Вдребезги

Включив лампу, продолжала лежать с открытыми глазами смотря на белый потолок. Меня целый день тошнило и теперь все съеденное решило выйти именно сейчас, благо еле успела добежать до ванной. Когда меня вырвало едой и водой, которую до этого съела и выпила, я откашлялась и уселась на корточки. Во рту стоял неприятный кислый привкус. Единственное, что я чувствовала в душе — так это пустоту, холод, забвение. Мое сердце разрушало себя с каждым воспоминанием, не в силах выдержать боль. Со дня смерти прошла неделя, и на все это время я отгородилась от всего, что окружало меня. Мое сердце было закрыто и лишено чувств. Я чувствовала себя опустошенной. На следующий день после смерти Миранда вернулась из Аттенса вместе с Бетти и остановилась в ближайшем мотеле. Миранда была разбита не меньше меня, за все время она пыталась со мной поговорить, но я не реагировала на нее и пропускала ее слова утешения мимо ушей. Может это было грубо с моей стороны, но видеть ее в доме было невыносимо, поэтому попросила остановиться ее в мотеле. Через два дня после смерти мы провели похороны Корделии в ближайшей часовне рядом с домом. Всю организационную часть на себя взяла Миранда, а я даже не соизволила поприсутствовать на похоронах и почтить память умершей. За это время я позволила одиночеству всецело поглотить меня и уже неделю не выходила из дома. Однажды днем я проснулась от сильных стуков в входную дверь, медленно поплелась по коридору и перед тем, как открыть дверь, посмотрела на зеркало весящее на стене возле двери. Мое отражение на секунду испугало даже меня: глаза были запавшими, лицо осунулось, с напряженными чертами, от избиения Блейка синяки все еще оставались на лице и на теле. Кто-то продолжал стучать и докучать мне. Я открыла дверь и передо мной предстала Миранда. Та была в облегающем черном платье, ее волосы были убраны назад и украшены черной лентой. Увидев меня в таком состоянии, она встревожилась. — Ты в порядке? — спросил она, разглядывая меня. — Да, — коротко сказала я. — Сколько это будет продолжаться? — она прошла мимо меня, похлопав по плечу. — Столько сколько я захочу, — улыбнулась ей натянутой улыбкой и направилась по коридору в гостиную. Мне удалось сохранить спокойствие на протяжении всего передвижения по дому. Так же мне удалось выдавить улыбку и сделать вид, что я еще не свихнулась. Миранда обустроилась на диване: — Мне жаль, что бабушка умерла, — проговорила Миранда. — Спасибо, — опустив взгляд, ответила я. — Что ты будешь делать теперь? Я пожала плечами: — Что-нибудь придумаю. Наступила гробовая тишина, и первой эту приятную для меня тишину прервала Миранда. — Я пришла сообщить тебе, что я уезжаю обратно в Аттенс, — сказала она. — Вчера встретилась с юристом Корделии, он передал мне завещание. Слова Миранды с трудом доходили до меня. Все, чего я желала, чтобы меня оставили в покое. Навсегда одну в моем мире, полностью лишенной чувств. — В своем завещании Корделия объявила тебя полноправной наследницей ее имущества. То есть машина, дом и все остальное принадлежит тебе. В моей голове застучало, и мой желудок скрутил приступ тошноты, на секунду я сумела сдержать себя. — Документы ты сможешь получить у юриста, вот его номер и данные, — Миранда достала из своей маленькой сумки клочок бумаги и передала мне, вслед за бумагой она достала белый конверт. — Это письмо Корделии для тебя. Мне передала мисс Кларк, она никак не могла связаться с тобой, поэтому попросила отдать тебе. Мое сердце бешено застучало, за все эти безэмоциональные дни я впервые захотела заплакать. Мысль о том, что Корделия написала мне письмо, сводило меня с ума от горя. Взять на руки конверт было тяжелее, чем я думала. Миранда, не теряя время, встала и собралась уходить. — Я знаю, что уже ничего не станет как раньше и ты не вернешься домой, но… — по лицу было видно как каждое слово давалось тяжело. — Ты знаешь, где меня найти, Кайя. — Знаю, Миранда, — холодно бросила я. — Прощай. Миранда встала с дивана и направилась к двери. Я не сдвинулась с места, когда дверь за ней захлопнулась. Не чувствовала никаких эмоций, кроме пустоты, которая все больше и больше засасывала меня. В первый раз за огромное количество времени поняла одно: теперь я осталась одна. Сжав в руке конверт, закрылась в спальне Корделии и села на ее кровать. Что-то внутри меня не осмеливалось открыть конверт и прочесть письмо. Еще целых пятнадцать минут просидела в такой позе без движения. Мои руки тряслись во время вскрытия письма. Теперь, когда мне ничего не мешало читать, внутри я испытала целую гамму забытых эмоций за эту неделю. «Моя милая внучка. Если ты читаешь это письмо значит меня уже нет рядом… Первые предложения заставили меня заплакать. … Не смей долго держать траур! Ибо я запрещаю. Жизнь слишком непредсказуема, чтобы печалиться из-за каждой ситуацией. Читай внимательно, Кайя, надеюсь ты сделаешь так как я написала. Во-первых, попробуй снова поступить в университет. Уверена во второй раз ты пройдешь, ты должна найти свой путь по жизни, чтобы я не волновалась о тебе. Во-вторых, я передала все свое имущество тебе, так как я не желаю, чтобы ты возвращалась к Миранде и Блейку и зависела от них. В банке есть мои накопленные, с этими деньгами можешь оплатить обучение в университете. Если есть вопросы — можешь задать моему Юниусу (юристу), в конце письма оставлю его номер. И самое главное, береги себя, Кайя. Брось клубы, курение и алкоголь, так как это плохо отразится на тебе, не заставляй меня волноваться о тебе на том свете. Просто знай, что я люблю тебя и всегда буду рядом с тобой. Твоя Корделия.» Мои глаза были наполнены слезами, а сердце продолжало сильно биться. Я принялась нервно расхаживать по комнате и снова прочла письмо, затем прочла еще, еще и еще раз. Переваривая каждое слово и сжимая клочок бумаги как последнее воспоминание от бабушки. Я с трудом заставила себя дышать и начала рыдать. За все время не заметила, как сжимая письмо, уснула прямо на кровати моей бабушки. Чьи-то шаги, шорохи, стуки на первом этаже заставили меня вернуться в реальный мир. На минуту мне стало страшно, ведь дома никого кроме меня не было. Тихо выйдя из комнаты Корделии, остановилась, всерьез обдумывая возможность того, чтобы развернуться и удрать прочь из этого дома. Я заставила себя двигаться дальше, вниз по ступеням, перешагивая по одной за раз. Остановившись в самом конце, я окинула изучающим взглядом гостиную. В дальнем левом углу заметила мужской силуэт, разглядев, узнала Хиро. Мое сердце остановилось. Он стоял спиной ко мне, смотря в окно, держа в руках бокал с холодной водой. — Я надеялся у тебя на кухне найти алкоголь, хотя бы вино, — обернувшись посмотрел на меня. — Что ты делаешь у меня дома снова? — скучно спросила я. Несколькими легкими шагами он покрыл расстояние между нами и встал вплотную прямо передо мной, наклонив голову набок. Прямые черты лица были сосредоточены, сегодня на нем не было толстовки, а была серая футболка идеально подчеркивающая мышцы рук. Я не видела его почти две или три недели, за это время его волосы подросли и чуть волнами спадали на лоб. Голубые глаза изучали мое лицо, останавливаясь на почти видных синяках, оставленными Блейком. Через мгновение его лицо приобрело жесткость: — Что случилось? — рявкнул он. — Меня не было всего несколько дней, а тут уже целая история. Алекс сказал, что ты уволилась! — Да, уволилась, уже как неделя, — я старалась держать своей голос ровным. — Не надо на меня кричать, мне и без тебя плохо. Зачем ты пришел? Его лицо оставалось непроницаемым: — Ты знаешь сколько мне стоило твое увольнение? И к тому же ты попросила у меня двойную работу. А теперь? — Перед тем, как уволиться, я вас предупредила, а не ушла молча. Остальное меня не волнует. Деньги за ту работу, которую я проделала, можешь их оставить себе. Все оставь себе, — проговорила я холодно. — Просто оставь меня в покое. Он возвышался надо мной, несомненно, он был в ярости от моих слов и дерзости. После, не моргнув глазом, он прошел к моему дивану и упал на него. Вызывающе глядя в мое направлении, он пытался взять себя в руки. — Все не так просто как ты думаешь, Кайя. — Я понятия не имела о чем пойдет речь. — За время как ты ушла с работы, мы потеряли достаточную сумму денег. С самого начало я предупреждал, что работа для меня важнее и за каждую оплошность придется платить. Если ты думала, что так легко уйдешь, то ты ошибаешься. — Хиро, хватит тянуть! Что тебе нужно? — Хотелось бы, конечно, чтобы мой голос не дрожал. Страх сковал мое тело и я была натянута словно струна. — Мне нужно, чтобы оказала мне одну услугу. Одна услуга, ключ к твоей свободе. Выпив половину воды за один раз, он поставил бокал на журнальный столик и удобно откинулся на спинку дивана. — В скором времени мне нужно будет подписать один договор, состоится встреча с одними очень важными персонами. На этой встрече нужно, чтобы ты присутствовала в роли моей жены. Я судорожно втянула воздух в легкие и в удивлении выговорила: — Жена? — Ты слышала меня, не заставляй меня повторять, — Хиро был слишком спокоен, что пугало меня. — Поверь, здесь нет подвоха. Это чистое дело, то есть договор на основании закона и так далее. Просто тебе нужно будет исполнить роль моей супруги на три дня. И мы с тобой разойдемся как в море корабли. — А что если я не соглашусь? — Твой уход стоил мне почти 500 000 долларов, если сможешь оплатить желательно наличкой, то давай. От бессилия я упала на кресло и схватилась за голову. «Дыши, дыши, Кайя» — словно мантру повторяла я. — Скажи мне, после этого ты больше не будешь являться ко мне в дом со своими дружками и оружиями? И я вам ничего не буду должна? Хиро взглянул на меня и низко рассмеялся: — Кайя, ты знаешь что я держу свое слово. Мы с тобой так однажды и договаривались, вспомни ситуацию с Блейком. Ты сама ко мне пришла, хотя я отпустил тебя. Мое сердце колотилось о грудную клетку. Может это будет ошибкой, но если не сейчас, то Хиро точно меня просто так не отпустит. — Когда состоится это встреча? — Я заезду за тобой в пятницу к восьми вечера. Собери все свои нужные вещи, так как мы вылетаем в Ванкувер. Я закашлялась, стараясь дышать ровнее в надежде, что это успокоит меня.