Дознание. Призраки Винтерфелла

      На Стену прибыли новобранцы. Теон не знал, как он должен их встретить и что им нужно сказать. Предыдущая группа новичков появилась здесь в самом начале весны. Но в тот момент был Тормунд, и Теон воспользовался возможностью все это волнительное мероприятие пропустить. Теперь Малли ввалился к нему в покои так, как это умел делать только Малли, носитель вечно грязных волос, - часть его туши просочилась внутрь, а часть оставалась где-то за дверью.       Малли заявил, что вновь прибывшие построены во дворе и ждут лорда-командующего. Он проговорил это с таким значительным выражением лица, что Теону на мгновение представилось, что поднят на ноги буквально весь замок, и теперь люди с затянутыми ремнями и начищенным до блеска оружием ждут от него речей и приказаний. Стало как-то тревожно. Теон прокашлялся и с особой озабоченностью всмотрелся в уже несколько раз прочитанное донесение Коттера Пайка.       - Думаю, Малли, надо разместить и накормить людей. Пусть отдыхают, а завтра мы все решим.       - Лорд Грейджой, слово командующего новобранцам – это старая традиция. Черное братство держится своих традиций и правил.       Наверное, для помощника мастера по оружию он обращался к лорду-командующему слишком смело. А может, это тоже было своего рода традицией, с которыми вообще неясно, как справляться. Одно только напутственное слово Теона Перевертыша - это было почти смешно. Лорд-командующий невесело хмыкнул:       - Малли, ты же прекрасно знаешь, что я сам исключение из правил. Последний лорд-командующий, которого вы выбрали сами по всем правилам, был Джон Сноу.       - В военное время все бывает, - дозорный с некоторой горечью покачал головой. – Но зима ушла, и пора вспомнить хотя бы какие-то традиции.       Ушла ли зима? Теон тяжело вздохнул и, изобразив крайне озабоченный вид, стал шарить глазами по раскиданным на столе бумагам в мучительном поиске повода увильнуть от традиции. Повод на глаза не попадался.       - Хорошо, Малли. Я сейчас спущусь.       Дверь закрылась, и Теон посмотрел на нее с тоской. Очень хотелось вдогонку спросить, что говорил новобранцам угрюмый Джон Сноу, но такой вопрос без язвительной интонации прозвучал бы жалко. А содержательный ответ ему бы сейчас не помешал. Главное голос тверже, подбородок выше и еще можно расхаживать вдоль ряда слушателей, - всем станет понятно, что тебе некогда особо задерживаться. Раньше же получалось? Теон поморщился, вспомнив, как криво улыбался Драгмер, наблюдая за ужимками сына Бейлона перед командой Морской суки. Был еще Ров Кейлин с измученными железнорожденными и Медвежья яма с не менее измученными жителями и солдатами. Разные роли под разными именами. Но тогда было, что сказать. А теперь – традиция.       Теон поправил одежду, закрепил на поясе короткий меч и натянул перчатки. Он уже не стремился постоянно прятать руки, но сразу демонстрировать свои обрубки новобранцам совершенно не хотелось. Чтобы настроиться на правильный тон, он опять вспомнил Сноу и то, с каким серьезным и сосредоточенным видом тот покидал Винтерфелл. Отправлялся на Стену.       Джон должен был говорить о долге и чести дозорного также естественно, как о дежурстве на кухне или ежедневных тренировках с мечами. А мне что делать? Подчеркнуть, что, одевая черное, мы оставляем прошлое и начинаем новую жизнь? Если бы я стоял среди новобранцев, то давился бы от смеха. «Посмотрим», - буркнул тогда Рамси, и Теон все еще испытывал потребность оглянуться, заслышав за спиной чьи-нибудь шаги.       Карен постоянно твердил, что лорд-командующий должен жить в Королевской башне, но за последние годы зимы Теон привык к деревянному дому рядом с птичником, в котором некогда жил мейстер, отправленный Джоном куда-то в Старомест. Дом находился на удалении от башен и арсенала, и в нем было как-то особенно спокойно.       Сначала для Теона это было место, где он работал с книгами, отвечал на письма, вел хозяйственные записи, как правило, возвращаясь на ночь в свою келью в Башне Хардина. Но после завершения дознания о смерти лорда Мормонта он окончательно перебрался сюда, и на горячие призывы своего стюарда переселиться в достойное место только пожимал плечами.Ему как-то сказали, что лорд Сноу жил в комнате кузнеца над арсеналом. Чем тогда этот дом хуже? Хотя рядом с арсеналом звучит весомее, чем рядом с птичником, но и десять пальцев сильнее, чем семь. И потом, Джон Сноу был родом из такого невероятно далекого прошлого, что его образ, особенно после трех тяжелых лет зимы, основательно размылся в воспоминаниях Теона.       Он бы может уже и забыл о странном бастарде, если бы не полоумный ворон, доставшийся в наследство. Птица любила кричать «Сноу, Сноу», особенно, когда уставший и замерзший Теон приходил с тренировки или какого-нибудь обхода. Бешеный ворон будто выталкивал его обратно, в снег. Было даже обидно, что его собственное имя вороны забыли напрочь с той ночи у Станниса перед битвой. «Вот и отправляйся к своему Сноу, крылатое чучело» - бормотал Теон и насыпал зерна.       Небо над головой опять висело тяжелыми жгутами туч, и сырой ветер пробирал до костей. Теон перепрыгнул через грязную лужу, протоптанную по краям копытами, и зашагал в сторону арсенала. Справа и наперерез ему спешил Карен с невероятно важным видом пажа, которому выпала роль держать шлейф королевы. Вот уж кто слишком рьяно относится к своим обязанностям. Ему бы служить у Сноу. Теон вздохнул и провел рукой по лбу.       Новобранцев было человек тридцать, хмурые и настороженные, молодые и старые, те, кого отправила на Стену Матерь Драконов. Стояли плотно, а вокруг расхаживал Кожаный, явно прицениваясь, кому можно сразу выдать меч и выставить против Белого ходока, а кого придется еще откармливать на кухне, как долго и чем именно. Выбор был совсем непростым.Кем были будущие черные братья? Преступниками или сторонниками Ланнистеров и Баратеонов? Теон узнает позже. Могли быть и теми, и другими. Королева Дейенерис не из тех, кто будет экономно расходовать свою ярость и кровь врагов. Гнев и благодарность Бурерожденной были проводниками в непроходимой чаще королевской справедливости. Не ему судить.       Лорд-командующий остановился в нескольких шагах от новобранцев. Ходить вдоль ряда и выглаживать пристальным взглядом лица, он разучился. Надо было хотя бы потренироваться на Карене и воронах, хотя последние ставят командующего гораздо ниже брошенного на пол зерна. И что же мне сказать? Начать с представления.       - Меня зовут Теон Грейджой, лорд-командующий Ночного Дозора. Я и все братья дозора рады вас видеть в Черном замке.       Он замолчал. Остальные тоже молчали. Кожаный угрюмо, Малли со значением, новобранцы тоскливо. А у Карена вид был настолько торжественный, словно он ожидал, как прямо здесь и сейчас все хором грянут: «Я меч в ночи, я дозорный на Стене». Нет, решительно все, кроме меня, чтут традиции.       - Думаю, все вы устали и голодны. Поэтому наш мастер над оружием и лорд-стюард помогут вам устроиться и проводят в трапезную. Отдыхайте, а все остальное завтра. Хочу сказать только одно: нам нужны люди на Стене, нужны все вы, и мы постараемся сделать все возможное, чтобы это место стало вашим домом.       Так наверняка говорят септоны, окормляющие отеческой заботой паству. Правильные слова должны на время успокоить изголодавшегося духа традиций. Во всяком случае Малли пару раз с размеренным одобрением кивнул головой. Можно и уходить.       - Дом говоришь? – голос был сиплым, грубым, насмешливым. - Гнилое же это место, если такой предатель, как ты, Теон Перевертыш, командует здесь всеми.       Тело сразу окаменело. Он долго ждал таких слов. От дозорных Черного замка, от первых весенних новобранцев. Боялся прочитать в принесенном вороном письме из Долгого Холма, Дубового Щита, Винтерфелла. Бог весть откуда. Но убийственная правда не проявляла к нему никакого интереса. И вот сейчас, потеряв осторожность, он оказался не готов ее услышать. В груди так сдавило, что он с трудом втянул носом воздух.       Здоровый, заросший до самых скул черной бородой, человек смачно сплюнул себе под ноги и с презрением уставился на лорда-командующего. Кто он? Северянин, наслушавшийся историй, или свидетель его жалкого состояния при Болтонах. Лицо вроде незнакомое. Что он должен сказать в ответ? Молча развернуться и уйти, оставив остальных разбираться?       Кожаный хмуро изучал сапоги, а лицо Малли исказил гнев. Последнее, что бросилось в глаза, – умоляющий и растерянный взгляд Карена. Парень смотрел прямо на своего лорда-командующего. И юному стюарду было больно.       Гнилое место? Где командует предатель?       Теон усмехнулся и вскинул голову.       - А ты надеялся устроиться в окружении благородных мечников? Тогда ты, чернобородый, немного сбился с пути. Надо было отправляться прямиком в Святое Воинство или Королевскую Гвардию. Разместить свою трепетную задницу в Башне Белого Меча и в тепле, а не в полуразрушенном Черном замке рядом с глыбой льда.       Среди новобранцев раздавались смешки, кто-то гоготнул. Зло смотревшего новичка похлопали по плечу.       Яд каждого слова отдавал сладостью по рту, руки стали горячими и останавливаться уже не хотелось.       - Или никто туда не пригласил? Что ж, извини, но могу предложить только должность помощника септона. В септе почище, чем в Башне Хардина. А белых плащей здесь отродясь не водилось.       Теон замолчал и сжал кулаки. Кожаный недобро ухмылялся, в упор рассматривая бородатого новобранца, а Карен вновь сиял восторженностью. Неплохо. Похоже, справился. Разжав и снова сцепив пальцы в кулак, он закончил:       - Верно, я предавал, и на моих руках кровь. Все здесь это знают. Но когда мы приносим клятву и надеваем черный плащ, то оставляем прошлое в прошлом. Я оставил. Надеюсь, и вы это сделаете.       Теон развернулся и быстро зашагал прочь. Хотелось ускориться, почти побежать, левую руку неожиданно свело болью.       Оставил прошлое, говоришь? Ты без меня снова стал врать, дружок.       Это тебя не касается, Рамси.       Ты всегда касаешься меня. И твое прошлое. Ты ведь даже и клятв не приносил, не так ли?       Я принесу.       Не стоит, ведь знаешь, что может плохо кончиться. А меня вдруг не будет рядом в этот раз?       Очень надеюсь, что не будет. Никогда.       Посмотрим.       Лорд-командующий тряхнул головой. После возвращения из Медвежьей ямы у него часто возникало ощущение, что Рамси близко, следит, ждет момента. Чувство милордова присутствия, которое за три года зимы оставило его, вернулось после их встречи. Но привкус у этого чувства был другой, и Теону не хотелось задумываться, какой именно.       На обед был гороховый суп с беконом, пряная булочка и травяной взвар. С едой Теон расправился быстро и с удовольствием, а потом старательно отгонял от себя желание немного вздремнуть, перед тем как отправиться с ежедневным обходом. Обычно он проходил по всей территории утром, а после обеда сидел за бумагами, но сегодня все пошло наперекосяк.       - Лорд-командующий, прибыл какой-то огромного размера одичалый и его дежурные почему-то пропустили с севера без всяких разговоров. Теперь он еще и вас требует.       - А имя у одичалого есть, Карен?       Тот захлопал глазами, вызывая в памяти, видимо, трудное сочетание звуков. Стюард у Теона был очень молод, только исполнилось семнадцать, а наивность и восторженность лет на четырнадцать. Я никогда не был таким. Родом из Долины, он мечтал попасть на Стену, как только началась зима, чтобы спасать королевство от мертвецов. И отправился сюда сам, когда стало чуть теплее, хорошо его, голодного и совершенно простуженного, подобрал отправленный на южную разведку отряд дозорных.       - Что-то гудящее, как рог, и рычащее, а еще он упомянул, что чей-то отец. Но не похоже, что родственник вам.       Теон рассмеялся.       - Неужели ты не знаешь Тормунда, Карен? Он же был командующим на Стене всю зиму. Зови его скорее, неси сюда еду и пряное вино.       Стюард вытаращил глаза и рванул к двери.       - Вижу, малыш Грейджой, что ты без меня вполне справляешься, - Тормунд загрохотал, успев только наполовину ввалиться в дверь. - Даже стюарда завел и бумаг навалил больше, чем прежде.       - С бумагами едва справляюсь, - усмехнулся Теон и шагнул навстречу Тормунду. – И со стюардом тоже не всегда.       Когда волосатая лапища шибанула по плечу, он поспешил напомнить себе, что это просто дружеское приветствие, и кости у него теперь вполне крепкие.       - Ну-ну, от долгих разговоров с бумагами отсыхает член, и яйца превращаются в изюм.       Теон пожал плечами и поморщился. Первое мне не грозит, а второе при отсутствии первого приносит маловато радости, и снится всякое…. Поддерживать такого рода шутки и разговоры, очень популярные среди дозорных, ему совершенно не удавалось. Слова, когда-то легкие и сладкие, теперь не выговаривались. Это тоже было одной из причин его одиночества в Черном замке. Интересно, если бы они знали, чего не хватает у их командующего, обсуждали бы с большим смаком или замолкали при моем приближении? Ни то, ни другое – приятным не было. Удивительно, что это до сих пор оставалось тайной. Или не оставалось?       - Рад, что ты пришел Тормунд. Садись уже. Сейчас Карен притащит еду и вино.       Теон отгреб на край стола груды бумаг, а Отец Тысяч бухнулся на протяжно застонавший стул.       - Ты выбираешься помахать мечом, малыш Грейджой? Или по-прежнему упражняешься только луком?       - Кожаный иногда составляет мне компанию.       Тормунд недоверчиво хрюкнул. После того, как в начале этой страшной зимы Перевертыш оказался его писарем и счетоводом, Отец Тысяч лично взялся за его воспитание – а то помрет совсем от хилости, и в минуту затишья гонял Теона своим страшным мечом по двору арсенала. Через какое-то время кошмарных скачков вокруг ожившей и преследующей тебя башни, писарь научился уворачиваться. Большего он в противостоянии с Громовым Кулаком не достиг. Но было приятно и весело, как в летнем Винтерфелле, когда здоровенный командующий орал на весь замок: «Ах ты, сучий сын! Ты мне покрутись, покрутись еще, Перевертыш. Засуну я тебе меч в задницу до глотки!». Слава семерым, до этого не дошло.Поговаривали, что хозяйство у Тормунда было огромного размера. Теон невольно поймал себя на том, что рассматривает у края стола его широкие ляжки, затянутые в вареную кожу. Бросило в жар, он тряхнул головой, прогоняя наваждение, и уселся напротив гостя. Дверь громыхнула, появился Карен с огромной корзиной, доверху нагруженной едой.       - О, а у тебя с кухней стало получше, чем раньше. Или повар знает, чем потчевать нынешнего лорда-командующего?       - Скорее Отца тысяч, Великанью Смерть, Трубящего в Рог, Громового Кулака, Медвежьего Мужа и кого-то там еще. В общем, гостей много. А нынешний командующий уже скромно отобедал.       Тормунд заржал, разломил напополам буханку хлеба и плеснул вина из кувшина.       - Но выпить-то не откажешься? За то, чтобы Иные не были такими же шутниками, как Грейджой Перевертыш.       Теон уже догадывался, что это был не просто визит и потянулся за пока тяжелым кувшином. Обхода сегодня не будет.       Чтобы понять, что зима не хочет отступать, достаточно было посмотреть на небо, которое уже два месяца висело над головами старой застиранной тряпкой, разрождалось то дождем, то влажными тяжелыми хлопьями снега. Солнце появлялось все реже, и трава, не набрав силы, сворачивалась и серела.       - Из Восточного Дозора сегодня пришло донесение: их разведчики должны были вернуться уже несколько недель назад, но ничего. Зато Конь с отрядом прибыли два дня назад – наткнулись на Иного в четырех днях пути отсюда. Командующий Ледового Порога сообщает, что некоторые из одичалых их замка, что отправились на север, вернулись. Опять видели мертвецов.       - Твои вороны быстрее моих ног, малыш Грейджой. Сейчас я разжую этого зайца, а ты найдешь приличную карту среди твоего бумажного хлама. И еще я собираюсь напиться, так, чтобы захотелось трахнуть злую медведицу. Или Иного - хорошей дубиной.       Лорд Грейджой не был далеко за Стеной. Все его впечатления заканчивались двумя днями пути вглубь Зачарованного леса. В конце зимы он отправлялся туда с небольшим отрядом разведчиков, пока всеми в Черном замке командовал Тормунд. В лесу было тревожно и пусто, снег казался несвежим, местами просевшим и посеревшим. Они нашли гигантскую проплешину – пятно, засыпанное по краям золой и выгоревшее до черной земли. Здесь поливал огнем дракон. Хотелось верить, что его охота была удачной.       Весна погнала многих одичалых на север. Оставляли замки, которые защищали с таким трудом, чтобы вновь увидеть родные места. Почему ему самому не хотелось в Пайк? А позже люди начали возвращаться. Они приносили сведения лучше любых разведчиков. Вороны прилетали с письмами. Через какое-то время Теон отчетливо представлял себе картину бедствия.       До Кулака первых людей лес был пуст и местами выжжен. Дальше дули еще ледяные ветры, и все гуще и гуще ложился снег, а в сумерках поднимался от земли молочный туман, в котором рождались тени и льдисто звенели странные голоса. В сторону Клыков Мороза, Воющего перевала и Земель теннов безопасного пути не было. День в той стороне был существенно короче, и мороз безжалостно прогрызал до костей. Но Тормунд побывал у Сурового Дома. Побережье до сих пор кишело упырями, слабыми, обмотанными собственными внутренностями, и словно запертыми кем-то на мысе.       - Мы пытались пожечь их при дневном свете, Грейджой, но их слишком много. Член мне в сосульку, но у них там стоянка, двинуться никуда не могут, как приказа ждут.       - Странно, почему это место не выжгли драконы? Королева знала, что там много погибло людей. А значит много упырей.       Тормунд погрузил пятерню в совершенно белую бородищу и звучно почесался.       - Они могли попрятаться в пещерах, когда прилетал дракон.       - А еще могли установить вышки, сигнальные огни, и выбрать короля упырей, - оскалился Теон.       - Могли, - совершенно серьезно буркнул Отец Тысяч. – Так что ты напиши своей шикарной белобрысой заднице, чтобы она оторвалась от железного стула и отправилась в полет. А то я, как говно тюленя, болтаюсь в недоделанной весне и даже чуть севернее продвинуться не могу.       - А куда тебе двигаться Тормунд? В Королевском замке тебя ждет отличная спальня.       Ручища Отца тысяч обхватывала чашу почти полностью. Ногти были подстрижены, а пальцы имели необычную форму, чуть расширяясь вверху. У Рамси кисти не были столь широкими, но пальцы - такими же длинными, часто с содранными до крови заусенцами. И им нужно было душить кого-нибудь. О чем я думаю?Теон с трудом отвел глаза от руки и уловил отзвук слов Тормунда:       - … откопать кое-что ценное.              Днем выглянуло солнце, и сейчас оно пробивалось сквозь сизый рваный край тучи. Вода под копытами сочно чавкала, расплескивалась в стороны, и Теону было тревожно. За ним ехало еще около десятка человек, и замыкал небольшой отряд Мастер над оружием с тяжелым боевым топором, притороченным к седлу. Новобранцы из первой весенней партии, не успевшие произнести текст присяги, и лорд-командующий, нарушивший все писанные и неписанные традиции.Можно было бы принести клятву и в септе. Но Старые боги помогли когда-то вспомнить его имя, и Теон был перед ними в долгу. Они имели право на его службу и присягу. Если только боги, которые знают все о его жалком прошлом, поверят в слова Теона Перевертыша. Если бы он вновь услышал свое имя среди шелеста красных листьев...       Теон уже выучил наизусть клятву, но в ней была тягостная горечь. Зачем обещать то, на что сам себя уже обрек? Я больше не буду бросать из окна кораблик, мама. - Поздно, сынок, он уже разбился о камни, и обломки унесло море. У него и так не будет ни жен, ни детей. Его никто и ничто не ждет, кроме Стены, Дозора и… Рамси. Выбирать особо не из чего. А когда всплывали строчки про славу и корону, угол рта скривился и полз вниз.Он бы предпочел найти собственные слова. Это какие же? Клянусь, не подставлять никому свою задницу и больше практиковаться с мечом? Одно требует другого.       Издевайся, сколько хочешь. Тебе теперь до меня не дотянуться.       Ты сам пригласил меня в свою голову и… в свои сны.       Урод!       Рамси обиженно замолчал. Гигантские белые древы в покрывале темно-красных листьев стояли вокруг поляны. Красные глаза, ушедшие глубоко в ствол, пристально следили за дозорными со всех сторон. Деревья улыбались, кричали, плакали. Темер Бычье Ухо поежился и неуверенно взглянул на лорда-командующего. Боги, надевшие разные маски, чтобы сыграть роли в представлении, ради которого рождались люди.Все знали, что нужно делать. Но топтались, не решаясь, к какому именно чардреву подойти. Священное место, в круге которого наверное не раз искали защиты. Углубление у ног Теона казалось остатками костровища. Он наклонился и поднял костяную обгоревшую пряжку. Сжал ее в кулаке. Вслед за памятью прошлого сердце предательски бухнуло, - сгоревшая одежда и небольшой кусочек тусклого металла. Бран.       Теон сделал несколько шагов и опустился на колени под раззявленным в крике ртом. Эта маска боли вполне для него сгодится, а его братья пусть не упираются глазами в отчаяние, произнося свои клятвы. Обернувшись, лорд-командующий убедился, что каждый нашел свое дерево. Пенлил Носатый коснулся рукой коры, словно уже безмолвно просил о чем-то. За их спинами остались Кожаный, Ульмер и Эррон, держащие на поводу лошадей. Лорд-командующий знал, что должен начать первый. Боги, наверное, хохочут до коликов, наблюдая, как Теон, Вонючка и Перевертыш стараются изобразить из себя Джона, пекло его, Сноу.       - Слушайте мою клятву и будьте свидетелями моего обета! Ночь собирается, и начинается мой дозор. Он не окончится до самой моей смерти..       Теон слышал свой голос, глухой, неузнаваемый. Потом этот голос отозвался другими голосами, взволнованными, громкими и тихими, размножился и пошел эхом по кругу. Тепло звуков, перетекая от одной темной фигуры к другой, возвращалось к нему, и в груди что-то росло, - важное, непередаваемое словами. Колени промокли насквозь, пахло прелым дерном, но боги слушали их, и слова присяги наполнялись новым для Теона смыслом. Кричащий над ним лик уже не казался таким отчаявшимся и страшным.       - Я - меч во тьме. Я - дозорный на Стене. Я - огонь, который разгоняет холод. Я - свет, который приносит рассвет, - он говорил уже громче и тверже.       Боги смеются над ним. И пусть. Почему бы мне не рассмешить богов. Тех, кто сумел простить.       - Я отдаю свою жизнь и честь Ночному Дозору среди этой ночи и всех, которые грядут после нее.       Хор братьев отозвался последними словами и затих.       Теон не спешил подниматься, всматриваясь в грубо вырезанные кровавые глазницы и стараясь удержать это чувство сопричастности тому, что происходит сейчас и происходило здесь много веков. Возможно, у этого же чардрева преклонял колени Джон. Угрюмый и молчаливый новобранец Сноу вложил в каждое произнесенное слово свою упрямую волю. - Джон, - голос был тихим и отчетливый. Знакомым.       Теон завертел головой.       - Теон, найди Джона.       - Что? Это уже было с ним. Тогда, в Медвежьей яме, он слышал голос в богороще. Имя Сноу. Он вскочил и обернулся:       - Кто-нибудь слышит? Вы слышите голос?       Дозорные выглядели озадаченно и растерянно.       - Как будто тихий, неразборчивый шепот, - неуверенно проговорил Ульмер. – Может, это шелест листвы, лорд-командующий?       Теон задрал голову, всматриваясь в шевелящуюся красную крону древа.       - Джон. Спаси Джона, Теон.       Он отчетливо слышал каждое слово. Боги опять говорили с ним.               Путь обратно прошел совершенно незаметно. Он не видел дороги, вспоминая голос и слова снова и снова. Что он должен сделать? Что он вообще может сделать? Теперь. Когда его место здесь? Возможно, это просто наваждение сродни издевательским комментариям Рамси у него в голове. Если тебе не с кем обменяться парой обычных слов, внутри легко заводится новое гнусное «я» и не одно. В компанию к являвшемуся во снах Вонючке и часто заходившему Рамси поселился еще и Старый Бог. Можно назвать это серьезным шагом вперед. Если бы еще эти личности как-нибудь без его участия нашли общий язык. Развлекались на свой лад за плотно закрытой дверью. Или на самом деле Старые Боги хотят что-то от него? Что значит – спаси Джона? Где он? Разве он мог выжить? - Ну что, малыш Грейджой, произнес страшную клятву черной вороны? – Тормунд приветственно и без всяких церемоний загромыхал во дворе. Став лордом-командующим, Теон немного нервничал от такого обращения. Он и так совершенно не был уверен в своем авторитете, а если этого малыша подхватят остальные, что ему делать? Лучше уж Перевертыш. Оставалось надеяться, что прежде чем тоже назвать Теона малышом, его братьям придется сначала трахнуть медведицу и наделать Тысячу воронят? Теон невесело усмехнулся и спрыгнул с коня. У них еще есть шанс, у него – нет. - Да. Мы все принесли клятву. Первый раз видел такую рощу чардрев. - А видел ли ты банкиров, лорд-командующий?       Теон только сейчас понял, что что-то было странное в этой встрече Тормунда. И в том, что рядом с ним торчал и лорд-стюард , а недалеко от Королевской башни творилась какая-то суета. - Что ты хочешь сказать? - Банкир Железного банка Тихо Несторис хочет поговорить с лордом-командующим. - О чем? - О чем могут говорить банкиры? О займах и долгах? Увидев его вытянутую рожу, я обрадовался, что воронами уже не командую. Теон быстро провел ладонью по лбу, прогоняя всплывшую из прошлого картинку: любопытный и слегка брезгливый взгляд длиннобородого банкира и жалость в глазах Аши – «я привез вам подарок». То, что привозят банкиры, приличные люди не называют подарками. Теон обернулся к толпившимся сзади дозорным. - Ульмер, как только лорда Тихо устроят, пригласи его в мои покои. - Хорошо, лорд-командующий. - Тормунд, не составишь ли мне компанию? - Так и быть, малыш Грейджой. Но без полпинты, нет, лучше пинты пива, я этого недоделанного упыря слушать не собираюсь.       Упырь явился быстро, Отец Тысяч еще не успел как следует приложиться к своей пинте, а Теон задать ему вертевшиеся в голове вопросы о пропавшем Сноу. Банкир чуть задержался у двери и церемонно наклонил голову, щурясь в сторону Теона. - Добрый вечер, лорд Тихо. Проходите, пожалуйста, и располагайтесь удобнее. - Спасибо, но я не лорд. Можете называть меня Тихо, лорд Теон. - Я знаю, как вас зовут. Мы с вами уже встречались. - Да, я помню. У вас тогда были некоторые трудности. Рад, что ситуация переменилась в лучшую сторону. Теону стало смешно, и он с трудом сохранил серьезное выражение лица. Тихо говорил с вежливой озабоченностью, словно речь шла о том, что Теон случайно выронил кошелек в дешевом трактире, а рядом не нашлось никого, чтобы на время перехватить монет. Пришлось лишь годик отсасывать Рамси Болтону. Люди вроде Тихо мыслят категориями трудностей, которые, даже если и заканчиваются смертью от голода, иначе как временными не называются. - Вина или пива? - Вина, пожалуйста. Теон наполнил кубок чуть меньше, чем наполовину и вопросительно уставился на банкира. Интересно, если его принимать не слишком радушно, поубавит ли он аппетиты? - Лорд Теон, знаете ли вы о займе, который получил от Железного банка ваш предшественник? Не поубавит.       Теон знал очень хорошо, читал ту часть договора, которая осталась среди бумаг Джона, но сейчас не смог удержаться и, высоко подняв брови, вопросительно уставился и насупившегося Тормунда. -Ты мне это брось, Перевертыш, - оглушительно заорал тот. – Я в эту вашу бумажную возню не лезу! Я воин, мечом махать – это по мне! Но должен сказать, что этот банковский червь заточил мои золотые браслеты. С рунами! Это они нам должны, а не мы им. И конец разговора. - Уважаемый Тормунд, - тихим голосом сообщил Тихо. – Вынужден вам напомнить, что именно вы до нашего отбытия с королевой Селисой на восток заверили меня, что Ночной Дозор не отказывается от договоренностей, заключенных пропавшим лордом-командующим с Железным банком. - А что я должен был делать? Упыри прут, вы под ногами болтаетесь. А Джон Сноу из тех, кто знает, что делает. Раз заключил бумагу, значит, нужно было. Но мы расплатились. Все имущество вольного народа у вас! Банкир откинулся на спинку кресла и стал обеспокоено поглаживать свою веревочную бороденку. Теон кожей почувствовал, что каждая минута молчания откладывается в проценты долга. Когда милорд внезапно замолкал и рассматривал Вонючку с такой же сдержанной задумчивостью, тот знал, что скоро будет ползать в крови на коленях и умолять срывающимся голосом. Видишь, как многому ты со мной научился. Бояться и вовремя угождать? Предвидеть, чем может все закончиться. - Ради чего вы приехали, Тихо Несторис? - Пришла весна, и время возвращать долг за то, что привозили в Ночной Дозор морем всю долгую зиму. - Мы начнем возвращать вам долги. Когда действительно придет весна. - Что вы хотите этим сказать, лорд-командущий? Теперь пришла очередь Теона откинуться на спинку кресла. Он обхватил рукой чашу и слегка качнул ее. Вино заплясало у краев, - темное, как кровь, толчками выходящая из раны. - Посмотрите вокруг. Весна – это солнце, зеленая трава под ногами и птицы, которые поют с первым светом. Трава почернела от снега, он выпадает каждое утро, потом тает, уходит в землю и снова выпадает. Ничего не растет. Мы застряли в осени, нагрянувшей сразу после зимы. - Так не бывает, лорд-командующий. Когда снег тает, приходит весна. Быстрее или медленнее. Тормунд крякнул и грохнул чашей о стол. - Откройте глаза, Железный банк. Могу вас прокатить за Стену, чтобы вы получше все рассмотрели, как она приходит. У нас Иные все еще бродят среди леса. Банкир смотрел то на Грейджоя, то на Тормунда, словно те говорили на незнакомом ему языке. Теон ухмыльнулся. Многие люди слепо уверены, что существуют правила, и мир подчиняется словам «должно быть…», а не «на самом деле…». Он сам потерял несколько пальцев и не только, прежде чем понял, что нет никакого принца Теона, а есть Вонючка, милорд и боль. Иногда я горжусь тобой. Напрасно ты не поехал со мной в Дредфорт. Теон судорожно сглотнул и отодвинул от себя чашу. - Что вы же хотите с нас получить? Дар – пока голая земля. А дозорные все еще заняты войной. Тихо Несторис поддался вперед. Он явно знал ответ, привез его с собой из Браавоса. - Чардрева. Их еще много осталось за Стеной. Мы готовы простить все долги и дальше снабжать Дозор. Лорд-командующий окаменел от неожиданности, а потом почувствовал, как пузырьки невозможного веселья наполняют легкие и щекочут ноздри. Он сжал челюсти, удерживая улыбку, и деловито обратился к банкиру: - Вы захватили с собой повозку? Тихо Несторис заполошно дернулся назад, видимо, надеясь найти какую-нибудь завалящуюся во дворах Черного замка. Тормунд трубно заржал и хлопнул Тихо по плечу. - Расслабьтесь. Малыш Грейджой шутит. Он у нас это делает иногда. Когда отвлекается от упырей, которых расплодил в собственной башке.       Когда Отец Тысяч ушел, Теон уже порядком накачался и, оставшись в одиночестве, налил себе еще. Зря он так жестко и даже нагло отказал представителю Железного банка. Его занесло, как это бывало в прошлой, давно забытой жизни. Предложение сделки с чардревами злило, обижало и одновременно оставляло привкус горькой безнадежности. Перевертыш, предавший близких, предаст и Старых богов, сколько бы лет ни прошло, что бы он хорошего ни сделал. Это навсегда. Может, банкир, для которого весь мир состоял из доходов и расходов, вовсе и не думал так. Но Теон был не в состоянии выкинуть из головы эти мысли. В конце концов он не отказался от долга, но сказал, что начнет возвращать заем, только когда действительно наступит весна. Только как он это сделает? Как собирался это сделать Джон? Теон пытался представить образ мыслей Джона, но не мог. Тормунд был уверен, что Сноу всегда знал, что делал. Но то, что он знал, было ли продумано до конца? Бастард никогда не казался дальновидным, скорее упрямым, способным бесконечно долго стучаться в закрытую дверь. Нет, Сноу не был дураком, просто всегда выбирал только прямую дорогу, даже понимая в глубине души, что она заканчивается обрывом. Хотя сорвался именно Теон. Или они оба? Лорд-командующий вылил все, что осталось на дне кувшина. Глупо пытаться не думать об этом. Спаси Джона, Теон. Что ему этот Сноу, которого он может даже не узнать при встрече? Он не знал и никогда не любил сероглазого бастарда. Хотел ли снова видеть того, кто живо напомнит о Винтерфелле, Роббе, других страшных призраках прошлого. Отправиться искать Джона Сноу. Теперь, после того, как он дал эту клятву: Я буду жить и умру на своем посту. После того, как присягнул Дейенерис. Найдется ли тот, кто пнет отрубленную голову дезертира. Джон. Никто даже не услышал слов в шелесте листьев. Никто, кроме него. Предательство твоя участь, мой бедный Вонючка. Я всегда это тебе говорил. И защищал тебя. Если бы ты остался со мной, тебе не надо было это снова переживать. Я не хочу такого. Подавляя рвущееся из груди рыдание, Теон опустил голову на руки. Комната кружилась вокруг него. Нужно выйти на воздух, чтобы прошел хмель, чтобы подумать и решить, как ему поступить.       Ночь была невозможно черной. Теона слегка качало. Поднимать голову и рассматривать небо было не разумно. Можно легко перейти в позицию лежа под звездами, а потом, отводя глаза, объяснять Карену, какая надобность заставила лорда-командующего так изгадить свой плащ. Теон шел медленно, следя за тенями, выступающими из темноты. Это должно быть поленница, длинное тело конюшни, хозяйственная постройка, где стирали одежду. Надо начать ремонт ее крыши. Его качнуло в сторону, и рука уперлась стену. Послышался скрип. Теон всмотрелся – похоже, кто-то настежь оставил дверь. Сильный толчок сзади отправил его прямо в косяк услужливо распахнутой двери. В голове что-то вспыхнуло, ноги подогнулись, и тело рухнуло в грязь. Жестким захватом ему заломили за спину руки и резко поставили на ноги. - Отпусти, - Теон попытался вырваться, ударить ногой по фигуре, которую ощущал позади себя. Но движения были дерганными, сапоги разъезжались в грязном месиве. Он даже не видел их. Стало страшно. - О, да ты нализался, лорд-командующий. Значит, меньше возни. Этот шепот… Он не в голове, слова шекочут теплом его шею. Теона словно парализовало. - Кто? – он прохрипел сквозь сбившееся дыхание. Петля затянула предплечья и дернула их вверх, наливая суставы болью. - Ты знаешь кто. Назови меня. Вывернутые за спиной руки наклоняли его вперед, сгибали почти пополам. Он попытался их опустить, но не вышло – петлю, наверное, перекинули через перекладину у входа, на которой в хорошую погоду сушились черные плащи дозорных. Хмель уходил, а сердце колотилось как сумасшедшее. - Я не знаю твоего имени. Развяжи сейчас же или тебе придется убить меня. Надеюсь, я не умоляю. Боги, это не он, такого не может со мной случиться. - Не придется, потому что ты все понимаешь. Но врешь. А это плохо. - Ра.., - голос сорвался. – Ра..мси? - Молодец, Вонючка! Невидимый милорд перегнулся через его заломанное тело, и Теон застонал от боли в плечах. Рамси просто перекинул сбившийся на плечах плащ через склоненную к земле голову. - Ты не можешь здесь быть, - выдавил Теон, чувствуя, как холодит воздух оголенную поясницу, как вдруг стало тесно и душно под обхватившим голову плащом. - Ты слишком боялся приблизиться к новобранцам. Даже не смотрел на них. Не можешь избавиться от старых привычек, лорд-командующий? Это хорошо. - Не правда, не правда, - едва слышно проговорил он сам себе, ощущая, как сползают с него штаны. Правда. Я должен был заглянуть в глаза каждого, но не смог. Теон почти всхлипнул, представив, как издалека белеет в кромешной тьме его голый зад. По телу прошла дрожь то ли от холода, то ли от знакомого отчаяния, сдавившего нутро. - Что ты там сказал? Надевая плащ, мы оставляем прошлое позади? И ты его оставил. Ты опять стал врать себе и людям, мой Вонючка. Это нехорошо. И сильный, хлесткий удар ожег его голую плоть, все тело качнулось, и Теон взвыл от боли в плечах. За ним последовал еще и еще удар. Похоже, Рамси лупил его ремнем, и Теон пытался устоять на подгибающихся ногах, чтобы сохранить суставы. Плащ колыхался вокруг него тяжелым невидимым полотном. Он знал давно, что боль – это непреложный голый факт, с которым остаешься один на один в пустом, как скорлупка мире. Даже милорд исчезает, уходит в бесформенный туман, окружающий только тебя и боль. Иногда с ней можно сладить, иногда она пожирает тебя без остатка. - Хватит, хватит, пожалуйста, перестань. Удары прекратились. - Что? Что ты хочешь, Рамси? Молчание. - Рамси! Молчание. Теона все отчетливее бил озноб. - Ты еще здесь? – спросил он совсем тихо, жалко. Две горячие ладони внезапно коснулись открытого тела. Теон вздрогнул от контраста. Руки прошлись вверх к пояснице и медленно поползли вниз, к ягодицам и внутренней стороне бедер. За ними оставалась теплая дорожка кожи, которая постепенно охлаждалась, а потом вновь прогревалась жаром вернувшихся рук. Теон дрожал, невольно в этой полной темноте погружаясь в путешествующее по телу тепло. Было странно. Ощущения поглощали его всего, без остатка. Боль в плечах притупилась и отступила. Сознание плыло. - Перестань, - сказал он с мольбой. Почему это делает он? Почему у него такие горячие руки? Ладонь хозяйски проникла в его ягодицы. - Я надеюсь, здесь никто не побывал, лорд-командующий. - Никто, - выдавил Теон с тоской и попытался отстраниться. Но Рамси крепко держал его и требовательно водил пальцами по самому чувствительному месту. Дыхание сбивалось. Все-таки у милорда длинные пальцы. - Хорошо, малыш. Ему внезапно захотелось рассмеяться, но в его проход знакомо уперлась головка члена. Теон замер и распахнул глаза в непроглядную черноту плаща дозорного. Рамси с силой дернул его на себя и одним рывком вошел до упора. Боль полыхнула снизу до самых плеч, и он закричал.       Крик оглушил и вытолкнул его из темноты. Теон лежал лицом в стол на раскинутых руках. Плечи затекли и ныли. Он поднял голову. Вино растянулось бесформенным пятном у края стола и залило шерстяные штаны. От распахнутого окна сквозило холодным, сырым воздухом. - Сноу, Сноу, - всполошился еще недавно спавший ворон. Какой их них? Теон оперся локтями о стол и закрыл глаза ладонями.       В дверь отчаянно колотили. - Если не прорвались Иные, я оторву тебе колотилку и приделаю ее вместо члена! – взревел Тормунд, нащупывая брошенные на пол штаны. Но болвана за дверью обещание не утихомирило, так что Иные видимо все-таки прорвались. Отец тысяч нахмурился и вспомнил, что точил меч буквально день назад и еще сможет нарезать мертвяком в мелкую сосульку. Оказалось, что весь этот утренний грохот устроил стюард Грейджоя. Вид у того был бледный, всклокоченный, так что Тормунда встревожила мысль, что прорвались не Иные, а банкир с уродливой бабской бородкой к малышу Теону, и теперь лорду-командующему требуется крепкое плечо. Но юнец шмыгнул носом и протянул дрожащей рукой свиток. - Совсем ополоумел! – рявкнул Тормунд. – Иди к своему лорду Перевертышу засовывать бумагу под нос! - Он.. он, - глаза мальчишки предательски налились слезами. – Велел вам утром это прочесть. - То есть как это - велел? Я сам где? - Уехал куда-то ночью. Запретил за собой идти, - парень уже натурально всхлипывал. – Приказал утром идти к вам и читать это. Звучало совсем нехорошо. Банкир, жадный до золотых браслетов, был куда лучше. О Иных и говорить нечего. - Давай, читай, что тянешь!? И стюард прочитал дрожащим голосом. Тормунд! Мне придется уехать. Я должен найти Джона Сноу. Знаю, это звучит странно, но Старые Боги хотят, чтобы я нашел его. Прошу, командуй Дозором, или реши, кто подходит для этого дела. Может, провести выборы, как это было принято? Правда королева Дейенерис… Но о ней мне даже думать страшно. Ей надо послать ворона. Карену поручи написать про Суровый Дом, она должна помочь. Прости, Отец Тысяч. Теон Грейджой. - Недоумок! Тупица беспалая! И это после того, как он произнес эту дерьмовую воронью клятву. О чем он вообще думал, пекло ему в задницу!