Любить нельзя ненавидеть

      Анна забежала к себе в комнату и безвольно упала на кровать, чувствуя себя разбитой, беспомощной и глубоко несчастной. Захлебываясь слезами, она шептала только одно: «Как же я тебя ненавижу! Какая же ты скотина! Почему все так?» Вопросы сыпались один за одним, но ответа так и не было. Воспоминания перенесли ее на пять лет назад… …- Володя, милый, я хочу быть с тобой, – Господи, что в этот момент творилась в моей голове? Ведь я никогда в жизни не осмелилась бы сказать такое Владимиру. Да еще и где? На помолвке собственной сестры! Но как нетерпеливы были его руки, разрывая лиф платья. Он покрывал поцелуями каждый сантиметр моего тела. И я готова была сделать все, что он пожелает. Неуверенно запустила ладошку в его густые волосы. Как же с ним хорошо… Мои стоны становились все чаще и громче. Владимир стал на колени и начал покусывать розовый сосок через белый кружевной лиф. Я пыталась дотянуться до пуговиц на его рубашке, и о боги, у меня получилось. Я расстегиваю и снимаю лишнюю сейчас вещь, а стоны все не умолкают. Его руки задирают подол платья и пробираются к насквозь мокрым трусикам. Откуда-то сквозь марево я слышу голос Владимира: «Аня, как же я хочу тебя… моя сладкая девочка… » Его руки уже ведут свою игру. Я не могу себя сдерживать, кричу во весь голос, и тут как гром среди ясного неба слова Владимира:       - Дьявол! Аня, сюда кто-то идет. Вставай скорее. - Он лихорадочно надевал и застегивал рубашку. Я смотрела на него непонимающим взглядом, не в силах пошевелиться и сказать хоть слово. Владимир пытался привести меня в чувство и натягивал разорванный лиф, который все время слетал вниз.       В этот момент дверь гостиной резко открылась. Владимир пытался загородить меня собой, но это не сильно помогло. Наш внешний вид говорил сам за себе.       Что это были за минуты… Я мало что помню. Помню, что сгорала со стыда, меня било крупной дрожью, тошнота подступала к горлу. Взор затуманился слезами, а слова застряли где-то глубоко в горле. Сквозь шум в ушах слышала проклятия от Марьи Алексеевны и какие-то слова Ивана Ивановича. Видела истерику Лизы... Память ко мне вернулась после слов Владимира: «Я женюсь на Анне. Завтра же!» Он взял меня за руку и повел на парковку.       - Теперь ты будешь жить в нашем доме, – сказал Владимир, открывая дверцу машины.       - Зачем? – губы чуть дрогнули.       - Затем что Марья Алексеевна тебе жизни не даст, – ответил он и завел двигатель.       Дальше помнились только определенные фрагменты. Ночь в особняке Корфов и мокрая подушка от слез, а на следующее утро белое платье и ЗАГС. Варвара наготовила много праздничных блюд, Иван Иванович рассказывал смешные истории, пытаясь разрядить обстановку, а Вера Владимировна просто была рядом и поддерживала меня добрым словом и теплым взглядом. Мы с Владимиром вяло ковыряли вилками за столом, ни единого слова друг другу, ни единого взгляда.       Я прождала Владимира всю ночь, не сомкнув глаз. За все это время мы так и не объяснились. Что он теперь намерен делать? Как мы будем жить после свадьбы? В гостиной часы пробили пять раз. Я ужаснулась. Неужели я так долго жду Владимира? А он так и не зашел ко мне. Солнце начало освещать макушки деревьев, когда во дворе послышался шум двигателя. Я подошла к окну и обомлела. Владимир погрузил чемодан, сел в машину и выехал за ворота особняка. Больше я его не видела. А дальше одиночество на пять долгих лет и надежда на его возвращение каждую ночь…       Владимир немного постоял в комнате и вышел вслед за Анной. Интересно, отец уже приехал? Корф подошел к кабинету и нажал на ручку. Так и есть, отец сидел в своем любимом кресле, пил бренди и смотрел на языки пламени, полыхавшие в камине.       - Здравствуй, отец. Как ты?       - Здравствуй, Володя. Я, как видишь, плохо. Мне так не хватает моей Верочки. Хорошо, что ты успел хоть на похороны. Я думал, уже и не увижу своего сына, – ответил Иван Иванович и на несколько секунд перевел взгляд на него.       - Я как только узнал, сразу вылетел первым рейсом. Мне очень жаль, что я не был рядом в последние минуты жизни мамы.       - Ты же знаешь, у Верочки было больное сердце.       - Я буду верить, что мама не сердится на меня и знает, что я люблю ее. Отец, ты держись! Я буду рядом.       - Ты что же, не возвращаешься обратно? – удивился Иван Иванович.       - Почему я должен возвращаться? Здесь мой дом, здесь ты, в конце концов, здесь моя жена.       - Все так, но пять лет тебя не волновало это. Ты не думал ни обо мне, ни о своей жене. Ты поступил как мальчишка! То, как ты обошелся с Анной – преступление. Этот ангел ни в чем не виноват! – сердито воскликнул он, хватаясь за сердце. – Знаешь, Владимир, я думал, что хорошо тебя знаю, но оказывается, что это совсем не так. Я видел, что ты не слишком горел желанием жениться на Лизе, но зачем-то объявил о помолвке. Может быть, ты сейчас мне все расскажешь?       - Мне нечего скрывать, отец. Как-то ночью ко мне приехала Лиза, вся в слезах. Ее мать хотела выдать замуж за одного старого проходимца. Если помнишь бывшего компаньона Петра Михайловича?       - Кажется, припоминаю. Забалуев?       - Да. Она просила меня помочь избавить ее от этого ненавистного брака. Забалуев хотел объединить свою фирму и Долгорукого, но Петр Михайлович сомневался, а женитьба на дочери все бы ускорила. Тогда Лиза предложила нам пожениться, а через какое-то время развестись, когда страсти с бизнесом ее отца улягутся. Этот фиктивный брак мне бы ничего не стоил. Мы сразу договорились не лезть в жизнь друг друга. Я не обещал ей хранить верность, и она все понимала. Но сейчас я уверен, что даже по истечении времени Лиза не захотела бы развода. У нее были совершенно другие планы.       - А что же с Забалуевым? Ведь он так и не женился на Елизавете?       - Я нашел необходимые бумаги, которые подтверждали, что Забалуев банкрот. И Марья Алексеевна сразу перестала его сватать дочери.       - Но ты скомпрометировал Анну!       - Да! Я очень виноват перед ней. Когда я увидел ее в тот вечер, я хотел, чтобы это милое создание принадлежало только мне, но у меня и в мыслях не было ничего подобного. Только когда мне передали от нее записку, и она вошла в гостиную, я потерял голову окончательно. Лишь потом я понял, что натворил, но было поздно.       - Зачем ты тогда уехал? Назови мне хоть одну причину!       - Я сделал так, как посчитал нужным. Это было мое решение, которое показалось единственно правильным. И объясняться я буду только с Анной.       - И что же ты собираешься делать сейчас?       - Сейчас, отец, все изменилось. Я собираюсь остаться здесь, в своем доме и со своей женой. Тебе давно пора отдохнуть, а я помогу управлять делами корпорации.       - Ты собираешься возглавить корпорацию? Похвально, похвально. Только ты немного опоздал. Корпорация, этот дом и все имущество я переписал на Анну.