Не плачьте, Детектив

А дальше приглушенные сирены, шум, вопли. Очнулся детектив уже сидя в катере скорой. Он разжал побелевшую руку и очень долго смотрел на маленький чип. «Память». Да, теперь это будет «памятью», напоминанием об одном из самых болезненных дней в его жизни. Тина довеезла его до дома, помогла открыть дверь и уехала. В отделе громко праздновали закрытие трудного дела. По телеку та же чушь. Гэвин положил на стол мелкую деталь и сгрёб Синти, тихо засопев. Хотелось кричать, но не было сил. Хотелось плакать, но слезы, казалось, закончились ещё там, когда он сжимал его чертов пиджак. Он снова поднял голову и взгляд упёрся в гребенный чип. Гэвин схватил его и силой замахнулся, чтобы разбить его к чёртовой матери о противоположную стену, но безвольно опустил руку, ещё раз всхлипнув. Это было не первая смерть на его памяти. И даже не первый напарник, но вся череда событий этой недели очень сильно эмоционально раскачала детектива. Он не плакал столько, как за эту неделю, наверное, лет десять? Все эти кошмары, убийства, его же, сука, похищение!.. Детектив не вышел на работу на следующий день. И после него. Впервые за долго время пропустил звонок матери. Пропущенный звонок был лучшей альтернативой, нежели просто молчание в трубку. Она потом написала пару ласковых пожеланий, и что приедет завтра. Интересно, что Тина наплела на этот раз?.. Не хотелось ничего. Пить, есть. Да и жить, на самом деле, не очень улыбалось. Но он понимал, что все пройдёт, что все забудется, со временем. И хотелось, чтобы это «со временем» наступило как можно быстрее, чтобы вся тяжесть и скорбь перестали быть чем-то насущным, превращаясь в далекие воспоминания со старых фотографий. И этот чертов чип, или что, блять, это вообще такое!.. Это мозолящее воспоминание, физическое доказательство того, что это не сон, не давало абстрагироваться или просто не думать о том, что произошло. Но Гэвин никак не смог бы его выбросить, и точно не простил бы себе его потерю. Гэвин сидел на диване, уставившись в одну точку, иногда поглаживая плюшевого пингвина. Он снова вспомнил фразу «Вы хорошо о ней заботитесь». Хех. Смешно. Как давно это было? Вчера? Позавчера? Тогда ему не хватило грамма смелости, чтобы перевернуть всю свою жизнь верх дном, коснуться холодных, пластиковых губ. И ладно, коснись он, и что тогда? Этот девиантнутый не бросился бы на тот склад? Сложно сказать. Может, Гэвин уговорил бы его послать туда Коннора. Но остались ли тогда на месте те двое долбанутых? Поток бессмысленных вопросов прервал звонок в дверь. Хотелось крикнуть, чтобы убирались к черту, но не было сил. Гэвин тяжело встал. Медленно дошёл до двери. Открыл, готовясь слать все что движется в эротические путешествие «нахуй». В дверях стояла мама с Тоней в переноске и слабо улыбалась. Гиви устало улыбнулся в ответ, жестом приглашая войти. Мама нежно поцеловало сына в щеку и некрепко приобняла. Зайдя в квартиру, первым делом она выпустила кошку и вогрузила на колени Гэвину, чтобы как-то вывести его из мрачного состояния. Вроде, работало. Он тихо шептал какие-то свои мысли доброму комку шерсти, которая нежно терлась о щетину своего хозяина. В это время мама орудовала на кухне, проверяя содержимое полупустого холодильника. Оставив сына на попечение кошке, она быстро смылась в магазин, поскольку только из обрубка огурца, бутылки пива прошлого сезона и уже сто лет как испортившегося джема вряд ли можно было что-то приготовить. Она вернулась быстро. Почти сразу. На углу был ещё открыт небольшой магазинчик и в нем было все что нужно для не плотного ужина. Вся это житейская возня расслабляла и согревала, не давая лишний раз погрязнуть в своих мыслях. Эллисон разбудила Тоню и Гэвина к ужину. Это были ее неизменные фирменные тефтели с картошкой и знакомая с детства шарлотка. После, хоть и короткого, сна уже захотелось есть и все это было как раз кстати. Вся метушня и домашняя атмосфера удаляли на второй план тяжёлые переживания, и как-то давали расслабится. Они вместе поели, Гэвин даже пару раз засмеялся и был очень благодарен маме, что она смогла выкроить время приехать. После они вместе помыли посуду и так же вместе сели на диван. Эллис немного нервничая теребила Синти. — Я хотела бы спросить… Но я пойму, если ты откажешь. — Она грустно и неловко опустила голову. Она не хотела задеть сына, хотела очень аккуратно дать выговорится. — Валяй. — Гэвин расслаблено положил голову ей на плечо, неспешно поглаживая урчащую Тоню. — Можно мне спросить о Ричарде? — повисло напряженное молчание. Гэвин еле заметно сжался. Но, с другой стороны, когда как не сейчас рассказать ей об этом, обо всем. — Извини, Гиви, я… — Нет, ничего. Спрашивай. — Он тяжело вздохнул, глотая ком. — Какой он… был? — Такой объёмный вопрос. Как много можно рассказать? А что из этого всего стоит? — Он как-то назвал себя «пингвином». — Гэвин грустно улыбнулся. Эллисон задумчиво смотрела на плюшевую игрушку у себя в руках. — Я не говорил, но мы давно напарники. Где-то около полугода. Может, уже месяцев семь-восемь. И я не хотел с ним водится. Потому что он пластиковая кукла. — Он поднял глаза на мать. Она внимательно слушала. Вспомнилось ее «не имеет значения». Сейчас уж точно. — И поэтому я очень долго принимал это в штыки. Но, понимаешь, он не сдавался. Приносил мне кофе, всячески добивался моего внимания, так сильно помогал, но… Я постоянно все отвергал. Мне сейчас так стыдно, мам. Так жаль. — Он снова всхлипнул. Эллис приобняла его за плечи, успокаивающе проводя по спине. Как Ричард. — Знаешь, ещё я долго не говорил тебе кое что. И ты этому, скорее всего не обрадуешься. — Комок в горле не давал произнести слов, заставляя только отрывать и закрывать рот, как рыба, глотающая воздух. — Ты про то, что ты гей? — Он молча кивнул, не поднимая взгляд. Что она, что Тина, они как будто уже все знали с самого начала… Ни это ли хваленая женская интуиция? — Я не скажу, что мечтала об этом, когда растила тебя. Меня воспитывали немного в другое время, в другом обществе… Ну, ты понимаешь. Но больше, чем иметь внуков, я хочу иметь счастливого сына, и я не стану тебя осуждать, если тот, кого ты выбрал — хороший человек, будь то мужчина или женщина. — Она накрыла дрожащую руку Гэвина. Это было сложно, принимать такое признание, но она понимала, что ещё сложнее признаться и остаться отвергнутым. Так же она понимала, что даже отказ принять ситуацию ничего не исправит. Гэвин останется таким, каким он есть. И пусть. Она хотела ему только счастья. Жаль, что жизнь преподнесла ему такую потерю. — Но мы не были в отношениях с Ричардом. И, наверное, потому, что мне было страшно. Я долго не мог смириться с тем что он андроид. И, наверное, до сих пор не могу. Но знаешь, — Гэвин вытер соленую дорожку. — Когда он «умирал», то сказал что любит меня. И я ничего ему не ответил. Я просто назвал его «придурком». Я не заслуживаю его. Он… он… — Гэвин просто упал в материнский объятия, тихо плача, еле слышно называя Его имя. Было невыносимо больно наблюдать за страданиями сына. Но это единственное, что она сейчас могла. Дать выплакаться. Обнять. Пожалеть. Она тихо поцеловала его в макушку, успокаивающе убаюкивая. На следующий день Гэвин написал Фаулеру, что выйдет после обеда. Тот лаконично ответил «Хорошо.» Знать бы, что тут хорошего. — Дорогой, тебе не обязательно провожать и, тем более, подвозить меня. — Неловко мялась в дверях женщина, наблюдая сына, распихивающего по карманам телефон, ключи, права и наушники, в надежде не забыть в ранее утро правила дорожного движения и, по возможности, голову. Ехали достаточно тихо. Гэвин не был в состоянии вести диалог, направив единственные проснувшиеся части мозга на управление машиной, а Эллис не хотела лишний раз нагружать того разговорами. В машине играла какая-то необычайно старая песня. Кажется, Hurts — Ready To Go. Она было достаточно энергичной и к припеву Гиви даже похлопывал по рулю в такт. Эллисон незаметно улыбнулась. Она была рада видеть сына уже более-менее бодром расположении духа. Но она все ещё переживала. Да как и любой родитель. Кошку без всяких разговоров было решено оставить у Гэвина с целью «поддержания боевого и хоть какого-то духа». Когда они подъехали к остановке междугороднего автобуса, Гэвин после одного убедительного взгляда передумал стоять с мамой «на морозе» и ждать прибытия опаздывающего автобуса. Эллисон расслабленно потрепала Гиви за волосы, испортив и без того отсутствующую прическу и нежно поцеловала в щеку. Гэвин подался вперёд, ответно чмокнув ее в висок, «туда, где должен быть диод». Отметив этот факт и желание дотронуться до диода девятки, Гэвин заметно погруснел, снова уходя в себя. — Все, я выхожу. Оставляю тебя в надежных Тониных лапах. — Она улыбчиво потрепала сына уже за щеку. — Провожать и не думай. Ну, разве что взглядом. — Она растянулась в семейном, фирменном оскале. Довольном и немного пакостливым. Сейчас никто бы не смел усомниться в их родственной связи. — Я тебя очень люблю, ты знаешь, так что не стесняйся напрягать меня звонками. — Она довольно прищурилась. — Хорёчек. — Гэвин не поверил своим ушам и прыснув рассмеялся. — Черт, мам. — Он подавил очередной смешок. — «Хорёчек», правда? Только не говори, что дома меня будет ждать «брат-близнец». — Она по детски надулась и высунула язык. — Ньюту нужно где-то жить, пока мы не найдём его хозяина. — Гэвин рассмеялся пуще прежнего. — Ты назвала его «Ньютом»… А почему не «Люмос»? — Элис порозовела и с наигранной обидой пнула сына в бок. — Спасибо, мам. — Гэвин легко и мягко улыбнулся, как улыбался только маме. — Удачи в поездке. — Спасибо! Ушла. — Она вышла из машины и послав воздушный поцелуй, поспешила к месту остановки автобуса. Гэвин неспеша вывернул с остановки и на пол пути к дому свернул к маку возле отдела. Интересная альтернатива завтраку, но хотелось быстрее занять голову чем-то что отвлекало бы от постоянно угнетающих воспоминаний. Роял чиз, чёрный кофе и яблочный пирог. С собой. Очень херовый завтрак. Калории и холестерин были от него в восторге, но Гэвину было ни горячо, ни холодно. Отработает в зале. Может быть. Еще, следовало бы посещать оздаравливающие процедуры и следить за питанием, бла-бла, нахуй оно Гэвину не всралось вообще. Хотя, он не взял пропуск… хотя тоже похер, на самом деле, не умрут, пропустят. Не первый год тут пашет. Но вот андроид-секретарь так не считала. Он ругался с ней минуты две, пока на шум и гам не вышел растрёпанный Хэнк, открывая турникеты своим пропуском и отмечая, что в отделе его не ждали ещё часа четыре. Гэвин уже с привычной мерзко-пакостной рожей приветствовал всех, живо раздавая уместные и нет комментарии. Напущенно вёл себя «как обычно». А что ему оставалось. От в любой степени унылой мины вопросов будет порядком больше. Фаулер только проводил Гэвина тяжелым взглядом, не ожидая того в эту смену, как и все тут. Внимание на свой стол Гэвин обратил не сразу, только когда думал закинуть на него ноги. Там была пара записок и немного неумело сделанный пингвинчик из бумаги. Вроде бы, это называется оригами. Поймав на себе взгляд автора такого милого подарка, Гэвин усмехнувшись махнул Тине. Мда. Остальные записки были написаны тоже в контексте девятки. Кому не похуй ли. Это же был просто андроид. Бессмертный, пластиковый, но успевший стать незаменимым. За спиной послышались знакомые шаги. Гэвин оцепенел, запрещая себе поворачивать и как-то реагировать, продолжая крутить в руках пингвина. — Доброе утро, детектив. — Такой до боли знакомый голос. Но такой… синтетический? Нет, конечно, в начале он был такой же, но… Да и в каком таком «начале» вообще? — Делай свои дела, прототип детектива. — Стоило больших усилий заставить свой голос не дрожать. И дело было даже не в том, что Гэвин совсем недавно пережил довольно сильный эмоциональный удар, нет, а в том, что с ним снова говорило нечто, что выглядело и говорило так же как тот, с кем он уже попрощался, но никак не был готов отпустить. Глубоко внутри тлели искорки надежды, что ему не стёрли все, что там осталась часть прошлого RK, часть Ричарда. Гэвин все ещё неосознанно цеплялся за это, нащупывая в кармане чип, и мысленно успокаивая себя. — Извините, — на нового андроида водрузился тяжёлый взгляд «уйди старуха, я в печали», не желающий вести дальнейших бесед. — Не знал, что вам нравятся пингвины. — В этот момент Гэвин почувствовал, как те тёплые искорки тухнут под тяжелым ботинком реальности, как внутри в момент стало больно и тяжело, а шокированный взгляд никак не перестанет искать эмоции на этом безжизненном лице. Гэвин резко встал, оставляя пингвина на столе и аккуратно, избегая прикосновений с пластиковым раздражителем уже был готов свались в сторону крыши, но чертова замена перехватила его за руку. — У нас есть дело, детектив. — Холодно чеканил андроид. — Отвали от меня! — Крикнул Рид, привлекая внимание сидевших недалёко сотрудников. Фаулер только устало покачал головой. — Я официально ещё не на работе, иди доеби кого-то другого!.. — Диод мигнул пару раз и тот отпустил его. Детектив набросил на голову капюшон неизменной куртки, чтобы скрыть от любопытных взглядов влажные глаза и трясущиеся губы. По дороге на крышу он стрельнул сигарету и уже вдохнув полными лёгкими пары никотина и с непривычки закашлялся, как раздосадованный школьник. Он сел, закрывая лицо изгибом локтя. Он так давно не курил. Семь месяцев. Это было первое, что поменял в его жизни Ричард, тогда ещё истинная машина. Этот, новый, небось ещё новее, быстрее, охуенее, без всяких изъянов, типа девиантности, да? Гэвин нервно засмеялся, отмечая все ещё трясущиеся руки, смешную попытку ещё раз сделать затяжку, на этот раз без кашля. С этой паршивой копией воспоминания о девятке накатили с новой силой. Вспомнились первые месяцы работы, перепалки, споры за водительское кресло, такие бредовые выяснения отношений, или просто наезды со стороны детектива Рида. Так смешно и грустно. Гэвин рвано выдохнул в улыбку, вытирая рукавом снова влажные глаза. «Какую же ты сделал из меня плаксу, Ричард. Мог бы — набил твоё прекрасное ебало и трахал бы до изнеможения. Хотя… трахал бы меня, скорее всего ты. Хотя так похуй. Но ебало бы набил обязательно.» Из люка послышалось невнятное копошение и через мгновение показалась голова девятки. Долго же он искал. Ричард справился бы быстрее. Он снова улыбнулся своим мыслям и все с той же улыбкой, не убирая сырость с глаз сорваным голосом прошептал: — Что нашёл меня? А теперь проваливай, и чтобы глаза мои тебя до обеда не видели. — Он сделал ещё одну затяжку, убирая эту отвратительную страдальческую улыбку с лица. — А там посмотрим. — Андроид завороженно стоял так, как и был, ещё пару мгновений, отсчитывая красные мигания и после удалился. Мда. Кожаные мешки любят истерить, запомни, RK. К началу обеда Рид уже в «нормальном» состоянии добрался до кафетерия, предусмотрительно заняв очередь к кофемашинке. Нового девятки и правда не было. И даже когда Гэвин верлулся к своему столу, RK не засветился. Тот факт, что его не было поблизости не расслаблял, а напрягал ещё больше, предвосхищая наткнуться на андроида на очередном повороте. Но ровно в два по полудню андроид по стойке «смирно» высочил у стола детектива. Гэвин встал, чтобы взгляд из-под прищуренных век был менее угрожающим. — Так как нам придётся работать в связке, я должен выделить пару правил, — Рид говорил это все со спокойно-угрюмым выражением лица, иногда дёргая бровью. — Первое. Мы не обращаемся по именам. Для тебя я «детектив», «Рид», но лучше «детектив». Ты — RK, девятьсот, девятка и «эй ты» по настроению. Ясно? — Диод замигал желтым пару раз и тот кивнул. — Да, детектив. — Андроид механически усмехнулся, что не могло не быть замечено Ридом. Он принимал это все непривычно болезненно, пытаясь абстрагироваться, но безуспешно. Как-никак, пол года совместной работы не прошли для него легко и просто, чтобы перестать сравнивать эти две одинаковые, но такие разные модели. Гэвин быстро смирился с общим положением дел. С тем, что у него под рукой есть замечательный вспомогательный элемент, не более. Он не разговаривал с ним, не обсуждал дело глубже, чем того требовало расследование. В первое время, конечно, часто открывал рот чтобы что-то сказать, но сразу затыкал себя. Он не спорил, он не провоцировал, он избегал всего, что могло привести к системным сбоям. В начале это сильно давило на него, вести себя абсолютно не так, как последние лет десять — сложно, непривычно и в некоторой степени даже отвратительно. Но с каждой неделей это начинало входить в привычку. С каждым месяцем становилось все больше насрать на большее из происходящего. Во время дела он фактически не делился идеями, размышлениями и теориями. Все было только у него в голове и отчеты стали не такими муторными. Ему начинало нравится. В это время он не должен был подгонять себя под ту модель поведения, которую он сам себе и выбрал. Так или иначе, андроид, с которым он работал оставался все той же машиной. За все время их совместной работы он вряд ли имел возможность поймать хоть один сбой, разве что на одном или двух выездах. Властная модель поведения, предписанная этой модели не была такой уж и полезной в большинстве дел, так что фактически в первый месяц он уже ходил весь шелковый и послушный. И это даже не раздражало Гэвина, а, скорее, расстраивало. Ричард был таким… Другим? Непоколебимым, самоотверженным, упёртым, совершенно несгибаемым. И стал ли он таким, потому что Гэвин с ним собачился? А если бы вёл себя как с этой моделью, то стал бы Ричард Ричардом? Гэвин устало потёр переносицу, уже буквально отрубаюсь перед экраном. Отчеты, отчеты, отчеты… — Как же я устал… — Гэвин лег на стол трагично застонав. В отделе опять никого не осталось, кроме детектива и его пластиковой собачонки. Он, как-раз, что-то сейчас рыскал в архиве. — Вы закончили, детектив? — Андроид подошёл сзади, когда Рид-таки уже добил отчёт и сходил к машинке за кофе. — Как видишь, — Он махнул рукой в сторону статуса отчёта — «прикреплено к делу N52 106. Последние изменения сегодня, 2:48». Андроид понимающе качнул головой и сел за своё место через проход. А ведь раньше… — «Эй ты», — позвал Гэвин небрежно, и андроид сразу повернулся в готовности выслушивать. Такое обращение, обычно, сулило «не рабочий разговор». Новая модель любил такие моменты, потому что тогда появлялся настоящий Гэвин, без маски безразличия, с пылким характером и острыми словцами. Таких разговорив было четыре или пять, но каждый расставлял точки над «i» для RK. Он понимал, что поведением, близким к базовой программе он не способен добится успеха в поставленных задачах, поэтому предпочёл протокол «слепое подчинение», чтобы хоть как-то заработать внимание детектива. С новым протоколом он раздражался меньше, но все ещё обращал ровно никакого внимания на то, что андроид пытался мимоходом угодить детективу. Но проблема была в том, что они не говорили. Он ничего не знал кроме статуса, имени и другой информации сугубо параметрального характера. Поэтому он ценил такие порывы. Поэтому выслушивал. Он чувствовал, что все ещё не так полезен, как мог бы. С его появлением процент раскрываемости у детектива упал на пять процентов и новая модель никак не мог перестать сравнивать себя с предшественником. Коннор не мог сильно помочь, он не считал правильным делится информацией чисто чтобы «преуспеть в статистике». «Люди хрупкие машины». А ещё до черта нелогичные, эмоционально нестабильные и никак не просчитываемые. — Почему тебя направили сюда? — Рид задумчиво глотнул кофе, листая что-то в телефоне. — Кибердауны, вроде, уже не занимаются поставкой тел на «убой» для выполнения «великой миссии». — Вопрос был не особо личным, но андроиду все равно было приятно такое внимание. — Мою модель разрабатывали для другой цели. Это так. Но после революции все рабочие модели были «освобождены» с предоставлением выбора рабочего места. Многие выбрали службу в полиции. Часть — в специально подразделениях. Так же, модели, хорошо себя показавшие, с их соглашения, становились заменимыми — их память архивировалась для помещения в новую машину для эффективности рабочей единицы. Но… Мой предыдущий прототип избегал архивирования после четвёртого месяца работы. Его память была обработана и в моей модели были исправлены неточности, основываясь на ошибках и неисправностях системы. — Андроид на какое-то время замолчал. — Но я все ещё недостаточно эффективен. — Его голос никак не изменился на этой фразе, все было произнесено одинаково и монотонно, но Гэвина кольнуло. Опять это их «я не то», «я не это». И Ричард тоже ебался по этому поводу. И какого, блять, черта?.. — Ты справляешься с поставленной задачей, а остальное тебя ебать не должно. — Гэвин закурил на рабочем месте. Окна по офису были открыты, потому Рид не переживал из-за дыма. Его могли по-просту уволить из-за этого поступка. Это ведь запрещено. Как глупо. На улице снова шёл дождь, уже не первый час, и был он совсем не мелкий. — Вероятно, вы правы. — Андроид повернутся к своему терминалу. — Хотите, я вас отвезу? — Он заметил долгий взгляд детектива, устремлённый в окно. — Давай.