Любопытство

Следующее утро порадовало лёгкой головной болью и осознанием того, что в его жизни каким-то образом опять нарисовался министр культуры. И он идёт с ним в оперу. В Большой театр. Вставать пока не особо хотелось, из-за открытого окна в комнате было жутко холодно, и где-то под боком урчала кошка. Он дотянулся до телефона и понял, что проспал до часу дня. Издав тихий стон, он потянулся и перевернулся со спины на бок, обнимая кошку и сильнее укрываясь одеялом. Та лишь сильнее заурчала, будучи очень милой и ласковой в сонном состоянии. Женя же прикрыл глаза, сокрушаясь по поводу внезапной договорённости. Ему так спокойно жилось два чёртовых месяца! А теперь опять какой-то бардак начинается. В том числе и с его настроением. Он пытался рассуждать логически, беря самый худший из вариантов. Владимир вполне чётко дал понять, что заинтересован именно в романтическом плане. Но вроде как, только если сам Женя не против. То есть выбор всё равно за ним. А Женя пытался понять себя. Он отвечает ему и продолжает общение только потому, что тот министр культуры? Вроде бы нет, или не только поэтому. Но спать с ним по этой же причине он точно не хочет. Баженов попробовал перевернуть установку. Он не хочет с ним спать только потому, что Владимир министр культуры? И это вроде бы не является дискредитирующем моментом. С одной стороны, Женя упрекал себя за некоторую девчачесть, подмечая все недостатки Мединского и вынося вердикт, что «не такого я хотел». А с другой стороны, думал, что ведь ему и не нужна пресловутая «любовь» (которая, к слову сказать, куда лучше смотрится в образе его скетч-персонажа), так что его тормозит от какой-то интрижки на пару раз? Всё равно всё это было сложно для него, и голова разболелась только сильнее. Нужно встать и выпить таблетку. Мобильник издал тихий сигнал о входящем смс. - Что ещё? – посмотрел на экран, и его снова затопило смущение после того, как он увидел отправителя. «Следующая неделя, среда. Начало в 18:00. Сможешь подойти к министерству в 17:00?» - Мм.. – Женя сжал переносицу. Может написать, что он был пьян и на самом деле никуда не хочет идти с ним? Нет, за свои слова надо отвечать. Он же не чиновник, чтобы пользоваться формулировкой «меня не так поняли». «А почему бы не встретиться сразу у театра?» - отправил он в ответ, потому что насколько помнил, там расстояние между министерством и Большим театром совсем небольшое и смысла в этом нет. Хотя возможно Владимир хочет прогуляться пешком? Да нет, по центру Москвы ещё и вечером под ручку с блоггером – это вряд ли. «Долго объяснять, где у них вход на подземную парковку, да и не пустят просто так. А входить мы не через главный вход будем» - пришёл ответ от «министра драмы». Выходит, Женя оказался прав. Министр не собирается, не только прогуливаться с ним под ручку по центру, но и даже входить через центральный вход. Он бы оскорбился, если бы сам не боялся засветиться в его обществе. Это кстати ещё целый вопрос – как им незаметно для других сходить в театр? То, что это будет ложа, а не партер, Баженов не сомневался. Но что же теперь из неё и выйти нельзя будет? И всё равно же видно из других мест… «Хорошо», - пускай вот он с этим и разбирается. Ему это навредит больше, если что. Убедившись, что на этом их разговор закончен, Женя заблокировал телефон и уткнулся лицом в кошку. – Бесит всё, - проворчал в мягкий мех. – Ай! – кошка проснулась и была в настроении поиграть, поэтому Женю игриво укусили в нос, а когти уже вцепились в футболку. Пришлось всё-таки встать. Интересно, у Клэп тоже голова так болит? Дойдя до кухни, Евгений понял, что возможно дело не в алкоголе. За окном шёл настоящий снегопад, а всё небо было заволочено облаками. В голове голосом из игры престолов раздалось «winter is here». Хотя… первый снег наверняка растает. Может из-за погоды, а может из-за того, что вчера Женя прикладывался к алкоголю, сегодня делать ничего не хотелось. Таких дней, как ни странно, бывало немного. В основном он всё равно находил в себе желание с утра взяться за работу, прочие дела или же его кто-то вытаскивал куда-нибудь. Сегодня хотелось апатично проваляться в постели, что он и собирался себе позволить, если честно. Позавтракав запечённой курицей с картофелем и запив всё это двумя большими чашками кофе, он вернулся в постель, предварительно затащив на неё всё, что было нужно для существования: ноутбук, телефон, зарядку и для того, и для другого, палочку с мышкой на конце, а то кошка ему все руки раздерёт опять. Пока он загружал ноутбук, телефон снова булькнул, оповещая о входящем сообщении. Женя даже испугался, что это по его душу министр покушается… Но, как оказалось, это были всего лишь друзья, которые видимо тоже проснулись и спамили в общем чате. Жене не особо хотелось в это включаться и потому, он просто отключил уведомления этого диалога на час. Кстати, а на что они с Владимиром идут? Он только сейчас понял, что даже не спросил, а что за опера. В целом, на самом деле, не так важно, но всё-таки… Он ещё раз проверил сообщение, но там ничего не было, кроме времени. Ладно, у него есть интернет, а у Большого театра сайт. «Борис Годунов»? Чёрт. Женя потёр лицо и взъерошил волосы. Он думал, что-то классическое хотя бы. А тут… Ещё и историческое. С Мединским! Нет, уже отказываться совсем невежливо. Зачем… Зачем он вообще посмотрел? Евген со стоном открыл описание и с неохотой принялся его читать. Но добило его не оно, а другая строчка с краю страницы – «Спектакль идёт с тремя антрактами. Продолжительность – 4 часа». Забыв о смущении, примерно через полминуты, Женя уже печатал сообщение. «4 часа??? Серьёзно??». Полный праведного негодования он снова отложил телефон и продолжил изучать разные подробности. Он ещё был слишком зол, чтобы так просто переключиться. Ответ от Владимира пришёл минут через пять. «Если бы речь шла о двух часах, то я бы не пытался избежать этой участи в течении пары лет» «А может вы ещё пару лет поизбегаете этого? А мы лучше… в кино сходим», - сам не веря, что предлагает такое, написал Женя. «Не могу. Я уже дал согласие», - на этот раз сообщение пришло сразу. Женя начал печатать в ответ, но в этот момент пришло ещё одно. «Ладно, я понял, не заставляй себя. Схожу один.» Ну, отлично, теперь Женя чувствовал себя просто скотиной какой-то. Он завис с телефоном в руках. С экрана ноутбука на него смотрели актёры труппы на фоне внушительных декораций. Он тяжело вздохнул. «Я не отказываюсь. Но предупреждаю, что могу быть… злым и нецензурным критиком». «Так, а у нас и нет цензуры!» - пришло от министра, и Женя хрюкнул от смеха. На этой жизнеутверждающей ноте они закончили их переписку, и Женя решил убить этот день каким-нибудь сериалом. *** Оказывается, смс намного удобнее писем! Владимир ещё около минуты довольно пялился на уже более-менее большую переписку, можно сказать, разговор. Но его отвлекли прямым обращением к нему. Он заблокировал телефон, собрал мысли в кучку и поднял голову, чуть наклоняясь к небольшому чёрному микрофону. Красная радужка загорелась вокруг, как только он нажал на кнопку, обретая право голоса. Цирк. По другую сторону стола на него недовольно смотрел один из братьев Запашных, как если бы он лично был виноват в том, что у братьев появилась конкуренция. Даже не так… Вероятность конкуренции. Перед ним лежала документация с цифрами, но он уже говорил их почти наизусть, потому как повторял не первый раз. Запашный поднял много шума вокруг этой проблемы, так что теперь любой журналист включил эту тему в список своих вопросов и претензий к нему. В целом прошло всё достаточно напряжённо и в раздражительной атмосфере. После заседания он поспешил убраться оттуда как можно быстрее, и желательно не пересекаясь с дрессировщиком. Сегодня предстояло ещё вручить пару правительственных наград, заехать в Департамент культуры, где-нибудь десять минут поговорить с журналистом и найти время на еду. Он сел в машину и проверил часы. Даже странно, у него образовались лишние полчаса. – Давай попробуем заскочить в Департамент сначала, если на дорогах более-менее, - обратился к водителю Мединский. Он всё ещё немного не понимал, откуда у него это время, мысленно просчитывая всё, а потом понял. Верно, его секретарь оставил их, рассчитывая на стандартную дискуссию и прочие обмены любезностями после любых официальных встреч или заседаний. А он смылся, как если бы боялся этого Запашного. Это было, конечно, совсем не так. Просто именно руководитель заинтересован сейчас в рассусоливании этой темы и поднятии вокруг неё шума, а значит, конструктивного диалога бы с ним всё равно не получилось. Да и пресса бы ещё откуда-нибудь нарисовалась бы, знает он их, а потом «министр культуры снова опозорился…». Нет, полчаса свободного времени куда лучше. Водитель подтвердил, что они должны успеть заехать по нужному адресу, при условии, что Владимир там особо не задержится. Мединский и не собирался. Главное с Кибовским не пересечься, а то и правда задержится. Саша – единственное лицо, с которым ему каждый раз было приятно видеться, говорить и вообще иметь дело. Жаль, они не так часто пересекались, всё больше на пять минут около всяких памятников для совместного фото с мэром, к примеру. Министр постучал пальцами по кожаной обивке сидения и, чуть съехав вниз, снова открыл переписку с Женей. А что, если он ему напишет без особого повода? «Что делаешь?» - просто напечатал Владимир и немного поколебавшись, нажал «отправить». «Сериал смотрю», - пришёл ему ответ спустя где-то минуту. Как показалось Владимиру, очень аккуратный ответ. «Какой?» «Сабрину» «А ты?» Владимир прищурился, вспоминая и думая, тот ли детский сериал он имеет в виду. Вряд ли, наверное. Хотя… сериал-то хороший был. А какой кот! «Та, что ведьмочка?» - спросил. «Метаюсь по центру Москвы, как ненормальный. Из одного цирка в другой, можно сказать», - поэтично написал он. «Почти, но нет. Это ремейк, скажем так. Только теперь с тёмной Сабриной. По комиксам. Называется «леденящие душу приключения Сабрины». Заявлены ужасы, но я что-то сомневался и правильно делал. В любом случае, мне очень хотелось заценить новинку от Netflix» «Клоуны смешные?» Владимир рассмеялся, прочитав новые сообщения, сначала он ответил на второе. «Они стараются, но мне больше плакать хочется» А потом уже повнимательнее присмотрелся к первому сообщению Жени. Что-то он ничего подобного не слышал, хотя и не удивительно, наверное. Хочешь общаться с тем, кто моложе тебя на столько лет и с другой сферой интересов, будь в курсе! Он подтянул к себе планшет и, отложив телефон, стал там гуглить тот сериал, о котором ему написал блоггер. Описание, как и некоторые пользователи, обещали сатанизм, трэш и полную жуть. «Тёмное крещение»? Людям заняться больше нечем? Владимир хотел уже было мысленно закрыть эту тему с пометкой «мусор», но с другой стороны – это целая тема для переписки. Ладно… Один раз не хипстер? «И как ремейк?» «Гораздо лучше, чем любой отечественный ремейк советского кино!» - пришёл ответ со смеющимися смайликами. Владимир поджал губы. Ну конечно! «Ну, не всё так плохо, смотреть можно, что я и делаю, на самом деле. Только ужасами тут не пахнет, конечно. По нынешним меркам, вообще рядовой сериал, не страшнее.» «Если хочется ужасов, можешь включить любую военную документалку или могу посоветовать несколько художественных фильмов, действительно ужасающих тем, какие события там описываются.». «Собибор смотрел уже. Смеялся.» - не церемонясь, ответил Женя, и Владимир раздражённо усмехнулся. Вот же язва какая! На этот раз Владимир решил не отвечать, блокируя телефон и вообще отворачиваясь к окну. Они уже не так далеко, нужно выбросить из головы всякую муть. Мединский уже решил, что идея с перепиской не удалась, как через пару часов Женя сам ему написал. Владимир чуть не подавился чаем с булочкой, которые у кого-то выпросил между вручениями наград. Баженов прислал ему фотографию какой-то чёрного парня в халатике и подписал «у них теперь есть и другие чёрные котики». Ну и потом ещё несколько других актёров и добавил ещё пару комментарий и своё мнение. Об обиде Мединский сразу же забыл, но времени особо отвечать уже не было, поэтому он быстро отписался и с новыми силами пошёл работать. Может быть, он даже вечером посмотрит первую серию. *** Собственно только в день спектакля Женя подумал о том, в чём ему стоит пойти. Он сегодня уже успел поработать и к полудню уже готов был сделать перерыв на еду. Тут-то его и застала эта мысль. Он задумался на несколько секунд и затем достал телефон из кармана джинс. Они уже почти неделю общались с Владимиром по смс. Общение было не таким частым и навязчивым, но его вполне хватило, чтобы Баженов вдруг обнаружил, что его больше не напрягает сам факт общения, и он не заламывает себе руки каждый раз, видя отправителя. «Доброе утро» «А что, надо прилично одеться сегодня вечером?» «Добрый ДЕНЬ» «Ну… можешь и неприлично, главное чтобы в театр пустили» - пришёл ответ и Женя закатил глаза. Владимир наверняка будет в костюме. Женя терзался мыслью о том, стоит ли ему пытаться соответствовать, или сойдёт его повседневный вид. - Ну, блин… - сам себе посочувствовал Евген, понимая, что по-хорошему, стоит одеть всё-таки что-то более презентабельное, но с другой стороны менее комфортное. Конечно, четыре часа было бы удобнее сидеть в футболке и джинсах… Он прекрасно знает, что не обязан, но откуда взялось это чувство? Женя подошёл к шкафу и открыл его, критически осматривая. Нет, тут были не только чёрные рубашки и футболки, как многие думали. Однако другие вещи, напротив, были яркими и с вызывающими принтами или надписями. - Ладно, посмотрим… - он стал рыться на полках и в ящиках, куда складывал либо совсем заношенные вещи, либо наоборот, которые одевал лишь пару раз. Например, там оказалась куча свитеров, которые ему частенько дарили, а он их не носил… Слишком жарко. – О-о… - он умилённо вздохнул, натыкаясь на ярко-оранжевую рубашку с большими пальмами на ней. Ещё с BadTpip… Он посмеялся с того, что теоретически мог бы пойти в ней. Ладно, стоит быть серьёзнее. В самой глубине шкафа он нашёл ещё запакованную рубашку. Точно, это ему недавно дарили родители, и он пока ещё её даже не открывал. Нет бы подарить в более тёмной гамме, как он любит, но рубашка была небесно-голубой. Он покрутил в руках упаковку и открыл её, качество хорошее и приятное на ощупь, нужно только погладить. В ней он и решил пойти сегодня. Никакого пиджака. Вот и компромисс. *** В пять часов на улице уже было почти темно. Владимир закончил работать без пятнадцати и теперь мучился в ожидании неизвестно чего. Ему не хотелось выходить раньше и мяться на улице, но и опаздывать не хорошо, поэтому он гипнотизировал часы, прикидывая, сколько ему нужно, чтобы спуститься вниз. Где-то без нескольких минут пять пришла смс от Жени, что он на месте. Мединский чертыхнулся и подскочил, застёгивая пиджак и доставая пальто из шкафа. Чуть не забыл портфель. Ну вот, теперь чувство, что он опаздывает. На улице большими хлопьями падал снег. В этом году, на удивление, первый снег не растаял, а за целую неделю лишь накопился и уже заметно похолодало. В пальто было прохладно, тем более после того, как он целый день провёл в помещении, но пуховик одевать совершенно не хотелось. Владимир вообще пользовался тем, что передвигался обычно на машине, а от неё не так далеко всегда добежать. Запахнув полы пальто посильнее, он толкнул стеклянные двери. Женю он заметил сразу. Тот скромно стоял на заснеженном бордюре, предсказуемо уткнувшись в телефон. Владимиру на самом деле не верилось, что спустя два месяца вся эта история получила какое-то продолжение, да ещё и такое неожиданное. Увидев Владимира, Баженов вздохнул, убрал телефон и пошёл на встречу, спускаясь с бордюра. - Привет, - поздоровался Мединский. – Рад, что ты пришёл. - Да. Привет, - немного неловко отозвался Женя, потому что уже привык обращаться к Владимиру на «ты» в сообщениях, но вот вживую это было всё ещё странно немного. Причём, скорее, из-за статуса последнего. - Идём? – Владимир кивнул в сторону небольшого кармана, где стояли машины, их уже ждали. - Билеты… - уточнил Женя, следуя за министром. - Я взял, - кивнул тот. Ну вот, они встретились. Дальше надо как-то общаться, а у Жени наоборот, все слова и темы из головы вылетели. Он с ужасом подумал о том, что минимум ближайшие пять часов им придётся провести вместе. Друзья и коллеги его совсем не напрягали, находясь рядом иногда практически сутками. Но стоило появиться кому-то новому, или же, наоборот, Женя попадал в новую компанию, то на его лице появлялась стандартная вежливая улыбка, а он уже думал, как бы слинять. У него не было трудностей в общении, просто поначалу всегда был внутренний барьер, который нужно было преодолеть. Владимир был не совсем новым человеком, но прошло два месяца, да и он претендовал далеко не на звание рандомного знакомого, с которым нужно потусить до вечера. Вот поэтому Женя так любил интернет. С новыми людьми гораздо комфортнее знакомиться там. Потому что, чтобы там ни было у тебя всегда есть твоё личное пространство и возможность «выйти из сети» или просто не отвечать. Ему понравилось заочно общаться с министром, а сейчас скорее официоз поставил в тупик. В машине висела полная тишина. Как только они сели, заурчал двигатель и немного побуксовав в снегу, машина выехала с места и развернулась в узком переулке. Отлично, теперь отчего-то совсем неловко было нарушать эту тишину. А ещё ведь к ним прибавился третий человек. Или чиновники водителей за людей не считают? Женя даже открыл рот, чтобы спросить, повернулся, понял, что дурак, и рот закрыл. Зато встретился глазами с Мединским, который, кажется, попал в ту же ловушку. Женя дежурно улыбнулся и очень заинтересованно отвернулся к окну, чувствуя себя неловко. Внутренний голос уже очень настойчиво и нецензурно требовал что-нибудь сделать и тогда блоггер не нашёл ничего лучше, чем достать телефон и написать тому смс. Это было привычнее. «Что, у сотрудников праздник, начальник ушёл пораньше?» Услышав, как щёлкнуло оповещение у министра в кармане, Жене захотелось провалиться куда-нибудь поглубже. Это как-то глупо всё-таки было, наверное. Владимир прочитал, рассмеялся и обернулся к нему, - нет, я сегодня их не сильно терроризировал. А вообще я и так достаточно много времени провожу либо в командировках, либо в разъездах по городу. Но мне ничего не мешает им звонить и писать, - усмехнулся. - Между прочим, разве, - Женя запнулся, - тебе можно писать смс-ки во время заседаний? - Строго говоря, наверное, нет. Просто обычно у меня выбора нет и, действительно времени, потому что некоторые вопросы требуют достаточно быстрого согласования, - ответил Владимир. - То есть хоть какие-то вопросы в нашей стране решаются действительно быстро? – вырвался смешок у Жени. - Да, я бы даже сказал тут равные пропорции. Вопрос расстановки приоритетов, - сегодня Владимир твёрдо решил не вестись ни на какого рода провокации, не обижаться на возможные укоры в адрес своей работы и так же ничем не смущать Женю. Он может быть хорошей компанией и сегодня собирался именно так себя и вести. Машина вывернула на Тверскую и встроилась в плотный поток машин, медленно тащащихся в сторону Кремля. Чуть позже тут уже всё будет стоять намертво, но пока ещё есть возможность проехать. - Иногда, - снова заговорил Владимир и Женя на него обернулся, - сами заседания настолько протокольные и это, наоборот, злит, что не можешь работать, а вынужден тратить время там. У нас ведь даже рабочие планшеты у всех на заседании кабмина, некоторые ещё и параллельно свои включают. Пока это не мешает заседанию, всё хорошо. - Ясно, вам бы общего чата кабмина завести, где вы могли бы быстро решать, «кто сегодня готов отвечать», – рассмеялся Женя. - Как вариант, - усмехнулся министр, - но ты знаешь… Если бы был. Все бы написали «не я» и на этом диалог бы прекратился, развёл руками. - И потом пошёл бы ряд отмазок, - жестикулируя руками, добавил Баженов. Владимир активно закивал. Миновав один светофор, машина встала на повороте на улицу Охотного ряда. Вокруг уже даже сейчас было много иллюминации, а напротив входа в торговый центр уже сооружалась какая глобальная металлическая конструкция, которая обещала быть достаточно грандиозной по размаху. Женя какое-то время её заинтересованно рассматривал, гадая, что же это будет, но потом светофор, наконец, переключился и они двинулись. - Так… и как же при таком графике реально выделить четыре часа на поход в большой театр? Это же не рабочий визит, - продолжил тему блоггер. - О, все вопросы к моему заму, это его заслуги, что я вообще где-то что-то успеваю. Зачастую я просто говорю ему, что нужно добавить или где и на что найти время, - ответил Владимир. – Но иногда в отличие от стереотипного идеального секретаря, он отвечает «нет» и всё, идите, Владимир Ростиславович, работайте, ваша заявка отклонена. - В этот раз он был благосклонен, я так понимаю, - весело хмыкнул Женя, представляя, как Мединскому отказывают в чём-нибудь. - Да, потому что я попросил за неделю. Это хороший тон, - политик, на всякий случай, сверился с часами, убеждая, что они никуда не опаздывают. - Как культурно… - Вот имей в виду, - Владимир даже указательный палец раньше поднял, чем перевёл взгляд на Женю, - что все шуточки связанные с названием моего министерства давно устарели, - поправил очки. - Так я… - Я просто предупреждаю. Я слышал их уже в таком количестве, что вот совсем не смешно. Даже хорошие, - слегка задрал подбородок. - Так, я понял, больная тема, - кивнул Женя, отворачиваясь к окну с улыбкой. К его удивлению они не доехали до Театральной площади, а свернули раньше. Дальше они ещё немного петляли узкими улицами, он чуть-чуть запутался, и в итоге они подъехали к какому-то въезду в абсолютно обычном здании. Въезд был похож на те, что ведут на подземные парковки торговых центров, только со шлагбаумом. Через несколько секунд этот шлагбаум открылся, и они въехали внутрь, сразу же начиная крутой спуск на подземную парковку. - Это специальная парковка для чиновников? – спросил Женя, прикидывая, что тут проехал бы и грузовик. - Нет, - закатил глаза Владимир. – Ещё сюда нужно как-то попадать артистам, сотрудникам, всяческим службам доставки и так далее. Вообще, Большой – очень сложная система. И есть так же ещё несколько въездов в него, откуда как раз завозят декорации. Те, что собираются вне театра. - Вне театра? – удивился Женя. - О да, у них есть отдельный ангар, где выполняются самые грандиозные замыслы художников и сценаристов. Всё делается практически вручную, и декорации получаются эксклюзивные. И по размерам в том числе. А потом доставляются сюда. В Большом просто нет места. - Ну… можно вниз, - пожал плечами Женя. - Так, куда глубже? – удивился министр. - В смысле? - В смысле там и так чуть ли не такого же размера театр поместится на тех уровнях, что под землёй, - Мединскому в своё время проводили очень подробную экскурсию по всему театру, так что тут он говорил наверняка. - Что, правда? И что же там… - Много чего, каждый уголок на счету и вряд ли пустует. В основном, конечно, тоже хранятся декорации, мягкие например и реквизит. Я… может быть покажу тебе, это интересно. Посмотрим, - кивнул сам себе Владимир, прикидывая, удастся ли попросить погулять по технической части театра. Тем временем машина припарковалась. Они вышли из машины и Мединский повёл того в сторону небольшой ниши, где были расположены лифты, ведущие наверх. Наверху их встретила сотрудница театра, гостеприимно улыбаясь и уточняя, что она готова проводить их к выбранным местам. Владимир протянул ей билеты. Уточнив имя Жени, она представилась им Светланой и попросила следовать за ней. Повели их явно не теми коридорами, которые были предназначены для всех посетителей театра. Достаточно узкое пространство прохода постоянно петляло, и лишь изредка появлялись некоторые двери в нишах, которые они проходили. Женя подумал, что люди с боязнью замкнутых пространств почувствовали бы себя здесь не очень хорошо. Он шёл последним и периодически оглядывался назад, не очень приятное чувство. Коридор кончился достаточно резко, приведя их практически к сцене Большого только из-за кулис. Метрах в тридцати от них сновали туда-сюда уже загримированные артисты, рабочие заканчивали с установкой оборудования. Светлана остановилась, и почти сразу же рядом с ней появился какой-то молодой человек, предложивший гостям снять верхнюю одежду. Женя снял свой пуховик и отдал его в руке мужчине, а сам всё ещё зависал на закулисье, слишком много там было огромных технических конструкций, софитов и декораций. Владимир тоже снял собственное пальто, передавая его гардеробщику. Он же следил за Женей. Он уже понял его интерес к технической стороне вопроса и думал, как сможет это использовать. Но от этих размышлений его оторвал внешний вид Евгения. Видно было, что тот решил прийти всё-таки «прилично» или, по крайней мере, приличнее обычного. Владимир вспомнил его вопросительную смс-ку сегодня днём. Светлая рубашка ему очень шла и сидела по фигуре в отличие от футболок и толстовок. Рукава были аккуратно закатаны и это решение Владимиру тоже нравилось. Он бы уже залип только на этом, но главной деталью образа Евгена несомненно был… галстук. Галстук Владимира, который в прошлую их встречу нацепил на себя в шутку Женя, а потом в нём же и сбежал из кафе. Злополучный галстук, как думал Владимир. Из-за него он подумал, что с ним флиртуют, хотя с другой стороны, из-за него же они всё-таки поцеловались. Сейчас он уже почти не помнит вкус того поцелуя, кроме того, что было сладко. Мединский шумно вздохнул, переводя глаза с галстука на лицо Евгения. Женя, почувствовав, что его прожигают взглядом, тоже очнулся и быстро сообразил причину такого повышенного внимания. Ну да, ему эта идея показалась вполне забавной. Светло-зелёный немного блёклый галстук подходил к этой рубашке и завершал его полуофициальный образ на этот вечер. И да, конечно, он отдавал себе отчёт в том, что это провокация с его стороны. А чего собственно Мединский хотел? Приглашение от него – тоже в своём роде провокация. Оба хотели уже что-то сказать по поводу галстука, но были прерваны Светланой, которая предложила снова следовать за ней. Женя ещё раз кинул взгляд на закулисье и последовал за женщиной. Они достаточно быстро свернули на узенькую лестницу и буквально через пролёт вышли на втором этаже с торца круглого коридора, где ожидали начала обычные посетители. Через каждые несколько метров находились двери, которые вели к советующим ложам, около каждой стоял сотрудник и указывал направление посетителям. Людей было не так много, многие уже заняли свои места, на них никто не обратил внимание. А Светлана уже распахнула перед ними самую крайнюю дверь, пропуская внутрь. Женя, который дома внимательно рассматривал схему зала, уже понял, где расположены их места. Владимир выбрал ложу Бенуа, коих в театре было всего четыре. По две по краям у самой сцены, расположенные на первом и втором ярусах, они выделялись более богатой отделкой и ощущением приватного пространства. Если между всеми ложами перегородки были лишь по пояс в вышину, то здесь с боков ложу окружали стены, завещанные бархатными шторами. Ну, чтож, конечно, Женя не мог сказать, что был от этого в восторге, ему бы сошло и любое другое обычное место, но он тоже понимал, что Владимиру не очень хочется сидеть у всех на виду. Хотя, даже при определённой приватности их отлично могли видеть люди, сидящее в партере и почто половина стороны, что напротив них. После машины, невзрачной стоянки и таких же серых коридоров, Евгения немного ослепила яркость и блеск отделки главного зала театра. Красный бархат и золото бросались в глаза, потому что они были просто везде, куда бы он ни посмотрел. Стены в их ложе, где не были задрапированы шторами, были обиты алой тканью. Стулья так же были обиты красным бархатом и с золотой окантовкой на спинке. - Вот ваши бинокли, принести вам чего-нибудь? – женщина протянула им два футляра и, пока Женя был занят рассматриванием интерьера, Владимир забрал у неё бинокли. - Спасибо, пока не надо, - вежливо кивнул он. - Если что-то понадобится, я буду не далеко, обращайтесь, - кивнула она и оставила их одних. Мединский проводил её взглядом и повернулся к Жене и к сцене. В зале ожидаемо было полно народу, билеты раскупались за два-три месяца до спектакля. Его не могло это не радовать, как министра культуры, в конце концов, все эти люди – цифры в графе его эффективности. Но сам он толпу не любил, да и не один был опять же. Поэтому он взял один из стульев и слегка оттащил его от бархатных перил ближе к углу ложи, разворачивая немного по диагонали, чтобы сидеть лицом к сцене, а не к партеру. Женя же облокотился о периллы, рассматривая зал. Со второго яруса открывался хороший вид, и не высоко и не низко. Людей и правда, было много, почти все уже сидели на своих местах, а кто-то фотографировался около оркестровой ямы. Оркестр! Женя только сейчас заметил, что они сидят фактически над ним. Отсюда можно прекрасно рассмотреть всех музыкантов и их инструменты. Все уже были на местах и настраивались. За плотным занавесом сцены пока ничего не было видно. Зал оказался меньше, чем на фотографиях. Зато это создавало какой-то уют. - Красиво? – услышал позади себя Женя. - Ярко, - обернулся Баженов и усмехнулся. - Надеюсь ничего, что я взял эту ложу, конечно, смотреть придёт сбоку, но я не очень люблю Императорскую ложу, - пожал плечами министр и Женя перевёл взгляд на центральную ложу почти в три яруса, своего названия она была достойна. Он на секунду представил, что их места были бы там и даже сейчас почувствовал себя неловко. - Это отлично просто, - заверил Владимира. – Мне всё нравится. - Хорошо, - кивнул политик и занялся своим телефоном, отвечая на последние сообщения и собираясь отключить звук. Женя снова обернулся к залу, рассматривая посетителей. В руках он теребил край собственного галстука. Свободных мест почти не осталось, что было поразительно, учитывая, сколько стоят билеты. Баженову на глаза попалась такая же, как у них, ложа, которая была на другой стороне ровно напротив. Там тоже сидели какие-то люди, и их было не меньше пяти человек. А у них в свою очередь даже стула только два, странно. Женя уже хотел поинтересоваться, но в этот момент свет приглушили, значит пошли последние минуты. Почти сразу же рядом с ним появился Владимир, также облокачиваясь на мягкий бархат перилл. Из динамиков раздалось стандартное предупреждение с просьбой отключить мобильные устройства. - Ты хорошо выглядишь сегодня, тебе очень идёт, - Владимир слегка повернул голову в его сторону, но смотрел всё равно в зал. - Спасибо, - Женя немного не ожидал и поэтому чуть запнулся с ответом. – Ты тоже выглядишь вполне… прилично, - усмехнулся Женя, который ещё когда они раздевались, успел убедиться в своих предположениях касательно безупречного вида министра. Хотя если он правильно понимал, то всё-таки костюм был не самый «повседневный». Чёрный пиджак с брюками в еле заметную сиреневую клетку, а к нему персиковая рубашка и тёмно-фиолетовый галстук. - То есть право на просмотр имею? – рассмеялся Владимир. - Да. - Как мне повезло, - хмыкнул Мединский. Зал внезапно затих, а как раз с их стороны из-за кулис вышел мужчина во фраке. Короткие седые волосы на голове немного вились, но несмотря на возраст ему была присуща лёгкость походки и живость движений. Главный дирижёр Большого театра поклонился публике и зал ответил аплодисментами. Он стал спускаться в оркестровую яму к своему месту и по пути повернул голову в сторону ложи Владимира и Евгения и кивнул. Баженов вопросительно повернулся к Мединскому. - Да, эта та самая сволочь из-за которой мы здесь, - понял его немой вопрос министр и улыбаясь, сделал ответный жест рукой. – Василий Синайский. - Вы друзья? – переспросил Женя, наблюдая за мужчиной внизу, который открывал ноты на нужной странице и заканчивал последние приготовления. - Ну… Как тебе сказать. Познакомился я с ним уже в рамках работы. Нас Никита Сергеевич знакомил. Достаточно неплохой мужик, только вот считает своим долгом терроризировать меня на тему всевозможной помощи и финансирования Большого тетра при каждой встрече. То есть вот мы можем нормально разговаривать, но закончит он обязательно этим. И ладно бы это было просто вот такой чертой. Так он потом явно обижается за то, что я пропускаю это мимо ушей. Поэтому никакие мы не друзья. Нет у меня друзей. Всем нужны деньги, - пожал плечами. - А разве… А почему тогда бы не послать его с его Годуновым? – аплодисменты стихли и голос пришлось снизить до полушёпота. - Потому что тогда бы мне пришлось посылать так девяносто процентов моих знакомых. Так дела не делаются, всё равно со всеми надо договариваться. Нельзя рассориться со всеми. Просто всегда стоит помнить, с кем общаешься, на что-то закрывать глаза, - Владимир потянул того за локоть и они сели на свои стулья. - Всё равно я понимаю отчасти его. Он любит и болеет за своё дело, за свою организацию. Какие к нему претензии могут быть? Другое дело то, что меня понимать никто не хочет. Я же тоже эти деньги не рисую, и мне приходится как-то распределять и так достаточно скромный бюджет. Чего стоит только та же Мариинка, если говорить о театрах, которая тычет министерству в нос счетами за реконструкцию Большого театра, требует такой же. Все региональные театры твердят, что мы зациклены только на двух центральных… И такая ситуация в каждой сфере, какую не возьми, почти все недовольны, что деньги отдали не им. А я всегда плохой, - развёл руками. - Ну… - запнулся Женя, который сначала проникся, но потом одумался, понимая, что всё равно не такой уж и бедненький Мединский, каким прикидывается. Хотя он вполне представляет себе, что требуют все. – Ладно, ну а Синайский то этот, чего хочет? В его театре всё отлично. - В театре да, пол, потолки, акустика, аппаратура, техника… А его оркестр новыми дорогущими инструментами обделили, - изобразил праведный гнев Василия Владимир и Женя рассмеялся. - Ладно, я понял, - ответил Женя. «Понял, что хороши тут все». – А… А есть те, кто у тебя не просил денег? Ну, вот по работе. - Есть, конечно, но таких мало, - кивнул Владимир. – Ты сейчас будешь смеяться. - Что, почему? – не понял Женя. - Михалков, - усмехнулся Мединский. - Что «Михалков»? - Михалков у меня ни разу ни на что не просил денег, - ответил Владимир и, прекрасно понимая «любовь» Жени к режиссёру, сейчас тихо смеялся с того, как перекосило блоггера. - Не надо… просто… не надо. Давай вот мы не будет вообще о нём говорить, хорошо? Можно? – попросил Баженов, даже жестикулируя руками. - Я тебя услышал. Но ты сам спросил, - согласился министр. Тем временем занавес на сцене уже открылся и спектакль начался. Женя сразу отметил грандиозность декораций, да, постановщику, конечно, дали размахнуть. Ещё чуть-чуть и собор был бы почти в полноразмерную величину! На сцене так же была сооружена пологая лестница от собора и до самой оркестровой ямы, по бокам от которой с первой же сцены была целая толпа актёров. Изображали они «простой люд» судя по всему. И эти люди один за другим начали выть. Так бы это описал Женя. Музыка быстро начала вторить им, давя тяжёлыми струнными. Он вздохнул и кинул короткий взгляд на сидящего рядом Владимира. - Бинокль? – шепотом предложил ему политик, вспомнив о том, что ему их вручили, когда они только пришли. - Ну, давай… - согласился Баженов и взял футляр. Деталей на самом деле было очень много, как и в декорациях сценического пространства, так и в костюмах актёров. Подобная детализация не могла его не восхитить, даже если требовалось показать обычного человека. Он по себе знал, что даже, казалось бы, простой образ повторить не так-то просто. А «сложные» костюмы зачастую даже найти легче. Он из-за нехватки реквизита выкручивался именно комичностью создаваемых им образов, ну и двумя-тремя яркими и отличительными деталями. А потом Женя честно попытался включиться в «историю». Если бы ещё слова чётче были слышны, и у него было бы либретто. Он наивно полагал, что сюжет ему будет понятен. Что-то помнил из истории, а остальное должно было встать за артистами. Но первые полчаса он решительно ничего не понимал, особенно когда резко менялись задние декорации, освещение и появлялись новые лица. Из всех он пока только понял и опознал Годунова. Чёрт! В антракте надо будет погуглить, а сейчас не палиться, что он не в курсе. *** - Уф… что перерыв? – спросил Женя, когда на самой трагичной ноте Борис согласился стать царём, занавес резко закрылся, и включили свет. - Похоже на то, - кивнул Владимир, разминая шею. - И так все четыре часа, м? – немного проныл Женя, поднимая руки в верх и потягиваясь, зевнул. Не считая сюжета, к которому у него было много вопросов, конечно, давила и музыка, местами достаточно тяжёлая. Арии, порой казалось, не сменялись, а перетекали одна в другую, не давая отдохнуть слуху. Он не считал их какими-то ужасными, наоборот, искренне восхищался умением вообще брать такие ноты, но всё-таки для него некоторые из них были тяжеловаты. - Два осталось, и каждый антракт по полчаса. Ну и час мы уже отмучались, - оптимистично ответил Мединский, глядя на того, заразился и тоже зевнул. - А мы пойдём куда-нибудь? – Женя поднялся на ноги, которые тоже немного затекли. – А… - сообразил. – Не пойдём. - Да ладно, иди, прогуляйся, - усмехнулся Владимир и кивнул тому на выход. - Один? Да не… - поморщился Женя. - Я бы составил тебе компанию, но, как ты понимаешь… - Нет, и вообще… там… люди, - рассмеялся Евгений. – Я больше привык их через экран видеть. - Иди, пройдись. Посмотришь заодно, как всё отреставрировали. О, а я ещё попрошу тебя зайти в буфет, - вспомнил и полез во внутренний карман пиджака. - Ну… что? Зачем? – Женя уже понял, что «гулять» его всё-таки выпихнут. – Что-то купить? - Да, обещал дочери шоколадку притащить, думаю, ты понял, какую, - Владимир протянул тому купюру. – Три шоколадки. - Хорошо, - кивнул Женя, забирая деньги и направляясь в стороны выхода из ложи. Внешние коридоры оказались приторно розового, тяжёлого цвета и Женя поспешил куда-нибудь выйти. Эти коридоры вели либо к лестницам, либо к лифтам, которые проходя через все этажи, вели вниз к главным залам. Народу было много, но никто никуда не торопился и поэтому Баженов так же медленно со всеми перетекал из одного помещения в другое. По табличкам с навигацией, он выяснил, что основной буфет находится парами уровнями выше. Осматриваться и бродить тут ему, если честно, не очень хотелось. Он уже понял, всё «дорого-богато, золото-красный-розовый». Поэтому он резко сменил направление, натолкнувшись на пару человек, и прибился к той части толпы, которая тоже решила подняться наверх. У стеклянного лифта и так была целая очередь, так что он просто стал подниматься по лестницам. Как много людей, нет, он и правда, лучше бы посидел с Владимиром в ложе. Они уже второй раз, на удивление, находят с ним общий язык, оказываясь в одной компании. Ему возможно даже хотелось бы спросить мнение Мединского. Впереди ещё два акта и он явно ещё успеет это сделать. Только бы поскорее вернуться обратно в ложу. Буфет оказался достаточно просторным, чем Баженов был бесконечно рад. Тут люди разошлись по углам, диванчикам и столикам, ну и конечно же по очередям. Стоек было несколько, поэтому очереди получались не такими длинными, неплохое решение. Женя выбрал ту, что подальше и встал в неё, доставая мобильный и проверяя его на наличие новостей. Друзья успели накидать ему несколько ссылок, появилась масса новых сообщений в чатах, где он состоял, конечно же разные уведомления с ютуба, твиттера и других платформ. Ничего нового в сумме. Проигнорировав всё это, он загуглил краткое содержание по Пушкину и даже успел его прочитать, стоя в очереди. Увиденное на сцене начинало потихоньку складываться в единую цепочку после прочтения. Он убрал телефон обратно и задумчиво уставился на витрину. За стеклом передним лежали традиционные бутерброды с красной рыбой, колбасой и дальше по списку. А вот ассортимент сладкого был каким-то совсем небольшим и состоял из странных на вид пластиковых прозрачных форм, в которых и были десерты. Странно, что не было никаких традиционных пирожных. Зато ассортимент алкоголя был поистине огромен, и за спиной у сотрудников всё было уставлено лучшими и дорогими марками. Кофейный аппарат, естественно, и уже абсолютно обычные сладости, типа шоколадных батончиков лежали на кассе. Там же лежало и «Вдохновение», за которым его послали. Подошла его очередь, и он достаточно быстро расплатился, забирая три плитки и отходя от кассы. Всё, теперь можно ретироваться обратно, сказав, что «всё посмотрел, всё годно». На лестницах стало свободнее, как и вообще в коридорах. Видимо все разбрелись по интересовавшим их местам. Дабы отвлечь себя от розового цвета, он стал рассматривать упаковку шоколадок, которая приятно контрастировала синим. Ему самому тоже нравился этот шоколад, хотя он редко покупал его просто так. Было очень странно покупать его сейчас для детей Мединского. Это казалось Жене каким-то извращением. Как-то не правильно. Он вообще до этого момента думал на самом деле только о себе во всей этой ситуации с подкатами со стороны министра. Хочется ли ему? Нравится ли ему? А каково другой стороне? Он всегда был противником измен на самом деле. Помедлив перед их дверью, он вздохнул и всё-таки открыл её, заходя внутрь. Зеркало, висящее над диванчиком, насмешливо показало Жене его отражение. Блоггер посмотрел на себя, осознавая, что, наверное, по-честному, он уже на всё согласился. Оделся по-другому, галстук вот нацепил чужой… Осталось только внутренний голос убедить в том, что спать с чиновником не зазорно. В итоге Баженов ещё больше помрачнел и, нервно ослабив галстук, отодвинул руками тяжёлую штору и вошёл в ложу. Владимир сидел на своём же месте и с кем-то разговаривал по телефону. Завидев его, он улыбнулся, кивая и давая понять, что скоро закончит. Женя вздохнул и снова прошёл к полюбившимся мягким периллам, на которые можно было облокотиться. Плотный занавес скрывал всю происходящую смену декораций сейчас. Раздался звонок. Интересно, это первый или Женя просто не слышал другие? - Прости, нужно было ответить. Как прошёлся? – к нему присоединился министр, стараясь не сильно высовываться. Но ему всё равно приходилось это делать, если он хотел пообщаться с Женей. - Слишком много людей, - ответил Женя, кладя рядом с собою на перилла три плитки шоколадки и засовывая руку в карман. - А театр? – Владимир взял шоколад. - Вполне соответствует своему статусу главного в стране, - нейтрально ответил Евгений и так же вернул тому сдачу. Владимир, кажется, принял это за восхищение и искренне загордился. Ну вот… У министра сейчас было такое довольное лицо, как будто бы и правда его это всё заботит. Женя наоборот помрачнел, будучи абсолютно недовольным собой. - Что-то не так? – спросил Владимир, быстро и точно подмечая изменение настроения у собеседника. - Нет, всё хорошо. Какой звонок это был? – быстро перевёл тему Баженов. Владимир ему не успел ответить, как выключили свет. Значит, третий. Женя высидел от начала действия совсем не долго. Он чувствовал, что не может сосредоточиться на происходящем на сцене, потому что его куда больше стали терзать появившиеся мысли на счёт семьи Владимира. - Владимир, - Женя не выдержал и всё-таки повернулся к тому. – Можно тебя на минуту, - он кивнул в сторону бархатных штор, которые отделяли ложу от пространства с диванчиком и зеркалом. - Что? Да, конечно, - удивился политик и, бросив ещё один взгляд на сцену, поднялся, вслед за блоггером. Сейчас небольшой светильник около зеркала был естественно выключен, и было почти темно. Единственный свет, который позволял вообще видеть хоть что-то шёл со сцены, с одной стороны, и так же проникал из-за неплотно закрытой двери с другой. Зато тут можно было уже говорить нормально, а не шепотом, именно поэтому блоггер и позвал сюда чиновника. Он присел на диванчик. - Что-то случилось? – спросил Владимир, щурясь и сильнее напрягая зрение. - Да, я хотел бы поговорить, - Женя дёрнул его за рукав, намекая на то, чтобы тот сел, потому что в двух словах тут не они не разберутся. Он был намерен всё прояснить сейчас. - Ну, давай, - вздохнул Мединский и сел рядом с тем вполоборота. - Я только что покупал твоим детям шоколадки. Тебе это как вообще? – поделился Женя своими переживаниями. - В смысле «как»? Я же тебя поблагодарил и… Что не так-то? – Владимир не понял, к чему это вообще было сказано. Он быстро пытался понять, где именно и в чём ошибся, но пока не понимал. - Да-да, опера и все эти шуточки, разговоры весело, ага. Но я понимаю, что всё это не просто так, - Женя подумал, что даже рад тому, что здесь стоит полумрак. – Да, я верю тебе, что если я не захочу, то ты не будешь ко мне лезть, но дело не в этом. Ты же показал, что заинтересован в… интимном плане, - говорил Женя медленно, с такой же скоростью, с какой удавалось подбирать правильную формулировку своим мыслям. - Дети мои тут при чём? – всё равно не понял министр, не комментируя остального пассажа. Эта претензия Жени ему не нравилась больше всего. - Да при том, что они вообще у тебя есть! И Жена есть! – Баженов вытянул руку и схватил того за запястье левой руки, поднимая его руку в воздух и указывая на кольцо. - А ты лезешь ко мне со своим… театром! И кафе! И встречами! Какого чёрта вообще? Какое право ты имеешь так делать? Тебе перед ними не стыдно? – он недовольно отпустил Владимира и сцепил руки в замок у себя на коленях. - Да что ты… - Владимир уже собрался возмущаться, но запнулся, наконец понимая, что ему хочет сказать Женя. – А… - Ну, надо же, как долго ты вспоминал, - изумился Женя. – И если тебе плевать на них, рядовой случай, интрижка, подумаешь… То даже на короткий срок я не собираюсь поддерживать всю эту систему, потому что если тебе наплевать на них, то и ни одно другое твоё слово не стоит и… - Так, стоп. Остановись! – прошипел на него Владимир, в ответ хватая за руку и одёргивая. – Евгений! - Что?! Давай, какую ещё лапшу на уши ты мне будешь вешать? – Женя руку выдернул, но отворачиваться не стал, прожигая взглядом. - Ну, во-первых, я так никогда не делал, а во-вторых, ты ошибаешься на счёт своих обвинений. Всё не так, как тебе кажется, - заверил того политик, начиная заметно волноваться. - Что значит, мне кажется?! Ещё скажи, я всё не так понял. Здесь только два варианта, либо ты не женат, либо ты не подкатывал ко мне. Знаешь, я не сумасшедший. - Я не изменяю жене, всё не так. Если… тебя волнует только это, то тебе не о чем волноваться, - чуть запинаясь, сказал Мединский. - Как так-то?! - Я… не могу тебе сказать. Просто знай, что ничего плохого ты не делаешь, и это не вредит никак ни моей жене, ни детям. - Это ты так думаешь! Нет, я не собираюсь верить чиновнику на слово. Либо объясняйся, либо… до свидания. - Подожди! - Владимир прикрыл глаза, недовольно морщась. Чёрт, он и не думал, что это вообще может стать проблемой. Он не думал, что ему придётся объясняться! К тому же он абсолютно не знал как. Он практически никому это и не рассказывал, а ни один из его любовников не интересовался такими «мелочами». Женя первый, кого это вообще волнует. И готового ответа у Владимира не было. Кроме честного. - Я… хорошо, только послушай, - Мединский стал серьёзнее. Хоть и было темно, но он смотрел Жене глаза, которые всё-таки слабо, но отражали свет. – Я тебя не просил напрямую, но попрошу сейчас. Я бы хотел, чтобы всё, что между нами происходит, оставалось в тайне, тем более, если я что-то рассказываю о своей семье, работе и… ты меня понял? – до этого момента ничего слишком серьёзного Владимир и не рассказывал, поэтому открыто и не просил, но раз Женя хочет искренности. - У меня нет привычки болтать, о чём ни попадя, а так же рубрики на канале «из жизни министра культуры»… - ответил Евгений, считая такую просьбу вполне уместной. – Я и не собирался, но готов это и подтвердить. - Спасибо, - искренне ответил Мединский и откинулся на спинку дивана, вздыхая. – Марина… Моя жена всё прекрасно знает. - Ну, знаешь ли… - Женя тоже откинулся на спинку и теперь они касались плечами. – Многие жёны знают, что мужья им изменяют. И это тоже отвратительно, - всплеснул руками. - Нет, не в этом смысле. Наш брак… изначально… я никогда её не обманывал. - Фикция? – удивился Женя. – А дети-то хоть настоящие? То есть… ваши? Или актёры? - Мои! Что за глупости! – политик потёр лоб. - Нет, на самом деле мне это даже фикцией сложно назвать. Когда-то… возможно так и было. В самом начале политической карьеры, когда мне сказали, что «хочешь, не хочешь, а жена должна быть». Стали искать… - То есть вы даже не сами встретились? - Да. Мне её… привели. Ну, свели нас точнее. Ну, а что я… В целом, мне было всё равно, я согласился, - он сложил руки на груди, мыслями возвращаясь в прошлое. Странно это было рассказывать. - Так, а… если она знала, то ей зачем это было нужно? – спросил Женя. - Ну как… У меня появлялась жена, а она переезжала в Москву, получала образование, работу и собственно обеспечение. - Почти ничем не отличается от многих случаев сейчас. Расчёт, - прикинул Женя, соотнося с современной ситуацией. - Наверное, но только вот у нас с самого начала никто никого не обманывал, - возразил Владимир. - А дети, что тоже входили в соглашение? – уточнил Баженов, потому что уж это казалось ему слишком циничным. - Дети… нет. В общем, жить мы стали вместе. И как ты понимаешь, невозможно же… не общаться с человеком. Да и у неё характер, как выяснилось, не особо скромный. Она старалась быть тихой и послушной, но это не про неё. Хочешь, не хочешь, а мы общались и потихоньку между нами установились тёплые отношения, дружеские. Со временем они стали лишь крепче, и мы фактически стали мужем и женой. А по документам и так были. Решение завести детей было общим и не зависело от политики. То есть сейчас, у нас четверо детей, у которых два любящих родителя и… разве можно это назвать фикцией или сказать, что я её не люблю? Она всё равно мой самый близкий и родной человек. Просто мы не занимаемся сексом, - развёл руками. Он чувствовал, как краснеет, но его успокаивало то, что антракт ещё не скоро вроде бы. – Как-то так. - Хм… это… - Странно. - Нет, я тебя понимаю, - внезапно согласился с ним Женя. – Я же, правда, встречался с Катей. Всё как положено, цветы, поцелуи, секс. - Хм, и как? Тебе нравятся и мужчины и женщины? – удивился политик от перечисления последнего пункта. - Я надеялся. Я надеялся, что вообще только женщины, что всё остальное – просто детские эксперименты и даже, если нет, то это можно просто выбросить из головы, убрать в дальний ящик. Ничего не вышло. Я продержался почти полгода, где всё, что касается интимных отношений, казалось мне пресным. А потом она сама догадалась, точнее, я думаю, всегда знала, что что-то не так. Мы остались друзьями. - И с тех пор ты больше ни с кем не встречался? А с мужчинами? – с интересом спросил Владимир. - Ну… ничего серьёзного. Как… Как вообще в нашей стране можно пытаться построить серьёзные нетрадиционные отношения? Даже банально поиск партнёров может быть потенциально-опасным. А так чтобы ещё и захотеть с этим человеком строить какие-то отношения. Это красивая сказка, в которую я не верю. Зато у меня есть работа, друзья и семья, секс тоже есть, всё устраивает. Ладно, думаю, мы отошли от темы. Значит, твоя жена прекрасно понимает, почему ты иногда поздно приходишь домой, - усмехнулся. А Владимир внезапно рассмеялся. - Да, понимает. Потому что самолёт задержали или рейс отменили вовсе. Или потому что у меня интервью с журналистами в десять, или потому что какой-нибудь вечер, или совещание. У меня особо ни на что и не на кого нет времени, да и… Кстати она знает, что сегодня я здесь с тобой, - гораздо чаще именно такие причины его опозданий и отсутствия являлись правдой, нежели какие-то походы по любовникам. С этим всё было достаточно печально. - О… - смутился немного Женя. – Вот это уже как-то странно. И всё-таки, почему я? - Не знаю. Не знаю, как так получилось. Ты мне… понравился, - честно ответил Владимир, которому уже надоело объяснять Жене эту простую истину. Что ещё он должен тому сказать? Женя недоверчиво фыркнул, пускай будет такая формулировка. Он и сам не заметил, как сложил руки на груди и слегка отвернулся от того. Ему так не нравилось, что у них с Владимиром снова нашлось что-то общее. Баженов раз за разом хотел уже разочароваться в этом человеке, найти какое-то подтверждение своим ожиданиям, что внимания он не заслуживает, что даже общаться с ним нельзя. И поэтому сейчас он готов был рычать от того, что всё снова оказалось совсем не так, как он себе напридумывал. Вот зачем? Теперь у него не было причины слинять или наговорить тому гадостей. Хотя сфера кино всё ещё остаётся очень болезненной, но сейчас не об этом. Слова и объяснения Владимира ему нравились, не к чему было придраться, да и вообще… вообще… - Жень… - позвал его Владимир. – Ты чего завис? Женя помотал головой и потом усмехнулся. Ладно, он вроде бы с собой примирился. Блоггер слегка привстал на диване, поворачиваясь боком и кладя одну руку на плечо Владимира. Очки напротив бликовали и Баженов наклонил голову, неспеша целуя того. - Что, на этот раз убегать не будешь? - усмехнулся Владимир, пользуясь небольшой паузой, когда парень немного отстранился. Он конечно совсем не ожидал, если честно, больше ожидая дальнейших расспросов про свою личную жизнь, но был совсем не против. Он не хотел загадывать и, потому был приятно удивлён инициативой с другой стороны. - Конечно... буду, - хмыкнул Женя в ответ, но его уже втянули в следующий поцелуй. За мягким поцелуем Баженов не сразу заметил, что Владимир положил одну руку ему на щеку, а второй сильнее прижал того за пояс к себе. Ну, надо же. Женя уже хотел было возмутиться, но это внезапно было приятно. Его погладили по виску и углубили поцелуй, он непроизвольно подвинулся ещё ближе. Владимир теперь ещё больше стал давить тому на спину, затягивая к себе и обнимая уже двумя руками за поясницу. Владимир старался не давить на того, хотя еле себя останавливал. Женя не сопротивлялся, не ворчал и не ругался – это, кажется, заводило ещё больше и кружило голову. Забирать инициативу Женя тоже не собирался, поэтому Мединский наслаждался возможностью сделать всё так, как ему давно хотелось. Они оба не заметили, как кончилась предыдущая ария, и оркестр стих до мелодичных звуков скрипок и виолончелей. Зато оба вздрогнули с началом следующей, когда Борис с надрывом начал свою часть. - Чёрт... - рассмеялся Женя, вынужденно разрывая поцелуй. От эмоций и лёгкого испуга он тяжело дышал, внутри всё так же дрожало. Кажется, Владимир, всё-таки приручил его, зараза. У Жени уже бок болел от того, как он изгибался, чтобы целоваться с тем. А Владимир снова потянул его за галстук к себе, намекая, что в принципе не доволен тем, что их прервали. В глазах напротив промелькнуло волнение, как будто бы он боялся, что Женя решит, что на этом всё, нужно снова сваливать. Очень заманчивая мысль на самом деле. Но Жене не хотелось уходить или даже вставать. У него достаточно давно никого не было, а порнушка на компьютере никогда не сравнится с реальными ощущениями от чужого тела рядом. Владимир так приятно давил ему на спину пальцами, пока обнимал. Его телу явно всё нравилось, и Женя поддался искушению и перебросил ногу через колени Владимира, садясь к нему лицом - самый удобный вариант. Мединский с удивлением понял, что Женя поменял позу и теперь очень недвусмысленно сидит у него на коленях, разве что, стараясь не давить всем весом. И Владимира на этом практически переклинило, больше он вообще ничего не слышал и слабо находился в реальности. Он тоже сел поудобнее и обеими руками притянул Женю за бёдра вплотную к себе, крепко обнимая за спину. Руки блоггера интуитивно обвили его шею, и Владимиру показалось, что-то кольнуло от того, как идеально они сейчас вписывались в тела друг друга. Даже сквозь рубашку под пальцами политик ощущал жар, исходивший от Жени, а ещё через руки самого Баженова, которыми он обнимал его за шею. Это было приятно, Владимир, наоборот, вечно мёрз, поэтому с удовольствием сейчас поглаживал того между лопаток. У Жени в голове крутилось слишком много слов, фраз, вопросов. Он обычно был очень разговорчивым даже в постели, но тут его просто поймали в капкан и обезоружили внимательными и мягкими поцелуями. Ему даже не хотелось сопротивляться или надолго разрывать их, чтобы что-то сказать. Ему немного мешали очки Владимира, потому что он касался их лбом, но не настолько сильно, чтобы отвлекаться. Женя вздрогнул только тогда, когда зал взорвался аплодисментами. Всё-таки они были в публичном месте, и каждый чуть более резкий шорох выдёргивал его обратно в реальность. Женя тихо рассмеялся своей дёрганности. Владимир напротив понял причину смеха только секундой позже, но потом тоже прыснул от смеха, утыкаясь в плечо Жени. Они оба очень увлеклись, хотя никто из них этого не планировал. И главное чем… обычными поцелуями, а ещё взрослые люди. Женя немного пришёл в себя и сейчас думал, зачем он залез на министра культуры, и как бы отсюда незаметнее ретироваться. Ария царя была закончена, со сцены раздавались уже звуки от следующей сцены. Женя привстал на коленях и вернулся в исходное положение, садясь обратно рядом с Владимиром.