Дознание. Призраки Винтерфелла

Лейтенант молча потягивал вино и думал о чем-то своем. Трактирщик подошел к их столу, кивнул Джону и небрежно грохнул по столу принесенной глиняной кружкой. - Яичницу с луком, Сноу? - Да, пожалуйста. Тот хмыкнул и отошел. Джон никак не мог отучить себя от этих «пожалуйста», и местная обслуга, наверное, видела бы в нем слабака, если бы не длинный меч у бедра. Хорошо, ни разу не приходилось его вытаскивать, а то валирийская сталь в руках безродного проходимца могла бы вызвать много недоуменных взглядов и шепотков. Сосед безразлично провел взглядом по его лицу и снова погрузился в созерцание чего-то за спиной Сноу. Было бы гораздо легче, если бы офицер оказался болтливым. Достаточно кивать, хмыкать, изображать интерес, и можно узнать больше, чем из вызывающих подозрения расспросов. Но сейчас придется начинать первым. Спрашивать напрямую о том, что интересовало, было неловко, а заводить разговор издалека и ни о чем, а потом подводить к нужной теме, Джон не умел. Он прокашлялся, прочищая горло, и отхлебнул изрядный глоток легкого тироширского. - Вы служите у леди Дастин? Извините, что спрашиваю, просто никогда вас не видел. И вообще в трактире много незнакомых лиц. Седой прищурился, пожевал губами и бросил с иронической интонацией: - Хочешь сказать, не заметил прибытие в город толпы конников под знаменами? Народу на улицах Барроутона было так много, что мы уже собирались прокладывать дорогу мечами. Джон поднял брови, пытаясь изобразить удивление. Но Джернис Марч покачал головой и понимающе улыбнулся. - Здесь есть и пустые столы, Джон Сноу. Что тебе нужно? Узнать последние новости или поступить на службу к королеве Дейенерис? Я вижу рукоять длиннющего меча. Умеешь пользоваться? - Немного, - пробормотал он, чувствуя неловкость. – Почему королева Дейенерис? Я видел только знамена Старков. - При въезде в город был еще и дракон, но ты увидел только волка. Значит, он тебя больше интересует? Джон растерялся, не зная, что сказать, разговор развивался совсем не так, как ему думалось. Теперь лейтенант его рассматривал очень внимательно, явно забавлялся и угадал о нем гораздо больше, чем того хотел Джон. - Так почему жителя Барроутона, таскающего за собой меч, так интересуют Старки? Инициатива была перехвачена. Джон покачал в руке чашу, стараясь собраться с мыслями. Можно было отнекиваться, но тогда вряд ли удастся что-то выяснить самому, а приготовить историю заранее он не удосужился. В последнее время Джон отчетливо понял, насколько неприятно изображать простолюдина, если ты оказываешься даже среди солдатни. Как бастард он сталкивался с враждой и презрением, но не с откровенным пренебрежением. Тем более от людей простых и грубых. В неприметной одежде, а тем более без оружия для всех, кто имел вход за стены замка, он мгновенно превращался в пустое место, человечка, которого можно не слушать, оборвать в любой момент или запросто оттолкнуть с дороги, даже не взглянув в его сторону. Ощущения были непривычными и не слишком приятными, и он нередко до боли сжимал зубы, чтобы сдержаться и не ответить резко и вызывающе. И сейчас в интонациях офицера сквозило ленивое любопытство и уже усвоенное им пренебрежение к простолюдину. Причем непонятно, чем больше вызвано было это любопытство: вопросами Джона или наличием у него меча. - Хотя в общем это не имеет никакого значения, - быстрым движением Марч залил в глотку остатки вина и стал подниматься. - Прошу вас, останьтесь, лейтенант, я все объясню. Мне это и вправду важно, - Джон твердо посмотрел прямо в светло-серые глаза. Офицер моргнул, словно увидел во взгляде Сноу что-то внезапно его удивившее, и сел обратно. - Вы правы, мне хотелось бы узнать хоть что-то о леди Сансе и лорде Риконе. Я с детства жил в Винтерфелле среди солдат. Учился там сражаться. Потом был в войске Робба Старка и... Вы, наверное, знаете о Красной свадьбе. В общем, все кончилось плохо, я был тяжело ранен, - Джон чувствовал горечь и странный прилив вдохновения, смешивая правду и собственные мечты о том, как могло бы все сложиться по-другому. - Потом я хотел вернуться обратно. Предложить свой меч кому-нибудь из северных лордов. И в конце концом оказался рядом со Станнисом. Джон перевел дыхание. Нужно ли это ему на самом деле? Но теперь было поздно отказываться от разговора, тем более офицер морщил лоб, как человек, который пытается связать услышанное с разрозненными фактами в голове. - Это был тяжелый северный поход. Потом Торрхенов Удел. В конце концов, оказался здесь и увидел знамя Старков. Вот и все. Действительно, хотелось бы узнать что-то о леди Сансе и ее брате. Я слышал, что ее долго не могли найти, а Винтерфелл был разрушен. - Хочешь вернуться к ним на службу? Джон с трудом сглотнул. - Не знаю, пока еще не знаю, что делать. После всей этой зимы. Но махать мечом – это единственное, что я умею. Офицер кивнул одобрительно и с пониманием. Былое пренебрежение полностью исчезло, он озабоченно потер подбородок и вздохнул: - Я мало что могу рассказать. Я и мои ребята из Городской стражи Дейенерис Таргариен и сопровождаем леди Сансу и лорда Рикона в Королевскую гавань. Королева желает публичного преклонения колен Старков и принесение ей присяги. - И только? - Думаю да. Вряд ли с ними может случиться что-то плохое. Они даже не родились во время предательства их отца, не увязли в претензиях Станниса на престол. Кроме того, леди Санса все еще супруга лорда Тириона. Хотя ходят слухи, что он предложил ей развод. - Как она вообще, в порядке? – вырвалось у Джона. Марч взглянул на него с удивлением и пожал плечами. - Пожалуй. Печальная только. Ее сопровождает лорд Петир Бейлиш. Похожа встреча с леди Дастин была для нее не очень приятной. Но обеим пришлось это проглотить. Теперь все подчиняются Дейенерис Таргариен и ее драконам. - А-а, - протянул Джон, думая одновременно о невразумительном зеленом знамени и о живых драконах, которых он так до сих пор и не видел. - Твоя яичница, Сноу, - сиплый голос трактирщика вывел из размышления. Тарелка, с обломанными глиняными краями, была наполнена желтым месивом, которое пахло одуряющее приятно. Он не ел сегодня целый день и не отказался бы и от хорошего куска мяса, но заплатить за такую роскошь был не в состоянии. Стараясь не думать об этом, Джон тряхнул головой и взялся за лежащую поверх ложку, появившуюся на свет, судя по виду, задолго до его рождения. За спиной что-то грохнуло, и послышался радостный гогот грубых солдатских голосов. Сноу взглянул на Джерниса, но тот только пожал плечами и слегка выдвинул вперед челюсть, изображая что-то вроде улыбки. - Ты мог бы поступить на службу, Джон Сноу, а не бродить по трактирам в истрепавшейся одежде. - Да, собираюсь, - рассеянно кивнул Джон. В голове бродила какая-то тревожная мысль, но он никак не мог ее сформулировать. На службу в королевскую стражу? - Чтобы призвать кого-то к Железному трону, вовсе не обязательно посылать за ним стражу…, - неуверенно протянул Джон и вскинул глаза на Джерниса Марча. – Вы мне чего-то не сказали, лейтенант, все совсем не в порядке. - Не волнуйтесь за своих Старков, Джон Сноу, - офицер обхватил кувшин, услужливо поставленный на стол. – Нас не отправляли взять под арест леди Сансу. Отряд сопровождал лорда Мормонта, Десницу королевы. Но тот был зверски убит на землях лорда Рамси Болтона. - Бастард Русе Болтона? У него руки в крови по плечи. В крови многих. Он насильно взял в жены леди Арью Старк и погубил ее. А теперь и Десница. Я надеюсь, королева Дейенерис покончит или уже покончила с этим чудовищем. Джернис Марч молча посмотрел на Джона, взгляд его потемнел, брови напряженно сошлись. Почему, почему он смотрит так, словно раздумывает говорить или нет? Арья? Он знает что-то про Арью? У Джона сдавило сердце, но он не решался ни о чем спросить. Только пытался удержать этот странный, выдающий внутренние сомнения взгляд, не дать ему сорваться, уйти в темноту зала. К грохоту пьяных голосов. Длинно тянулись секунды. В какой-то момент Джернис Марч откинулся назад и медленно провел рукой от середины до края засаленного стола, ладонь замерла и осталась лежать на стертом углу. Когда он заговорил, голос звучал устало: - Мы и мои ребята шли за Матерью Драконов от Миерина. Золотые Мечи, может, ты слышал, Джон Сноу. Я родился в Вестеросе, но это было так давно. А вся жизнь моя прошла среди наемников через море отсюда. Я ничего не знаю о севере и тем более о преступлениях лорда Рамси Болтона. Возможно, он и заслужил смерти. Но точно не он убил Десницу. Более того, боюсь, мне и моим ребятам пришлось бы расплачиваться собственными головами за гибель сира Джораха, если бы не лорд Дредфорта и лорд-командующий Дозора. - Лорд-командующий? – не понял Джон. Слова не имели никакого смысла. Тормунд, помогающий на пару с Рамси выпутаться кому-то из истории с убийством, был также нелеп и невозможен, как Тормунд, выдаивающий козу или несущий знамя с оленем над Селисой Баратеон. Что за глупости мне лезут в голову? Образы реальности, искаженные лихорадочным бредом. - Какого лорда-командующего вы имеете в виду? - Лорда-командующего Ночного Дозора, лорда Дознавателя королевы – Теона Грейджоя. Джону показалось, что он мгновенно оглох. Два последних слова оглушительно лопнули в голове, перекрывая все звуки вокруг. Оставалась только болезненная вибрация, давящая изнутри, выламывающая виски. - Теона Грей..? - попытался переспросить он, но губы онемели и не слушались, звуки слипались в застрявший в горле комок. Он закашлялся. Джернис Марч резко перегнулся через стол и схватил его за плечо. - Что с тобой, Сноу, тебе плохо? Джон помотал головой и отодвинул от себя полупустую тарелку. Ему не было плохо, просто шея и горло болезненно окаменели, смысл услышанных слов все еще не давался, ускользал из сознания. - Может вы ошиблись? – выдавил он. Потому что это было единственно возможное объяснение. - Нет, - спокойно сказал Марч и уселся на лавку. Он не спускал с Джона внимательного взгляда и, немного помолчав, добавил: - Но я вижу перед собой совершенно белое лицо. Видимо, для тебя эта новость имеет значение. Джон коротко рассмеялся. Ему не было весело. Скорее очень тяжело. Он сам не мог понять, почему после сказанного почувствовал себя так, словно из него вынули позвоночный столб, и он не сможет встать и пойти дальше, пойти хоть куда-нибудь. И дело было не в Рамси Болтоне, выручившим королевский отряд наверняка из соображений собственной выгоды. Дело было в Теоне Грейджое. Не в злом на язык воспитаннике его семьи, не в предателе, бросившем Робба и напавшем на Винтерфелл, не в пленнике Болтонов, помогающим выдать под венец его сестру. А в Грейджое – лорде-командующем его Дозора. Это никак не укладывалось в голове, рождало непереносимую горечь во рту, сдавливало внутренности. - Можно и так сказать, - медленно и отчетливо проговорил он и попытался снова взяться за ложку. – Просто в это сложно поверить. Я знал Грейджоя, он рос в Винтерфелле. Потом сжег его. Теперь вот командующий. На самом деле он... Джон замолчал и вдруг увидел себя со стороны, и свой гнев, совершенно неоправданный для Марча. - Да, я понимаю, - внезапно с пониманием кивнул офицер. – Он говорил мне, что его отправили на Стену за совершенные преступления. - Надо же, так и сказал? – усмехнулся Джон. - Да именно так. И потом я слышал, что в Ночной Дозор принимают людей темного прошлого, и там они могут начать сначала. Не знаю, что лежит между ним и вами, но лично мне лорд Теон очень понравился. Джон хмыкнул и откинулся на спинку скамью. Грейджой умел нравиться, если хотел, если ему было не наплевать на тебя. Что же с тех пор изменилось? Отчаянно захотелось побыть одному. - Спасибо, лейтенант Марч, за новости. Был рад познакомиться. - Вы и не доели, и не допили, Джон Сноу. - Спасибо, я сыт, и мне нужно идти. Джон поднялся, с трудом выловил из кармана последнюю монету и бросил ее на стол. В коленях явственно ощущалась слабость. Лейтенант внимательно посмотрел на него. - Послушайте, Джон Сноу, если вы действительно владеете оружием, приходите завтра и присоединяйтесь к нам. Я порекомендую вас королеве. - Спасибо, но я не один, со мной товарищ. - У него тоже длинный меч? - Он умеет им пользоваться и неплохо стреляет из лука. - Почему-то я вам верю. Берите и его. Леди Санса приказала отправляться завтра в одиннадцать утра. Приходите в замок хотя бы за час, назовите свое имя у ворот и вас отведут ко мне. Поздний вечер затемнил улицы. Идти в это время по городу было достаточно опасно. Слишком много желающих поживиться, сорвать кошелек и перерезать глотку. Стянувшийся отовсюду и обнищавший за зиму люд не останавливали даже замковые патрули, которые из-за участившихся убийств курсировали по улицам вплоть до рассвета по приказу леди Дастин. Несмотря на кровавые истории, Барроутон дышал и шевелился в темных подворотнях, источал оттуда запахи и пьяный смех. Шлюх было так много, что Джон подозревал, что добропорядочные прачки, стряпухи, прядильщицы, да и все остальные труженицы после дневных занятий, не сняв передников, торопились на ночные подработки. Самым правильным было, не задерживаясь, отправиться прямиком на окраину города, где Атлас уже который час нарезает круги в небольшой комнате, сданной им за небольшую плату хозяйкой обветшавшего дома. Но говорить даже с Атласом было сейчас тяжело, и Джон пошел кругом, удлиняя дорогу, но стараясь держаться широких, хоть кое-где освященных улиц. Тот факт, что Теон стал лордом-командующим, задевал его. Грейджой был умен, отлично владел оружием и мог принести пользу на Стене, даже сделать что-то такое полезное, чтобы его захотели выбрать. Или, в конце концов, отпускать колкие комментарии, которые всегда ценят грубые парни. Джон тряхнул головой и заставил себя думать, что Теон действительно мог измениться и заслужить командование Черным замком и Стеной. Мог, но вряд ли изменился. Но он же не убивал Брана и Рикона, хотя Джон почти поверил в это. Что его остановило? Было ли это его собственным выбором? Выбором не в свою пользу? В этом Джон сильно сомневался. Один союз Грейджоя с Рамси Болтоном в истории про убийство Десницы вызывал тошноту. Говорили, его пытали в плену, но, похоже, это оказалось лишь слухами. Или у Теона удивительная способность приспосабливаться. Впрочем, она такая и есть. Он сбежал с Арьей, чтобы стать лордом-командующим, и вновь заигрывать с Болтонами, позиции которых стали гораздо устойчивее при Матери Драконов. Джон чувствовал, что его мысли бессвязны и что-то в рассуждениях не сходится. Не имеет смысла. Но остановить себя было сложно. Он шагал быстро, не глядя по сторонам, а только себе под ноги и думал, возвращаясь по кругу к одному и тому же. Теон всегда был эгоистичен, считал, что заслуживает лучшего. Что бы ни происходило вокруг, видел только себя, собственные интересы и несправедливости по отношению к нему и только к нему. Такие не способны меняться. Что бы ни говорил Марч об оставленных в прошлом преступлениях, Грейджой вряд ли когда-то их тащил за собой. Прошлое легко исчезало у него за спиной сразу после небрежного пожиманиями плечами: а что собственно такого? Пнуть с силой голову казненного, а потом и неуклюжего Призрака, попавшегося на дороге. Слова и поступки, мыслями о которых он себя никогда не беспокоил. Просто даже не умел. Считал себя принцем, захватил Винтерфелл, превратил его в руины, а, оказавшись на Стене, пожелал стать командующим – лучшая из предоставленных возможностей. И стал им. Видимо, весной, когда все вокруг успокоилось. Ему и это далось легко. Он наверное даже не сомневается, что станет лучшим командующим на Стене. Справа хлопнула дверь, и Джон резко остановился. Да что со мной такое, о чем я думаю? Злюсь и завидую Грейджою? Его бросило в жар, быстро застучало сердце. Неподвижно постояв несколько секунд, Джон провел ладонью по полыхнувшим от стыда щекам и снова пошел вперед. Мимо, кутаясь в длинную накидку, пробежала молодая женщина, факел, закрепленный над дверью ближайшего дома, зашипел и погас. Джон решительно повернул в темноту узкой боковой улочки – нужно поскорее вернуться домой. Все его нынешние мысли и слова о свободе были совсем не тем, о чем он думал и мечтал когда-то. Умереть на посту, защищать царство людей до последнего вздоха – эти стремления канули в какое-то далекое прошлое, словно никогда и не принадлежали Джону Сноу. Мир, Стена, Винтерфелл как-то выжили и добрались до весны без его личных усилий. Возможно, никто и никогда и не нуждался в них. И никто не нуждается ни в ком, - установятся новые связи, на место ушедших всегда придут другие. Такова жизнь. В Черном замке были Тормунд, а теперь еще и Грейджой. В доме Старков распоряжалась Санса, а след Станниса терялся в море. Даже Призрак пропадал где-то на проклятом севере, очень далеко от Джона. Остался только Атлас, планы которого сводились нескольким простым вещам – следовать за Джоном, устраивать жизнь в незнакомых местах и трахаться. Только Атласу бывший лорд-командующий и был нужен. Можно было бы поступить на службу. Но куда? Разве к какому-нибудь малоизвестному лорду. Как бы ни было заманчиво предложение Марча, место в Королевской гавани было слишком заметным. Если кто-то узнает в нем бастарда Старка и бывшего лорда-командующего, подарившего собственность Дозора предателю Баратеону, покинувшего Стену в самый ответственный момент, то вряд ли королева захочет слушать его объяснения, а тем более поверить им. Любое место в Вестеросе не будет приветливым для Джона Сноу. Он стал изгоем. После всех принесенных жертв: Игритт, Робб, замки и земли Стены, Винтерфелл, честь дозорного и командующего, снова Винтрефелл. Во имя чего? Забавно. Родиться бастардом, отправиться на Стену – место отверженных королевства, а потом, став свободным, суметь оставить себе лишь собственное имя. Имя множества незаконнорожденных. Есть чему радоваться! Вот если бы его звали Теоном Грейджоем, пришлось бы отказаться и от него. За плетеным забором заворчала собака. Это был их с Атласом дом, и низко нависшее над землей окно тускло светило желтизной. Задвинув проржавленную скобу калитки, Джон потопал к крыльцу. Сразу после отчаянного скрипа ступени, дверь распахнулась, и из нее вынырнул Атлас, пылая смесью возмущения и тревоги. - Джон, ты должен был вернуться еще к обеду. Что-то случилось? - Да, должен был. Все нормально, расскажу позже. Он еще не решил, что именно будет рассказывать. Притолока у входа была низкой и приходилось наклонять голову. Сразу за дверью торчало несколько вбитых в стену крюков, причем последний основательно расшатался – давно пора укрепить. Сапоги улеглись друг на друга и прикрыли здоровую щель между стеной и полом, легкий плащ уныло обвис вдоль стены. Джон долго не мог к нему привыкнуть после плащей дозорных, из тяжелой ткани с широким отложным воротом или капюшоном. Он был к тому же грязно-серым, как ложные надежды в совершенно чужом городе. - Ел чего-нибудь? – с мягкой интонацией спросил Атлас – почувствовал, что Джон не в духе. Впрочем, у него всегда легко получалось угадывать настроение по малейшему слову и жесту. - Да. Был в трактире у замка. Джон сделал несколько шагов вдоль комнаты к слишком низкому столу, на котором лежали куски бурой кожи. Провел рукой по балке над головой. Темные глаза Атласа, замершего у двери, неотрывно следили за ним, но отвлечься от бесформенных, муторных мыслей никак не удавалось. Может и не надо? Он обошел стол и упал спиной на кровать. Высокая подушка под головой была жесткой, с соломой под мешковиной. Хорошо просматривался большой палец, выглядывающий через дырку в носке. - Ты выходил сегодня? - Да, пару часов назад и, знаешь, Джон, - Атлас подошел и сел рядом. – Я нашел нам работу. - Работу. И что за работа? Будем опять пилить деревья или латать крыши? - Нет. Тебе должно понравиться, Джон. Местному торговцу нужна охрана до Белой гавани. Джон чуть прикрыл веки, наблюдая, как воодушевленно блестят глаза у Атласа. Надеется порадовать меня. - До Белой гавани? А потом? - Потом? – споткнулся он о неожиданный вопрос. – Потом обратно. Торговец продаст одно, закупит там другое и привезет сюда. Джон кивнул, закинул руки за голову и закрыл глаза. Не все ли равно. - Я думал, тебе понравится, - голос дрогнул, и легкая рука коснулась колена. - Понравилось. Рука двинулась вверх по внешней стороне бедра. Джон не шевелился и не открывал глаз. - Где ты был? – тихо спросил Атлас. - Ходил вслед за знаменем Старков. Рука замерла, но осталась на бедре. Даже не открывая глаз, Джон Сноу чувствовал, что его бывший стюард мучительно ищет правильные слова для вопроса. Стоит ли так его напрягать. - Санса и Рикон едут в Королевскую гавань, а я не нашел в себе сил даже просто встретиться с ними. Пару секунд ничего не происходило, потом поглаживающее движение вернулось. Вниз и медленно вверх, потом обратно, большой палец плотно прижимался к внутренней стороне бедра. В паху разливалось тепло. - Джон, - выдохнул Атлас и подвинулся ближе, их тела соприкоснулись. – Джон… Распахнув глаза, Сноу схватил настойчивую руку и с силой сжал запястье. - Думаешь, это все решает? Атлас замер, удивленный, непонимающий, губы чуть приоткрылись. Джон усилил захват, плотно смыкая пальцы. - Что..? – дернулся и болезненно поморщился Атлас. - Все это. То, что ты делаешь прямо сейчас, - прошептал он в ответ и резко отпустил запястье. Глаза с расширенными зрачками, локоны невероятно черные на фоне светлой обветренной кожи щек, расстегнутый до груди ворот рубахи – все было таким открытым, доступным. - А разве нет? Это была не насмешка. Он действительно видел единственный путь побега от горьких поражений и неизвестности будущего в том, чтобы дарить и получать удовольствие. - Нет, Атлас, совсем нет. Оставь меня сейчас. - Хорошо. Атлас сначала отодвинулся на край кровати, потом, помедлив, поднялся. Движения были нерешительными, как у человека, который не понимает, что происходит и каждую секунду ждет еще чего-то. Но Джон не пошевелился и не сказал ни слова. Чувство, что он не один и отвечает не только за себя, раньше светлое и важное, вдруг показалось невыразимо тягостным. Отвечать на вопросы, делиться событиями собственной жизни, строить планы - слишком обязывает. Еще на Стене, сменяя друг друга, в нем жили два желания: быть частью и центром чего-то по-настоящему достойного, важного, требующего всех сил и остаться в одиночестве, пустой тишине, когда никто тебя не видит и не знает, что ты способен лежать сутками на кровати, не думая ни о чем и обо всем сразу. Последнее желание было слабостью, с которой нужно было справляться - накинуть плащ и отправиться разминаться с мечом, ввязаться в спор стюардов или строителей, навалить на себя проблем. И жадная череда событий выметает сумеречные настроения до тех пор, пока ты вновь не закроешь за собой дверь в пустую комнату. Даже с закрытыми глазами было трудно представить себя в одиночестве. Атлас что-то делал за столом из кожи и, похоже, это давалось ему с трудом. Приглушенные проклятия выдавали его неудачи. Попытки вести себя тише и незаметнее только привлекали внимание, напоминали Джону, что кто-то рядом старается ради их общего благополучия. - Чего бы ты хотел Атлас – быть солдатом, мастеровым или шлюхой? Это было резко. Зло. Ну и пусть. Над столом повисла тишина, но Джон не поворачивал голову. Что-то скрипнуло и зашуршало. Ответа не было. Нет, зря я так. Что на меня нашло? - Извини, - Джон приподнялся на локте и взглянул на побледневшее, застывшее лицо. – Я.. не имел в виду, просто подумал, что лучшее, чем мы владеем – это меч и стрелы. А не…, ну…, все другое. Это была правда. Почти. Атлас моргнул и вдруг весело усмехнулся. - Я уж было подумал, что раз ты не в настроении, то хочешь отправить меня в бордель, лорд-командующий. Джон рассмеялся и снова откинулся на каменную подушку. Этого он точно не собирался делать, а вот… - Знаешь, я разговаривал с лейтенантом из Городской стражи, которая движется в сторону Королевской гавани. Он сказал, что им нужны люди, умеющие держать меч, и он возьмет нас. - Отлично. Давай пойдем. Атлас согласился так легко, без вопросов, сомнений, не поинтересовавшись никакими деталями, что Джону вдруг остро захотелось крикнуть на него, встряхнуть, трахнуть жестко и сильно. Но он сел и внимательно посмотрел в темные, широко поставленные глаза. - Ты - пойдешь. Завтра утром. Попросишь стражу у замка отвести тебя к лейтенанту Джернису Марчу и назовешь мое имя. Отправишься служить в Королевскую гавань. Но без меня. Атлас яростно замотал головой, черные волосы прилипли к губам. - Нет, Джон, ни за что. Только с тобой. Сноу вздохнул и похлопал рядом с собой по кровати. - Иди ко мне, пожалуйста. - Даже не надейся, Джон. Но он поднялся, приблизился и сел. В его хмуром несогласии читалось, что он подошел только за тем, чтобы оказаться рядом, а совсем не для того, чтобы слушать бредовые предложения. Джон коснулся его плеча, отогнул ворот и провел пальцами от шеи вниз по гладкой теплой коже. И тут отчетливо понял, что это правильно, и Атлас должен уехать в Королевскую гавань, предоставив бывшего лорда-командующего своей судьбе. - Я не могу, меня могут узнать. Кто-нибудь. Тирион Ланнистер, переметнувшиеся лорды из окружения Баратеона. Кто угодно. - Ну и что? Ты ни в чем не виновен. Ты не дезертировал. Просто не смог бы. Это все знают на Стене. - Кто все? – Джон горько рассмеялся. – Дейенерис, нынешний лорд-командующий? Кому я нужен, кто возьмется защищать мою честь? Я не буду объясняться. Не могу и не хочу. - Я останусь с тобой. - Нет. Я собираюсь уехать из Вестероса в Вольные города. Волантис, Мир, Тирош. Может, стану наемником. - Я поеду с тобой. - Атлас, послушай, тебе не нужно таскаться по всему миру. - Я тоже дезертир, - голос звенел обидой. Джон провел рукой по светлой щеке, ощутил, как напряженно дернулись мышцы под скулами. Убрал упавшую на лицо прядь волос. - Атлас, перестань, ты можешь назваться кем угодно. Теоном, например, и будешь командовать стражей. - Или оставить свое имя и жить нормальной жизнью, - Джон старался говорить как можно убедительнее. - Я сказал лейтенанту Марчу, что мы были со Станнисом. Ты неплохо владеешь оружием, и на службе у королевского дома тебе не надо будет искать, чем себя прокормить. У тебя будет дело и защита. Слушая все это, Атлас закрыл глаза, придвинулся вплотную и прижал лоб к плечу Джона. Они сидели на кровати друг напротив друга, подобрав ноги. Если слова не убеждали стюарда, то прикосновения – всегда. Языком медленных и резких движений тот владел в совершенстве сам и подчинялся ему как восьмому богу. Джон провел рукой по склоненной голове, потом по спине, вливая в ставшее таким близким тело всю настойчивость и убедительность, которую только находил в себе. Ему действительно так будет лучше. Или я обманываю сам себя? - Ты, правда, хочешь, чтобы я уехал. - Да. Хочу. Чтобы у тебя все было хорошо. - Ты вернешься когда-нибудь? Позже. - Да. Позже Я не знаю, что будет потом, когда-нибудь. И не хочу знать это. Но то, что я делаю сейчас – это плохо. - Обещаешь? - Да. Джон гладил Атласа по спине. Лопатки выпирали как несогласие, как знак вопроса, разговаривали выразительнее звуков и слов. Руки замерли у плеч. Нет, я вернусь, я должен вернуться. Атлас едва заметно вздрогнул и положил ладони на шнуровку штанов Джона. В низу живота потянуло, и Джон судорожно вдохнул. Когда Атлас облизал головку члена, тревожные мысли, неясные планы стали чьими-то чужими, прочитанными в старой книге и прочно забытыми. Опершись локтем о кровать, Джон жадно смотрел, как поднималась и опускалась над бедрами темноволосая голова. Непроизвольно вздрагивал, толкался вдоль скользкого языка глубже в горло. Это было так невыносимо хорошо и правильно, что большего и не нужно было. Разве что собрать свободной рукой разметавшиеся волосы, подцепить пряди большим пальцем и освободить гладкий лоб. Видеть, как ходят щеки, бьется голубая вена с правой стороны шеи. В какой-то момент Атлас поднял глаза, и Джон подхватил его подмышки и резко дернул на себя. Удерживая совсем нелегкое сильное тело, потянул вверх и снял рубаху. Было приятно пройтись по мышцам, гладким выпуклостям и впадинам. Обвод ключицы, плотность соска – в этом всегда было что-то удивительно живое и настоящее. - Щупаешь меня, как впервые. Его смех щекотал ухо и отдавался дрожью внутри, под кожей. - Мне нравится. Атлас уже освободился от штанов и совершенно голый прижался к Джону. - Интересно, мы бы смогли на этом остановиться? - Зачем? Сегодня у тебя странные мысли. - Просто так. Атлас уже садился на его бедра, оглаживал руками свой и его член. - Бутылочка с маслом, кажется, у ножки кровати, - прошептал Джон, не в силах оторваться от распахнутых на его бедрах гладких ног – от откровенной картины и ощущений под ладонями. Атлас наклонился и потянулся вниз, и Джон, обхватив его, перевернул и подмял под себя. - Нет, я все же сам. Приподнимись. Он пропихнул под бедра подушку и достал масло. Атлас с согнутыми и разведенными ногами не сводил с него темного жаркого взгляда, дышал и ждал, только тонкие пальцы сжимали торчащую над животом плоть. Средний палец скользнул между ягодиц и прижался к горячей пульсирующей точке. Он войдет резко и будет двигаться сначала медленно, потом все быстрее, и, наконец, сильно и глубоко, и так долго, как только выдержит, чтобы запомнить его навсегда… Таким. Факел потух, и комната погрузилась в темноту. Атлас лежал на боку и прижимался к нему спиной. Его кожа все еще была влажной, хотя дыхание стало ровным, глубоким – похоже он засыпал. Когда Джон обнимал его спящего и в испарине, под сердцем рождалось беспокойство, как тогда, в замке Сервинов, когда так необходимо было вылечить стюарда. А сейчас? Стоило трахнуть Атласа сильно, почти грубо, как Джона снедало чувство неотчуждаемой собственности, желание прижать, что есть сил, удерживать и не отпускать больше никогда. Единственное, что у него осталось. Его. Атласа. Я просто цепляюсь за него, чтобы не смотреть правде в глаза. А правда в том, что мир обходится и без Джона Сноу, а для меня - все развалилось. Нужно было сбежать тогда к Роббу и умереть с ним. Теперь и бежать не к кому. Ступень скрипнула под ногами, потом другая. Хриплый, угрожающий звук, который встретишь только темноте, полной страхов и неизвестности. Но в этой темноте Джон видел все: стены, посеревшие от времени, осыпавшиеся каменной пылью ему под ноги, каждый уродливый камешек, забившийся в углы кое-где забитых деревом ступеней. Он мог бы бесконечно идти в эту крипту, словно время свернуло ступени по вечному кругу, и он шагает лишь вниз, потому что там притаилось темное, ждущее его нечто, а вверху – никого. Пустота. Потянуло сыростью, запахом тлена, и ноги стали тяжелыми. Справа от него открылся проход. Серая мгла между столбами, разгораживающими гробницы, тянула к нему свои настойчивые руки. "Сюда, Сноу, иди сюда." Он помнил, что раньше его не звали, ему не было места среди королей Старков. Гордых и мертвых. Он даже не пытался освободить от снежных наметов тяжелую дверь в крипту в зимнем разрушенном Винтерфелле. Здесь не его место. "Сюда, Сноу, скорее, иди сюда." Во внезапно наступившей тишине каменные изваяния поворачивали головы, их короны сияли черным призрачным светом. Каменные столбы, казалось, расступались, теснились к своим гробницам, чтобы освободить место гостю, словно он должен был пройти со свитой к высокому трону. Или к эшафоту. Тошнота накатывала волнами, но Джон делал шаг за шагом, потому что для него оставалась одна дорога, туда, откуда на древний проход падал сумеречный свет, мертвенно бледный, слепой. "Джон! Нет!" - яростный крик пробил насквозь, заставил содрогнуться, и он обернулся, пытаясь понять, кто еще помнит о нем? Ноги разом подкосились, и он рухнул прямо в холодную грязь под лапами. Втянул ноздрями пахнущий хвоей воздух. Ветер дул вдоль каменной стены, пробирался под шерсть нежными прохладными пальцами и нес с собой еще один тревожащий запах. Эта была кровь. Живая и теплая, человеческая. Мясо, которое можно есть только в крайнем случае. Живот был полон, но запах, перемешиваясь с чувством тревоги, неумолимо тянул за собой. Я - волк и охочусь, когда голоден, когда черные тени деревьев прорезают сумерки. И не здесь, где за серой гранитной стеной был счастлив когда-то мой двуногий брат. Но что-то выше и сильнее заставляло двигаться вперед, ускоряться, вдыхая хвою, и сырость, и кровь. "А вот и ты", - в глухом голосе прозвучала голодная угроза, и волк зарычал. Что-то упало сверху, сдавило, стало душить, выворачивая нутро. Задохнувшись ужаса, заходясь в беззвучном крике от боли, Джон распахнул глаза в темноту комнаты: - Призрак!