады брызг, в которых плясали блики солнечных лучей. При виде это природной стихии хотелось умереть двумя способами: на месте и теряясь в этой пучине. Водопады одновременно тянули к себе, как мощные магниты, людей и одновременно вселяли в них первобытный страх. Смертельная красота. Солнце заливало все вокруг, отражаясь от гладкой поверхности озера и брызг, небольшая радуга расцветала среди ниспадающих потоков. Отряд, воодушевленный пейзажем, ускорил шаг, чтобы быстрее добраться до озера. Спустившись по тропе, они направились к неширокому берегу, устланному камнями причудливой формы, лежавших друг на друге, подставляя свои гладкие бока языкам солнца. Окружающие стены кратера были покрыты зеленым мхом, из грунта пробивались побеги и некрупные деревья, стремящие свои ветви к небу. — Почему озеро такое мелкое? — спросил Итачи, когда Мадара потянул его к одному большому камню чуть в стороне от остальных. Никто не обращал на них внимания, поскольку студенты спешили быстрее снять с себя одежду и, наконец, окунуться в прозрачную воду, манящего озера. — Здесь хорошо развита система подводных вод, говорят, на приличной глубине течет река, не уступающая той, что спускается с вершины, — мужчина скинул свой рюкзак на теплый камень и теперь снимал с себя ветровку. — Есть легенда, что это озеро появилось из-за пролитых слез Цукиёми, когда ее сослали в вечное изгнание с небес. Но если не вникать в мифологию, то все это образовалось благодаря множеству землетрясений. Разве не ты мне должен рассказывать сводки географии? Я уже стар и не должен помнить школьной программы, — с издевкой заключил он, ероша волосы парня широкой ладонью. — Нельзя было обойтись без этого яда? — Итачи смахнул руку преподавателя с себя. Лишних сплетен ему не хотелось. — Не мог себя сдержать, уж больно ты хорош, Итачи-кун. — Тонкие губы растянулись в самодовольной усмешке. — Вы не боитесь, что лишние уши вас услышат? — студент стянул с себя кофту, оставаясь в футболке. — Им же хуже будет. «Что же ты задумал? — Итачи, прикрыв глаза, следил за мужчиной, который в свою очередь некоторое время откровенно раздевал его глазами и, скорее всего, уже имел в фантазиях. — То режешь ножом, то ласкаешь шелком. Как мне тебя раскусить до того, пока все не зашло слишком далеко?» Хоть он и сам пришел к нему ночью, вопреки здравому рассудку, сам же проявил инициативу, желая еще раз ощутить страсть, тот самый огонь внутри, который разгорался всякий раз, когда Мадара прикасался к нему или даже смотрел, как сейчас, полного отчета парень не мог сам себе предоставить. «Стокгольмский синдром во всей его красе», — усмехнулся Учиха собственной мысли, которая давно крутилась в голове. Кисаме со своими товарищами по секции плавания устроили мини-соревнование, оставшиеся на берегу парни и девушки выбрали себе фаворитов и болели за них, громко крича, стараясь перебить голоса соперников и громкий шум, исходящий от водопадов. Итачи не прыгал в толпе, но с охотой наблюдал за заплывом, болея за своего «опекуна». Внутренний зверь и сам парень ощущали горечь во рту и неприятное чувство в руках всякий раз, когда Мадара раздевался до плавок, представая перед окружением во всей красе. Студент был уверен, что девушки, вешавшиеся на него, и в самых откровенных мечтах не могли представить себе, насколько хорошо было сложено его тело. В меру накаченные мускулы, рельеф которых явно проступал при каждом движении, очерченные кубики пресса и длинные сильные ноги, а грива непослушных распущенных волос, черными змеями обвивавшие его плечи и спину завершали картину. — Если я замечу, что кто-то стащил мои вещи — утоплю! — громко заявил он, в первый раз направляясь к воде. Девушки с неподдельным интересом следили за каждым его шагом, парни должно быть тоже. Гроза Университета, казалось, был идеален во всем. Но лишь Итачи знал, что за красивой картинкой кроется непостижимый ужас. Парень следил то за окружающими, ненавидя всех и каждого, то за мужчиной, которого хотелось обнять и поцеловать. Поцеловать здесь и сейчас, на глазах у всех, чтобы ни одна паскуда не могла более даже в мыслях посягать на него. «Раз ты принялся играть со мной, то жди ответа».***
День прошел на позитивной ноте, студенты Государственного Университета вдоволь накупались в озере, погрелись, сидя на камнях. До самих водопадов они не дошли, но никто особо не стремился встать под сбегающие с неистовой скоростью ледяными потоками, тем более, что в той части озера глубина была значительно больше, нежели чем на этом. — Мальчики и девочки, на сегодня все, собираемся обратно! — приказ никто не спал оспаривать. За прошедший день все устали и проголодались, вопреки устроенному пикнику. Спустя пятнадцать-двадцать минут студенты были готовы выступить вперед. Солнце все еще было в небе, но неуклонно спешило вниз, чтобы поменяться местами с луной. Мадара осмотрел отряд, выцепил глазами из толпы Хошигаки и громко произнес: — Отряд, слушайте меня внимательно! На пути назад вы полностью и непрекословно слушаетесь Хошигаки. Кисаме-кун, этой мой тебе подарок за первое место на сегодняшних соревнованиях. — Итачи, широко раскрыв глаза, смотрел на Учиху, его лицо выражало самодовольство и издевку. Дело близилось к чему-то нехорошему. — Нравится идея? — Очень, — не подозревая подставы, отозвался спортсмен. Итачи не успел предупредить своего напарника, чтобы держал ухо востро, как Мадара продолжил: — Учиха, подойди. А вы чего встали, вроде бы не бараны, следуйте за своим вожаком. Хошигаки, отвечаешь своей головой за каждого. Шах и мат. Клетка захлопнулась. Когда студенты скрылись за краем кратера, двигаясь в сторону базы, Мадара и Итачи остались наедине рядом с озером, неустанно бушующими водопадами и солнцем, катящимся к горизонту. На небе появились прожилки оранжевого цвета — косвенный признак приближающихся сумерек. — Что вы делаете? — тихо спросил Итачи, словно кто-то мог их подслушать. Даже если кто-то и захотел это сделать, ему бы пришлось вплотную подойти к паре, чтобы отчетливо расслышать:слишком шумно было вокруг. — Я не жду от тебя глупых вопросов, парень, — спокойно отозвался Мадара, присаживаясь на широкий, сохраняющий дневное тепло камень, недалеко от ветвистого дерева, чьи листья тихо дрожали в такт порывам ветра. — Подойди ко мне. И вновь не добрая просьба, а приказ, не терпящий заминки. Итачи выдохнул, прикрыв глаза, просунул руки под лямки рюкзака и стянул его с плеч, скидывая себе под ноги. Он, аккуратно ступая, подошел к мужчине, расположившегося на камне, облокотившись назад на левую руку, чтобы удобнее было немного откинуться назад. На нем были штаны и футболка привычных черных оттенков. Итачи понял его без слов, их внутренние звери были на одной волне, манипулируя своими оболочками. Вплотную подойдя к брюнету, он перекинул одну ногу через его бедра, усаживаясь на них, плотно прижимаясь низом живота к напряженному прессу мужчины. Благодаря тому, что Мадара немного откинулся назад, между ними оставалось достаточно пространства. Итачи склонился ниже, к плечу мужчину, упираясь в него лбом, ощущая на своей спине широкую ладонь. Подросток, обнял брюнета за шею, притягивая к себе ближе. Между ними оставалось несколько сантиметров, их взгляды встретились. Они молчали, пытаясь уловить мысли один другого, пока их руки крепче сжимали друг друга, а дыхание опаляло лица. Итачи чувствовал знакомое тепло, зарождающееся внизу живота, его сердце ускоренно работало, отчего казалось, что оно, того гляди, пробьет ребра и вырвется наружу. Студент был почти уверен, что Мадара смотрел нисколько не на него, а в него, в самую его душу, видел все потаенные места разума, который сейчас был крайне неспокоен. Учиха ощутил, как щеки начали пылать. То ли горячее дыхание брюнета их обжигало, то ли собственная нервная система его предавала, выдавая нескрываемое желание владельца тела, на благо которого она работала. Итачи казалось, что он находится в вакууме, где нет ничего, словно, окружающую природу выключили, а воздух кто-то украл. Он не дышал. Секунды? Минуты? Подросток внезапно осознал, что в груди разгоралась печка не из-за отбивающего бешеный ритм сердца, не ощущения смущения, а банального отсутствия воздуха. Он немного отодвинулся от мужчины, закрыл глаза, задрал голову назад и сделал глубокий вдох ртом как мог. Вышло хуже среднего, словно кто-то удерживал затянутую удавку на шее. — Итачи? — Мадара обеспокоенно вскрикнул, сжимая плечи парня. Такую реакцию он не мог ожидать. Студент сделал еще несколько глубоких вдохов, после чего откашлялся в сторону и выплюнул вязкую слюну куда-то в траву, тут же протерев губы тыльной стороной левой кисти. Стало лучше. Тело потихоньку расслаблялось, Итачи с ужасом осознал, что он с силой сжимал своими бедрами ноги мужчины. — Извините, Мадара-сан, — улыбаясь лишь уголками губ, проговорил тихо представитель клана Учиха. — Дыхание сперло. — Что-то я такого не замечал за тобой. — С кем не бывает? — пожал плечами парень, делая вид, что его данный эпизод нисколько не волновал. Он вновь обнял руками широкую спину мужчины, проводя ладонями вдоль позвоночника. Тот все еще смотрел на него недоверчиво, хотя плечи из крепкой хватки выпустил, зарываясь ладонью в длинные волосы студента, стягивая резинку и распуская их. Еще некоторое время они просто гладили друг друга, словно проверяли целостность тел. Наконец, они вновь замерли в нескольких сантиметрах друг от друга. Мадара поддерживал голову парня за затылок, немного сжимая пальцами волосы у корней, Итачи прижимал его к себе за спину, забравшись ладонями под футболку. Старший в последний раз перевел взгляд с темных глаз студента на его губы и склонился ниже, накрывая их своими. Этого подросток и ждал, он с готовностью ответил, позволяя брюнету умело проскользнуть языком в его рот. Их языки переплетались, губы сминали друг друга. Мадара крепко держал парня одной рукой за голову, а второй смял его ягодицу, отчего Итачи прогнулся в пояснице, вжимаясь животом в торс мужчины, и выдохнул, на мгновение отстранившись от целующего его человека. Сидя на коленях преподавателя, Итачи впервые ощутил себя хрупким. Да, он много занимался спортом в детстве, далеко не был худым и немощным, но сейчас в руках этого человека, который будто поглощал его полностью, Учиха впервые ощутил себя непривычно… слабым. Может, это стало результатом пьянящей близости мужчины, которая затуманивала разум, распространяя по телу приятное тепло, или усталость, накопившаяся за весь день. Но Итачи боялся признать настоящую причину негативных мыслей. На тыльной стороне кисти левой руки осталась успевшая подсохнуть кровь.