***
— Нет, конечно, я на такси к вам приехал. Чтобы я пьяным за руль садился? Хёк, ты обалдел? — довольно трезво бурчит Хичоль, надевая свой пиджак. Хёкджэ не нужно много времени, чтобы догадаться: Ким не планировал ночевать здесь, как прежде, из-за живущего здесь Донхэ. Да и при Шивоне Хиним не пил так много, как умел (и любил). — Да знаю я, не дуйся, — фыркает Хёкджэ, украдкой наблюдая, как Донхэ торопливо расправляет своё кресло, пока директор и старший адвокат одеваются в коридоре. Не смотреть на гостей невежливо, так что он заставляет себя отвести взгляд от сонного воробушка. — И всё-таки, будь осторожен, ладно? — Таки шо со мной будет, я вас умоляю, — Хичоль включает свой недовольный акцент «тётушки из Кванджу», застёгивает пальто и хочет было позвать Донхэ попрощаться, но на его голову неожиданно натягивают тёмную шапку Шивона. — Пошли, такси ждёт, — спокойно проговаривает директор, стоя за спиной старшего адвоката, пока у Хинима тем временем медленно отвисает челюсть. Осмысляя происходящее, адвокат растерянно обнимает прибежавшего фотографа, который сонно бормочет о том, что им надо почаще вот так собираться. Шивон немногословен, он треплет Донхэ по волосам и мелко кивает Хёку, негласно напоминая о их последнем разговоре. Адвокат зеркалит его жест, чуть сощурив глаза. «И ты тоже помни, Чхве Шивон». Хёкджэ старательно прячет улыбку и машет рукой гостям на прощание, после чего они остаются с Донхэ одни. Адвокат поправляет воротник своей пижамной рубашки, которую ему пришлось надеть ещё на середине фильма, так как, заметив, в каком виде дома расхаживает Хёкджэ, Донхэ яростно начал отказываться смотреть ужастик дальше, пока адвокат не наденет на себя хоть что-то. Тихо фыркнув, вспоминая, как парнишка лопотал что-то про страшный холод, а сам тем временем глаз от него отвести не мог, Хёк с улыбкой наблюдает, как Донхэ, сонно пошатываясь, добирается до своего спального места. Брюнет быстро засыпает в расправленном кресле, довольно плюхнувшись под тёплое одеяло, так что и Хёкджэ ложится спать, выключая свет в комнате. Но не успевает он провалиться в сон, как… — А-а-а-а-а! — начинает кричать Донхэ, отчего Хёк пулей подскакивает на постели. Потянувшись рукой к тумбочке около своей кровати, адвокат быстро включает лампу и часто моргает, привыкая к свету. — Что такое? Что случилось? — беспокойно вскрикивает мужчина, откидывая одеяло и быстро оглядываясь на возможность угрозы. Но всё выглядит как обычно, разве что брюнет по нос натягивает на себя одеяло и дрожит. — Там… Там… та монахиня… — он трусливо тычет пальцем в сторону угла комнаты. Удивлённо посмотрев в сторону, куда указывает Донхэ, адвокат не находит ничего подозрительного. Хёкджэ тяжело вздыхает, понимая, что происходит. «Кто-то словил галюны после ужастиков…» — Нет там никого, Донхэ. Спи давай, — мужчина широко зевает, наблюдая, как Донхэ растерянно кивает, оглядевшись и снова ложась спать. Но стоит Хёку выключить свет, как фотограф снова начинает кричать. — Я прибью Кима, — бурчит Хёкджэ, снова открывая глаза и рассматривая потолок, уже с трудом находя желание садиться на постели. Но приходится, так как шорохи и испуганные всхлипы со стороны Донхэ весьма настораживают адвоката. — Тут только мы, всё хорошо, — приходится снова щёлкнуть выключателем лампы и сесть на постели, рассматривая паникующего парнишку. Ладно Донхэ, он мог и не знать, что боится таких фильмов. Но Хичоль-то чем думал, включая такое впечатлительному парнишке? — Неужели тебе настолько страшно? — сонная усталость временно отступает на второй план, когда он видит, как потерянно кивает Донхэ, еле слышно шмыгая носом. Понимая, что тот чуть ли не плачет, Хёкджэ качает головой, еле слышно вздыхая. А ведь брюнету нужно выспаться, в этом и была цель посиделок. Пообещав себе, что он придушит Хичоля при первой возможности, адвокат хмурится и трет свою шею пальцами. — Иди сюда. Поспишь сегодня со мной, — предлагает мужчина, отдёрнув край одеяла и предлагая младшему половину постели, ближе к стене. Всхлипы прекращаются, и Донхэ опасливо высовывает нос из-за одеяла. — С тобой? А ты не боишься монстров? — Я держу в страхе самого Хичоль-хёна, а он страшнейший из монстров, — ворчливо шутит Хёкджэ, сонно запуская пальцы в свои волосы и взъерошивая чёрные пряди. Догадываясь, что Донхэ сейчас будет раздумывать полночи, Хёк решает поторопить парнишку: — Так, или ты ложишься, или я выключаю свет. Раз, два… — Подожди-и-и! — взвизгивает Донхэ и откидывает одеяло, подскакивая со своего места. Подтягивая спадающие с бёдер штанишки на ходу, младший в два прыжка добирается до кровати и юркает под одеяло, ужиком пробираясь под ним к изголовью. Через несколько секунд на Хёка доверчиво таращится напуганная мордашка Донхэ, высовывающаяся из-за края одеяла. — Ну вот, тут тебя никто не обидит, — зевает Хёкджэ и ложится головой на подушку, устраиваясь на левом боку, чтобы можно было видеть Донхэ. Тот проползает под одеялом ещё немного, добираясь до другой подушки. Сказать, что адвоката смущает созданная ситуация, это ничего не сказать. Но он не собирается отрицать, что Донхэ в его постели выглядит довольно… органично, словно так и надо, словно это его место. Да и вслух он говорит совсем другое: — Устроился? Я выключаю свет. Донхэ нерешительно и коротко кивает, и Хёк щёлкает кнопкой выключателя. Комната погружается в тёмный полумрак, а адвокат практически чувствует через пружины матраса, как быстро колотится сердечко младшего. — Хёкки, мне страшно… — тихо шепчет парнишка, то и дело приподнимаясь на локте и оглядывая комнату через спину Хёкджэ. Немного помявшись, брюнет ложится обратно и испуганно таращит свои большие глаза: — Можешь взять меня за руку? Конечно, Хёк может взять его за руку. Более того, он вовсе не против это сделать. Но, как обычно, Хёкджэ делает совершенно другое, не зная, усугубит он ситуацию или разрешит своим поведением. — У меня есть идея получше. Иди-ка сюда, — деловито проговаривает мужчина, с неким внутренним изумлением подмечая в своём голосе непривычно мягкий оттенок, и тянется к Донхэ, придвигая его к своей груди, как крохотного лёгкого котёнка. Удивлённо пискнув, парнишка внимательно смотрит на Хёкджэ, который старательно пытается не улыбаться во весь рот. Адвокат аккуратно обвивает руками тёплую поясницу Донхэ поверх его домашней кофты и тут же закрывает глаза, изображая вселенскую усталость: — Вот так тебя не посмеют тронуть. Ничего не бойся рядом со мной. Доброй ночи, Донхэ. Хёкджэ старается дышать глубоко и ровно, делая вид, что он очень быстро заснул. Парнишка тем временем оживает, переставая молча таращиться на старшего, и даже позволяет себе немного поёрзать на постели, устраиваясь поуютнее. Вопреки опасениям мужчины, Донхэ из его рук не вырывается. Напротив, брюнет прижимает руки к своему животу и доверчиво устраивается виском на нижней части подушки, практически дыша Хёку на пижамную рубашку, попадая своим тёплым дыханием аккурат в участок между двумя верхними пуговицами. — Добрых снов, Хёкки… — шепчет Донхэ, после чего младший перестаёт ворочаться совсем. В тёплых руках адвоката парнишку постепенно начинает клонить в сон, так что он довольно скоро принимается сопеть носом. Хёкджэ позволяет себе открыть глаза, с рвущейся из груди нежностью наблюдая за тем, как Донхэ то и дело вздрагивает в полудрёме, начиная испуганно поскуливать. — Чш-ш, всё хорошо, малыш, — очень тихо бормочет адвокат, чуть опуская голову и аккуратно прикасаясь губами к пушистой макушке маленького фотографа. Это действует, так как брюнет перестаёт сжиматься в крошечный комочек и понемногу успокаивается. Начиная причмокивать губами во сне, Донхэ еле ощутимо потирается лбом и щекой о грудь мужчины, держась пальцами за его рубашку. Хёкджэ продолжает наблюдать за этим сонным волшебством, не сразу осознавая, что он так и лежит с широкой улыбкой на лице, стараясь дышать как можно тише. «Хм, возможно казнь Кима всё-таки отменяется». Надеясь, что брюнет выспится в его руках, Хёк нехотя закрывает глаза, давая себе негласное обещание защищать этого очаровательного парнишку от любых невзгод. Хичоль оказался прав, хотя бы в том, что находиться в стороне — сложно и уже практически невозможно. Донхэ сам тянется к нему, и если это уже даже Шивон смог заметить… Да и кто Хёкджэ такой, чтобы идти против своих желаний?Игры.
11 декабря 2018 г. в 13:36
Короткая заминка, когда все собрались у них с Донхэ дома, достаточно быстро разрешается, когда брюнет с радостным писком кидается обнимать Хичоля, который тут же широко расставляет руки, чтобы фотограф ненароком не влетел в его пакеты с алкоголем. Но он и вправду рад встретиться с брюнетом, так что очень мягко здоровается с младшим, и уж потом поднимает голову, внимательно рассматривая Хёкджэ, который подходит к адвокату, чтобы взять этот тяжелый, но важный груз.
— О, ты покрасил волосы. Тебе идёт, — отмечает Хичоль, любопытно оглядывая друга, но его выражение лица тут же меняется, когда в коридор на звуки голосов выходит Шивон, оставивший пиджак в комнате. От домашней одежды Хёка он вежливо отказался, так что директор так и ходит в своей сероватой рубашке, расстегнув верхние пуговицы, да в белоснежных брюках, видимо, решив, что он не запачкается. Хёкджэ готов поклясться, что Хичоль практически тут же распрямляет спину и тянет уголки рта в широкой улыбке, гордой и немного неестественной. Хёк принимает решение не ввязываться в ситуацию между этими двумя (за Кюхёна он всё ещё чувствует вину, хоть тот и ушёл, довольный, как кот, натрескавшийся сметаны), потому забирает пакеты и уходит на кухню, не отлепляя от Хичоля Донхэ. Пусть на правах проживающего здесь сам развлекает гостей.
Некое подобие праздничного ужина (а, точнее сказать, праздничной попойки) Хёкджэ устраивает в комнате, так как кухня у него довольно небольшая. Хичоль при виде Шивона резко перестаёт хотеть напиваться в хлам (да и переодеваться он почему-то вдруг отказывается), так что Хёк убирает лишние бутылки в холодильник, не искушая судьбу и не демонстрируя работникам фотостудии их мастер-класс распития.
Донхэ то и дело тянется попробовать крепкие напитки из бутылок, но ему практически сразу безболезненно шлёпают по чересчур длинным лапкам то Шивон, то Хёкджэ, а то и сам Хичоль, строго косясь на младшего и вкладывая в его руки стакан с соком, из которого Донхэ тут же начинает пить. То ли из солидарности, то ли ещё что, но Шивон тоже не стал пить, а вот наспех нарезанные салаты привлекают его внимание. Донхэ почти тут же замечает эту искру, проскочившую между голодным директором и аппетитными салатами, так что он усиленно назначает Шивону новые встречи с порциями, да так поспешно и целеустремлённо, что бедному мужчине приходится есть крайне неторопливо, ведь его, казалось бы, пустая тарелка, снова очень быстро наполняется. Его не спасает даже умоляющий взгляд, брошенный в сторону адвокатов. Хёкджэ посмеивается вполголоса, давая директору право самостоятельно решать свои проблемы, а Хичоль не то обижен на то, что какие-то салаты интереснее его, не то и вправду действительно слишком радуется возможности провести время с другом, чтобы обращать слишком много внимания на Шивона. То и дело одёргивая на себе чёрную футболку, Хичоль оставляет пиджак на спинке крутящегося компьютерного кресла, и садится рядом с Хёком по-турецки, держа свободную руку на своем колене.
Закусывая, Хёкджэ тянется рукой к мисочке с солёными фисташками, но не успевает он забросить хотя бы один орешек в рот, как его останавливает встревоженный вскрик Донхэ. Замирая на месте, адвокат быстро оглядывается, не понимая, что так пугает фотографа. Затихает Хичоль, замолкая на середине фразы, и в комнате повисает неловкая тишина. Но всё становится ясно слишком быстро: брюнет опять умудрился перепутать виды орехов.
— Грецкие, Донхэ, грецкие, — спокойно напоминает он младшему, и тот тут же начинает кивать, расслабленно выдыхая. Для любопытно приподнявшего голову Шивона никто пояснять ситуацию не стал, а Хичоль про его аллергию и так знает слишком хорошо, чтобы это обсуждать.
Когда говорить всем становится не о чем, Донхэ предлагает посмотреть фильм. Хичоль тут же оживает и вскакивает на ноги, неловко плеснув на футболку Хёка остатки соджу.
— Аааайщ, хён! — бурчит Хёкджэ, отряхиваясь и наблюдая, как тот за руку тянет брюнета к ноутбуку, начиная искать в интернете какой-то новый ужастик. Адвокат не интересуется подобными жанрами ну вот ни на йоту, так что он тоже встаёт на ноги и стягивает через голову футболку, подавляя желание поглядеть, заинтересуется ли видом Донхэ. Но, кажется, эти двое слишком увлеклись обсуждением сюжета фильма, чтобы обращать внимание хоть на что-то вокруг себя, так что Хёк перекидывает футболку через руку и начинает собирать грязную посуду. Понемногу таская посуду на кухню, мужчина по дороге забрасывает мокрую футболку в ванную, с улыбкой наблюдая, как два ребёнка: один маленький, невинный и искренний, и второй — большой, уверенный, но порой такой же дурашливый, устроились на его кровати, закутавшись по шеи в тёплый плед. Словно забыв обо всём на свете, они с завороженными выражениями лиц рассматривают изображение на экране, тогда как Шивон, напротив, то и дело косится на Хёка.
— Помощь нужна? — интересуется директор, проходя на кухню вслед за Хёкджэ и скептически наблюдая, как тот стоит, сложив в раковину гору посуды. Хёк хочет отказаться, но думает о том, что Шивона, наверное, тоже не привлекают фильмы ужасов, так что кивает и протягивает ему полотенце, доверяя вытирать мокрую посуду. Так и рукава рубашки не придётся закатывать, боясь намочить.
— Кажется, Донхэ здесь нравится, — осторожно произносит директор, принимая глубокие миски из-под салатов из рук Хёкджэ по одной, протирая их снаружи и внутри. Хёк старается делать вид, что его не волнуют слова Шивона, потому он усиленно начинает тереть щёткой тарелку до характерного скрипа, пока мужчина продолжает говорить:
— Он… кажется счастливым.
— Умф… наверное. Он чистоплотный и почти не шумный сосед, — отзывается адвокат, чувствуя, что тема принимает опасный оборот. Её бы срочно сменить, потому что от грязной посуды не сбежишь, оставляя директора без ответа. Да и к чему пытается подвести Шивон? Заставить Хёка выселить Донхэ, так как тот сам отсюда уходить не хочет? Было бы глупо со стороны директора даже пытаться говорить о таком, и уж тем более — настаивать. Так значит, дело в другом?
— Давай начистоту, Хёкджэ. Я не слепой и прекрасно вижу, что происходит, — тон голоса Шивона становится строже, но тот так и остаётся на месте, спокойно принимая мокрые тарелки от Хёка и вытирая их, после складируя на столе.
— М-м-м, и что это, по-твоему? — адвокат не помогает директору фотостудии с разговором, так как попросту не знает, что ему наговорил Донхэ и что там «видит» Шивон. Выдавать какие-то свои домыслы он не собирается. Не он завёл разговор, значит, не ему и распинаться.
— Ты ему нравишься. И, видимо, его симпатии взаимны, — Шивон говорит слишком очевидные вещи, чтобы Хёк попытался их отрицать или перевести в шутку. Он лишь неопределённо дёргает плечом, мол «продолжай», и помалкивает, дожидаясь, пока тот закончит свою мысль. Но, признаться честно, тон Шивона кажется не особо радужным.
— Кажется, ты не собираешься подставлять Донхэ мнимым интересом к нему, так что я не… — пытается сказать директор, но Хёкджэ резко выключает воду, повернувшись к Шивону. Мужчина растерянно замолкает, наблюдая за тем, как адвокат оглушительно начинает хохотать. Ему приходится держаться рукой за раковину, а то грохнется на пол со смеху, ей-богу. «Он серьёзно?»
— Ты правда думал, что я изображаю симпатию, чтобы выиграть дело? — кажется, смех сейчас не очень уместен, но адвокат ничего не может с собой поделать. Ситуация слишком смешная. «Так вот каким меня видят…»
— Я, может, и выгляжу, как порядочная тварь, но именно что порядочная. Нечестные игры не для меня.
Шивон задумчиво кивает, удовлетворённый ответом Хёка. Мужчине хочется напомнить, что тот не договорил, но вместо этого он поворачивается к раковине и снова включает воду, принимаясь мыть кружки. Это занятие успокаивает адвоката ровно до следующего вопроса от Шивона, который Хёкджэ ну вот никак не ждёт:
— Вы же не переспали?
Вздрагивая, Хёкджэ снова резким движением руки закрывает вентиль крана. В кухне становится очень тихо, пока парень обдумывает этот вопрос. Хёку определённо не нравятся эти расспросы, потому он отступает от раковины, рефлекторно скрещивая руки на груди:
— Не думаешь, что это не твоё дело? — он ожидает увидеть прежнее презрительное отношение к себе, как и прежде. Недовольно нахмурившись, Хёкджэ готовится к возможному конфликту, но Шивон тут же выставляет вперёд руки с повёрнутыми к Хёку ладонями, мол, не злись. Это остужает пыл адвоката. «Неужели запомнил жест с той встречи?» Видимо, не один он такой внимательный.
— Согласен, вопрос бестактный. Но, зная Донхэ, я почти уверен, что нет, — качает головой Шивон, пока Хёк недоумённо сверлит его своим взглядом. «К чему эти вопросы?» Сообщать директору хоть что-то ему не хочется после таких подозрений. С другой стороны, если о нём так думали, неудивительно, что Шивон опасается. На его месте он бы тоже…
Стоп. Да он и так на его месте. Среди близких друзей Хёка тоже есть один персонаж, с которым лучше не играть в игры. Во-первых, тот сам кого хочешь переиграет. А во-вторых, Хёкджэ не позволит причинить его Хиниму боль. Тот и так слишком много пережил.
— Я не собираюсь брать его силой, если ты об этом. Только когда он будет готов и сам попросит, — немного помолчав, всё-таки отвечает Хёк, отметив для себя, что за такое откровение он потребует тоже нечто крайне важное. Но Шивон не видит этой возможной ловушки для него самого, снова качнув головой.
— Не скажу, что я против. Твой ответ меня успокоил. Донхэ счастлив, а против него я никогда не пойду. Но, Хёкджэ, — положив полотенце на стол, Шивон делает шаг вперёд и серьёзно смотрит в глаза адвоката. — Если ты его обидишь…
— Не обижу, Шивон. Но я тебя понял, — Хёкджэ так и стоит на месте, скрестив руки на груди и оглядывая слишком хмурого директора. Его выражение лица постепенно смягчается, когда тот обдумывает полученный ответ, после чего мужчина отступает, оглядев содержимое раковины. Столовые приборы, да несколько кружек. Здесь его помощь уже не нужна, и он вовремя это понимает, разворачиваясь к Хёку спиной и уходя с кухни. Но у самой двери Хёкджэ решается его окликнуть:
— Погоди, — на что Шивон останавливается и любопытно поворачивает голову к адвокату, дожидаясь его слов. И Хёк не тянет время, выкладывая то, что хотел сказать директору уже несколько дней. Делая небольшой шаг вперёд, он опирается рукой о спинку стула, задвинутого сиденьем под стол.
— Ким тоже не игрушка. Он способен постоять за себя, но это не значит, что я буду смотреть сквозь пальцы и молчать.
— Что ты хочешь этим сказать? — голос директора кажется невозмутимым, но в середине фразы его тон немного меняется. Хёкджэ коротко хмыкает, отворачиваясь к раковине, чтобы ненароком не ухмыльнуться. Слишком очевидная реакция на безобидные, казалось бы, слова. «Вот и ты попался».
— Думаю, нам обоим не стоит начинать какие-то игры. Оставим это дело, — спокойно проговаривает адвокат, перебирая кружки в раковине и доставая самую крупную. Он ждёт, что Шивон сделает вид, будто он ничего не услышал, но мужчину удивляют, снова и снова.
— Приятно встретить такого же честного человека, как и ты сам, — также неопределённо отвечает директор, но Хёкджэ понимает, что тот подразумевает под этим. Такого же. Тот тоже не собирается играть. Но есть ли у него симпатия к Хичолю?
Об этом Хёкджэ спросить не успевает, так как Донхэ испуганно вскрикивает, и оба мужчины срываются с места, на время забыв о своём разговоре.