Дознание. Призраки Винтерфелла

Теон пытался всматриваться в окрестности, искать признаки животных или людей, поглядывал в небо без малейших проблесков солнца над обступившими их верхушками сосен, пытался отдаться неторопливой рыси Черного брата под ним. Но отвлечься не выходило. Он чувствовал только сидящую за его спиной Белку. Как она дышала, как ее рука лежала под ребрами и как тяжело, громко она молчала всю дорогу. О боги, что думает эта одичалая? Зачем я ей понадобился? Это было большой глупостью остановиться и позволить ей забраться сзади. Она опасна как и все копьеносицы, встреченные им в Винтерфелле, с их длинными кинжалами, пропитанными ядом речами и презрением к Перевертышу. А Белка еще и винила Теона в смерти подруг. Что он мог ждать от нее, кроме внезапного удара и уничижительных слов. Уж точно не правдивого описания событий в Винтерфелле. Я говорил тебе, не бери эту шлюху, ей нельзя верить. Как и тебе. Вот уж неправда, когда я тебя обманывал? Всегда. Обманывал мои ожидания и надежды. Иллюзии, хочешь сказать? Это ты сам себя обманывал, Вонючка. Настолько, чтобы лишиться пальцев и кожи? Настолько, чтобы потерять собственное имя? Теон не услышал ответ, а может и разговаривал сам с собою. Но он его знал. Все правильно, он обманывал себя сам. Отчаянно врал о своем спасении, когда открывал ворота Винтерфелла, впуская одного за другим вооруженных людей, перепачканных кровью союзников и друзей. Как будто у него – Теона Грейджоя могли найтись добрые спасители на северных землях, как будто кому-то мог понадобиться брошенный собственной семьей принц. Иллюзии давали надежду, и он хватался за них с безумным отчаянием, отказываясь видеть простую и жестокую правду о себе, и расставался с фантазиями, только теряя кровь и части тела. Вонючка, Вонючка – жалкая кучка… – могла ли такая правда стать ценнее самообмана? В какой-то момент новое имя и унижение подарили ему покой и защиту, стали убежищем от мучений, как ошейник и псарня, где он мог просто лежать среди теплых, привязанных к нему существ и смотреть в холодное иссиня-черное небо, распахнутое над головой, такое же далекое, как жизнь юноши так недолго и страшно обманывавшего себя. Белка не была другом, не могла стать спутником и союзником, как черные братья за долгую зиму. Она ненавидела и презирала Перевертыша, и брать ее с собой было глупой слабостью. Надеждой, что девушка может изменить отношение к нему. Что он мог бы в ее глазах выглядеть как мужчина, просто исполнивший женский каприз. Было бы правильнее посадить ее вперед. Потому что она маленькая и худая девчонка и ей, закрытой его телом, будет гораздо теплее… и потому, что место между его лопатками перестанет казаться таким доступным и уязвимым. Но лорд-командующий не находил в себе смелости предложить поменяться местами. У него не получалось почувствовать себя рядом с ней сильным, но и отчаянно не хотелось сдаваться терзающим его страхам. И Теон молча вел коня. Он каждую секунду надеялся, что она скажет хоть слово, и отчаянно молился богам, чтобы не услышать то, что она может ему сказать. В какой-то момент после мучительных размышлений Теон решился на вопрос о том, удобно ли ей. Открыл рот, но Белка пошевелилась, видимо поправляя наплечную сумку, и его губы сомкнулись, и твердое намерение развеялось. Женщина давно не оказывалась так близко. Даже прижимающееся к нему хрупкое тело Джейни, легкое дыхание, холодная кожа забылись. Да и ее близость тогда, как еще одна рана, тянула болью, заставляла тоскливо сжиматься сердце и думать только о тепле и спасении. Теперь же присутствие за его спиной было совсем другим. Сильным и насмешливым, будоражащим память. Я уже садил одну такую на седло перед собой, чтобы обнимать всю дорогу: «Не стоит этого делать, милорд принц». Теон беззвучно простонал. Весь его опыт общения с женщинами вдруг показался сплошным дурацким балаганом, на котором не разглядеть зрительниц. Даже Аша, отправившаяся куда-то со Станнисом, осталась малознакомой сестрицей. Вдруг спутница крепко обхватила его и прижалась всем телом. Спина сразу окаменела, поводья выскальзывали из пальцев. - Боишься меня, Перевертыш? - С чего вдруг? Твоим ногам до моей шеи теперь не добраться. - Что ж так напрягся? Не любишь, когда женщина крепко держит? - Лучше держи, труднее будет замахнуться. Белка рассмеялась, и ее теплое дыхание коснулось кожи. Маленькая железная ладонь вдавливалась под ребра. - Не волнуйся, у меня руки сильные, если что всажу до рукояти и без замаха. Теон еле удержался от желания резко развернуться и столкнуть ее с седла. Сердце загрохотало, и желание думать о ее удобстве пропало напрочь. - Почему не всадила до сих пор, раз это у тебя получается лучше дорожных разговоров? Она вдруг ослабила хватку и отпрянула назад. Ничего обнадеживающего в этом освобождении Теон не заметил. Ждал. Забытая привычка подсказывать, как именно больно ему можно сделать. Остается надеяться, что она предпочтет смотреть в глаза в этот момент. В ее глаза он бы смотрел, не в другие… Но ничего не происходило. Черный брат медленно двигался по дороге, которая расплывалась перед взором широким черным полотном, деревья отступали, редели на невысоких каменистых склонах. Я должен избавиться от девки, сбросить ее и пришпорить каурого. Но… она может выстрелить вслед. - Что ж давай побеседуем, Перевертыш. Как старые знакомые. Заметила, ты обзавелся зубами. И как, не жмут? Он повернулся и посмотрел на нее, Белка чуть отклонилась в сторону, уставилась на Теона снизу, в карих глазах светилось злое веселье. - Сначала натирали, теперь привык. Спасибо, что беспокоишься. - Ничуть не беспокоюсь. Жаль, что привык. Без зубов, перчаток и вороньей одежды ты мне нравился больше. Честнее как-то. Шкатулка дорожных разговоров была у нее доверху набита когтями бешеных сумеречных кошек. Хотя откуда за Стеной взяться изящным манерам? Но и так можно. - Ты тоже как шлюха и прачка выглядела куда естественнее, чем теперь, вырядившись в лучницу. Хорошо, что мы знаем, кем на самом деле являемся. - Не равняй меня с собой, Перевертыш, - она и шипеть умела, как кошка, вцепляясь пальцами в бок, который, слава богам, был защищен плотной курткой. - Почему же? – он сдавил запястье и оторвал от себя ее руку. – Или ты не убивала? Или не бросила своих сестер в Винтерфелле? Пока с них драли шкуру, ты спасала собственную. - Не смей даже говорить об этом, - Белка выплюнула эти слова зло, отрывисто, потом схватила ворот плаща, натягивая его на себя, заставляя врезаться в открытое горло. Каурый дернулся и всхрапнул. - Ты ничего не знаешь, ничего. Мы вытащили твой мешок с дерьмом и фальшивую девку из кровавой ловушки. Манс погиб, и Рябина, и… Ворот душил Теона, но испугало не это. Он вдруг отчетливо услышал слезы, прорывавшиеся в звонком надтреснутом голосе. Захотелось обернуться, что-то сделать, но собственная вина не давала ему права утешать. - Прости, - прохрипел он. - Это правда. Вы спасли нас, и мне не следует… тебя судить. Она отпрянула, и лорд-командующий обхватил рукой шею. Ей уже досталось с перебором. Было бы неплохо переключить Белку хотя бы сегодня на какую-нибудь другую часть его тела. Хотя частью она может и не удовлетвориться. - И что дальше? Чего ты хочешь? Она молчала и не шевелилась. Теон теперь не был уверен, что хочет обернуться и взглянуть ей в глаза. Не сейчас, потом, он подумает об одичалой позже. Перевертыш медленно поправил плащ и осмотрелся. Королевский тракт поворачивал за лысым каменистым холмом, и грунт под копытами лошади бы непривычно сух. Стоило бы поторопиться, может удастся найти какие-нибудь строения, пусть даже пустующие. Все лучше, чем ночевать на дороге. Лорд-командующий ударил пятками коня, заставляя его двигаться быстрее. Шаг перешел в рысь, и Теон почувствовал, как рука снова крепко обхватила его. Так было лучше – легче поверить, что она не ударит. - Куда ты едешь, Перевертыш? - На юг по Королевскому тракту. - Ты и в самом деле надеешься найти Джона Сноу? - Тебе-то какое дело до меня и до того на что я надеюсь, одичалая? - Никакого пока мне по пути. - Может, ты просто скажешь, куда тебя подвезти в знак благодарности за спасение? - Не рассчитывай так дешево отделаться, Перевертыш, - в голосе звучала ядовитая насмешка, а легкое тело касалось его спины в такт движения коня. – И запомни, что момент, когда я решу отправиться в другую сторону, не покажется тебе приятным. Это я обещаю. - Спасибо, что предупредила, - он сам добавил в голос яду. – Было бы неплохо в тот самый момент видеть тебя перед собой, а не чувствовать, как ты прижимаешься грудью к спине. - О! это я тебе могу обещать. Грудью к спине я еще как-нибудь переживу. Главное, чтобы она не трогала твою задницу, дружок. Лорд-командующий почувствовал, как краска заливает лицо, словно Белка могла услышать голос в его голове, могла узнать о Теоне то, что он пытался задушить в глубине своего сознания, но оно рвалось наружу два последних месяца. Почему я никак не могу справиться с ним? Не думай об этом, просто следи за дорогой и за шлюхой за твой спиной. Вдоль Королевского тракта до зимы располагалось множество различных поселений. Трактиры, где можно было найти еду и ночлег, торговые ряды, предлагавшие необходимые путникам вещи. В первую очередь то, чем богат был север: темный мед, кедровый орех, кислые болотные ягоды, вяленое мясо и рыба и теплый, богатый мех пушного зверя. На землях Дара Ночной дозор получал пошлину, да и когда-то сам вел торговлю не только промысловыми товарами, но и оружием, выкованным руками черных братьев, лошадьми, выносливых северных пород, вещами из мамонтовой кости, выменянными у одичалых, и другими товарами, которые приплывали морем в Восточный дозор-у-Стены. Зарывшись в бумаги и разбираясь в огромном хозяйстве Черного братства, личный писец Тормунда не заметил, как сам увлекся. Записи в старых домовых книгах поражали – по богатству и мощи эта организация когда-то могла сравниться с иным королевством. А Железные острова на ее фоне казались разоренным пиратским селением. Хотя в домовые книги Пайка сын Бейлона не заглядывал, - тогда его тошнило от этой тягомотины в пыльных переплетах. Да и сейчас он бы выбрал меч, если бы мог… Долгим ночами Теон сидел в одиночестве у огня и, закрыв глаза, представлял былую силу Черного Воинства, в котором не зазорно было служить и людям королевской крови. Что могло его уничтожить? Сейчас Королевский тракт был пустынен. Знакомые еще по поездке в Дредфорт обглоданные кости построек со смертью, застывший в пустых глазницах окон, попадались несколько раз в течение дня, и приближаться к ним не хотелось. Но солнце уже висело над самым горизонтом, а подступавшая к Тракту местность радовала только кустарником, да хилыми сосенками, торчащими между лезвиями беспорядочно разбросанных камней. Черный брат уже едва волокся, а между лопаток Теон отчетливо ощущал прикосновение головы Белки, видимо, она задремала, покачиваясь в седле. Это было удивительно. Он поймал себя на том, что старается держать спину, чтобы девке было удобнее, чтобы она могла спать, обняв его сзади. Идиот. Теон прикоснулся к ноющей шее и тряхнул головой, прогоняя глупые желания. - Может, слезешь? – пихнул ее локтем. - А то конь устал. - Почему я? Сам слезай, – хмыкнула она сонно. - Потому что я - Перевертыш, а не галантный кавалер. А ты одичалая, шлюха и копьеносица – ни одной из них лошадь не полагается. А уж тем более Черный брат. Вали. - Я не шлюха. - Ах, извини. Ведь у вас это называется прачка. - Я не шлюха. И не надейся, что слезу. Она вцепилась ему в куртку. У кошек гибкое тело и острые когти и их не спихнешь просто так. - Хорошо, - вздохнул Теон. – Тогда слезем вместе. - Вместе, так вместе, - и она тут же обхватила его кольцом рук и дернула вниз за собой. Они повалились на землю тяжелым кулем, - Теон едва успел выдернуть ногу из стремени и неловко скользнул рукой по дуге седла. Удар был сильный: ребра обожгло болью, а лошадь отпрянула в сторону, тревожно заржав. Белка почему-то оказалась сверху. - Совсем ополоумела, дура! Он сбросил ее с себя. Но одичалая уже не держалась, расхохоталась и встала прямо над ним, каштановые волосы лохматились над головой. Теон сразу отпрянул в сторону, ожидая удара ногой, но она просто брезгливо рассматривала его сверху. - Неужели ты не умеешь летать, Перевертыш? Слетел же со стены со своей фальшивкой. Морщась от болезненных ощущений во всем теле, лорд-командующий медленно встал. Если так будет продолжаться, то к повороту на Последний очаг он будет не в состоянии нормально двигаться. Было сразу очевидно, что они с Белкой не станут распевать всю дорогу песни и рассказывать друг другу легенды севера. Но была слабая надежда на тяжелое презрительное молчание. Снова иллюзии. Теон поймал узду Черного Брата и обернулся к одичалой. - Запомни, пожалуйста, я не умею летать и быстро бегать, плохо владею мечом и только сносно стреляю из лука. И еще я все время боюсь, что ты нападешь. Если ты попробуешь еще раз и не убьешь меня, то… пойдешь дальше одна, куда пожелаешь, хоть к Иному, хоть в пекло к треклятым мертвым сестрам и Мансу. Поняла, …прачка? Она хмыкнула, оправила куртку, поддернула выше на плечо сумку, колчан стрел и зашагала вперед. Теон вздохнул, провел рукой по глазам и потянул за собой коня. Уже опустились густые сумерки, когда они наткнулись на поселение, точнее его руины. На краю у оврага с перекинутым через него мостом виднелся почти целый дом. Его окна были привычно черны, а дверь перегораживал ствол вывернутого с корнями дуба. Дерево давно было мертво, по коре расползалась серая склизкая плесень. Теон достал из седельной сумки факел и посмотрел на Белку. Она вызывающе вздернула подбородок, но прачке было явно не по себе и не хотелось первой входить в укрытие, чтобы обнаружить, что оно стало чьей-то могилой. Черный брат тревожно всхрапывал. - Подержи его, а я зажгу факел и посмотрю, что там. Она кивнула, взяла узду, но не проронила ни слова. Теон собрал всю свою решимость и перебрался через ствол. Оказалось не так плохо. Дом был пуст – у стены горка сухих поленьев, очаг и деревянный пол, местами проломанный и изгаженный грызунами. Из мебели осталась одна лишь опрокинутая лавка. Как только удалось развести огонь, захотелось есть и спать одновременно. Но Теон все-таки выбрался наружу и наломал веток чахлого кустарника позади дома. Следовало вымести накопившуюся здесь грязь. Он попробовал протянуть Белке собранный наскоро веник, но она сидела на лавке у огня и делала вид, что Перевертыша не существует в природе. Теон усмехнулся и взялся за уборку. - У одичалых не принято следить за чистотой? - Думаешь, чахлый веник сделает твою жизнь лучше? - Да, я так думаю. Чахлый веник, щетка, вода, особенно теплая, делают жизнь гораздо лучше. Дают тебе ее почувствовать. Хоть какую-то жизнь. Девушка презрительно пожала плечами. Когда в котелке закипела вода, они поужинали припасами лорда-командующего, которые он собрал с собственного стола после отъезда: лепешка, куски сыра и кроличьего мяса. Устроились на полу. Сон долго не шел. Теон смотрел на спящую Белку, на холщовую сумку, которую она со значением положила между ними, и думал о том, осмелился бы он притянуть какую-либо девушку к себе, попытаться поцеловать? Только в снах все осталось просто и естественно. Когда ему снилась Кира, не было ни прошлого, ни настоящего, ничего необратимого, рождающего сомнения и неуверенность. Но сон рассеивался, и даже ощущения стирались, невозможно было поймать, почувствовать тот полет даже усилием воли. Теон закрыл глаза и представил, как протянет руку и уберет упавшие на лицо одичалой волосы. Нежно, со значением. Сразу легкая паника зашевелилась в сердце, потекла вниз живота. Словно одно движение несло угрозу его существованию, могло разрушить мостики и переходы, переброшенные им над бездонной пропастью. Он не осмелится даже на прикосновение. Казалось, что память о податливых, гибких девичьих телах, о теплой влаге между прижатых к нему бедер принадлежала кому-то другому, - собственное тело не отзывалось на эти образы, скованное страхом и сомнениями. Я бы тоже сомневался, если невозможно углубиться в них после всех прикосновений. Меня тошнит от тебя, Рамси. Я просто говорю, как есть. Тебе обязательно это делать так прямо? А ты хочешь найти темный угол и спрятаться, Вонючка? И пусть. Но он мог бы просто прикоснуться, провести вдоль шеи губами, не обязательно все остальное. Но только не с Белкой. Она не была ни привлекательна, ни добра, - ядовитая зверушка, следящая за каждым движением Перевертыша с другого берега кровавой реки между ними. Он опустился на камень, затянутый высохшими веревками плюща, чтобы перевести дыхание. Лук стоит держать наготове. Уж лучше он заночует на этом камне, чем опять вернется с пустыми руками. В лесу час тянулся за часом, а ему не удавалось никого подстрелить. Если бы он был чуть проворнее или метче, то давно бы обдирал у костра беличью шкурку. Зверек метнулся по широкой ветке страж-древа, и когда Теон вскинул лук, был уже на другом дереве под защитой ствола. Теон сразу нырнул следом, нога попала на кочку, подвернулась, и он упал. К тому же сломал выдернутую из колчана стрелу. Радовало только, что рядом нет одичалой, и она не будет смеяться и отпускать унизительные комментарии. Найти дичь в пустом, затянутом бесконечной серостью неба лесу было почти невозможно. Для Теона, не для Белки. Всякий раз, когда они расходились в разные стороны, каждый со своим луком, она возвращалась с мелким зверьком или птицей, а он с вытянутым лицом и жалким чувством бесполезности. День заканчивался тем, что лорд-командующий, измотанный долгим и напряженным кружением по лесу, разводил костер и готовил еду, а одичалая валялась без дела или чистила свое оружие, находя новые колкие слова, что его задеть. Это называлось – вклад каждого в общее дело. Сначала он злился и на каждую ее фразу находил пару не менее оскорбительных. Потом ему вдруг стало жаль себя. - Может, я тебе отрежу несколько пальцев на твой выбор, лучница, а потом посмотрим, попадешь ли ты хотя бы в тот ствол. - Бедный мальчик, тебя мамочка без пальцев родила? - Нет, почему? – он растерялся от этого странного вопроса. - А если нет, то и не о чем говорить. Так или иначе, ты сам не сберег, что имел. Позволил их отрезать. Может они тебе были не слишком нужны? Или ты что-то получил взамен? Теперь не жалуйся. Теон замер с веткой для костра в руке. Умоляю, отрежьте, милорд. Избавьте от боли. Мне не нужно так много пальцев. С тех пор он ничего ей не говорил. Вернувшись в очередной раз с пустыми руками, молча и не глядя на Белку Теон брался за все приготовления, вмененные в обязанности неудачливому охотнику. Но она не уставала над ним подшучивать. Настойчиво советовала не таскаться за зря в лес, остаться, разжечь пораньше костер, нагреть воду, постирать одежду. В общем, заняться хозяйством, что, видимо, и делают лорды-командующие, а не портить охотничьи тропы, теряя то тут и то там стрелы и распугивая зайцев. Но Теон сжимал зубы, брал свой лук и отправлялся в сторону ближайшей растительности. Теперь ему нужно было подняться и двигаться дальше. Раздобыть хоть что-то, поймать колючего ежа, наконец, только не возвращаться с одной лишь сломанной стрелой. Горький вкус унижения был старым знакомцем. Отвести глаза, спрятать руки под плащ, сглотнуть и промолчать. Но эта рыжеволосая мышь, с вздернутым до небес носом, писклявым голосом и таким же писклявым смехом, которую раньше он бы без особых церемоний придавил к земле и трахал бы, пока она не стала закатывать глаза, дрожать и вскрикивать от удовольствия… Теон тряхнул головой, прогоняя нелепые мысли. Потом поднялся и медленно двинулся вперед. Лук чуть приподнятый наизготовку ходил из стороны в сторону, поднимался вверх, следуя за взглядом. Ноги пока мягко, хоть и в раскачку, ступали по предательскому дерну. В разросшихся кустах, в затянутых бурьяном канавах могли прятаться зайцы, на стволе между ветвей на фоне блеклого неба – мелькнуть хвост куницы. Скоро подступят сумерки, - уже сейчас ощущался вечерний холод. Изодранная за время долгого путешествия куртка без плаща грела плохо, но с ним бесшумно перемещаться по лесу и вовсе невозможно. Теон чуть подался вперед, заглядывая под низкую юбку ели и превратившись вслух. Даже в лучшие времена можно было попусту кружить по лесу, если выбрался на охоту без гончих, а теперь приходилось разговаривать с каждым кустом, чтобы обнаружить хотя бы мышь. Белка, наверное, знала какой-нибудь заговор на дичь. Вот пусть и спит у костра одна, а он останется здесь, обойдется без ее треклятого мяса. Вставленные зубы с трудом с ним справлялись, и десны постоянно опухали. К тому же не придется заглядываться на разномастные шкурки, из которых Белка соорудила себе целое одеяло и не думала делиться, хотя каждое утро, не моргнув глазом, залетала на Черного брата позади Теона. Тут он почувствовал что-то и замер. Справа над переплетенными корнями мелькнули и пропали пестрые уши. Заяц лежал совсем рядом и не чуял охотника с подветренной стороны. Легкая дрожь прошлась по пальцам, и Теон медленно поднял лук. Сердце грохотало так, что оставалось удивляться, как косой еще не вскинулся, не сиганул в сторону. Глухой, наверное. Если зверек побежит, он может и не попасть, выстрелив навскидку. А если пустить стрелу туда, где между корней мелькали уши, тем более промажешь, а потом и лук снарядить не успеешь. Левую ладонь свело от напряжения. Надо попробовать приблизиться. Под ногой как всегда что-то хрустнуло, и серое пятно рвануло в сторону. Теон даже не успел понять, куда полетела стрела. Чья это стрела? Уже легли плотные сумерки, когда он выбрался к поляне недалеко от Королевского тракта, которую они с Белкой присмотрели для стоянки в середине дня. Местечко было надежно скрыто от глаз кремнистым выступом вытянутого холма, и даже ярко пылающий костер Теон увидел в последний момент. Откуда костер? Она сама даже и возиться не стала бы. Разве что плюнула густой ядовитой слюной на мокрое полено…и оно полыхнуло. Ей просто разонравилось наблюдать, как ты снимаешь перчатки, встаешь на колени и дрочишь огниво, лорд-командующий. Заткнись. Если это так, то у тебя точно нет никаких шансов с этой девкой. Приезжай ко мне. В круге теплого света не осталось никаких иллюзий о собственных шансах – Белка смеялась, в карих глазах плясали искры, выбившийся из хвоста локон льнул к щеке. Она даже не заметила Теона, смотрела на широкоплечего лохматого парня, появившегося невесть откуда. Но незнакомец прервался на полуслове и уставился на Теона так, словно это он притащился совершенно нежданный. Страшно захотелось извиниться и отправиться обратно в сумрак, где сюрпризов было бы гораздо меньше. - А.. Перевертыш явился, - махнула рукой девка. - А это Гренн. Он нас угощает сегодня. Над огнем уже румянилась небольшого размера утка. А посередине невероятной бороды Гренна приветственно засверкали зубы. - Приятно познакомиться, - вяло протянул Теон и бросил у костра с таким трудом подбитого зайца. Белка даже не взглянула на добычу, пялилась на лохматого. Остается радоваться, что сегодня у нее есть нечто более занятное, чем моя вызывающая насмешки персона. Несмотря на тепло от огня захотелось закутаться в плащ, и он сходил за ним к привязанному неподалеку Черному брату. Когда вернулся и устроился у огня на поваленном стволе, разговор у двоих уже не клеился. Более того, Гренн таращился не на мышиную мордашку одичалой, а на Перевертыша. Ничем хорошим это кончиться не должно. Теон вздохнул, опустил глаза и протянул руки к костру. Какое-то время все молчали. - Ты из Ночного дозора? – хриплый голос парня выдавал волнение. Лорд-командующий подтянул подол выдавшего его черного плаща и осторожно посмотрел на Гренна. - Да, оттуда. - Он был у них лордом-командующим, Гренн, да вот видишь - сбежал. Видимо, Черным братом проще командовать, чем Черным замком. Все-таки насмешки над Перевертышем были занятнее лохматого. - Лордом-командующим? Теон прокашлялся и, покосившись на Белку, прояснил ситуацию: - Был… недолго. Но сейчас снова командует Тормунд. - А-а, - неуверенно протянул парень. Судя по виду, в голове у него что-то сдвинулось и не вставало на место. - Меня зовут Теон Грейджой, - решил понятнее представиться Перевертыш и ощутил, как сжалась в кулак рука в ожидании неприятных слов и вопросов. Парень открыл рот, потом закрыл, потом снова открыл: - Я знаю твое имя. Ты захватил Винтерфелл и сжег его. Все думали, что убил братьев Джона, но теперь, когда Рикон вернулся… это оказалось ложью. Так? Серые глаза под низкой дугой бровей смотрели сердито и требовательно. Похоже и даже, наверное, жестче взглянет Джон Сноу, если Перевертыш когда-нибудь его найдет. Хотя в последнее верилось все меньше и меньше. Боги больше не говорили с Теоном Грейджоем. - Так, - он пожал плечами, и снова отвел взгляд к огню. Меньше всего сейчас хотелось обсуждать такую неисчерпаемую и обширную тему, как предательства и преступления Теона Перевертыша. - Джон сильно переживал, когда узнал об этом, - вдруг проговорил Гренн, сломал ветку и бросил ее в огонь. - Джон Сноу? - теперь настала очередь Теона уставиться на собеседника. - Да. Лорд-командующий. Я тоже был раньше в Дозоре. Белка рассмеялась: - О боги, куда не отправишься, наткнешься на ворону. Если и ты, Гренн, успел побывать и командующим, мне самое время загадать желание. - Нет, я просто служил, когда командующим был Джон. Пока его почти не убили. Я оставил Дозор вместе с бесчувственным телом и красной жрицей, которая обещала спасти Джона. Мы с Пипом должны были быть в Восточном дозоре, но… в общем все пошло кувырком. - Очень интересно, - поддалась вперед Белка. - Расскажи эту историю, а то Перевертышу взбрело в голову, что Старые боги поручили ему разыскать Джона Сноу. Но он способен только умереть с голоду, не добравшись даже до Последнего очага. - Правда? – вскинулся Гренн. – Ты ищешь Джона? - Ищу. А Джон жив? Если ты с ним, то он где-то здесь? – Теона охватило волнение, ладони мгновенно вспотели. Бывший дозорный помотал головой. Он выглядел расстроенным. Только от Белки исходило радостное, возбужденное любопытство. Щеки разрумянились от жара костра. Она вдруг стала походить на Арью, которой Нэн пообещала новую страшную сказку. - Я не знаю. Но у меня нет особой надежды. Когда мы с Пипом узнали о покушении на Джона и прибыли из Восточного дозора-у-моря, уже тогда у нас не было надежды. Раны были ужасные, и он не приходил в сознание. В общем единственное, в чем мы могли поучаствовать, так это в казни этих ублюдков. Но Мелисандра твердила, что Сноу будет жить, если мы вывезем его подальше на юг. Она умела убеждать, в ней чувствовалась сила, не добрая, а страшная. Ну, мы и оставили Черный замок. Я, Пип, Атлас, Мелисандра и Джон. Еще с нами был Призрак, лютоволк лорда-командующего, запасы и две лошади. Буквально через день мы поняли, какое это было безумие. Ледяной ветер вместе с одеждой сдирал кожу, снег залеплял глаза, и я думал, что в этой пурге мы потеряем даже друг друга не то что замотанного в меха бесчувственного Джона. А еще упыри, они словно объявили на нас охоту. Жрица кричала и требовала найти живого человека. В каком-нибудь поселении вдоль тракта. И мы с Пипом послушались. Взяли еду, золотой, удивительно, что он был кому-то еще нужен в этой преисподней, и уговорили пойти с нами одну женщину. Ни я, ни Пип не успели даже сообразить, что происходит, как жрица ее сожгла. Это было ужасно, но мертвецы вдруг отстали. Несколько дней мы шли спокойно, даже ветер утих, и стало теплее. - Человеческие жертвы, - пробормотала Белка. – Все боги любят кровь. И Старые и Новые. А потом? - Потом они вернулись. Но мы отказались искать других жертв. Даже ради Джона. А он даже не дышал. Если бы не Призрак, кружащий рядом, я бы подумал, что Сноу мертв. В общем, в какой-то момент нам с Пипом пришлось остаться, чтобы остальные могли оторваться от погони мертвецов. Была ночь, а огонь вокруг нас бушевал так, что глаза слепило, как от солнца. И жарко было, как никогда за это безумное путешествие. Но даже пламя нас не спасало, так их было много. Мы бы с Пипом погибли, если бы не Призрак, который вернулся к исходу ночи, и дал нам продержаться до света. С тех пор мы не видели ни леди Мел, ни Джона, не знаю, смогли ли они оторваться. У Пипа было сильно разодрано бедро, у меня сломана рука и ребра. Не двинешься никуда, и еды нет. Мы собрались замерзать в этом лесу у Тракта. Так бы и случилось, если бы нас не подобрали горцы и не укрыли дальше на западе, в горах. - Вы пробыли в горах всю зиму? - Мы хотели вернуться в Дозор. Но когда раны зажили, добраться до Черного замка через все царство мрака и холода мог только мертвец. Поэтому мы остались в горах. Теон опустил голову на руки, представляя все, что произошло когда-то у Тракта. Белка подбросила в огонь толстую сосновую ветвь и уселась обратно в видом увлеченного слушателя. Судьба Джона Сноу беспокоила ее не больше, чем история Короля Ночи. Зачем она тогда увязалась за мной? Зачем пошла с Мансом в Винтерфелл? - Куда направлялась Мелисандра? Куда вы собирались доставить Джона? - Жрица говорила о Винтерфелле, о Станнисе. В любом случае мы двигались на юг. Еще она говорила о герое, чья судьба - низвергнуть Великого Хозяина Мрака и Холода. - Для этого ей нужен был Джон или Станнис? - Не знаю, - пожал плечами Гренн. – Но она не отходила от Сноу. А упыри упорно шли вслед за нами. А может в Винтерфелл или за Станнисом, не поймешь. Но текли ручьем вдоль Королевского тракта. За всю зиму мертвые почти не тревожили горные кланы. Словно у них была другая цель. Цель Хозяина. Найди его и убей. - Уже темно, - вдруг вставила Белка. – Давайте, лучше есть утку, и больше ни слова о зиме, о Великом Ином. О том, что и кто поднимает мертвецов. Не все сказки ей нравятся. У каждого свои страхи и свои чудовища. Они сняли тушку и положили ее на специально приготовленную дощечку. От запаха пропеченного мяса закружилась голова. - А как ты здесь оказался, Гренн? - У меня своя дорога. Думал добраться до Последнего очага. Может, возьмут в замковую стражу. А Пип остался у Горных кланов. - Почему бы тебе не вернуться в Дозор? - Чтобы потерять голову как дезертиру, вспомнившему о долге по весне? - Не думаю, что потеряешь. Сейчас не все правила соблюдаются, - улыбнулся Теон и вспомнил о твердой преданности Малли традициям. – Очень нужны люди. И потом вы не дезертировали. - Не знаю, - пожал плечами Гренн. – Я подумаю. Белка вдруг толкнула Теона ногой под колено: - Ты бы не умничал, Перевертыш, и быстрее шевелил вставными челюстями. Тебе еще до ночи надо зайца, наконец-то добытого, разделать и зажарить. Тогда завтра мы сможем ехать весь день и не делать долгих привалов. Так что ешь и начинай, а то ты всегда возишься с едой дольше, чем моя бабка перед смертью. Вывалив все это, она отвела взгляд и заулыбалась Гренну. Глаза блестели, тонкие ноздри чуть расширились от дыхания. Теон с горечью подумал, что ляжет спать где-нибудь подальше от костра и от них… День за днем их путешествия Теон думал о том, что же произошло в Винтерфелле. После прыжка. Белка обещала рассказать, но молчала, а он каждый привал собирался, но так и не решился спросить. Хотел знать и одновременно боялся. Словно вся эта история только и ждала, чтобы вторгнуться в его новую жизнь, ломая с трудом возведенные стены. Еще крепче связать виной Перевертыша и милорда, соединить их новым морем крови, вылитым во имя их с Джейни спасения. Самое странное и пугающее было то, что голос Рамси, прижившийся где-то в глубине его сознания, никак не отзывался на мысли о судьбе прачек и Абеля. Словно где-то там таилась ловушка. И Теон не хотел в нее попадать. Я не знаю, что там случилось. Может, и не было плаща из кожи. Только старое письмо среди бумаг Черного замка. Если бы Манс выжил, разве остался бы в Винтерфелле, отправился бы на юг? Тому, кто величал себя Королем-за-Стеной, место только на севере в замках Дозора и среди народа, которым он правил. Но ни о Мансе, ни об Абеле лорд-командующий ничего не слышал, впрочем, как и о Сноу. Может, они оказались вместе среди Горных кланов или в Темнолесье? Было много направлений. А если у Абеля был план, то одичалые бы скрылись после побега леди Арьи в общей суете. Ведь Белка сейчас с ним. Хотя она единственная среди копьеносиц умела лазить по стенам, была достаточно легкой для этого. Сейчас, глядя на ее каштановую макушку с затянутыми в хвост волосами, он остро ощутил, насколько она маленькая. Накануне они попали под проливной дождь с ветром. Он начался внезапно, не было времени свернуть с Тракта и найти укрытие – навес или пещеру у подножья каменистого холма. Падавшие с неба косые струи безжалостно хлестали, до боли били по открытым участкам кожи, водяными тяжелыми лапами добирались до тела под одеждой. Теон повернул коня под ветви ближайшего кряжистого дуба. Они с Белкой спустились с лошади и присели, прячась от ветра и воды за мощным стволом и телом Черного брата. Но все это не очень спасало от неприятных ощущений и пробирающей до костей ледяной сырости. Под утро Белка начала чихать и шмыгать носом. Сначала Перевертыш даже порадовался ее страданиям – она выглядела жалко и, видимо, чувствовала себя также, поэтому не плевалась ядом и не важничала. Какое-то время он почти наслаждался смешным сопливым хлюпаньем за спиной и цепляющимися за него руками. Но когда девка практически улеглась ему на спину, он сам удивился тому, что спросил: - Может, сядешь вперед? Будет теплее и сможешь поспать. Но смутился, почувствовав себя глупо, и добавил: - А то у меня уже спина мокрая от твоих соплей. И сразу пожалел о фразе, потому что услышал в ответ несчастный гундосый голос: - Поможешь мне пересесть? Белка похоже не привыкла болеть и переносила это тяжело. Но быстро согрелась и заснула между рук Теона. Она положила голову ему на плечо, а он сидел, напряженно вцепившись в повод и чуть откинувшись назад, чтобы девушке было удобно. От Белки пахло хвоей, мокрым мехом и легкой горечью, как от летней полыни. Запах был приятный, и от прикосновения ее тела в груди бродило тепло. Его заросшая щека касалась виска и высокой скулы, и это странно тревожило. Он отклонил голову. Ей было бы неприятно, если бы она проснулась. Она просыпалась два раза, жадно пила воду из меха и снова засыпала, доверчиво откинув голову на его плечо. Один раз Теон расслышал даже слабое "спасибо", и это совершенно его сбило с толку. Он не понимал, как теперь себя вести, что он должен говорить ей, когда она окончательно придет в себя. Неписанные правила их словесного сосуществования нарушались, и теперь каждый шаг по территории, размеченной для двоих, таил опасности и непредсказуемые последствия. Открытость и доверчивость Белки трогала и одновременно пугала больше язвительности. Боишься, что если она перестанет тебя презирать, придется предъявить содержимое штанов? Ты бы хотел, чтобы мне пришлось? Мне все равно. Я в любом случае в выигрыше. Не переиграй сам себя. Солнце светило между холмов и Теон, обернув плотнее плащом себя и спящую девушку, свернул с Тракта. Пора было искать укрытие. Костер у входа в пещеру горел ровно и потрескивал. Редкие искры взлетали и медленно опускались на фоне темного, прореженного звездами неба. Белка лежала, натянув до подбородка шкурки и смотрела на огонь. Теон медленно натирал тетиву кусочком воска. Было удивительное, такое редкое ощущение покоя. - Ты его ненавидишь? – вопрос был столь неожиданный, что Теон вздрогнул, но сразу понял, о чем это - Белка хмуро смотрела на его обнаженные руки. Он сжал лук в кулаках, и опустил локти на колени. - Не знаю, - голос звучал глухо и незнакомо. – Нет, наверное, нет. Она фыркнула – хорошо знакомое ему презрение и непонимание. - Он изуродовал тебя, а ты говоришь - нет? - Я…он…, - Теон опустил голову, собираясь с мыслями. – Я… сделал все, чтобы у него оказаться. Видел, что это такое и залез ему в пасть. Сначала подошел к клетке, потом открыл замок и вошел. Приблизился и заглянул в глаза. Думал, сойдет с рук, выкручусь.., а он сожрал. Поэтому… остается только себя ненавидеть. - Знал и думал, что выкрутишься? - Да, - кивнул Теон и посмотрел ей прямо в глаза. – Как и вы... тогда, в Винтерфелле. Белка легла на спину и уставилась в черноту каменного свода. Глаза были широко открыты и неподвижны. - У нас был план, - сказала она тихо и совсем неуверенно. - План? – губы сами разъехались в усмешке. – Одна веревка на всех и игра в догоняшки? Она коротко взглянула на Теона и снова взялась рассматривать невидимые каменные узоры над головой. - Мы должны были сбежать поздно вечером, когда станет темно. Увести болтоновскую девку, пока Рамси будет пить со своими парнями в Великом Чертоге и слушать сказки Абеля. Он обещал лорду что-то особенное, специально для него. Холли и Крапива должны были их развлекать. А потом, после вашего побега, они бы тоже исчезли. - Исчезли? – не понял Теон. – Тоже бы спрыгнули со Стены? - Да, если бы никто не поднял тревоги. Но еще был запасной вариант: укрытие, чтобы спрятаться и переждать. Ночью скрыться не так сложно, как днем. И Мансу помогал один человек из замка. Теон вдруг вспомнил того в капюшоне с кинжалом в руке. Как случилось, что ты все еще дышишь? Боги со мной еще не закончили. - Но все произошло не так, - Белка закрыла глаза и долго молчала, прежде чем продолжить. – Был день, и этот приказ выступать – никто не был готов. Ты прав, Перевертыш, мы надеялись выкрутиться, но не вышло. - Расскажи, что случилось? Как ты спаслась? - Да, я тебе обещала, я помню. Я была в кровати, когда прозвучала тревога. Сразу стало страшно. Так быстро это произошло – мои сестры явно не успели сбежать, спуститься с этой дурацкой стены. Я сразу бросилась к окну, не было никого смысла ждать, пока охрана у двери поймет что-то. Полезла вниз. Никто меня не видел, просто никто не смотрел вверх, все бежали, кричали. И я побежала туда же, надеялась помочь. Не бросать же, если кто-то жив и сражается. Чувствовала, что поздно, но все равно побежала. Меня внезапно схватили и прижали к ледяной траншее. Я начала сопротивляться, но это был тот самый человек, друг Манса. Велел мне заткнуться, натянул на голову капюшон и потащил. Я была в мужской одежде, мимо нас пробегали солдаты, но никто не остановил. Белка перевела дыхание и продолжила: - Он затащил меня в крипту и велел сидеть молча, пока все не утихнет, и молиться Старым богам. Там было темно и тихо. А потом мне стало казаться, что что-то страшное шевелится в глубине, бьется о могильные плиты. И голоса… Я заткнула уши, но все равно их слышала. Они что-то хотели от меня, требовали, а я не могла понять что. Казалось, невидимые руки призраков тянулись ко мне и никак не могли достать. Я едва пережила ту ночь. Ранним утром человек пришел за мной, сказал, что меня уже не ищут, думают, я сбежала, спрыгнула со стены. Он помог мне добраться до верха и спуститься. - Что же случилось с остальными? - Они умерли. Все. Белка закрыла лицо руками. Теону показалось, что она плачет, но он не был уверен. Одичалая молчала, и Перевертыш нашел в себе силы подойти к ней, опуститься рядом на колени и прикоснуться к тонкому запястью. - Прости. Я не хотел, чтобы они погибли. Я думал… Хотя неважно. - Друг Абеля привел меня в богорощу. Тела были разбросаны у деревьев. Рамси ободрал лицо у Крапивы и остальные… Снег был красным, ручейки крови стекали в теплый пруд, застывали вокруг него коркой. Эта была страшная жертва богам. Странно, что после нее он не поймал вас. Белка смотрела на него, в глазах стояла боль. - Куда ты отправилась? - Куда я могла? - она пожала плечами. – Манс был мертв, сестры мертвы. Меня ничто там не держало и тем более Станнис со своими мерзлыми рыцарями и дурацкими трубами. Я желала всем поклонщикам только смерти. И Рамси Болтону и тебе, Перевертыш. Поэтому просто вернулась на север. Домой. Теон с трудом сглотнул. В груди давило и мешало дышать, чувство уюта и покоя улетучилось без следа. Он кинул в огонь полено и лег рядом с Белкой. - Ты прав, Перевертыш, мы подошли слишком близко, чтобы выкрутиться. - Вы подошли так близко, чтобы спасти Арью, пусть даже она оказалась другой испуганной девчонкой. Она шмыгнула носом и накинула на него меховой край. Теон проснулся от мягкого прикосновения к щеке. Белка склонилась над ним с невероятно серьезным выражением лица. От непривычной картины он сел. На плече у девушки висела сумка, лук и стрелы. У входа в небольшую пещеру переминался под седлом Черный брат. Лорд-командующий медленно встал, переводя взгляд с коня на Белку. Что-то неправильно. И вдруг она приподнялась на носках и сунула ему в рот язык. Теон растерялся. Мелькнула мысль, что она совершенно случайно попала ему в рот. Но язык не выскользнул сразу, и теплые губы коснулись его губ. Он боялся пошевелиться и пошевелить в ответ своим. Дыхание сбилось. Белка мягко оторвалась от него и посмотрела в глаза. - Извини, Грейджой, но коня я заберу. - Куда, - вырвалось совершенно нелепое. Девушка улыбнулась: - У меня свои планы. Хочу посетить одно местечко. Лорд-командующий схватил ее за руку. - Какое? Куда ты собралась? Она дернулась, но он держал крепко. Тогда Белка нахмурилась и с силой ударила острым коленом между ног. Теон охнул и согнулся. Это было также неожиданно, как язык во рту. - У мужчин есть яйца, а это всегда нам на пользу. И она ударила еще раз, со всего размаха, тяжелым истоптанным ботинком. Колени подкосились, все в нем превратилось в один сплошной факел боли между разом ослабшими ногами. - Извини, Теон, я не хочу, чтобы ты догонял меня. Пытаясь разогнуться, он корячился на земле. Сквозь пелену Теон едва различал маленькую, взлетевшую на коня фигурку. Казалось, что его яйца раздулись, разрослись до невероятных размеров, и он уже никогда не сможет свести ноги и переместиться даже на несколько шагов. Есть еще части тела, которые тебе не нужны, Теон? Не дождешься. Совсем недалеко отсюда был поворот на Дредфорт.