Сонно моргая, Хёкджэ недоумённо морщит лоб, пытаясь понять, не снится ли ему это. Переставая потягиваться, он замирает в довольно неловкой позе, вытягивая одну руку вверх, и неотрывно смотрит на макушку спящего Донхэ. Так сидеть было крайне неудобно, потому мужчина опускает левую руку, чтобы ущипнуть себя за кожу. Нет, ему не кажется. Кажется, что не кажется…
Вот только от его движений заворочался и младший, открывая глаза и тихо позёвывая. Донхэ вскидывает голову слишком резко, видимо, тоже, не особо припоминая, где он ночевал сегодня. Хёкджэ не двигается, чтобы не спугнуть этого ребёнка, пока тот в панике озирается. Сбежит сейчас за свои засовы, и поминай, как звали. Ну нет, не для этого он тут мёрз… Хотя будем честными, не мёрз. Спина от полусидящего положения, конечно, затекла. Но спал рыжеволосый адвокат этой ночью крепко и спокойно. Ему было тепло, и сейчас он отчаянно убеждает себя, что дело в пледе, а вовсе не в брюнете, что всё ещё уютно наваливается на правую сторону его торса и встревоженно хлопает глазёнками.
— Ынхёкки, а… что ты тут делаешь? — первым «оживает» Донхэ, по-прежнему не догадываясь (или, может, не планируя?) отстраняться. Ну, хотя бы Ынхёкки. Сейчас адвокат понимает, что даже это нелепое прозвище можно вытерпеть.
«Только не убегай больше, ладно?»
Ему нужно что-то ответить, да? Вопрос, на который Хёку достаточно сложно подобрать что-то убедительное и внятное. А действительно, чего он тут дрых всю ночь?
— Я… я ждал тебя, чтобы поговорить, — хрипло поясняет адвокат, медленно потянувшись левой рукой к своей голове. От малейшего движения паренёк тут же вскакивает на ноги, выбираясь из-под пледа, и Хёкджэ ловит себя на мысли, что становится холоднее. Но делать нечего, парень чешет рыжий затылок, после чего тоже встаёт, пока Донхэ смущённо отряхивает свои спортивные штаны.
— А ты? — задаёт он встречный вопрос и, чтобы не пялиться на младшего, адвокат занимает себя тем, что встряхивает плед обеими руками и аккуратно сворачивает его на весу, чтобы не испачкать ещё больше. Забавный цветочный узор на тёмном пледе, достаточно мелкий, чтобы рассматривать на нём какие-то свои, придуманные образы — эта вещица вполне в стиле Донхэ.
— А я вышел поговорить. Ты же ждал, — так просто и наивно говорит парнишка, после чего Хёкджэ чуть не выпускает плед из рук, наклоняясь вперёд и неожиданно для себя расхохотавшись. Два идиота. Ну действительно, как могло быть иначе?
Брюнет не сбегает от его громкого смеха, и Хёк осекается, когда видит, как любопытно младший рассматривает его лицо. Адвокат резко вспоминает о своём комплексе открытых дёсен при хохоте, и тут же замолкает, держа плед одной рукой, а ладонью другой руки прикрыв свой рот. Хватит. Нужно успокоиться.
— Извини, — непонятно почему проговаривает рыжеволосый мужчина, поёжившись. Донхэ перестаёт его разглядывать и наклоняется, подхватывая шапку, которая спала с головы адвоката во время смеха (а он и не заметил). Старательно отряхивая головной убор так, словно это была величайшая драгоценность, парнишка протягивает шапку её владельцу и неловко выдыхает, переступая с ноги на ногу.
— Ну так что, пригласишь поговорить? — откровенно напрашивается Хёкджэ, протягивая руку и забирая свою вещь у Донхэ, едва касаясь его тёплой кожи пальцами. Младший широко улыбается и согласно кивает, уже явно чувствуя себя поувереннее, чем какие-то пару минут назад.
— Ага, заходи, — разрешает брюнет и открывает входную дверь, забегая в квартиру. Рыжий адвокат следует за ним, уже привычно оглядывая тёмный коридор, пока снимает тапки. Но по дороге на кухню Хёкджэ не вписывается на повороте и врезается плечом в дверной косяк, когда слышит звонкое:
— Просто признай, что ты соскучился по смузи!
— Вовсе нет, ты просто… — бурчит адвокат, пытаясь оправдаться, но не договаривает, заходя на кухню и наблюдая, как хохочет Донхэ, бегая возле стола и разливая густую смесь (опять!) по стаканам. Хёк понимает, что брюнет шутит, и позволяет себе коротко улыбнуться, усаживаясь на стуле и укладывая плед на свои колени.
— И что ты намешал сегодня? — ему действительно становится интересно, он даже всматривается в содержимое стакана, который поставили перед ним. Крайне тёмный цвет, напоминающий чернику. Решаясь, Хёк отпивает немного и успокоенно выдыхает, когда его опасения не подтверждаются. Адвокат всё ещё помнит ту кислятину, когда он отчаянно трезвел после попойки со старшими. Сегодня же он ощущает привкус йогурта и ананаса, помимо черники.
— Нечто питательное, — Донхэ садится на второй стул и наблюдает за Хёкджэ, немного ёрзая.
— Я мало ел в последние… — парнишка вздрагивает от того, как пристально на него смотрит адвокат, так что Хёк не получает полный ответ о состоянии младшего. Брюнет хватает свой стакан и начинает жадно пить, оставляя Хёкджэ с горой вопросов.
«Мало ел», — адвокат делает пометку в своей голове, насторожившись. Неужели парнишка действительно так сильно переживал? Тогда нужно как можно скорее решить вопрос с их ситуацией.
— Слушай, я действительно не имею ничего общего с… — Хёкджэ нервно крутит стакан на столе, но его прерывают, когда Донхэ убирает свой стакан от губ. Голос младшего немного смущённый, но куда более спокойный, чем прошлым вечером:
— Я знаю, Ынхёкки.
— Чего? — рыжий адвокат неосознанно хлопает ладонью по столу, нахмуриваясь. Брюнет растерянно закусывает губу, глядя на Хёкджэ. Сдерживая себя, мужчина проглатывает свои вопросы и претензии. Его тогда не выслушали, сейчас он должен показать более достойный пример. Хотя бы как старший, уж точно не как более мудрый. Сам ошибок порой наворотит, не разгребёшь.
— Я же потому и вышел к тебе. Я поверил, что слежка не была твоей целью. А врать тебе ни к чему, — Донхэ косится на шапку старшего, и Хёк делает себе очередную пометку в записной книжке разума.
«Узнать про это долбаное предсказание, нездоровая реакция на помпоны».
— И всё равно я хочу извиниться. Мы довели тебя до слёз, — серьёзно произносит адвокат, когда чувство вины внутри становится просто запредельным. Повисает неловкая тишина, и мужчина опускает голову, снова рассматривая тёмную смесь в стакане. Ему редко приходится извиняться за что-то, он скорее предпочитает идти до конца и гнуть свою линию. А тут…
От дурных мыслей его вытаскивают неожиданным прикосновением. Хёк поднимает взгляд и с явным удивлением наблюдает, как Донхэ касается его запястья, потянувшись вперёд.
— Всё хорошо, Ынхёкки. Я тоже виноват. Мне не стоило бить тебя, — выдыхает брюнет и чуть краснеет в явном смущении. Бить. Хёкджэ уже и позабыл, что ему отвесили пощёчину посреди улицы. Даже не обрабатывал щеку, так, только холодный стакан в кабинете Кима.
— Ничего, Донхэ, это пустяки, — он пытается отмахнуться, но рука младшего с его запястья перебирается на щёку Хёка. Адвокат затихает и наблюдает за тем, с каким беспокойством брюнет смотрит на него, аккуратно поглаживая кожу. И, что самое интересное, это ощущение крайне приятное. Пальцы младшего очень тёплые и мягкие, словно пером провели по щеке.
— Было очень больно? — почему-то шепотом спрашивает Донхэ, и мужчина чуть качает головой. Нет, щека действительно ныла примерно сутки. Но кто будет признаваться в этом, особенно сейчас, когда глаза мальчонки напротив уже вот-вот снова наполнятся слезами?
— Нет, всё хорошо. Ну что, мир? — предлагает Хёкджэ и расслабляется под прикосновениями. Он так разнежился, что не сразу замечает, как пропадает тепло с его щеки. Донхэ убирает свою руку, вытягивая её перед собой и протягивая старшему мизинчик.
— Честно? — спрашивает брюнет, вытянувшись в струнку. Такой наивный способ примирения, словно из детства. Хёкджэ продолжает поражаться этой доверчивости младшего, но в итоге касается его пальца своим, наблюдая, как парнишка веселеет окончательно.
— Честно.
***
Их примирение нарушает звон мобильного телефона. Донхэ удивлённо моргает, затем ойкает и подскакивает со стула, улепётывая в комнату за гаджетом. Хёкджэ тем временем допивает содержимое своего стакана и оборачивается на звук голоса, когда слышит:
— Да, Шивон-ши? — брюнет отзывается в трубку довольно бодро, но, видимо, звонит ему не Шивон. Как Хёкджэ это понял? Да потому что Донхэ настолько теряется, что даже запинается на пороге, чуть не улетая вперёд. Адвокат рефлекторно тянется к нему руками, но парнишка умудряется устоять на ногах и растерянно переводит взгляд на старшего:
— Эээ… здравствуй, Хичоль-хён.
У Хёка медленно отвисает челюсть и, судя по всему, вернувшийся на кухню брюнет тоже не ожидал, что по номеру его старшего друга ему будет звонить причина всех нынешних бед. Ну хорошо, не всех. Половины.
— Слушай, малыш, Хёкки совершенно не при чём, это всё моя идея, — бормочет Хичоль в трубку, пока Донхэ включает громкую связь и прикрывает рот ладошкой, хихикая. Хоть Хёк и не любит подслушивать чужие разговоры, но сейчас можно, так что он улыбается, прислушиваясь к тому, как старший пытается всё исправить. В очередной раз Ким Хичоль доказывает, что он верный друг.
— Я знаю, хён, всё хорошо. А где Шивонни? — интересуется Донхэ и Хёкджэ не может не показать ему большой палец в знак одобрения. Ему тоже это интересно. Хотя, зная способности Хичоля…
— А… да, мне пришлось сказать, что ты тут без сознания, иначе он бы не приехал и не дал свой телефон позвонить тебе, — поясняет мужчина под бурчание где-то в стороне:
— И почему он не мог спросить у Рёука или Мина…. Донхэ, у тебя там всё хорошо? Тебя никто не обижает? Ты не плачешь? — трубку выхватывает Шивон и беспокойно засыпает паренька вопросами, судя по звукам, удерживая Хичоля максимально далеко от трубки. А, зная Кима, Хёкджэ был практически уверен, что держать хёна приходится чуть ли не за волосы, полностью выпрямляя руку. Донхэ тихо прыскает, поглядывая на улыбающегося Хёка.
— Да, всё действительно хорошо. Спасибо, что беспокоитесь за меня. И, хён, можешь отдать трубку Хичолю?
— Я же говорил! Отдай! Что такое, кроха, как мне извиниться перед тобой? — в трубку снова начинает вопить уже Ким, не менее остро переживая. Донхэ задумывается и протягивает телефон Хёку, предлагая выбрать наказание ему. Хёкджэ вопросительно оглядывает младшего, и ответ приходит сам собой.
— Подмени меня сегодня, Чоль. Там сплошная бумажная волокита, как ты не любишь, — он делает акцент на слове «не» и с трудом сдерживает смех, пока на той стороне воцарилась полная тишина. Спустя пару секунд, до Хичоля доходит, кто с ним говорит.
— Ах ты, паразит, ещё же издевается! Ну попадись мне только! — начинает горланить мужчина, а Хёкджэ смеётся во всё горло, перебивая старшего.
— Ты меня понял. Хорошего дня! — он сбрасывает вызов на всякий случай, и переводит взгляд на Донхэ. Тот в ужасе зажимает рот ладонью и таращит глаза, так что Хёк даже сам начинает беспокоиться. Он перешёл какую-то черту? Не отводя взгляда от перепуганного паренька, рыжий адвокат медленно протягивает руку, возвращая телефон его владельцу.
— Что не так?
— Он… не прибьёт тебя? — шепотом спрашивает брюнет, наклоняясь к Хёкджэ за телефоном и испуганно ёжится, словно он замёрз. — Так кричал…
— Ким намного мягче, чем кажется. Не беспокойся об этом, — улыбается Хёк и потирает затекшую шею. В том, что Хичоль его подменит, адвокат не сомневается. Чонсу ещё вчера хотел выпнуть младшего в отгул, так что он будет только рад. А Киму не помешает повозиться с бумагами.
— Так, раз я сегодня свободен, могу я пойти с тобой в фотостудию?
— Зачем? — кажется, Донхэ уже удивляться нечему. Но нет, глаза становятся всё больше и больше. Прямо утро открытий.
— Ну… раз я получил от тебя за слежку, то могу я хоть посмотреть, как у вас там всё, но только законным методом? — Хёкджэ не сразу понимает, что он подмигивает брюнету, пока просится вместе с ним. Но исправлять ситуацию уже поздно, так что он поднимается на ноги, переложив плед со своих колен на стул. Донхэ приподнимает голову, глядя на старшего немного снизу вверх, почёсывая шею аккурат под затылком и соображая.
— А… ну хорошо! Тогда… ты куда? — брюнет соглашается, но быстро осекается и удивлённо семенит за Хёком к входной двери, наблюдая, как тот зевает, хватаясь за дверную ручку.
— У тебя по расписанию пробежка. Значит, ещё часа два я могу поспать. Доброй ночи, — и рыжий адвокат покидает квартиру под хохот Донхэ за своей спиной. Спускаясь по лестнице, Хёк улыбается, свободно выдыхая. То грызущее чувство вины исчезает, оставляя тёплое ощущение покоя. Так и должно быть. Теперь всё будет хорошо.
***
Выходит, как Хёкджэ и планировал. Конечно, спать ему ещё хочется, но вместо этого адвокат тратит свободные пару часов на то, чтобы наворачивать круги по квартире, бесцельно оглядывая своё жилище. Когда подходит время, мужчина по наитию открывает свой шкаф и достаёт оттуда привычные ему тёмные потёртые джинсы. Едва он успевает натянуть на тело белоснежную футболку с сиреневым принтом граффитной надписи на торсе, как в дверь начинают тихонько стучать. И кто-то за дверью делает это настолько неуверенно, что Хёкджэ посмеивается, накидывая поверх футболки рубашку под джинс с мелким узором крестов по всей ткани.
— Он же вроде ключи у меня умыкнул, — напоминает адвокат себе, шагая к коридору и по пути подворачивая рукава рубашки. Открывая дверь, он с любопытством оглядывает мальчишку, а тот также заинтересованно делает то же в ответ.
Донхэ уже успел переодеться после пробежки и сейчас на нём тёплая безрукавка с капюшоном, под которую паренёк натянул светло-серую водолазку с длинным рукавом. Через плечо болтается просторная чёрная сумка, ослабленная в лямке до такой степени, что при каждом шаге будет так или иначе ударяться о бедро младшего. Хёкджэ не может сдержать смешка, наблюдая, как смутился младший.
«И это удобно?»
— Ой, ты уже собрался? Как хорошо, не стоит опаздывать, — довольно отмечает парнишка, закусывая губу. Хёк хмыкает. На что тот рассчитывал, что он будет снова расхаживать перед Донхэ в пижаме?
— Идём?
И, зашнуровав свои белые кеды, Хёкджэ выпрямляется, кивая в ответ.
— Да, идём.
