Классификация любви

      Сезон дождей в этом году начался намного раньше, чем его ждали. В конце мая стихия уже вовсю бушевала в столице так, что сквозь серую стену ливня невозможно было рассмотреть ничего далее десяти метров. И лило нещадно сутками напролет. Тяжелые капли воды, будто пытались пробить заасфальтированные улицы до самой земли, вбить в землю зелёную траву и только зацветающие летние цветы. Окраины города в такие пасмурные дни практически пустовали ибо, как говориться, «в такую погоду даже плохой хозяин свою собаку не выгонит». И Амона, собственно, никто ниоткуда не выгонял. Разве что из штаба «голубей» за излишнее усердие в работе.       Мужчина тяжело выдохнул, прикрыв глаза. Как он сумел оказаться без зонта в разгар сезона дождей он не представлял — заработался настолько, что никакой информации кроме фактов из дел гулей и следующих возможных назначений на задания он не воспринимал совсем. Деньги в кармане его тоже не особо заботили. Поэтому даже дешевый прозрачный зонт из маркета первоклассный следователь себе позволить не смог и довольствовался металлическим кейсом со своим кагуне над головой. Но и под ним дождь без особых усилий, что не удивительно, мог добраться до мужчины. Костюм, всегда сидевший, как влитой, неприятно лип к телу, как впрочем, и порядком отросшие за несколько месяцев охоты на тех, кто нарушал покой мирных жителей, волосы. Плотная ткань пиджака и брюк, вся рубашка и даже галстук пропитались водой так, что буквально превратилась во вторую кожу, очерчивая всевозможные изгибы и выступы тела.       Впереди показался небольшой многоквартирный комплекс с выбеленными стенами и деревянными перекрытиями, каких в стране восходящего солнца уже практически не осталось. С небольшим садиком и огородиком, разбитыми хозяйкой здания, чистым двориком и забором из сетки-рабицы, увитой гибкими зелеными стеблями и обилующей листвой. Небольшое двухэтажное здание было отдушиной огромного мегаполиса — царства стекла и бетона, переполненного небоскребами и офисными зданиями. Именно так подумал об этом месте следователь, когда впервые увидел этот дом и заглянул в небольшую квартирку, крайнюю на втором этаже, двухкомнатную, но именно оттого такую уютную. А может и совсем по другой причине… Да, скорее всего потому… — Я дома, - голос мужчины несмотря на усталость звучит звонко и чётко, но тонет в не менее звучном топоте женской пары ног, несущейся к входной двери. — Добро пожаловать домой! - с придыханием и улыбкой «до ушей» воскликнула девушка, встречая следователя и подходя ближе.       … именно потому, что каждый божий день, в любое время дня и ночи, в любом виде и состоянии его встречала она. Теплая, нежная, совсем домашняя, очень хозяйственная. Про таких обычно говорят: «Из неё получится отличная жена!».       «Зачем получится? Мы и так напоминаем мужа и жену, если с другой стороны взглянуть на ситуацию», - думал мужчина, наблюдая за тем, как девушка, с причитаниями и легким румянцем на щеках расстегивает пуговицы на его пиджаке, нежными руками перехватывает из его рук серебристый чемодан и ставит его в угол у двери.       Они поселились здесь вдвоем, когда затопило общежитие ДПГ, и каждому пришлось разбираться с жилищным вопросом самостоятельно. Так и разобрались: стали жить в этом очаровательном месте, деля арендную плату пополам. Амону, в принципе, было всё равно, где жить. Он мог бы и остаться в пропахшем сыростью общежитии, если бы не приказ начальства. Коллега по «цеху» предложила оптимальное для двоих решение: сказала, что давно хотела выбраться из переполненного мужиками общежития и своей маленькой невзрачной комнатушки, а Котаро просто поскорее хотел вернуться к работе и покончить, наконец, со всеми этими временными неудобствами.       Общежи­тие спустя несколько месяцев привели в более-менее надлежащий вид, а они почему-то не съехали и продолжили жить там, где надолго задержаться вроде бы не собирались. «Ко всему хорошему быстро привыкаешь». Он тоже привык к тому, что их отношения с [Твоё имя] стали всё меньше походить на простое сожительство.       Мужчина перевёл взгляд в сторону кухни, небольшой кусочек которой был виден из соседней комнаты, продолжая сушить волосы после душа мягким махровым полотенцем. На плите что-то задорно шкворчало и шипело с каждым разом все сильнее, словно выражая свое недовольство, когда в очередной раз девушка легонько потряхивала сковородой в воздухе, перемешивая содержимое, или орудовала лопаточкой, отшкрябывая прилипающие к раскаленной поверхности кусочки. Все, что происходило, он выучил уже практически наизусть: то, как она слегка пританцовывает, двигая бедрами из стороны в сторону в такт напеваемой мелодии, во время готовки, как ловко свершается таинство приготовления пищи. Всё это не только прекрасно выглядело и пахло, но имело просто потрясающий вкус. И всё это было присуще не только приготовленной ею еде. Забота о нем стала настолько неотъемлемой частью их совместного проживания, что о прошлой своей жизни в четырех стенах комнаты в общежитии, где всё было общее и ничье одновременно, обедах в кафетерии, минимуме удобств, он почти и позабыл вовсе. — С завтрашнего дня я, возможно, не буду появляться в течение недели, - сказал Амон, когда [Твоё имя] присела напротив него, чтобы начать ужин. — Сейчас же практически не вызывают… - девушка сложила руки в благодарственном жесте, — Ах! Теперь и оперативников бумажной волокитой стали загружать? Не проще ли на дом это всё взять? Когда ты собираешься вернуться? Нельзя же дневать и ночевать на работе, - пережевывая небольшую порцию риса, девушка не переставала сыпать вопросами.       А мужчина от нескончаемого потока слов просто закипал. Его коллега всегда была до жути словоохотлива, но внимательна к собеседнику. — Какая, к чёрту, тебе разница, когда я вернусь и, что я буду делать? - миска с рисом полетела со стола, а рядом с ней и горсткой белых зерен приземлились деревянные палочки, — Какое тебе дело до моих забот? - непривычно для самого себя повысил он голос.       Следователь Амон Котаро никогда не отличался чрезмерной вспыльчивостью. Среди своих коллег он слыл приятным молодым человеком, хорошим сотрудником и уравновешенной дружелюбной личностью. Таких внезапных вспышек никогда прежде не было. Может быть, во всём была виновата усталость, может дождь, или предвкушение трудной недели. Кто знает…       Уже утром мужчина постарался, как мог и ушел с первыми петухами, только одним глазком заглянув в комнату спящей. Обычно утро нового рабочего дня он начинал с чашки кофе, завтрака и сонной девушки, желающей ему удачного рабочего дня. Только вот после этого выражения на лице во время вчерашнего ужина она, возможно, с ним вообще разговаривать не захочет.       После тех, сказанных на повышенных тонах слов, его будто прорвало. Он цеплялся за все, что только мог: за несуществующие недостатки, её доброту, заботу. А она смотрела на него во все глаза, лишь единожды неудачно попытавшись его прервать. Амон не вслушивался, а только говорил, говорил и говорил. После чего хлопнув дверью, скрылся в соседней комнате.       Последующая­ рабочая неделя оказалась настоящей каторгой - оперативнику, задействованному в охоте на гулей было просто невыносимо постоянно сидеть на одном месте и постоянно пялиться в невероятное количество текста на белых листах. Несколько дней к ряду следователь вообще не спал, пробуя поскорее закончить со всем этим и пытаясь открыть в себе «второе дыхание» для ускорения процесса, но делал только хуже — спать меньше от всех предпринятых попыток не хотелось и работы, также, ощутимо не убавлялось. Несколько ночей он «перекантовывался» на диванчике в кабинете, но всё же старался уделять работе больше своего внимания.       Разобраться со всей бумажной волокитой получилось только к концу рабочей недели. И теперь можно было со спокойной совестью и нормально поспать, и поесть, и отдохнуть до того, как начнется следующая неделя. — Амон! - уже на выходе из филиала мужчину окликнул Синохара-сан. — Синохара-сан! Что вы здесь делаете? - не без доли удивления в голосе спросил следователь. — Тебя зашел проведать, конечно же! Отмучился? - улыбнулся бывший инструктор. — Да, с бумажками возиться - явно не наше, а вот у [Твоё имя] это дело ловко получалось… Кстати! Как у вас там с ней? — В смысле с ней? — Ну, не прикидывайся! Когда на свадьбу звать будете? - задорно спросил бывший начальник.       «Какая свадьба? Ничего не понимаю!» — О чем вы говорите? Мы с [Твоё имя] просто соседи и коллеги, - с явным недоумением ответил следователь. — Неужто поссорились? Мне казалось с тех пор, как она тебе при всем отделе призналась…       «Признал­ась?» — … вы уж точно должны быть вместе, и жить, как говорят «долго и счастливо».       …       Амон не помнил, как они разошлись со своим бывшим инструктором, как он шел домой, как прошёл весь путь через двор по лестнице к двери. Мысли о том, какие же всё-таки отношения связывают его с [Твоё имя], не переставая, то покидали, то вновь возвращались в его голову. — Я дома! - по привычке, которую он приобрел незаметно для самого себя, сказал мужчина, открывая входную дверь.       «Тудум!». Сердце пропускает оглушающий удар, и тело сковывает оцепенение. Мужчина всегда чувствовал себя некомфортно, когда ничто вокруг не издавало ни звука. На заданиях в таких случаях обычно в следующую же секунду из-за угла или мусорного бака в переулке на него набрасывалось одно или несколько обезумевших чудовищ — гулей. Однако в этой маленькой уютной квартирке никаких мерзких тварей и в помине никогда не было. Лишь почти круглосуточно включенный свет, запах готовящегося ужина и … ОНА. В квартире [Твоё имя] не было. Как, впрочем, и теплоты, создаваемой её присутствием. Была непроглядная тьма четырех стен, капающая вода в раковине и свет уличного фонаря, проникающего в комнату сквозь прозрачные занавески на окнах.       Впоследствии, выяснилось, что в соседней комнате отсутствует не только девушка, но и весь её гардероб, цветы, которые он никогда ей не дарил — она всегда покупала их сама, рамка с фотографией её родителей, забавные мягкие игрушки, всё, что могло напоминать о её проживании здесь и всё, что можно было унести. Однако, Амон не бросился искать пропавшую. Нет. Он был настолько вымотан всем, что с ним произошло за прошедшую неделю, что сил у него хватило лишь на то, чтобы, не раздеваясь, завалиться поскорее спать.       «Разберусь со всем этим потом» — подумал следователь, прежде чем окончательно провалиться в сон.       За такие мысли утро и наказало его. В первую очередь тем, что оно началось почти так же, как когда он ещё жил в общежитии. Никакого пожелания «Доброго утра!» с улыбкой «от ушей», благоухающих цветов на столе, только-только приготовленного завтрака. Всего того, что делало начало нового дня по-настоящему приятным.       Воспоминания о той ночной пустоте квартиры всплыли в памяти мужчины в тот момент, когда он, облокотившись на небольшой холодильник, осматривал его содержимое. А если быть точнее, отсутствие его, как такого.       «И когда она умудрилась мне признаться?», — за всё время утренних размышлений ответ на этот вопрос так и не посетил его голову. — [Твоё имя]? - молчание собеседника немного напрягало, однако Амон решил, что раз уж он начал этот разговор, то будет смиренно ждать столько, сколько бы не понадобилось. — Где ты? Когда ты вернёшься? — Я не вернусь, - с тихими всхлипами после непродолжительного молчания прозвучал едва слышный ответ. — Что? — Я сказала, что не собираюсь возвращаться, - глухой хриплый голос девушки заставил Котаро задуматься о том, что она, возможно, проплакала несколько дней подряд. — Но… Почему? — Я люблю тебя, — на некоторое время повисла пауза. — И я уже не впервый раз тебе об этом говорю. — … — Мне и взаимности никакой не нужно было. То, что ты просто был рядом, уже делало меня невероятно счастливой. Но знаешь, - после тяжелого вздоха девушка продолжила. — Я жадная. Чем дольше я нахожусь рядом с тобой, тем больше я хочу того, чтобы ты не просто сидел рядом. Мне хочется, чтобы ты смотрел на меня, и только на меня. — Так в чем проблема? - когда [Твоё имя] остановилась, спросил растерянный мужчина, с каждым прозвучавшим словом всё больше напоминающий беспокойного юношу. — Проблема в том, что я жить без тебя не могу. А вот ты… Ты и без меня отлично справляешься. Зачем тебе моя любовь?       На том конце провода послышался какой-то шум, крики и звук падающих предметов. Одним из этих предметов, казалось, стало сердце мужчины. Сделав финт, оно метнулось к горлу, а затем рухнуло куда-то вниз. Тишина резанула слух, и всё вокруг закружилось, завертелось и погрузилось во тьму.       Разрывая воздух, лопнула натянутая нить.       Агапе (совокупность эроса и строге) — это бескорыстная любовь-самоотдача. Страсть, нежность, надежность и беззаветная преданность. Этот стиль встречается не так уж часто. Но если оба партнера любят в этом стиле, то им можно только позавидовать. Однако, если вдруг человек, любящий в этом стиле теряет объект любви, смысл жизни для него может оказаться утраченным.