Затмение

Итачи оставил необходимую сумму на столе, сделал последний глоток зеленого чая, а после поднялся, кивнув в знак благодарности официантке. Девушка улыбнулась в ответ, сжимая в руке блокнот с заказами. Официальные занятия на сегодняшний день закончились, впереди студента ждало рандеву с заведующим кафедрой биофизики. За парнем закрылась входная дверь излюбленного кафе, он ступил на дорогу, вымощенную крупными плитами светло-серого цвета. Порыв ветра, завидев новую жертву, устремился к ней, мелкими иголочками впиваясь в кожу. Воздух сильными пальцами впился в волосы, расплетая слабо затянутый хвост, выбивая из него отдельные пряди. Итачи прижал челку к правому виску, поворачивая голову к левому плечу, ожидая, когда стихия умерит свой пыл. Студенческий городок привычно для глаз был полон жизни; юноша медленно шел по узкой дороге, петляющей между основными корпусами. Солнце плыло по небу, периодически скрываясь за облаками, что кусками ваты запутывались в ветках высоких деревьев. Итачи, проходя вдоль края небольшой зоны отдыха, посмотрел на группу студентов, что расположилась под цветущими деревьями. До ушей донесся заливистый смех девушек, стоявших рядом с парнями, что сидели на небольшом покрывале, постеленном на низкой сочной траве. Блондинка в ярко-желтой кофте перебрасывала волейбольный мяч из руки в руку, покачиваясь в такт своим движениям. «Родившись в другое время и другим человеком, возможно, я бы сидел в кругу тех ребят», — подумал Итачи, отворачиваясь от оживленной компании. Охранник за прозрачными стеклами на входе не удостоил своим вниманием студента, вошедшего в учебный корпус. Учиха прошел несколько метров по светлому коридору, остановился перед лестницей, делая глубокий вдох, успокаиваясь, обретая контроль, что в последнее время часто давал слабину. Каждый шаг отдавался глухим эхом, отражаясь от мраморных ступеней и стен, внизу которых виднелись черные полосы. Где-то со второго этажа раздался мужской голос, ему ответил мелодичный женский, а следом за разговором Итачи уловил звук удаляющихся шагов. Юноше не хотелось попадаться под руку преподавателям, встречаться взглядом со студентом, задержавшимся здесь после занятий. Парень подошел к привычной двери, за которой должен был находиться ненавистный ему человек, при взгляде на которого у него все внутренности сжимались, а кровь превращалась в раскаленную лаву, распространяясь по сосудам, пропитывая жаром ткани. Чертыхнувшись, Учиха постучал костяшкой указательного пальца, предупреждая хозяина кабинета о своем визите. Открыв тяжелую дверь, Итачи застал непривычную для своих глаз картину. Мужчина с широкой спиной, облаченной в темно-синий пиджак в мелкую полоску, сидел на краю стола в нескольких сантиметрах от Мадары, сидящего в своем рабочем кресле. Солнце запутывалось в коротко остриженных волосах незнакомца, освещало неровности кожи его правой руки, упиравшейся в гладкую поверхность стола. Учиха замер со вставшими в горле словами, его взгляд притянули к себе шрамы на смуглой коже. Внутренний зверь от увиденной им сцены зарычал, принялся царапать внутренности своими корявыми, острыми когтями. Мысли принялись вертеться в голове в хаотичном порядке. Парень сжал губы до боли, не решаясь лишний раз подать знак своего присутствия. — Извините? Мужчины прервали разговор, гость повернулся через левое плечо так, чтобы Итачи мог видеть одну сторону его лица, здоровую сторону лица, как помнил парень. Студент узнал человека, сидящего в компрометирующей позе рядом с его преподавателем. — Итачи-кун, рад вновь встретиться с тобой, — молодой человек улыбнулся, приподнимая уголки губ. — Здравствуйте, — слишком грубо поприветствовал студент знакомого Мадары. — Итачи, располагайся, можешь заварить себе что-нибудь. Я через десять минут освобожусь, — низким голосом произнес Мадара, возвращаясь к разговору со своим бывшим учеником. Итачи сбросил с плеча сумку на кресло. Пить ему совершенно не хотелось, но он все равно пошел в сторону чайника. Ему было необходимо заняться себя хоть чем-то, поскольку эмоции, взорвавшиеся внутри вулканом, ослепляли его с каждой секундой все сильнее и сильнее. Окружающий мир терял свои краски, приобретая зловещий алый оттенок. Заваривая чай с жасмином, юноша искоса следил за брюнетом, сидящим в своем рабочем кресле, и Обито, что-то активно жестикулирующим. Бывший студент улыбался, кивал в ответ и что-то говорил тихим голосом. Мадара, словно не обращал внимания на изуродованное лицо молодого человека, он не сводил своего взгляда с него. Сделав первый глоток горячего напитка, юный гений прикрыл глаза, вслушиваясь в разговор двух давних знакомых. — Я сейчас принесу те папки, подождешь здесь? — Мадара искренне улыбнулся, в его глазах не было ни призрения, ни ехидства, лишь доброта. — Нет проблем, — Обито кивнул, раздвинул ноги шире, позволяя брюнету встать с места, оперевшись ладонями о его колени. Близость двух мужчин была замечена студентом, от этой картины сердце у него в груди заныло, во рту пересохло, дыхание сбилось. Тело юноши напряглось, единственное, что он хотел — это причинить боль нежданному гостю. «Отпусти его, мразь, — прошипел внутренний голос, источая желчь и нескрываемую ярость. — Не сомневаюсь, что весь этот цирк ты учинил специально для меня». Мадара вышел из-за стола, перед тем, как покинуть кабинет, он посмотрел в глаза Итачи; он пересекся с живыми, полными ярости и гнева темными глазами, в которых виднелся алый блеск внутреннего зверя. Дверь за заведующим кафедрой биофизики закрылась, в помещении повисла напряженная тишина. Подростку казалось, что еще пара мгновений, и он увидит электрические вспышки прямо в воздухе. Перспектива остаться наедине с Обито не предвещала ничего хорошего. — Мадара-сан рассказал мне о тебе, Итачи-кун, — первым заговорил молодой человек. Итачи прошипел что-то нецензурное себе под нос, а после поднял уверенный, вызывающий взгляд на собеседника, показывая, что он готов вступить в немую схватку. Мужчина перебрался в кресло Учихи, он закинул ногу на ногу, а локти поставил на обитые кожей подлокотники. Правая половина его лица была изуродована, стянута в одну сторону, но это нисколько не мешало ему чувствовать и держать себя самоуверенно. — Не могу сказать того же о вас, — холодно, немного отстраненно ответил студент, присаживаясь на край кресла, в котором у спинки лежала его сумка. — Не сомневаюсь, не сомневаюсь… — Обито откинул голову на кожаный подголовник, взгляд его карих глаз медленно скользил по телу парня. Итачи пробила дрожь, рождающаяся где-то в недрах его тела, ему хотелось добавить сидящему напротив него человеку шрамов. Глубоких шрамов, которые пришлось бы зашивать несколькими стежками. Учиха не понимал, почему именно такого плана мысли перешли с периферии его сознания в центральное положение. «Этот парень… Он определенно тесно путался с Мадарой, из него исходит такая же энергия, как и от Учихи. Я буквально вижу ее потоки, распространяющиеся под его кожей, вижу, как она просачивается на поверхность, смешивается с окружающим воздухом». — К слову, поздравляю тебя с победой. Знаю, времени много прошло, но все же лучше поздно, чем никогда, — Обито приподнял уголок губ на здоровой половине лица, взгляд его глаз оставался равнодушным. — Спасибо. — Твой преподаватель — сильный человек, не упускай возможности остаться с ним. Если ты сможешь наступить себе на гордость, перед тобой откроются весьма заманчивые перспективы. — Я прошу прощения, но вам не кажется, что моя жизнь вас нисколько не касается? — внутренний зверь окончательно проснулся и теперь смотрел на мир через глаза парня, в которых теперь явно виднелись красные полосы. — Хах, — Обито оживился, широко улыбаясь, — ты определенно в его вкусе. Самоконтроль летел в пропасть, скрываясь в темноте сознания, обнажая чувства. — Я… Слова остались на языке, и юноша не успел договорить; звук открывшейся двери и бодрых шагов прервали его. — Обито, а вот и я с твоими папками, — голос Мадары был низким с приятной бархатистой хрипотцой, от которой тепло разливалось по всему телу, концентрируясь внизу живота. — Благодарю, — молодой человек в стильном костюме поднялся с насиженного места и принял из рук брюнета две протянутые ему папки. — Что ж… Не смею вас более отвлекать. Я позвоню вам, Мадара-сан, — они поравнялись возле торца стола, не спуская прищуренных глаз друг с друга. Итачи не двигался, его дыхание остановилось, все, что он мог — это смотреть на двух брюнетов, сгорать от переполняющих его чувств. — Буду ждать, — Мадара приблизился еще ближе и что-то прошептал ему на ухо. В ответ Обито ничего не ответил, лишь слегка кивнул головой и поспешно покинул кабинет. Мадара скинул черный вельветовый пиджак на спинку кресла, занял свое излюбленное место и достал из ящика стола файлы с бумагами. — Прости за ожидание, Итачи-кун, — извинился он, просматривая бумаги. — Пододвигайся ближе к столу. Есть какие-нибудь вопросы? — мужчина поднял взгляд на студента. — Зачем Обито приходил? — прежде, чем дал отчет собственным действиям, спросил Учиха. — Я имел в виду вопросы по теме, — искренне удивившись, отозвался брюнет, но через секунду он рассмеялся в голос. Итачи впервые видел своего преподавателя таким открытым и живым. — Обито пишет одну статью для научного журнала и для этого он попросил меня стать его консультантом. Сейчас мы с ним набираем материал. — Вот оно как, — отвернувшись, тихо произнес Итачи, заправляя за ухо отросшие пряди челки. — Ревнуешь? — голос Мадары звучал тихо и серьезно. — Не глупите, Учиха-сан. Дайте уже написать работу, — сменив тему разговора, студент достал из сумки ручку. — Как знаешь, держи, — на этих словах мужчина протянул напечатанные листки юноше. — Будут вопросы — спрашивай. Итачи молча принял из рук преподавателя тестовые задания, отмечая про себя, что ему нравится наблюдать за сильными руками брюнета, на тыльной стороне кистей и предплечья которых сквозь тонкую бледную кожу выступали поверхностные вены. Заставив себя оторвать взгляд от мужчины, студент приступил к работе. На этот раз Мадара не прожигал его взглядом, он вообще не обращал на него никакого внимания, погруженный в чтение многочисленных страниц. Итачи периодически поднимал голову, всматриваясь в черты лица брюнета, сосредоточенного на деле. «Ненавижу тебя», — зло подумал про себя юноша, с силой надавливая кончиком ручки на бумагу. От приложенного усилия бумага порвалась, небольшая дырка неправильной формы прерывала напечатанную фразу на полуслове. — Все в порядке? — Мадара лениво оторвал взгляд от текста. — Да, — сквозь зубы прошипел Итачи, отворачиваясь в сторону шкафа, заставленного многочисленными фолиантами. Мужчина, приподняв бровь, еще несколько мгновений смотрел на студента, а после, издав смешок, вернулся к собственному делу, оставляя гения «наедине» с собственными мыслями и тестовыми занятиями. Тишину в комнате заполнила музыка, которую издал мобильный преподавателя. Брюнет отложил свое чтиво в сторону, приподнявшись на месте, выудил из кармана брюк телефон. — Закругляйся, время истекло. — Я уже. — Молодец, — Мадара взял заполненные тесты с края стола. Убрав волосы за спину, брюнет принялся проверять работу своего подопечного. «Глупый мальчик. Стоит сделать вид, что ты не интересуешь меня, как твоя личина обнажается, скидывая маску, — думал про себя мужчина, обводя подушечкой указательного пальца неровные контуры отверстия в листе бумаги на одной из страничек. — Посмотрим, сколько ты продержишься». — Все верно, что и ожидалось от тебя, Итачи-кун, — немного отстраненно отозвался Мадара, откладывая работу в ящик стола. — К следующему вторнику подготовь две главы, хорошо? — Понял, — Итачи пытался пересечься взглядом с брюнетом, но тот, словно читая его мысли, за секунду до пересечения траекторий из глаз, отводил взгляд в кардинально противоположную сторону. «Что происходит? Неужели тот парень в несколько мгновений смог умерить его пыл в мою сторону? Неужели мои догадки об их близости оказались правдой?» — задавал себе бесчисленные вопросы юноша, не находя на них ответы. — Можешь быть свободен, до встречи, — Мадара попрощался, не удостоив Итачи взглядом. — До свидания. Учиха лениво брел по дороге, ведущей в кампус. Ветер обдувал его лицо, заползал под одежду, остужая его пыл. Мысли спутались, и как бы гений не пытался распутаться, все попытки были тщетны. Внутренний зверь рычал и выл, царапался в попытке выбраться наружу, принося тянущую, невыносимую боль. Парень остановился возле дерева, оперся одной рукой за его неровный ствол, а второй смял ткань рубашки на груди. Сгорбившись и наклонив голову, Итачи сделал глубокий выдох, стараясь унять внутреннюю стихию. — Как же я ненавижу…