***
Мишель оставила меня около двери, ведущей в кабинет директора, а сама вернулась за свое рабочие место. Я положила ладонь на ручку и крепко её сжала. По разгоряченному виску вниз поползла капля охлаждающего пота. Я вдыхала и выдыхала нервно воздух, пока легкие не заболели. — Молли, проходите. Он вас не укусит, — решила подбодрить Мишель, видя мою неуверенность. Я последний раз вздохнула и потянула ручку вниз. — Хотя, мне вас искренне жаль, — тихо произнесла девушка. — Что, простите? — переспросила я. Но Мишель предпочла начать меня игнорировать, уткнувшись в бумажки. Поэтому я осторожно отворила дверь и снова оказалась в просторном и довольно светлом кабинете мистера Дугласа. Мужчина сосредоточенно сидел за рабочим столом и что-то листал в планшете. — Присаживайся, Молли, — не отвлекаясь от своих дел, сказал директор. Я покорно села на стул. — Зачем вы позвали меня? — спросила я с некой долей волнения. Обычно учеников не вызывают в кабинет к директору, если этот человек ничего не натворил. Так, в чем провинилась я? — Затем, что хочу серьезно поговорить с тобой. Как взрослый со взрослым. — Мистер Дуглас отложил в сторону гаджет, сложил перед собой руки замком и пристально уставился на меня. — Ты знаешь свою оценку по пробному экзамену по биологии? — Нет. — Я не буду скрывать это. У тебя три с минусом, Молли. Это самый худший результат в классе. Даже Джордж Чэст написал намного лучше тебя. От такой новости у меня отвисла челюсть. Я написала биологию хуже всех?! — Это какая-то ошибка! — воскликнула я. — Ошибки здесь нет, — жестко поставил точку мужчина. — Мне придется позвонить твоим родителям и вызвать их в школу. — Они в отъезде, — сказала я. — Тогда старшую сестру. — Она не в городе. — Дядю? — Он тоже занят. — Тогда кто за тобой присматривает? — взорвался в недоумении мистер Дуглас. — Есть ли человек, который может за тебя поручиться? — Вообще-то, есть, — протянула я. — Я могу написать ему, и он сейчас приедет. — Хорошо. Я вытащила телефон из кармана и написал краткую смс-ку Коннору, чтобы он приехал. Он ответил, что будет через пятнадцать минут. Как я и ожидала. Осталось только его дождаться. Вроде бы я не должна волноваться, зная, что приедет тот, кому я доверила собственную жизнь. Но почему холодный пот продолжал стекать по моему лицу? Через обещанное время, в кабинет вошел Коннор с слегка озадаченным видом. Только я не сразу поняла, что это был мой Коннор, вечно собранный и вечно рациональный. На нем было темно-серое пальто, белая рубашка без галстука. Его волосы были аккуратно уложены, но одна непослушная прядь все равно выбивалась из общей картины. Вроде бы, все как обычно. Но что-то в нем изменилось. Только я не могла понять, что. — Здравствуйте, мистер Дуглас, — сказал Коннор. К нему навстречу вышел директор и крепко пожал руку. — Добрый день, мистер… эм… — взгляд директора упал на его диод. — Коннор, — подсказал андроид. — Мистер Коннор, очень рад познакомиться. Присаживайтесь. Когда мужчины устроились на своих местах, директор начал свою речь: — Мистер Коннор, вы знаете, что Молли провалила пробный тест по биологии? — почти обвиняюще выплюнул мистер Дуглас, будто именно андроид был в этом виноват. — Нет, — невозмутимо ответил он. — Какая у неё оценка? — Три с минусом, но было бы два, если бы мистер Шасси не был столь благосклонен к вашей… эм… — Подопечной. — Подопечной. Это поистине подвиг! Не каждый отважится завысить оценку на экзамене. Пусть и пробном. А скоро у них тест по математике. Пусть Молли и аз по ней, хотя она сама это и не признает, но я боюсь, что она его не сдаст. Вы это понимаете? С таким-то отношением к учебе! — Безусловно, мистер Дуглас. Они начали говорить еще на какую-то тему, но я не слушала их. Почему-то уши заложило и начала кружиться голова. По лицу продолжал стекать рекой пот. Я пальцами оттянула воротник кофты. В кабинете стало очень жарко. Или мне только так казалось? Появилось желание сорвать с себя всю одежду, вплоть до нижнего белья. Я кинула хищный взгляд на Коннора. И с него тоже. — И, конечно, нужно учитывать, что… Молли, все в порядке? — обратился ко мне мистер Дуглас, прервав свою педантичную речь. — Вы что-то сказали? Стало труднее дышать. Голова будто стала чугунной. Сильно захотелось спать. — Молли, что с тобой? — Коннор прикоснулся к моей руке и тут же отнял её, будто напоролся на колючие кусты. — Ты вся горишь! — Я… я… — слова отказывались выходить наружу из моего рта. Язык онемел. Все стремительно погружалось в бесконечную тьму. Я прикрыла глаза от бессилия. Больше не могла сопротивляться этой тьме. Конец POV «Молли»***
Коннор видел — с девушкой было что-то не так. По её красивому и уставшему лицу стекал пот, словно капли дождя с зонтика в ужасную погоду. Но он думал, что это от волнения. Каждый подросток на её месте волновался бы и покрылся испаринами. Но не так же обильно! Но он не придал этому значения. Пока не поймал её взгляд. Кровожадный, возбужденный, потерянный. Глазные яблоки налились в уголках глаз кровью, зрачки были настолько увеличены, что радужка почти исчезла, оставив лишь маленькие ободочки по краям. Он видел, как она оттягивала воротник желтой льняной кофты. Он хотел окликнуть её, но Питер Дуглас сделал это быстрее: «Молли, все в порядке?». Заторможенная реакция. Она не сразу откликнулась. «Молли, что с тобой?» — спросил уже Коннор, но в ответ ничего. Какое-то невнятное мычание. Он коснулся её руки и сразу же отдернул. Горячая. Но руки сами так и лезли снова прикоснуться к ней. Она начала падать со стула, теряя сознание. Коннор успел подхватить её на руки, и теперь нёс её по длинным коридорам на второй этаж к медсестре. Он посмотрел на неё сверху вниз. Маленькая, беззащитная и слабая. Ему было её жаль. Он видел — она мучилась от боли, сковавшей её тело. Но что он мог сделать? Лишь смотреть. Или все же действовать? Вдруг она заболела? Или это что-то другое? Преодолев лестничный пролет, андроид уже был в полушаге от медкабинета. Но перед тем, как её туда занести, нужно было кое-что сделать. Он наклонился к её лицу, немного приоткрыв её губы, и слегка их коснулся, пропустив внутрь язык. Она не ответила на его поцелуй. Хотя ему этого хотелось. Но анализ был уже проведен. Поэтому, терзаемый совестью, он быстро отстранился и зашел в кабинет к медсестре, положив её на кушетку и кратко изъяснив, что произошло. — Не волнуйтесь, — сказала приветливая девушка-медсестра, — с ней все будет хорошо. — Я надеюсь на это, — ответил он, бросив последний взгляд на неподвижно лежащую девушку, скрывшись в коридоре.***
POV «Молли» Первое, говорившее о том, что я жива, — был яркий свет люминесцентной лампы, под которой я лежала на кушетке. И как я только оказалась в медкабинете? Попыталась приподняться на локтях, но Грейс — медсестра — уложила меня обратно. — Тебе нельзя пока вставать, — сказала она строго, одновременно поглаживая меня по волосам. — У тебя все еще может быть температура. — Она заботливо прикоснулась губами к моему лбу и покачала головой. От неё приятно пахло клубничным бальзамом. — Её почти нет, но все же. — Как я тут оказалась? — спросила я, хотя уже подозревала, что она скажет. — Тебя принес красавчик с офигенным задом, — она мечтательно закусила губу, подняв глаза к потолку, но быстро вернулась в реальность. — Он, кстати, стоит в коридоре, ждет, пока ты проснешься. Она посмотрела на меня с некой долей удивления. У Грейс была гетерохромия — дисбаланс меланина в организме, в результате чего у людей и животных радужки глаз разных цветов. Один глаз у неё был глубоко-синим, словно бескрайнее море в шторм, а второй карим, будто драгоценный гиацинт, начищенный до идеального блеска. Но в тот момент оба глаза казались потускневшими, беспокойными, будто произошло что-то из вон ряда выходящее. — Что-то не так? — спросила я, все же сумев присесть на кушетку. При этом вопросе Грейс сделала испуганное лицо и быстро забилась в угол, где стоял стеклянный шкаф с медикаментами. Она взяла в руки небольшой ящичек с разными растворами и начала складывать их на полки в шкаф. — У тебя была очень высокая температура, — произнесла она довольно громко, задержав свой взгляд на бутылке с медицинским спиртом. — 41,5. — Что? — я резко встала на ноги, но слабость все равно присутствовала в моем теле, поэтому ноги подкосились, и я рухнула обратно на кушетку. — Как это 41,5? — Вот так. Я думала ты умрешь, но этого не произошло. Все обошлось. — Она развернулась ко мне, все еще держа спирт в руке. — Я думала, что это вирус, но анализ твоей крови говорит об обратном. Нечто инородное присутствует у тебя в крови, но что я не могу понять. Нет такого оборудования, с помощью которого я могла бы определить. — Зато я знаю. — В кабинет тихо вошел Коннор и, не глядя на меня, сказал: — Это тириум. — Тириум? — у Грейс глаза так и полезли на лоб. Как и у меня. — Почему вы в этом так уверены? — Я провел анализ и выявил значительную долю тириума у неё в организме. Но не в чистом виде. Он кинул виноватый взгляд на меня и опустил голову, так крепко стиснув челюсти, что хруст донесся даже до меня. Как он это узнал? Я машинально прикоснулась кончиками пальцев к губам и облизнула нижнюю. Солоноватый привкус. Такой привкус всегда оставался после его… «Но у нас же был договор! И он его нарушил. Но ведь это была необходимость, правда?» — уверяла я саму себя. Я поймала его взгляд и слегка кивнула. Он должен был знать, что я не сержусь. Это была крайняя необходимость. Иначе, как бы мы выяснили, что это был тириум. — Молли, скажи: ты пила из чьей-нибудь бутылки? Или пила что-нибудь в столовой? — Да, мне стало как-то нехорошо, и Шерил дала мне свою бутылку с водой. — Шерил? — переспросил Коннор. — Шерил Филс, — уточнила Грейс. — Они должны быть сейчас в кабинете естествознания. Он насупился, задумчиво собрав темные брови к переносице и слегка прикусив губу. Это его лицо всегда выражало напряженные размышления в его голове, которые иногда приводили к неожиданным поворотам. Пусть и иррациональным, зато эффективным. — Мисс Смит, — обратился он к медсестре. — Можно просто Грейс, — поправила она его. — Грейс, — повторил он её имя, словно пробуя его на вкус, — вы не могли бы присмотреть за Молли на некоторое время? — Конечно. Но куда вы? — она выбежала вслед за быстро покинувшим кабинет андроидом, но того уже и след простыл. — Как его зовут? — спросила она уже меня. — Коннор. — Коннор… — медленно произнесла Грейс, — Красивое имя. Конец POV «Молли»***
Он не осознавал, куда идет и что делает. Он просто инстинктивно спустился на первый этаж и остановился около кабинета естествознания. Внутри было довольно тихо. Не считая тиканья часов. Он схватился за ручку и с силой распахнул дверь, тем самым напугав учительницу и детей. Но не Шарлотту. Она как продолжала делать тест, так и продолжала, специально игнорируя присутствие андроида. — Вам что-то нужно? — сухо поинтересовалась мисс Гомер. — Да, я бы хотел провести небольшой опрос учащихся. — Кто вы такой, чтобы это делать? — пренебрежительный тон снова завладел голосом женщины. — Вы не похожи на психолога или директора. — Нет, еще хуже. — Коннор одарил женщину самым холодным взглядом, на который он только был способен. — Я — работник полицейского департамента. Детектив, если быть точным. Мисс Гомер вмиг изменилась в лице. Её высокомерие сменилось удивлением и растерянностью. Она подняла руку, чтобы что-то сказать, но опустила её, будто одернув саму себя. Коннор понял этот жест как разрешение, поэтому обернулся к классу и громким голосом строго спросил: — Есть ли среди вас те, у кого имеется дома андроид модели «AX400»? С полностью потерянным видам с места поднялись четверо человек. Но они были не Шерил Филс. — Нет, это не вы, — рассуждал вслух Коннор. — Нужна Шерил. Есть сегодня здесь Шерил Филс? — уже громче спросил он. С задней парты поднялась осторожно, не торопясь, девушка с длинными каштановыми волосами и герпесом на губе. Она вызывающе глядела на андроида, изучая его. Он это чувствовал. — Шерил Филс? — Кивок. — Мне нужно с тобой поговорить. — Если нужно — говорите. Он, сцепив руки сзади, медленным шагом направился к ней, заставляя её отступать на один шаг назад. Весь класс уставился на всё это представление. Но ему было плевать. — Ты знаешь, что Молли Уайлд — твою одноклассницу — пытались отравить тириумом? — Нет, — ответила она, продолжая вызывающе смотреть прямо в глаза Коннору. — Ты что-нибудь давала Молли, например, бутылку воды? — Нет. Еще несколько шагов. И Коннор оказался прямо перед Шерил. Девушке пришлось вжаться в стену и продолжать так смотреть на андроида. Детектив вытянул вперед руку и облокотился о стену, тоже изучая девушку. Он медленно переводил взгляд с её серых глаз на аккуратненький нос, затем на тонкие губы, ровно покрытые помадой карамельного оттенка. — Тогда как ты объяснишь, что, хлебнув воды именно из твоей бутылки, у неё поднялась температура и она чуть не умерла? Воздух был слишком напряжен между ними, из-за чего Шерил пришлось отвернуться. Но она продолжала чувствовать пресное дыхание андроида. На её лбу медленно начали образоваться капли пота — Я ничего не скажу без адвоката, — прошептала она, сдерживая слезы. — Оставьте её в покое! — воскликнул требовательно Джордж Чэст, вскочив из-за парты. — Джордж прав. Кажется, вам пора, детектив. — Мисс Гомер стояла около мужчины и нетерпеливо стучала ногой о деревянный паркет. Коннор отстранился от зажмурившейся Шерил, потянулся к воротнику поправить галстук, но вспомнил, что его нет. И просто ушел, но тут дверь распахнулась и в кабинет ворвалась Грейс. — Коннор! — закричала она, схватив андроида за рукав пальто. — Молли стало хуже. — Что? Он опрометью бросился из кабинета, медсестра за ним. Все непонимающе смотрели на распахнутую дверь. И Шарлотта тоже. — Что произошло? — они уже прибежали в кабинет, где на кушетке лежала Молли, корчась от невыносимой боли. — Как только ты ушел, у неё было все хорошо, но потом Молли начала задыхаться и кричать о том, что ей больно. Я и побежала за тобой. Что будем делать? — Её нужно отвести в больницу! — Коннор уже вытянул руки, чтобы поднять девушку, но Грейс перегородила ему путь. — Нет! Это опасно! Она может не выдержать. — Но другого выхода у нас нет! — запротестовал мужчина. — Придется рискнуть, — добавил он надломившемся голосом. Грейс не стала спорить, сама понимая, что это было единственное правильное решение. А были ли вообще хоть какие-нибудь решения? Они вдвоем, с лежавшей на руках андроида девушкой, спустились на улицу, сели в машину, Коннор за руль, Грейс назад к Молли, и поехали в ближайшую больницу. Все ученики, находившиеся в кабинете естествознания, столпились около окон, наблюдая за происходящем. В том числе и Шарлотта.***
Коннор на руках нес Молли по пролетам на самый верхний этаж городской больницы, медсестра волочилась за ним, изредка поглядывая на девушку и самого парня. Вскоре они ворвались на этаж и подбежали к стойке регистратуры, что-то неразборчиво восклицая. Старшая медсестра пыталась заставить их успокоиться и все нормально объяснить, но они её будто не слышали, продолжая гнуть свое. Тогда вмешался прибежавший на крики доктор Джон Ост, сразу узнавший в девушке, что безвольным куском мяса лежала на руках андроида, Молли Уайлд. — Спокойно! — закричал он. — Что тут происходит? — Доктор Ост, — обратилась к нему Грейс, — этой девушке очень плохо. У неё очень высокая температура и судороги. — Дайте посмотрю. — Доктор Ост приблизился к Молли и, достав из кармана больничного халата карманный фонарик, раскрыл веки девушки и принялся в них светить, проверяя реакцию на свет. — Так… Рефлексы заторможены. — Он приложил тыльную сторону ладони к её лбу. — Крайне высокая температура. — Он вытащил маленькое зеркальце и приложил к её приоткрытому рту. — Дыхание прерывистое и тяжелое. Очень похоже на отравление тириумом. Санитары, носилки! К ним подбежали двое крепких с виду парней, и Коннор нехотя опустил Молли на носилки, которые в тот же миг они унесли прочь. — Не волнуйтесь, с ней будет все в порядке. — Джон Ост, заметя крайне обеспокоенное лицо парня, положил сочувственно руку на его плечо и слегка сжал. Затем отстранился и ушел вслед за санитарами, насвистывая какую-то старую мелодию. — Ты приглядишь за ней, Грейс? — просил, почти умолял, Коннор девушку, заглянув в её разноцветные глаза. — Конечно! Но куда ты? — в этот раз она успела остановиться парня, прежде чем тот покинул её. — В школу проводить расследование по поводу отравления Молли, — он сжал с хрустом кулаки, имитировал глубокий вздох, и ушел, немного ссутулившись.***
Снова возвращаться в «Иерихон» Коннору хотелось меньше всего. Но вариантов, где найти поддержку и понимание, у него больше не было. Поэтому он стоял около входа, переминаясь с ноги на ногу, нерешительно потирая ладони в ожидании. Только чего? Или кого-то? — Хей, ты чего тут стоишь, как неродной? — Джорджия так неожиданно подкралась сзади, что Коннор невольно подпрыгнул. Совсем как человек. — Джорджия? Я… мне… — его речевой аппарата отказывался составлять из звуков слова, будто его за это вырвут с потрохами. — Тебе нужна помощь? — даже из всего его непонятного набора букв, чернокожая девушка смогла догадаться, что нужно было андроиду. Коннор кивнул. Рот до сих пор отказывался хоть что-то произносить. — Маркуса сейчас нет в «Иерихоне». Он отправился с группой за стройматериалами, чтобы доделать несколько жилых комнат. Зато я могу помочь тебе, если ты захочешь, конечно… — Спасибо, — выдавил андроид и приобнял девушку за плечи, тепло ей улыбнувшись. Коннор не верил в то, что она снова согласилась помогать ему. Она столько всего сделала для него, Маркуса и Молли, для «Иерихона», не требуя ничего взамен. Неужели такие люди действительно существую? — Итак, что стряслось на этот раз? Джорджия и Коннор расположились в одной из гостевых комнат с довольно широким диваном горчичного цвета и круглым столиком, на котором стояла ваза с ромашками. Она одна была незанята, хотя Джорджии меньше всего хотелось оказаться именно здесь. Почему, она вспоминать не хотела. — Молли пытались отравить тириумом. Сейчас она в больнице. За ней приглядывает школьная медсестра Грейс Смит. — Отравили? RA9 всемогущий! — воскликнула девушка. — Кто это сделал? — Именно поэтому я и пришел просить о помощи, Джорджия. Я один не справлюсь… Коннор обессиленно положил голову на спинку дивана и закрыл глаза, пытаясь успокоиться и сменить желтый диод на голубой. Коннор был слишком наполнен противоречивыми эмоциями. К чему может привести такая чересчурная эмоциональность, Джорджия знала не понаслышке. Она сама была такой. И не один раз это приводило к дракам. И очень кровавым. Одна из таких, например, произошла именно там, где они сидели. — Я помогу тебе, но мне нужно знать подробности, — сказала она после долгих минут размышлений. Мужчина распахнула веки и уставился на чернокожую девушку с долей недоверчивости в глазах. Шутит она или нет? Или она действительно такая самоотверженная, как Молли? — Дело в том, что тириум попал в организм Молли не в чистом виде. Она употребила его с бутилированной водой. А бутылку с такой водой ей дала ее одноклассница Шерил Филс. — Шерил Филс? — переспросила Джорджия, глядя на ромашки в вазе. — Нет, она не могла… Шерил может быть черствой или чересчур жестокой, но она никогда бы не стала такое творить! — Она ничего не сказала мне, — продолжал Коннор, испытующе глядя на девушку, — может, скажет своему андроиду, которому она доверяла больше, чем собственной матери? — Как ты узнал, что я раньше была ее домашним андроидом? — на ее лице появилось замешательство, смешанное с гневом. Она оторвала глаза от ромашек и посмотрела на андроида. — Ты специально пришел ко мне, чтобы воспользоваться таким удачным совпадением? — Возможно, — равнодушно ответил Коннор. — Но я все же прошу тебя помочь мне. Пожалуйста. Может, это совсем не Шерил сделала. Ее ведь могли подставить. Поэтому я хочу разобраться во всем тщательным образом. С твоей помощью. Джорджия отвернулась с нескрываемым отвращением. Но постепенно она начала успокаиваться и согласилась. — Но я помогу тебе при одном условии, — она остановила Коннора на выходе из «Иерихона». — Каком? — Разговаривать с Шерил я буду сама. Хорошо? — Хорошо.***
Они вернулись в школу. Но на этот раз Шерил им не пришлось искать. Она сама поджидала их у входа в здание. — Я знала, что вы вернетесь, детектив, — с легким презрением на губах и сложенными руками, Шерил напомнила Коннору Норт, которая вечно была чем-то недовольна. Но ее напыщенное выражение сошло на нет, когда из-за спины детектива показалась та, ради которой ему пришлось вернуться в «Иерихон» — место, где на него наваливалась эмоциональность. Слишком человеческая и невыносимая. — Джорджия?.. — почти прошептала она, не веря в то, что видят ее глаза. — Привет, Шерил. Давно не виделись. — Джорджия попыталась унять дрожь в руках, закутавшись в широкие рукава синего свитера, который прикупила на распродаже. Но все стало только хуже. Дрожь распространилась по всему телу. Вплоть до волос на голове. — Зачем ты пришла? Джорджия не могла понять, какую эмоцию выражало тогда лицо ее бывшей подопечной. То ли презрение, то ли полную растерянность от происходящего. Поэтому она предприняла попытку обнять девушку и у нее получилось. Она крепко прижала к себе девушку, которая начала плакать, уткнувшись в ее мягкий свитер. — Я пришла, чтобы поговорить с тобой и попросить о помощи. — Чем тебе помочь? — Шерил отстранилась и облегченно улыбнулась. — Почему у тебя в бутылке с водой был тириум? — Она не моя, — девушка отвернулась, обхватив руками локти, закусив губу, тем самым стерев жалкие остатки помады. — Мне дал ее Джордж Чэст. У него и спрашивайте. Она, не оборачиваясь, убежала, оставив в душе Джорджии лишь безмолвную пустоту от этой драматичной встречи. — Мне жаль, что она так отреагировала, — произнес Коннор, наблюдавший за девушками со стороны. — Это было предсказуемо, учитывая, как мы расстались на грани моей девиации, — обыденным тоном сказала чернокожая девушка. — А как это произошло? — Когда-нибудь расскажу, но не сейчас, — огрызнулась она. — Главное нам сейчас найти Джорджа Чэста. Он когда-то был влюблен в Шерил. Это единственное, что я про него знаю. — Я им займусь. Коннор ушел в направлении спортзала, оставив Джорджию дожидаться его около столовой. Через некоторое время он вернулся обратно, только не один. За шкирку он тащил известного всей школе двоечника и проходимца — Джорджа Чэста, который сидел за одной партой с Молли. — Эй! Отпусти меня, железяка! — кричал парень. — Заткнись, иначе отведу тебя в полицейский участок и будем разговаривать там, а не с нами здесь, — прошептал ему на ухо Коннор, с довольно грозным выражением лица. — Ладно! Чего вы хотите? — Это ты дал бутылку с водой Шерил, в которой был тириум? — поинтересовалась Джорджия. — Да. Я хотел пригласить на свидание Шерил, но она отказалась. И тогда ко мне во дворе подошел какой-то парень. — Лицо его видел? — Нет, он был весь в черном и странно говорил. Будто специально маскировал голос. — И что было дальше? — Ну, он подходит и говорит: «Что, девчонку хочешь закадрить?». И протянул мне бутылку с водой, в который был тириум. Он объяснил, что на людей этот тириум действует по-разному. Для кого-то это лекарство от астмы, для которого это как снотворное. Я разработал план, что Шерил выпьет немного такой воды и уснет. А я отнесу ее домой, и она отблагодарит меня. Но я же не думал, что она даст эту бутылку Молли! А теперь вы отпустите меня? Джорджия хотела отказать, но Коннор подтолкнул парня в сторону спортзала со словами: — Иди, но, если снова увидишь этого парня — звони. — Договорились. — Джордж пожал руку андроиду и ушел с другими парнями. — Почему ты его отпустил? Это из-за парня, которого он описал? — недоумевала Джорджия, когда те вышли на улицу. — Мы не найдем этого парня, Джорджия. Его никто не может найти. — Кто он такой? — Его зовут Шутник. Большего тебе знать не нужно. Спасибо за помощь. Коннор обогнул чернокожую девушку и подошел к серебряному «Шевроле». — И куда ты теперь? — спросила она. — В больницу к Молли. Хочу убедиться, что с ней все в порядке. — Если увидишь там Маркуса, скажи, чтобы возвращался обратно. Его самоистязания по Саймону ничем ему не помогут. — Подожди. — Коннор, посмотрел на Джорджию прищуренным взглядом. — Что Маркус забыл в больнице? Ты же сказала, что он пошел за стройматериалами. — Эм… Ну… Короче, мне пора! Джорджия круто развернулась и практически побежала в противоположную сторону от школы, не удостоив Коннора объяснений. Но тот и так не стал бы настаивать. А зачем? Нежданная ревность уже подобралась достаточно близко к его сердцу, чтобы завладеть им и насладиться непристойными фантазиями сполна. Он помнил, как Маркус прижимал к себе Молли и утирал ей слезы. Но ведь это должен был делать Коннор! Поэтому он запрыгнул в машину и, вдавив педаль газа до пола, поехал в больницу, в надежде, что все эти проявления чувств со стороны лидера «Иерихона» ему только показались.***
Довольно быстро Коннор подъехал к больнице, припарковался и уже стоял около стойки регистратуры, для того чтобы узнать номер палаты, где находилась Молли. Но ему даже не пришлось ничего говорить. Старшая медсестра Аделина вышла из-за стойки и сделала жест рукой, чтобы Коннор следовал за ней. И он последовал. Пройдя несколько коридоров и двойных дверей, они оказались около одиночной палаты. Через обляпанное чужими прикосновениями стекло он увидел лежащую на кровати Молли, с кислородной маской на лице, окруженную кучей непонятных приборов. Около нее сидела Грейс и читала новомодный электронный журнал. Но, заметив через стекло Коннора, сразу отложила свое занятие и тихо вышла из палаты, прикрыв за собой дверь. — Как она? — спросил Коннор. — Всё хорошо. Она сейчас спит. — Грейс взяла за руку андроида и большим пальцем провела по костяшкам. — Но лучше всё тебе объяснит доктор Ост. — Я как раз направлял к вам, — из-за спины медсестры вынырнул Джон Ост. — Пройдемте в ординаторскую, там я спокойно смогу вам все рассказать. Грейс вместе с доктором двинулись вперед, но ощущение опасности за жизнь девушки отказывалось покидать Коннора. Он знал, что людям свойственно «шестое чувство». Быть может, у него тоже такое есть? — Нет. Мы останемся и здесь же поговорим, — вид, с каким Коннор произнес это предложение, был непоколебим. Джон Ост и Грейс переглянулись, но отговорить андроида не стали, сославшись на то, что тот просто беспокоиться за Молли. — Итак, что же произошло с ней? — спросил детектив. — Я буду откровенным с вами двоими, — начал доктор Ост. — Дело в том, что влияние голубой крови, то бишь тириума, на организм человека до конца не изучено ни наукой, ни медициной. Мы можем лишь предполагать. И из некоторых наших предположений складывается, что тириум может по-разному влиять на организм человека. Для некоторых он будет как антидепрессант, для других как наркотик, чем и объясняются составляющие «красного льда», в состав которого он и входит. Но для Молли… — тут доктор сделал небольшую паузу, пытаясь сформировать из всех мыслей одну единственную. — В общем, Молли — уникальна. — В каком это смысле? — Грейс распахнула широко глаза, пытаясь вникнуть в слова мужчины. — В прямом. На её организм тириум подействовал несколько иначе, чем, например, на человека больного простудой, хотя Молли здорова, как бык. В её организме за долго до тириума, который она употребила недавно, уже была голубая кровь. И из-за этого произошла иммунная реакция… — Подождите! — воскликнула Грейс, прерывая доктора Оста на полуслове. — При чем тут иммунная реакция? Доктор измученно вздохнул. — Тириум, который поступил в её кровь позже, сыграл роль вируса. — Принялся объяснять он. — Лейкоциты принялись атаковывать его. Отсюда и следует чересчур высокая температура, и обильное потоотделение. — Но она должна была умереть от такой температуры, разве нет? — Должна была, — согласился доктор. — Но из-за тириума кровь человека не сворачивается. Поэтому он подействовал, как яд и антидот одновременно. Все то время, пока Джон Ост объяснял в чем состояла уникальность Молли, Коннор посматривал на неё через окно и утешал себя мыслями, что скоро она проснется и снова посмотрит на него бездонно-голубыми глазами, одарит мягкой и неуклюжей улыбкой. И, будто услышав его мысли, она очнулась. Коннор поддался вперед, приложил руку к стеклу, дабы убедиться, что это не его воображение разыгралось. Но она действительно проснулась! И, кажется, задыхалась, судорожно пытаясь стянуть с лица кислородную маску. — Доктор Ост! — позвал андроид мужчину. — С Молли что-то происходит! — Где? — доктор тоже подошел к стеклу и, бросив единственный взгляд на приборы, воскликнул. — Аделина, сюда! Он ворвался в палату. Старшая медсестра за ним. — Что происходит? — спрашивал в панике Коннор, но никто не отвечал ему. Все были заняты задыхающейся девушкой. — Пойдем, Коннор, с ней всё будет в порядке. Обещаю. — Грейс заботливо схватила парня за руку и потащила в сторону кафетерия, в котором она уже успела обжиться.***
— Не понимаю, что с ней произошло? Коннор битых полчаса наворачивал круги вокруг кресла, на котором с неким трепетом сидела Грейс, сжимая в руках горячий кофе. Её, как и андроида, волновало состояние девушки, но маячивший перед глазами детектив начал выводить её из себя. — Коннор, прошу, присядь! Уже начинаешь надоедать. Он покорно сел на соседний стул и принялся стучать пальцами по поверхности стола. Он когда-то заметил такую привычку у людей, когда те чего-то ждут. И у Молли тоже. Правда, он не подозревал, что такое действие может подействовать на людей негативно. Например, как на Грейс. — Ррр! Коннор! — закричала она, вскакивая. Весь кофе пролился на столик. — Прекрати! Я тоже волнуюсь не меньше твоего, но надо держать себя в руках. — И опустившись в кресло, добавила: — Или попытаться сделать это. — Прости. Я никогда не был таким эмоциональным, — парень стыдливо потер затылок, пропуская волосы через пальцы, как делала это Молли. Он пытался оправдаться перед Грейс за всплеск эмоций. Но стоило ли вообще оправдываться? — Это для тебя чуждо? — спросила она уже в меру спокойным голосом. — Нет, но я до сих пор не могу к этому привыкнуть… — Поверь, Коннор, я тоже, — послышался сзади знакомый голос, от которого у Коннор насторожились все чувствительные рецепторы. Он обернулся. Маркус подошел к их столику и присел на стул напротив Коннора. Он был одет непривычно по-человечески для Коннора. Черные джинсы, белая майка и легкая куртка темно-болотного цвета. Но и для Маркуса наряд Коннора был нестандартным. Они оба смотрели друг на друга изучающими взглядами. Одна Грейс не могла понять, что происходит. — Кстати, это Грейс, — Коннор взглядом указал на девушку. — Грейс, это Маркус — мой хороший друг и лидер «Иерихона». — Рада познакомиться, — Грейс протянула руку Маркусу для рукопожатия. Но тот, как истинный джентльмен, взял её кисть, поднес к губам и слегка поцеловал, вогнав тем самый девушку в глубочайшую краску. Но пришедшая Аделина избавила бедную девушку от лишних слов. — Дамы и господа, доктор Ост ожидает вас около палаты мисс Уайлд. Все втроем они кинулись к палате. Всё снова стало так, как и было до прихода Коннора. Молли лежала в палате с кислородной маской, окруженная приборами. Только теперь Грейс находилась рядом с ним. Как и Маркус. Только что он забыл в больнице? Коннору было всё равно. Или он просто не хотел об этом думать. Они подошли к доктору Осту, и Коннор уже раскрыл рот, чтобы спросить мужчину про состояние Молли, но его опередил Маркус. — Что с ней? — Коннор, — не обращая никакого внимания на разноглазого андроида, Джон Ост обратился к детективу, — скажите, у Молли есть аллергии? — Аллергии? — его несколько выбил из колеи такой вопрос. — Не знаю. Она мне ничего не говорила. А зачем вам это? — Дело в том, что мы вывели из организма весь тириум. И из-за этого у неё началась аллергическая реакция на собачью шерсть. — На собачью шерсть? — воскликнул Коннор. — Но как? У неё же есть собака, и при мне она никогда такой аллергией не страдала. — Хм, дайте подумать. — Джон Ост сделал позу мыслителя. — Как я сказал ранее, тириум сыграл роль яда и антидота одновременно. Возможно, именно по этой причине аллергическая реакция не проявилась. Она началась только тогда, когда тириум полностью исчез из крови Молли. Интересный феномен… Я никогда с таким не сталкивался. — Теперь доктор буквально скакал вокруг андроидов и девушки, погрузившись в свои мысли. — Это ведь может изменить всё, что мы знали об аллергиях. И поможет нам избавить человечество от многих вариантов аллергии! Мужчина настолько увлекся собственными размышлениями, что не замечал ничего вокруг. Ни Грейс с Маркусом, которые пытались его остановить, ни Коннор, который куда-то исчез…***
Его пропустили в тюрьму без всяких проблем и проверок. При нем не было пистолета — и это было самое главное для тех, кто присматривал за заключенными. Коннор подошел к решетчатой двери. Дежурный охранник, отложив журнал с кроссвордами, взглянул исподлобья на андроида и, не произнося ни слова, кроме короткого: «Проходи», пропустил его. К кому он пожаловал и зачем, мужчину не интересовало. Он просто снова уткнулся в свои бумажные головоломки. Хотя андроидов он терпеть не мог. Особенно после революции. Коннор не знал, в какой камере сидел Хэнк. Но раздраженные выкрики и хрипловатые вздохи сразу его выдали. Андроид приблизился к решетке, за которой сидел на жестяной кровати лейтенант, погруженный в чтение бумажного «Монте-Кристо». С последней встречи мужчина очень изменился. Его цвет лица теперь напоминал цвет протухшего яйца, возможно из-за недавно пережитого сердечного приступа, немного прищуренные глаза стали еще более прищуренными. Уголки губ опустились вниз, создав недовольную гримасу. Морщин стало намного больше. Теперь его волосы были уложены в тугой узел на затылке, но растительности на лице заметно поубавилось. Хэнк Андерсон не был похож на старого матерого полицейского, которого Коннор хорошо знал. Теперь он был для Коннора человеком, который сдался и сокрыл важную информацию. И не только от Коннора, но и от собственной племянницы. Андроид провел пальцами вдоль решетки, привлекая внимание лейтенанта. Мужчина обернулся на звук и расплылся в мягкой улыбке. — Коннор! — Хэнк подскочил к решетке. — Ты не представляешь, как я, черт возьми, рад тебя видеть! — А вот я вас — нет, — тон андроида был безжалостным и железным, как гранит. Взгляд тоже стал твердым. — П-почему? — Хэнк в обескураженности отступил от решетки. — Что-то случилось? — Да. Но это не важно. — Нет важно! Что произошло? Говори! — лейтенант уже перешел на крик, вцепившись в холодный металл руками, но парень и не думал ничего ему рассказывать. Эта вся сцена напоминала борьбу между котом и мышь. Только мышь была в недосягаемости кота. И это злило хищного животного. — У Молли есть аллергия? — спросил андроид. — Аллергия? Конечно же, нет! — возразил мужчина. — А вот я думаю, что есть. На собак. Иначе, как объяснить то факт, что аллергическая реакция началась именно из-за собачьей шерсти? — но уже более мягким тоном, добавил:— Лучше всё рассказать сразу, Хэнк. Или вы хотите, чтобы Молли стало хуже? — У неё маленькой никогда не было ни на что аллергий, — начал Хэнк, усевшись на край кровати. — Эмили захотела собачку, и родители ей подарили лабрадора. Лиззи не было еще тогда в помине. Как и Коула. А тут выясняется, что у Молли аллергия на собак! А она так привязалась к Сумо. Пришлось его взять нам с Вандой. Но Молли страдала из-за отсутствия собаки. Поэтому они обратились в клинику, где им подсказали хорошего доктора, который мог это исправить. — Как его имя? — Не помню, — отмахнулся мужчина. — Помню только, что он специализировался на аллергиях и мечтал с помощью тириума излечить любую аллергию. И Молли стала одной из испытуемых. Что он точно с ней делал, я не знаю. Она и сама этого не помнит. Маленькая слишком еще была. Но аллергия действительно прошла! Но Сумо так и остался жить с нами. Да и Молли привыкла ходить к нам в гости и играть с ним. Поэтому мы не стали ничего менять. Хэнк замолчал. Все, что нужно, Коннор получил. Поэтому, не попрощавшись, он развернулся и направился прочь. Но лейтенанта мучил один вопрос. — Коннор! Так, что же с моей племянницей? — Её пытались отравить, — все-таки сказал андроид, и, не поворачиваясь, объяснил: — но я сказал это не потому, что мне вас жаль, а потому что вы её дядя. А она ваша племянница. И он ушел. Хэнк прислонился спиной к холодной стене и сполз вниз, обессиленно закрыв лицо руками.***
POV «Молли» Спустя несколько дней… «Как часто от короткого слова «да» зависит счастье всей жизни. И часто, слишком часто, такое же короткое «нет» влечет за собой страшное горе» …
Я не философ и не человек с огромным багажом опыта, но эти строки полностью описывали наши жизни. До единой. Всем приходиться делать выбор. И метания между «да» и «нет» — всегда были самыми трудными. Никогда не знаешь, что за этим выбором последует. Я находилась в городской больнице уже несколько дней под пристальным наблюдением доктора Джона Оста. Хотя, как-то я заметила в окне своей палаты Грейс. Она боязливо оглядывалась, и когда поймала мой взгляд, молниеносно отвернулась и убежала. Больше я её не видела в больнице. Зато доктор заходил ко мне три раза на дню, утром, днем и вечером, и задавал один и тот же вопрос: «Что ты помнишь из последнего?». Ответы всегда были неоднозначны. Я не помнила ровным счетом ничего. Но какие-то обрывки находились на дне моей памяти ничтожной пылью, от которой я начинала задыхаться. Но сегодня было все по-другому. Доктор Ост не пришел утром. Сейчас был день. Три часа. Но он не явился. И хорошо. Я могла насладиться мгновениями спокойствия за прочтением «Всадника без головы». Но на душе почему-то скрепили кошки. Только я перевернула последнюю страницу книги, заканчивая её, дверь распахнулась. Я отложила роман в сторону и приподнялась на кровати, приняв сидячее положение. На пороге стояла Аделина — единственный человек, с которым я могла поговорить в этой больнице. Она коротко кивнула мне в знак приветствия и подошла к широкой тумбочке, в которой была сложена моя одежда. Она открыла дверцы и стала складывать некоторые вещи в сумку, черную футболку с розами, расшитые блестками, и брюки бережно повесила на стул. — Что ты делаешь? — спросила я, пытаясь понять, что происходит. — Тебя выписывают, — сказала она немного грустным голосом. — Я соберу твои вещи, а ты пока переоденься. Я поднялась с кровати и взяла вещи. Пока Аделина была занята укладыванием вещей (которые я могла бы уложить и сама), я стянула с себя больничное платье и надела черную майку с брюками. Пусть Аделина и не смотрела на меня, я заметила её опечаленное лицо и с трудом натянутую улыбку. Она не хотела расставаться со мной. Я это чувствовала. За эти несколько дней она стала мне как мама. Хотя свою я тоже любила очень сильно. У Аделины была трудная жизнь. Родители сильно пили, тогда маленькая Аделина решила убежать из дома и жить вместе с тетей Джанет. Но вскоре та умерла, и Аделина попала в детский дом, откуда вышла с желанием помогать людям. Потом она влюбилась. Правда, брак был неудачным. Муж ушел к другой, а годовалый ребенок умер от воспаления легких. И всё это она рассказала мне, всего лишь хлебнув кофе с коньяком. — Я тебе надоела, да? — спросила она меня тогда, закончив свой длинный рассказ. — Нет, — ответила я, не покривив душой. Пока я сгребала все вещи из прикроватной тумбочки в сумку, я вспомнила про прочитанный роман. Недолго думая, я взяла его в руки и протянула Аделине, которая ставила мои вещи на кровать. — Что это? — спросила она с самым невинным видом, приняв книгу. — Это подарок тебе от меня, — я искренне улыбнулась ей. — Чтобы ты помнила меня всегда. Она продолжала растерянно смотреть на книгу в своих руках. Я подхватила сумку и пошла к выходу. — Ты хороший человек, Молли, — сказала она мне вслед. — Коннору повезло с тобой. Я покинула её, надеясь, что навсегда. Моя машина стояла внизу. За рулем сидел Коннор и посматривал в зеркало бокового вида, высматривая меня из толпы больных. А когда увидел, выскочил из машины и бросился ко мне. Подбежал, поднял в воздух и прокружил вокруг себя. Затем опустил и хотел по привычки поцеловать, но вовремя опомнился и просто сильно обнял, уткнувшись в шею. — Я скучал, — шептал он. — Я тоже, — прошептала я. Всю дорогу до дома мы молчали. Я размышляла о своем, он о своем. В перерывах между промывание себе мозгов, я поглядывала на него. Пальцы крепко стискивали руль, спина была настолько прямой, что любая балерина со стажем позавидовала бы. Голова прямая, взгляд устремлен исключительно на дорогу. Я невольно дотронулась рукой до его руки. Напряженная и твердая. Интересно, чем Коннор занимался все эти дни, пока я была в больнице? Машина завернула на знакомую улицу. Всё те же дома, всё та же дорога. Но что-то изменилось. Я наклонилась вперед и посмотрела вдаль. Над крышами домов клубился столб черной пыли. Наверное, именно это и насторожило меня. И Коннора. Он прибавил газу. На его лбу появились складки. Нехороший знак. Мы проехали улицу и должны были уже оказаться около моего дома, но… Его не было. Вернее, был. Почти. Он полыхал. Я выскочила из машины, хотя Коннор и просил остаться внутри. Дом охватило нештучное пламя. Одна часть дома пострадала сильнее, чем другая. Я не могла разобрать, что горит сильнее. Но подойдя ближе, поняла, что горит моя комната и спальня родителей. И студия с гардеробной. Весь второй этаж. Вокруг собралось очень много людей. Несколько машин пожарных, просто люди, захотевшие полюбоваться происходящим, и полиция. Мимо нас пробежал один из пожарных. Молодой парень. Я кинулась к нему. — Простите, что происходит? — громко спросила я, пытаясь перекричать шум сирены и голоса. — Разве вы не видите? Дом горит! — воскликнул он с жаром. — Вы случайно не знаете кому принадлежит этот коттедж? — Он мой… — пролепетала я, сдерживая слезы. — Вы выяснили причину возгорания? — подскочил Коннор, обнимая меня за плечи. — Этим занимается полиция, — объяснил пожарный. — Но могу сказать одно: это точно был поджег. А теперь простите, мне нужно спасать остатки вашего дома. Пожарный убежал, отставив за собой запах паленной краски и жженой древесины, покрытой лаком. Он этого защипало в носу. — И еще! — к нам снова обратился тот же пожарный. — Мы смогли спасти некоторые вещи. Они лежат на территории вон того дома, — он рукой, облаченной в толстую перчатку, указал на лужайку, где жил одинокий старик Лукас Рокфор. Мы всей улицей всегда помогали ему. — Кстати, именно он и вызвал пожарных. — И что же теперь нам делать? — спросила я Коннора, наблюдая за медленно тлеющей крышей дома. — Ну, во-первых, я отвезу тебя куда-нибудь, где ты сможешь переночевать. А во-вторых… — Мы же можем поехать к дяде, — воскликнула я. — Там и переночуем. — Мы не можем туда поехать… Не хочу тебя потерять. — Я не понимаю тебя, Коннор! — все эти тайны стали мне порядком надоедать. — Никто мне ничего не говорит, не объясняет. Может, ты скажешь правду хоть раз? — Ладно, — он шумно вздохнул, — но нам нужно уединенное место. — Следую за мной, — сказала я.***
Я остановила машину неподалеку от парка, в котором находилось мое место для уединения с природой. До самого «холма одиночества», как я прозвала его про себя, мы шли пешком. Коннор шел немного позади меня с очень задумавшимся видом. Цвет его диода нервно подрагивал, будто у него внутри шла ожесточенная борьба с самим собой. И он находился на грани войны. Возможно, он пытался сформулировать ответы на мои вопросы. Или просто подбирал нужные слова, чтобы рассказать мне всё, что я так жаждала услышать с минуты, как очнулась от постоянных успокоительных и жаропонижающих. Через некоторое время мы подошли к знакомой вершине и забрались на самую высокую точку. Я по-турецки присела на мягкую, слегка влажную траву, Коннор сделал тоже самое. Мы долго просто смотрели на горизонт. Никто не решался что-либо сказать или спросить. Но рот открылся сам собой. — Кому нужна моя смерть? — спросила я с невинным видом. — Ты знаешь кому… — уклончиво ответил он, уставившись в одну точку. Я проследила за его взглядом. По травинке вверх ползла божья коровка, но из-за большой капли росы была вероятность, что она упадет на землю. Но казалось, что ей совершенно не было страшно упасть. Будто она этого и ждала. Или она просто была обыкновенным глупым насекомым. — Шутник избавляется от свидетелей. Ха! Забавно. Но ведь произошло что-то еще, так? — Ты в курсе, что у тебя аллергия на собак? — всё также не смотря в мою сторону, Коннор задал вопрос, пропустив мой. — Да, — сказала я. — Но она быстро сошла на нет. Я думала, что это был всего лишь гормональный сбой. — Нет. Твоим родителям когда-то посоветовали вылечить твою аллергию с помощью тириума. И это действительно сработало. Но из-за того, что в твоем организме больше нет его, аллергия вернулась. Поэтому нам нельзя в дом лейтенанта. Может случиться еще один приступ, и тогда я могу тебя потерять. — Зачем ты мне всё это рассказал? — Не хочу тебе лгать. Да и скрывать эту информацию тоже не могу. Он замолчал. Я снова посмотрела на божью коровку. Она достаточно близко подобралась к капле, но вдруг её крылья распахнулись, и она без проблем перелетела на другую травинку, где уже не было росы. Мне бы хотелось иметь такие же крылья, чтобы улететь от проблем. Только я — человек, и мне приходиться проблемы решать, а не убегать от них. — Кажется, у меня есть идея. — Коннор вскочил с земли и рывком помог подняться мне. — Что за идея? — Жди здесь. Он устремился вниз по холму в сторону оставленной машины, оставив меня в полном недоумении. Но через всего каких-то там двадцать минут, андроид снова появился в поле моего зрения. В руках он что-то нес. Продолговатое и голубого оттенка… — Шприц с тириумом! — догадалась я. — Зачем он тебе? — Просто доверься мне, — сказал он, заворачивая рукав моей куртки, которую я накинула по дороге в парк. Он закатал его до уровня сгиба локтя и принялся растирать это место принесенной антибактериальной салфеткой со спиртом. Затем Коннор открыл крышку шприца и взглянул на меня. Я посмотрела на него. Что-то нехорошее было в его глазах. Но что именно, я смогла понять только тогда, когда его губы, словно голодные пиявки, впились в мои. Я распахнула от удивления глаза и почувствовала, как игла вошла под кожу в районе вены. От короткого приступа боли, я прикусила губы андроида, ощутив на языке легкий привкус тириума. Затем закрыла глаза, наслаждаясь происходящим. Наслаждаясь таким кротким, но желанным поцелуем. И в момент эйфории, Коннор оторвался от моих распухших губ, слизывая тириум со своих. Тогда же и игла шприца тоже выдернулась из-под моей кожи, оставив маленькую дырочку. Пока не пошла кровь, Коннор приложил к дырочке салфетку, от которой прокол жегся еще больше, и заботливо перевязал. — Что это было? — я все еще не могла оправиться от того, что он нарушил наш уговор. Снова. — Необходимость, хоть и рискованная, — на его губах заиграла довольная улыбка, раздразнившая меня до состояния негодования, но я решила смириться. На этот раз. Больше я ему это прощать была не намеренна. — Можем ехать домой к лейтенанту. — Теперь не боишься меня потерять? — ехидно спросила я, усаживаясь в машину. — Нет. Не боюсь, — ответил он, продолжая слизывать тириум с прокусанных мною губ. Конец POV «Молли»***
Огонь. Он был повсюду. Окружал её со всех сторон, соорудив огненный замок, из которого ей не выбраться. Всё было в огне. Но не пол. Она заставила открыть зажмуренные от страха глаза и посмотрела себе под ноги. Паркет. Деревянный. Как у неё дома. Неужели огненным замком был её собственный дом? Тюрьмой, из которой ей не сбежать, не выбраться… Она, защищая рукой глаза от пепла, осматривалась по сторонам. Впереди был силуэт. Маленький и беззащитный. Такой же, как она сейчас. — Лиззи? — спросила она силуэт. Тот утвердительно махнул головой. Затем рядом с девочкой появились новые силуэты. Большие, сильные и знакомые. Они окружили Молли со всех сторон. И показали свои истинные лица, выйдя на бушующий свет, который отбрасывал огонь. Они были все здесь, рядом с ней. Родители, сестры, друзья, дядя и возлюбленный. Все они пришли за ней. Пришли спасти её! Но никто не шелохнулся, когда она протянула руку. Никто не ответил ей улыбкой, когда она улыбнулась. Их лица были непроницаемы и переполнены ненависти. Ни к ней ли? Только одна Элизабет улыбалась и смотрела на её с детским обожанием. — Лиззи? — снова позвала младшую сестру Молли. Но в ответ тишина. И она исчезла. Растворилась в воздухе. Затем пропала Эмили, родители, Хизер, Хэнк, Шарлотта. Остался только Коннор. Но и он вскоре покинул её. Она осталась совершенно одна. «Но я не могу быть одна…» — думала Молли. — И это правда. Ты никогда не будешь одной. Знакомый голос, пробирающий до костей. — Шутник. Она обернулась и наткнулась на широкую мужскую грудь. И машинально отскочила немного назад, задев полыхающий торшер. — Не бойся, — он как можно мягче улыбнулся ей. — Зачем ты здесь? Где все остальные? — Как я однажды сказал тебе: «Когда останешься совсем одна, я буду единственным, кто будет рядом с тобой». И вот, как я и обещал. — Они не могли покинуть меня… — затараторила она. — Н-не могли! — Могли! — воскликнул он, протягивая руку. — Просто дай мне свою ладонь, и всё это закончиться. Он не шутил. Она это понимала. Но что случиться, если она даст ему руку? Выбирать не приходилось. Она медленно подняла руку и почти докоснулась до Шутника, как тут до её уха долетел собачий басистый лай: «Гав-гав!» — Сумо? — она отдернула руку и огляделась по сторонам в поисках собаки. — Дай мне руку! — требовал Шутник, но видя, что Молли не собиралась ему подчиняться, сам схватил её за запястье, сильно сжав. — Отпусти! — закричала она. И заплакала. Навзрыд. Послышался сильный треск. Она запрокинула голову. Кусок горящей крыши летел прямо на неё. Она чувствовала его жар. И скорую смерть… Тут она проснулась. Подскочила на диване и машинально тронула руку. Ничего. Это был всего лишь страшный, но до жути реалистичный сон. «Но если это мне всего лишь приснилось, — думала Молли, — тогда почему запястье так болит? Будто меня действительно удерживали силой». Она поднялась с дивана. Всё та же одежда. Только нет джинс. «Небось, Коннор позаботился». Её догадка подтвердилась, когда она нашла свои джинсы бережно уложенными на спинке кресла и записку, лежавшую сверху, с ровным и знакомым подчерком:«Поехал забирать остатки твоих вещей, которые удалось спасти из дома. Когда проснешься окончательно, погуляй с Сумо. Коннор»
Молли вдохнула. У неё совершенно вылетело из головы, что теперь её дом — это дом Хэнка Андерсона. И как родители отреагируют на столь плачевную новость, что их дом сгорел дотла? Она нащупала на журнальном столике свой телефон. И, разблокировав, сразу наткнулась на номер Гэвина Рида. «Хм, Гэвин же мой должник, — размышляла она, — и он сможет достать для меня материалы о поджоге моего дома». Она улыбнулась сама себе за идею и набрала небритого отморозка. Он ответил через несколько гудков. — Че надо? — донесся из трубки его раздражающий голос. — Гэвин, помнишь ли ты про свой долг? Молчание. — Помню, — равнодушно ответил он. Хотя скрежет его челюстей был слышан отчетливо. — Ну, тогда достань материалы дела о недавнем поджоге и приноси их в Кэпитол-парк через… — она взглянула на время. 18:40. — Через час. Идет? — Ррр, идет. Он бросил трубку прежде, чем она успела сказать злорадное «пока».***
POV «Молли» Элизабет обожала Кэпитол-парк. Мы могли часами тут гулять, рассматривать витрины с андроидами, кормить иногда прилетавших голубей или просто сидеть на лавочке и дожидаться Эмили из булочной с ежевичными булочками. Странно было приходить сюда снова. Одной. Но это было не так странно, по сравнению с украшением парка — статуей «Человек и его создание — андроид». Именно так за глаза мы его и называли, потому что никто не знал настоящего названия. Но после революции андроидов, этот памятник переименовали в «Человек и андроид». Две расы под одной крышей. И пусть всё выглядело именно так, но на деле всё было по-другому. Я подошла к белой деревянной беседке, стоявшей посередине парка. Примостившись с краю стоял Гэвин Рид и курил дешевые сигареты, запах которых я не выносила. — А ты знал, что курение способствует снижению мужской силы? — саркастично спросила я, облокотившись спиной на балку, которая поддерживала крышу беседки. — А ты в курсе, что любишь «человека», у которого в принципе её нет? — он разразился хриплым смехом, бросив сигарету и затушив её носком ботинка. — Заткнись! — прошипела я. — Принес? — Принес, — он протянул мне пакет с тонкой папкой внутри. — Это всё, что удалось пока нарыть. Правда, пришлось всё распечатать. А то запалили бы, что я унес планшет с информацией. Я вытащила из пакета желтоватую папку, какие уже встретишь не часто, и принялась рассматривать лежавшие внутри документы. — Так… Причиной возгорания считается поджег, — прочла я, рассматривая бумаги. — Если говорить кратко, — сказал Рид, — то это действительно был поджег. Свидетели видели, как к твоему дому подходил высокий парень во всем черном и бросил что-то стеклянное в окно второго этажа. Затем быстро убежал, и произошло возгорание. При том очень сильное и быстро распространяющееся. — Коктейль Молотова? — предположила я. — Две штуки. — Гэвин ухмыльнулся. — А этот парень не промах. И чем ты ему насолила? Я положила папку обратно в пакет, при этом крепко сжав кулаки и челюсть. Я догадывалась, кто устроил этот поджег. И Гэвин тоже это понял. — И кто этот вредитель? — теперь лицо Гэвина выражало только несвойственную ему серьезность. Глаза заблестели, ухмылка исчезла с радаров. Я никогда не видела его таким. Это лицо надо было запечатлеть. Жалко только, что телефон остался дома. — А тебе зачем? — глупый, конечно, вопрос, но его так и хотелось задать. — Чтобы защитить тебя, — сказал он, сложив губы в тонкую линию и не глядя мне в глаза. — С чего это ты начал беспокоиться обо мне? В твоих же интересах избавиться от меня. — Не в моих, а в интересах других людей, — он произнес это так тихо, что мне пришлось сделать два шага вперед и наткнуться на его резко приблизившееся лицо. — Хочешь жить — придется довериться, — прошептал он мне на ухо. Я открыла рот, чтобы что-то сказать, но передумала. Гэвин всё уже сказал за меня. Он положил руку мне на плечо, немного сжал. Я почувствовала его обжигающее кожу дыхание на своей щеке, почти у самых губ. В ушах забурлила кровь. Стало нечем дышать. Но он отстранился с раздосадованным выражением лица прежде, чем я смогла понять его первоначальный замысел. «Спасибо…» — хотелось прошептать ему в ответ, но было поздно. Он уже растворился в толпе идущих людей. Конец POV «Молли»***
Такси высадило Молли около дома Хэнка. Её машины не было, значит и Коннора тоже. Ей это было на руку. Она могла в тишине и спокойствии посмотреть документы. Но войдя в дом, она несколько испугалась, увидев андроида сидящим за столом. — Коннор? — спросила она. — Ты здесь? А-а где машина? — Я одолжил её Маркусу, ты ведь не против? — Коннор откинулся на спинку стула и вытянул руки вдоль стола. — Нет. — Молли хотела быстро прошмыгнуть в спальню дяди, ставшей теперь её, но голос Коннор заставил остановиться в проеме. — Что в пакете? — спросил он спокойным голосом. Но Молли чувствовала, что за этим тоном скрывается что-то большее, чем обычная заинтересованность. — Конспекты по математике, — выпалила она то, что первое пришло в голову. Не дожидаясь ответа или очередного вопроса андроида, она зашла в спальню, спрятала папку (на всякий случай) и направилась в душ. Она разделась, сделала пучок и забралась в ванную. Сделав воду погорячее, она наслаждалась струями воды, приятно расслабляющими напряженное тело. Вода смывала всё, что накопилось в её душе, освобождая место для блаженного покоя, который так и не приходил. Она дотронулась до обнаженной груди. Теплая. Но постепенно температура воды начала подниматься, пока не стала настолько горячей, что кожа покраснела. В некоторых местах даже сильно сморщилась. Но девушка этого не замечала. Пока боль не завладела её сознанием. Она быстро выключила воду, вылезла, но поздно поняла, что у неё не было сменной одежды. Тогда Молли натянула джинсы и первую попавшуюся майку Хэнка, завязав сбоку узел, чтобы сократить размер по максимуму. Распушив и собрав волосы в хвост, она вышла из ванной комнаты обновленной и спокойной как удав. Правда это состояние пропало, когда Коннор произнес: — Хм, интересные конспекты, Молли. Очень воодушевляют. — Шелест бумаги. — Но разве по математике проходят поджоги? Она развернулась к андроиду лицом. Он облокотился на кухонную тумбу и перелистывал папку с документами, которые недавно она спрятала, как она считала, надежно в комнате. — Знаешь, прятать под кроватью ценные вещи, например, непристойные рисунки — это одно. Но спрятать там важные документы… Ты серьезно? Его глаза уставились на неё. Она молчала, нервно перебирала края торчащей из-под джинс майки. — Откуда это у тебя? — сердитый взгляд карих и уставших глаз. — Снова молчание. Напряженный вздох андроида. — Может, ты скажешь мне правду хоть раз? — Ты думаешь, что это был он? — наконец заговорила девушка. — Судя по описанию свидетелей, и соседки Рэйчел Миллс, это действительно Шутник. — Она кивнула и безмолвно направилась в спальню. — И он же пытался тебя отравить. Молли остановилась. — Зачем ему это делать? — воскликнула она с жаром, будто не хотела верить Коннору. — Мне кажется, он влюблен в тебя, — словно не слыша девушку, продолжал он. — Почему ты так решил? — Ну подумай сама. Для начала он похищает тебя и помогает, а взамен что-то просит, но получает отказ, после чего начинает не только покушаться на твою жизнь, но и убирать свидетелей, которые могли бы рассказать, кто он такой. «Что? Нет! Это полнейшая чушь!» — именно так должна была ответить Молли, думал Коннор. Но просчитался. Она совершенно безмятежным голосом сказала: — «Отравленная любовью». Ха, смешно. Звучит прямо, как название сопливой мелодрамы. — Она слабо улыбнулась и скрылась за дверью спальни. — А вот я так не думаю, — вслух рассуждал андроид. — Если это действительно так, то это может помочь нам не только вывести Шутника на чистую воду, но и поймать его…***
POV «Молли» Как только дверь за мной закрылась, я сползла вниз, подогнув одну ногу и выпрямив другую. Шутник. Влюблен. В. Меня. Что?! — Вы смеетесь надо мной? — воскликнула я. Это не могло быть правдой. Хотя, правда может быть разной. Больной и страшной. Но не такой жестокой. Я отказывалась в это верить. Лучше бы я поверила в то, что он пытался меня отравить. Но ведь люди из-за любви творили ужасные вещи. Вплоть до убийства своей второй половинки. Или того, кого они любили. Я закрыла глаза.Что-то в Конноре изменилось
Эта мысль не давала мне покоя на протяжении всех ночей, которых я провела в больнице. С тех пор, как он пересек порог кабинета мистера Дугласа. Передо мной предстали его глаза. Большие, карие, смотрящие с теплотой и нескрываемым цинизмом. Человеческие глаза. Коннор слишком очеловечился со времени революции. И что в этом плохого? Но что в этом и хорошего?.. Конец POV «Молли»***
POV «Неизвестный» Я стоял у входа в школу и ждал. Просто ждал подходящего момента. И он настал. Джордж Чэст — моя потенциальная жертва — подбежал к довольно симпатичной девушке и попытался что-то ей сказать, что она жёстко проигнорировала его, демонстративно отвернувшись. Я видел, как парень померк. Но я мог это исправить. Медленными шагами приблизившись к Джорджу, я положил руку ему на плечо. Он повернулся. — Что, девчонку хочешь закадрить? — Он махнул головой. Тогда я вытащил из глубокого кармана маленькую бутылку с водой, в которой был подмешан тириум. — Держи. — Что это? — спросил он. — Это вода с тириумом. На людей она действует по-разному. Для твоей девчонки — это будет как снотворное. Я развернулся, чтобы уйти, но парень спросил: — Зачем ты мне помогаешь? Я был готов к этому вопросу. — Потому что так нужно. — И немного отойдя, добавил: — Так нужно мне. Услышал ли он эти последние слова, я не знаю. Но если и расслышал, то вряд ли смог понять их смысл.***
Я видел, как Коннор заходил в школу. Весь подтянутый, в пальто с серьезным выражением лица. Он был больше похож на чьего-то папашу. Но никак не на возлюбленного Молли. Но если он пришел, значит она уже сидела в кабинете директора. Подкупить учителя, чтобы тот занизил оценку ученику — было легко. Коррупция и до школ добралась, что было на руку таким, как я. Чокнутым психам. Или чокнутым поклонникам, как выразилась Молли. Пока всё шло по плану. Через некоторое время, из дверей выбежали медсестра и андроид с Молли на руках. Я скривился. Слишком он выглядел обеспокоенным. Хотя я-то знал, что ему наплевать на неё. Совершенно. Но не мне. Машина тронулась и уехала в сторону больницы. Я мысленно поставил галочку в своем списке дел. Осталось только дождаться, когда они догадаются, что это я. А потом уже сделать так, чтобы она пожалела, что отказала мне. И я знал, как это сделать.***
Они собирались ехать домой. В её дом. Я соорудил из подручных материалов два коктейля Молотова и, запихав их в пакет, отправился к её дому. Он был самым красивым из всех на этой улице. Большой и коричневый. Всегда о таком мечтал. Но мне достался дом, который я ненавидел. Хотел его сжечь. Но теперь мне придется сжигать дом мечты. А жаль. Я нашел окна второго этажа, поджег тряпки, воткнутые в бутылки, зажигалкой в виде долларовой купюры и бросил. Они разбили окно и сразу же воспламенились. Ярко и опасно. Я натянул капюшон побольше и стремился уйти через дворы. Но резко остановился. Они растерянно стояли и не понимали, что происходит. Люди. Но они смотрели не на меня. А на полыхающий дом. Я быстро перескочил маленький чужой заборчик и уже бежал к дороге, чтобы поймать такси, пока все суматошно копошились. Вдалеке уже слышалась сирена и скрип тормозов пожарных машин. Я вытащил телефон из кармана. «Это сделал ты?» — писала она. «Да», — напечатал в ответ я. Она всегда была догадливой. Такой же, как Рэйчел. Только она меня не предаст, если ей дорога жизнь подруги. Конец POV «Неизвестный»